Сочинение Она насыщена такими неожиданными подробностями, которых не найти ни у

доставлен великолепный самец.

Из Пенджикента путешественники проехали вверх по долине Зеравшана до селения

Даштыказы, а затем правым берегом реки вернулись в Самарканд.

Завершением первого этапа научных работ А. П. Федченко в Туркестанском крае была

научная обработка собранных материалов. Только в гербарии оказался 791 вид

растений, а также семена 120 растений, в том числе семена сумбула. Они были

переданы в университетский ботанический сад.

Московский университет за успехи в области исследования природы Туркестана

присудил А Федченко премию Щуровского - дорогой микроскоп. В то же время

Общество любителей естествознания наградило О. Федченко золотой медалью за

туркестанский гербарий и альбом рисунков. И. И. Скорнякову была присуждена

серебряная медаль, юнкеру Вельцену, сопровождавшему Федченко в поездке по долине

в качестве коллектора, - бронзовая.

2 мая 1870 года супруги Федченко снова выехали в Туркестан, мечтая принять

участие в походе генерала А К. Абрамова к истокам Зеравшана

Но по приезде в Ташкент они с огорчением узнали, что экспедиция Абрамова уже

выступила из Самарканда 25 апреля.

Не отдыхая, путешественники решили отправиться вдогонку, точнее, "наперерез",

через гряду Ура-Тюбе и один из перевалов, ведущих в долину Верхнего Зеравшана.

28 мая они выехали из Ташкента, а 31 мая уже двигались верхом к Туркестанскому

хребту. В селении Аучи после недолгого размышления свернули влево через перевал

к селению Оббурдон, решив спуститься к Зеравшану по возможности ближе к его

истокам.

Перевал оказался не из легких, лошади постоянно скользили и оступались. Две

навьюченные лошади скатились вниз метров на 40 по обледеневшему снегу.

522

Лошадей и вьюки удалось поднять на тропу - пропало только одно вьючное седло.

Спускаться было легче, и 2 июня супруги Федченко уже въезжали в 06-бурдон, где

расположился на отдых экспедиционный отряд генерала Абрамова.

С большим вниманием выслушал Федченко информацию о работах полковника Деннета,

прошедшего вверх по леднику и поднявшегося на перевал Матча-Ходжент, и топографа

Августа Скасси, который нанес на карту все верхнее течение реки Зеравшан и

точные контуры двух широтных хребтов, "сжимающих" Зеравшан, - Туркестанского и

Зеравшанского.

Через три дня экспедиция двинулась вниз по долине реки Матчи (Верхнего

Зеравшана) к Варзиминору (ныне город Айни).

От Варзиминора экспедиция долиной реки Фандарьи (левого притока Зеравшана)

направилась к озеру Искандеркуль.

Дорога в теснинах Фандарьи в те годы лепилась по узким карнизам и висячим

мостикам - "оврингам", свисающим над самой рекой Путешественники особенно

запомнили такой "балкон" длиной в 60 шагов перед мостом Були-мулла. Мост этот

незадолго до прихода отряда был умышленно разрушен местными жителями. Но, видимо

испугавшись возмездия, жители сами же и восстановили его.

Повернули в долину Джиджикдарьи (ныне Искандер-дарья) Река вытекала из озера

Искандеркуль. Небольшие размеры озера несколько разочаровали путешественников -

по рассказам очевидцев оно представлялось им значительно большим.

19 июня отряд направился вверх по Фандарье и Ягнобдарье, дойдя до селения Анзоб.

На Ягнобе путешественники встретились с людьми, говорящими не на таджикском, а

на каком-то особом, непонятном языке. Трех ягнобцев с разрешения генерала

Абрамова лингвист Кун пригласил с собой в Самарканд. Там он записал ряд

ягнобских слов и все то, что они смогли поведать о происхождении ягнобцев

(потомков древних согдийцев).

22 июня экспедиция двинулась в обратный путь Сначала думали возвращаться в

Самарканд другой дорогой. Однако в реке поднялась вода и затопила тропу.

Пришлось идти прежним путем - через три перевала.

25 июня экспедиция достигла Кули-Калонских озер Враждебно настроенные кштутцы,

воспользовавшись тем, что отряд Абрамова вошел в котловину и очутился в

природной "ловушке", решили напасть на него Большие орды преградили

путешественникам выход из котловины. Об этом эпизоде в отчете Федченко 'имеется

одна лишь фраза: "Отряду пришлось силой пролагать себе путь из этой котловины

(загроможденной огромными каменьями, между которыми рос довольно густой

можжевеловый лес), так как кштутцы заняли теснину, по которой идет дорожка".

