Социальная психология

Социальные репрезентации:

общепринятые убеждения. Широко внедряемые идеи и ценности, включаю­щие наши допущения и культуральную идеологию. Соци­альные репрезента­ции помогают нам почувствовать собственный мир.

ЗАВУАЛИРОВАННЫЕ ЦЕННОСТИ В ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ КОНЦЕПЦИЯХ

Ценности влияют также и на концепции. Рассмотрим попытки психологов дать точное определение хорошей жизни. Мы обращаемся к людям зрелым и незрелым, адаптировавшимся и неадаптировавшимся, психически здоровым и психически больным. Мы общаемся так, как будто это изложение фактов, хотя на самом деле это ценностные суждения. Например, Абрахам Маслоу (Abraham Maslow), личностный психолог, известен своим тонким описанием «самоактуа­лизирующихся» людей — людей, которые, удовлетворив свои потребности в выживании, безопасности, «принадлежности» и самоуважении, продолжают со­вершенствовать свой человеческий потенциал. Не так много читателей замети­ли, что сам Маслоу при отборе примеров самоактуализнрующнхея личностей был ведом собственными ценностями. Конечное описание самоактуализирую-

Глава 1. Введение в социальную психологию ■ 37

разило личные ценности Маслоу. Если бы он начал с несколько иных геро­ев — допустим, с Наполеона, Александра Македонского или Джона Рокфел­лера-старшего, — заключительное описание самоактуализации могло бы быть совсем другим (Smith, 1978).

Психологический совет также отражает личностные ценности того, кто его дает. Когда специалист в области психического здоровья советует, как нам жить; когда эксперты по воспитанию детей говорят, как нам обращаться с наши­ми детьми; когда психологи поощряют нас жить так, как хотим мы, а не так, как ожидают от нас другие, — они демонстрируют свои собственные ценности. Многие, не осознавая этого, поступают, как советуют «профессионалы». Так как ценностные решения касаются всех нас, мы не должны страшиться ученых и специалистов. Наука может помочь нам увидеть, как лучше достичь целей, которые мы поставили перед собой. Но наука не отвечает и не может отвечать на вопросы, касающиеся морального долга, нашего предназначения и смысла жизни.

Скрытые ценности просачиваются даже в психологические концепции, обо­снованные исследователями. Предположим, что вы заполняете личностный оп­росник, и после обработки ваших результатов психолог объявляет: «У вас вы­сокий показатель по самоуважению, низкая тревожность и исключительное по силе Эго». — «Ага, — думаете вы, — я это подозревал, но чувствуешь себя увереннее, когда знаешь наверняка». Теперь другой психолог дает вам подоб­ный тест. По какой-то непостижимой для вас причине в нем содержатся те же самые вопросы. После этого другой психолог сообщает вам, что вы, оказывает­ся, защищаетесь, так как у вас высокий показатель по шкале «подавление». «Как это может быть? — удивляетесь вы. — Другой психолог говорил обо мне такие приятные вещи». Подобная ситуация действительно может произой­ти, так как все эти ярлыки описывают один и тот же набор реакций (стремле­ние говорить о себе приятные вещи и не признавать проблемы). Назовем это высоким самоуважением или готовностью к обороне? Ярлык отражает ценно­стное суждение исследователя об этой особенности.

То, что ценностные суждения часто скрыты в нашем социально-психологи­ческом языке, не является поводом для обвинений в адрес социальной психоло­гии. Любой язык предлагает нам для описания одного и того же и «слова-мурлыки», и «слова-рычалки». Как мы назовем того, кто ведет партизанские военные действия — «террористом» или «борцом за свободу», — будет зави­сеть от нашей точки зрения на причину. То, как мы назовем общественную помощь — «социальное обеспечение» или «помощь нуждающимся», — будет отражать наши политические взгляды. Когда «они» превозносят свою страну и народ — это национализм; когда то же самое делаем «мы», это называется патриотизмом. Если кто-то состоит в браке, но имеет любовную связь на сторо­не, мы назовем это в зависимости от наших личных ценностей «свободным браком» или «адюльтером». Промывание мозгов — социальное воздействие, которое мы не одобряем. Перверсии — сексуальные действия, которые мы не практикуем. Замечания об «амбициозных» мужчинах и «агрессивных» жен­щинах или об «осмотрительных» мальчиках и «застенчивых» девочках пере­дают скрытый смысл.