Однако в очерке Д Л. Иванова, участника этой экспедиции, подчеркивается, что

произошло настоящее короткое сражение Не выдержав напора русских, кштутцы

разбежались. Путь к Пенджикенту был открыт

В Пенджикенте Федченко задержался на два дня, пытаясь пробраться в горы, в

места, где растет сумбул Но сделать это ему не удалось столкновение с кштут-цами

взволновало всех жителей соседнего магианского бекства Лишь позднее,

ФЕДЧЕНКО АЛЕКСЕЙ ПАВЛОВИЧ

523

уже в Самарканде, Федченко получил от пенджикентского муллы Карима

Поход к истокам Зеравшана позволил Федченко обогатить свои коллекции многими

новыми образцами Так, среди собранных насекомых более 500 видов никогда прежде

не встречались ученым Новыми оказались для него и 3/4 ботанических сборов (всего

было собрано 400 видов растений)

30 июня 1870 года супруги Федченко возвратились в Самарканд и занялись

приведением в порядок собранных в походе материалов.

В конце апреля 1871 года Федченко отправился в Кызылкум Перебравшись на левый

берег Сырдарьи, он прежде всего убедился, что песчаная пустыня отделена от

сырдарьинской пойменной долины довольно широкой полосой степи. Существование

степи на левом берегу Сырдарьи явилось для него неожиданностью. Это было

настоящим географическим открытием.

Голодная степь, самаркандская котловина, верхняя часть Зеравшанской долины, горы

Кухистана и, наконец, пустыня Кызылкум - районы, охваченные исследованиями

Федченко. Но сильнее всего Федченко-географа влекли горы на юго-востоке обширной

страны, которые все еще оставались не посещенными европейцами. На картах

изображались горные хребты, в существовании которых уже возникали сомнения

20 мая 1871 года Федченко возвратился в Ташкент из месячной поездки по

Кызылкуму, а 1 июня уже снова был в пути, направляясь в Кокандское ханство, в

страну Алай, и втайне мечтая попасть также "на Памирскую высь".

Десять дней в Ташкенте пролетели незаметно. Написав очерк о поездке в Кызылкум,

Федченко готовился к новому путешествию. Сборы оказались нелегкими.

Маршрут был составлен на основании докладной записки Федченко (от 12 апреля 1871

года), в которой он излагал свой "приблизительный маршрут".

О том, как проходило это интереснейшее путешествие, Федченко рассказал в книге

"Путешествие в Туркестан", в главе "В Кокандском ханстве", опубликованной в 1875

году.

Первым крупным городом на пути ученого был Ходжент. Условия, в которых Федченко

в которых ученый проводил свои исследования в бассейне Зеравшана. Если по

Зеравшанскому округу Федченко двигался либо с военно-экспедиционным отрядом,

либо с большим эскортом, то на этот раз русские путешественники являлись гостями

Худояр-хана и их сопровождало лишь небольшое число вооруженных кокандцев. Сами

же исследователи имели при себе только "два охотничьих ружья с зарядами дроби

для птиц, у препаратора и стрелка - два револьвера". При таком "запасе оружия, -

вспоминал Федченко, - в случае самого пустого нападения мы не могли бы ничего

сделать" Маршруты их экскурсий всецело зависели от благоволения кокандских

властей.

Худояр кивнул головой, бросил одно лишь слово "яхши!" и приказал облечь ученого

гостя в жалованный шелковый халат. "Как ни курьезно казалось

524

мне проезжать верхом, в разноцветном халате поверх фрака и с белой дорожной

шляпой на голове, - вспоминал позднее Федченко, - но я выдержал характер до

конца и ни разу не рассмеялся во весь длинный путь через кокандский базар".

Ученый понимал, что необходимо наглядно продемонстрировать перед местным

населением расположение хана к русским путешественникам. А что может быть

"нагляднее расписанного золотом халата?"

Спустя три дня после приема Федченко последовало открытое предписание Худояра

ханским чиновникам об оказании содействия экспедиции.

К горам Памира, которые так неодолимо влекли Федченко, удобнее всего было пройти

восточнее Коканда. Федченко это знал. Однако сначала он отправился к Исфаре. Так

было указано в его маршруте. Ученый не решился изменить список "мест",

подлежащих посещению, во избежание конфликта с ханской администрацией.

Итак, Федченко двинулся в бассейн Исфары. Впрочем, об этом путешественник не

пожалел: в истоках Исфары ему удалось сделать крупное географическое открытие.

23 июня он ступил на ледник, который в дальнейшем тщательно обследовал и план

которого составил совместно с женой. Помимо этого, Ольга Федченко сделала

превосходный рисунок ледника. Федченко дал леднику имя своего учителя -

Щуровского.

Спустившись с ледника к селение Ворух, путешественники двинулись на восток,

направляясь кратчайшим путем через Кара-булак в бассейн Соха. В Сохе Федченко

получил от местных жителей ряд интересных сведений о притоках Соха и о путях в

Каратегин. Однако "караул-беги" (начальник) кокандского конвоя, сопровождавшего

путешественников, наотрез отказался идти вверх по Соху к возможным ледникам и

перевалам, ссылаясь на возможность нападения карате-гинских повстанцев и

трудности горных дорог. Поэтому путешественники двинулись от Соха к востоку по

Хайдерканской лощине и, преодолев невысокий перевал, к ночи были в Охне. На

следующий день они достигли кишлака Шахи-мардан.

Отсюда Федченко предпринял попытку пробраться к югу через Алайский хребет. Но и

на этот раз караул-беги помешал осуществлению плана: в истоках Аксу он попросту

обманул путешественников, свернув умышленно с тропы, ведшей на перевал Кары-

Казык. И все же ученый добился своего. Выйдя из Учкургана и направляясь по

долине реки Исфайрамсай, Федченко поднялся на заветный гребень Алайского хребта

Перед глазами путешественника засверкал снегами впервые открытый им грандиозный

хребет, служивший "северной границей Памирской выси". Федченко по праву

первооткрывателя назвал этот хребет Заалайским, а величайшую его вершину (7134

метра), увиденную ученым еще с перевала Тенгиз-бай, - именем Кауфмана (ныне пик

Ленина).

любопытную речку, воды которой имели красноватый оттенок. Они назвали ее Кызылсу

(в переводе с киргизского - "красная вода"). Ниже по течению эту реку таджики

называют Сурхоб (что также означает "красная вода").

ФЕДЧЕНКО АЛЕКСЕЙ ПАВЛОВИЧ

525

берегах одного из истоков Амударьи.

На берегу Кызылсу разбили лагерь. Прямо на юг от лагеря отчетливо

просматривалось ущелье реки Алтынин-дара Это был путь к "крыше мира".

Маршрут вдоль северных склонов Алая позволил ему сделать вывод о принадлежности

гор бассейна Зеравшана к Тянь-Шаню (ныне их относят к Гиссаро-Алайской системе).

Федченко собрал богатую зоологическую, главным образом энтомологическую,

коллекцию и установил общность форм животного и растительного мира Памиро-Алая,

нагорной Центральной Азии и Гималаев.

К сожалению, Федченко успел описать только первую часть своего последнего

путешествия по Кокандскому ханству. Об обратном пути экспедиции можно судить

лишь по проспекту недописанной им книги "В Кокандском ханстве".

В первых числах ноября 1872 года супруги Федченко были уже в Москве. Обработка

коллекции, доклады, сообщения и статьи в различных органах печати о результатах

второго путешествия в Туркестан - все это отнимало массу времени. Итоги

экспедиции оказались настолько значительными, что привлекали внимание многих

научных обществ.

30 мая 1872 года (в день 200-летия со дня рождения Петра I) в Москве открылась

Всероссийская политехническая выставка. Подготовленный супругами Федченко

Туркестанский отдел, развернутый в Александровском саду, имел большой

успех.

В сентябре 1872 года супруги Федченко отправились во Францию. Оттуда они

проведения исследований свою лабораторию.

Лето Федченко с женой и новорожденным сыном провел в Гейдельберге и Люцерне.

Ученого не покидала мысль о новых походах и экспедициях. "Памир должны открыть

русские" - в этом Федченко был твердо убежден. И он, первый из русских, своими

глазами увидевший край "крыши мира" - Заалайский хребет, мечтал продолжить свои

исследования Для того чтобы подготовиться к экспедиции, Федченко отправляется в

Альпы.

Монблана. Он нашел двух проводников - молодых людей Жозефа и

Проспсрл

В воскресенье в 5 часов утра Федченко с проводниками через Монтанвер вышли на

ледник Коль-дю-Жеань В два часа пополудни они были уже близко от перевала, как

вдруг погода изменилась Страшный ветер, снег и холод пронизывали

путешественников. Алексею Павловичу стало плохо

По рассказу проводников, Алексей Павлович до того ослабел, что его "толкали,

несли, всячески помогали ему идти, но, выбившись из сил, в 9 часов вечера

остановились". Жозеф и Проспер "стерегли его до 2-х часов ночи", но потом, видя,

что Федченко умирает, "решили его оставить, чтобы не подвергнуться самим той же

участи.. "

Когда снизу пришла помощь, Федченко был уже мертв. Ему было всего 29 лет.