Повторяем, что ценности прячутся в наших определениях психического здо­ровья и самоуважении, в психологических советах по поводу правильной жиз-

Ti__„ _ _ _

38 ■ Социальная психология

ваше внимание к дополнительным примерам скрытых ценностей. Но не нуж­но считать, что подразумеваемые ценности непременно плохи. Дело в том, что научная интерпретация, даже на уровне феномена наклеивания ярлыков, оста­ется истинно человеческой деятельностью. Именно поэтому совершенно есте­ственно и неизбежно, что предшествующие убеждения и ценности будут влиять на то, что думают и о чем пишут социальные психологи.

НЕЛЬЗЯ СОЕДИНИТЬ «ЕСТЬ» И «ДОЛЖНО БЫТЬ»

Для тех, кто работает в области социальных наук, велик соблазн соскользнуть с описания того, что есть, на предписание того, что должно быть. Философы называют это натуралистическим заблуждением. Разрыв между «есть» и «должно быть», между научным описанием и нравственным предписанием, се­годня столь же велик, как и 200 лет назад, когда на это указал философ Дэйвид Юм (David Hume). Ни из одного исследования человеческого поведения (ска­жем, занятия сексом) не вытекает логически, что такое «правильное» поведе­ние. Если большинство людей не делает чего-либо, то это не означает, что это действие неправильно. Если большинство людей делает нечто, то это не означает, что ото нечто является правиль­ным. Мы вводим наши ценности всякий раз, когда идем от объективных утверждений факта к предписывающим ут­верждениям того, что должно быть.

Таким образом, на деятельность социальных психоло­гов влияют их личностные ценности, проникающие в тру­ды как явным, так и завуалированным путем. Нам следует всегда помнить об этом и кроме того не забывать о том, что-все вышесказанное в полной мере относится и к нам. Наши ценности и предположения окрашивают наши взгляды на мир. Чтобы узнать, насколько сильно усвоенные нами цен­ности и социальные представления влияют на формирова­ние того, что мы принимаем как должное, необходимо столкнуться с миром другой культуры, что время от времени мы и будем делать на страницах этой книги.

К какому же выводу мы пришли? Если у науки есть субъективная сторона, ее данным не следует доверять? Совсем наоборот: мы осознаем, что мышление человека всегда включает в себя интерпретацию, и именно поэтому нам нужен научный анализ. Постоянно сверяя наши убеждения с фактами, узнавая их как можно лучше, мы контролируем и ограничиваем свои предубеждения. Наблю­дение и экспериментирование помогают нам протереть очки, через которые мы смотрим на реальность.

РЕЗЮМЕ

Ценности социальных психологов могут проникать в их работу явно (что про­является в выборе тем исследования) и не столь явно (завуалированные допу­щения, проявляющиеся в процессе формирования концепций, наклейки ярлы­ков и консультирования). Все отчетливее осознается субъективность научных интеопоеташш: влияние личностных ценностей на концепции и яолыки сопи-

ошибка определения того, что является хорошим относи­тельно того, что

о что типично, — нормаль­но; то, что нормаль­но, — хорошо.

Глава 1. Введение в социальную психологию ■

альной психологии; разрыв между научным описанием того, что есть, и нрав­ственным предписанием того, что должно быть. Это проникновение ценностей в науку не уникально для социальной психологии и не должно смущать. Имен­но потому, что мышление человека редко бывает беспристрастным, необходимы,

В ОБЪЕКТИВЕ

ТРИ МИРА СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ

Корни психологии как интернациональны, так и междисциплинарны. Иван Павлов был русским физиологом. Исследователь осо­бенностей детского возраста Жан Пиаже был швейцарским биологом. Австрийским врачом был Зигмунд Фрейд. Но вышло так, что именно в Соединенных Штатах эти и другие корни, пересаженные на новую по­чву, «прижились и дали побеги» во многом благодаря обилию лабораторий, сложно­му оборудованию и многочисленному, хо­рошо подготовленному персоналу. Изу­чая положение дел в мире, социальный психолог Фатали Мохаддам (Fathali Mog-haddam, 1987, 1990) описывал Соединен­ные Штаты как первый мир психологии — как супердержаву академической, осо­бенно социальной, психологии. «Профес­сиональный центр» социальной психологии находится в Соединенных Штатах», — от­мечал и Майкл Бонд (Michael Bond, 1988), сотрудник Китайского университета в Гон­конге. А поскольку социальная психология США и Канады тесно («неразрывно», как говорит Мохаддам ) переплетена, мы мо­жем также говорить о североамериканс­кой социальной психологии.