°у i т

100 ВЕЛИКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ

Прах замечательного русского путешественника покоится в чужой земле. Над его

могилой в Шамуни установлена глыба неотделанного гранита. В гранит вправлена

мраморная доска. На доске надпись: "Ты спишь, но труды твои не будут забыты".

82. КАМЕРОН ВЕРНИ ЛОВЕТТ

(1844-1894)

КАМЕРОН ВЕРНИ ЛОВЕТТ

527

Шотландский путешественник. В 1873-1875 годах пересек Центральную Африку. Открыл

Верни Ловетт Камерон, шотландец, морской лейтенант и полиглот, в

1872 году отправился в Восточную Африку на помощь Ливингстону. В феврале

1873 года он высадился на берег материка в Багамойо (против Занзибара), а в

марте выступил на запад с небольшим отрядом, в состав которого вошел Бидал Вади

Асман - проводник экспедиций Ливингстона и Генри Мортон Стэнли.

В октябре 1873 года в Таборе экспедиция Камерона встретила направлявшийся в

Занзибар караван с телом Ливингстона. Убедившись в том, что помощь его опоздала,

Камерон отправил двух своих спутников-англичан сопровождать останки

путешественника к побережью, сам же решил продолжить путь на запад и в середине

февраля 1874 года, пройдя беспредельную равнину с редкими холмами, вышел к

Танганьике у поселка Уджиджи.

В марте - мае Камерон предпринял обход озера на лодках вдоль восточного

побережья. Он стал первопроходцем - далее к югу простирались неведомые берега,

превратившиеся в отвесные утесы. Камерон сделал очень детальную, про-

корректированную астрономическими наблюдениями съемку южной, большей, части

озера, очертания которой на карте Ливингстона были намечены лишь в первом

приближении. Обогнув озеро с юга, Камерон положил начало открытию гор Митумба. А

3 мая 1874 года путешественник обнаружил вытекающую из озера, на западной его

стороне, реку Лукуга. Место выхода стока Танганьики - предмета стольких

предположений и догадок - оказалось совсем близко к острову Касенге, на котором

еще в 1858 году побывал Спик и который впоследствии неоднократно посещал при

переездах через озеро Ливингстон. Камерон проследил Лукугу на несколько

километров вниз по течению, пока его лодки не были остановлены перегораживавшими

русло реки тростниковыми зарослями. Сознавая значение сделанного им открытия, он

прервал исследование берегов Танганьики (хотя сначала намеревался объехать все

озеро кругом) и поспешил вернуться в Уджиджи, откуда начался его поход, чтобы

немедленно отправить в Европу сообщение о результатах своего плавания. По его

съемке Танганьика протягивается на 720 километров (истинная длина около 650

километров).

Затем Камерон снова вернулся к Лукуге. От первоначально возникшего у него

замысла спуститься по Лукуге на лодках и проследить ее на всем протяжении

путешественник вскоре отказался как от предприятия слишком трудного и

дорогостоящего (в частности, потому, что оно было сопряжено с необходимостью

расчищать путь среди густой водной растительности). Впрочем, особых сомнений в

том, куда течет эта река, у него не было: и рассказы местных жителей, и вообще

все то, что уже было известно о гидрографии области, расположенной к западу от

Танганьики, показывало, что она может впадать только в Луалабу.

Камерон принял решение идти к Луалабе обычным путем работорговцев через страну

маниема. Он направился на северо-запад через холмистую местность, поросшую

высокой травой и орошаемую многочисленными притоками Лвамы (система Луалабы). В

начале августа он вышел к Луалабе, желтому потоку с сильным и быстрым течением,

и проследил реку менее чем на 100 километров. По его подсчету, Луалаба несла в

пять раз больше воды, чем Нил на той же широте. И Камерон правильно решил, что

эта река не связана с Нилом, а относится к системе Конго.

Однако его расчеты на то, чтобы предпринять отсюда плавание вниз по Луалабе, не

оправдались: как и Ливингстону, ему не удалось достать в Ньянгве лодки. Зато

собранная им информация о дальнейшем течении Луалабы была более определенной,

чем та, какой располагал Ливингстон: за последние два-три года географический

кругозор арабо-суахилийских купцов заметно расширился. Еще в Уджиджи Камерон

встретил араба, который рассказал ему, что спускался по Луалабе вниз от Ньянгве

в течение 55 дней и добрался до моря; в тех местах, по его словам, эта река

называется Конго. Никаких оснований сомневаться в этом сообщении у Камерона не

было; по прибытии на Луалабу он лично убедился в том, что она не может иметь

никакого отношения к Нилу, так как протекает на слишком низком уровне.

В Ньянгве Камерон получил также сведения (на этот раз ошибочные), что Луалаба в

своем среднем течении протекает через озеро Санкорра, которое осо-

TIT '

100 ВЕЛИКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ!

КАМЕРОН ВЕРНИ ЛОВЕТТ

529

он решил попытаться дойти до него пешком. С этой целью путешествен-1 ник

присоединился к направлявшемуся на юго-запад, за Луалабу, каравану бога-| того и

влиятельного торговца слоновой костью и невольниками Хамеда бен Му-1 хаммеда,

более известного под прозвищем Типпо-Тип (с ним в свое время ветре-1 чался и

Ливингстон). Вместе с Типпо-Типом Камерон дошел до большой реки| Ломами, посетив

ее первым из европейцев.

В августе - сентябре, идя по плоской равнине (плато Лунда), Камерон на|

протяжении более 600 километров проследил водораздел Конго и Замбези, высо-1 та

которого, по его данным, составляет около 1300 метров, что соответствует!

действительности. На этом отрезке пути он переправлялся через верховья рек (в|

том числе Касаи) и речек то одного, то другого бассейна и установил в дождли-!

вый сезон вода на этом водоразделе покрывает равнину почти на 1 метр, захватывая

верховья многочисленных притоков обеих великих рек.

Путь дальше на запад оказался закрыт: местный вождь, достаточно наслы-шанный о

"подвигах" работорговцев, наотрез отказался пустить чужеземцев на левобережье

реки. Тогда Камерон, получив у Типпо-Типа проводников, направился на юг, в

феодальное государство народности балуба - Уруа, или Касонго (Косонго); по пути

туда он обследовал небольшой отрезок течения открытой им Ломами и часть

водораздела между Ломами и Луалабой.

Из Килембы, столицы Уруа, куда он прибыл в октябре 1874 года, путешественник

совершил экскурсию на юго-восток, к верхней Луалабе; с высокого левого коренного

берега этой реки - той самой, о которой Ливингстон слышал как о "Западной

Луалабе", - он смог бросить взгляд на ее широкую долину и расположенное в ней

озеро Кисале (у Камерона - Кассали), а также фиксировать место впадения в

Луалабу ее левого притока Ловои. В дальнейшем он надеялся повторить попытку

проникнуть к "озеру Санкорра", но не получил на то разрешения правителя Уруа.

Камерон был поставлен перед выбором: либо возвратиться в Ньянгве и оттуда в

Занзибар, либо идти в Анголу, куда изъявил готовность проводить его за приличное

вознаграждение находившийся в то время в Килем-бе работорговец Жузе Антониу

Алвиш (несмотря на свое звучное португальское имя, он был африканцем из Бие).

Английский исследователь остановился на втором варианте.

В конце февраля 1875 года Камерон в сопровождении Алвиша выступил из Килембы к

западному побережью. От Луалабы в конце августа он повернул на юго-запад в

совершенно еще не изученную область: по плоскому плато на север текли два

значительных потока - Луалаба и открытая им Ломами. Камерон прошел на юг по их

междуречью, проследив лишь небольшой отрезок течения Ломами, и в ноябре добрался

к верховьям Луалабы. Здесь по расспросам он нанес на карту два озера (Кабамба и

Кисале), сильно преувеличив их размеры, - к самим озерам его не пустили. Оттуда

он повернул на юго-запад и с длительными остановками за восемь месяцев пересек

плоскую, лесистую, обильную водой страну. В конце июля 1875 года Камерон достиг

истоков реки Лубилаш и точно определил положение начала реки Лулвы, верно связав

все пройденные отрядом

реки с бассейном Конго. Он также правильно указал, что чуть восточнее Лулвы

зарождается река Замбези.

Камерон смог нанести на карту истоки целого ряда рек, в том числе Ломами,

Лвембе, Лубилаша и Лулвы. В районе истоков этой последней реки он вступил в

пределы территории, уже известной географам благодаря исследованиям Ливин-гстона

и Мадьяра. В октябре 1876 года Камерон прибыл в Бие и после особенно тяжелого

(из-за свирепствовавшего в стране голода) перехода к побережью Атлантического

океана 7 ноября 1875 года завершил свое пересечение Африки в Катумбеле к северу

от Бенгелы.

Пройдя 5800 километров, Камерон совершил первое исторически доказанное