Другие индустриальные державы фор­мируют второй мир социальной психоло­гии. Великобритания, например, так же как и Северная Америка, имеет устоявшиеся традиции в научной психологии. Но в силу того, что университетская система там не так обширна, академические психологи со­ставляют всего лишь '/25 часть от количества психологов в Соединенных Штатах. Коли­чество населения в Советском Союзе и США было примерно одинаково, но психо­логи там составляли V10ot числа психоло­гов в США (Kolominsky, 1991).

Некоторые социальные психологи Ве­ликобритании, Германии, Франции и других европейских стран разрабатывают новые

подходы. Их методология дополняет ла­бораторные эксперименты наблюдениями за естественным поведением в естествен­ных условиях.

Европейские и североамериканские со­циальные психологи интересуются личнос­тным и межличностным уровнями объяс­нения социального поведения, но при этом европейская школа стремится уделять боль­ше внимания межгрупповому и социаль­ному уровням (Doise, 1986; Hewstone, 1988). Таким образом, европейские воззрения мо­гут подвергать сомнению индивидуализм США; конфликт, говорят они, возникает не столько из-за неправильного восприятия индивидов, сколько из-за борьбы за власть между группами. Европейская политичес­кая программа стимулирует заинтересо­ванность в социальных вопросах, таких как безработица, политическая идеология и от­ношения между различными языковыми и этническими группами.

Развивающиеся нации, такие как Банг­ладеш, Куба и Нигерия, формируют третий мир социальной психологии. Испытывая зат­руднения в ресурсах, эти страны вынужде­ны «импортировать» психологию из стран первого и второго мира. Все же их про­блемы отличаются своей спецификой: нео­тложные вопросы, связанные с нищетой, конфликтами и традиционным сельскохо­зяйственным образом жизни, требуют при­стального внимания. В странах третьего мира исследование основ природы чело­века социальные психологи считают роско­шью, да и неграмотное население не в со­стоянии заполнять опросники.

В идеале социальная психология будет черпать знания о процессах социального мышления, социального влияния и соци­альных отношений, общих для всех людей, из открытий психологов всех трех миров. Так как мировая интеграция продолжается и мы обмениваемся знаниями и мнениями, такая социальная психология действитель­но становится возможной.

40 ■ Социальная психология

ЗА КУЛИСАМИ

«Родившись в Иране и получив образование в Англии, я присоединился к сотням тысяч иранцев, возвращающихся домой после революции 1978 года. Вскоре я убедился, что степени доктора философии недостаточно для моей работы в культуре, которая с подозрением относилась к западной психологии и требовала отражения интересов и ценностей иранского народа в моей преподавательской и исследовательской деятель­ности. Опыт работы в этой стране, а позднее знакомство с программой ООН по разви­тию помогли мне осознать неотложные нужды психологии, соответствующей бедным и неграмотным народам третьего мира. Полагая, что интернационализация психологии будет полезна психологам всех трех миров, я сейчас работаю над тем, чтобы уменьшить разрыв между социальной психологией Северной Америки и других частей света и научить психологов работе 8 странах третьего мире».

ФАТАЛИ МОХАДДАМ (Fathali M. Moghaddam), Джорджтаунский университет

во-первых, систематическое наблюдение и экспериментирование (если мы со­бираемся соотнести свои богатые идеи с реальностью) и, во-вторых, стремление социальных психологов разных культур к обмену идеями и открытиями.

■ «Я ЗНАЛ ЭТО!»: НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ АНАЛОГОМ ЗДРАВОГО СМЫСЛА?

Wo... Открывают ли теории социальной психологии что то новое относительно обстоятельств, с которыми сталкиваются люди? Или они только описывают очевидное?

Многие выводы, представленные в этой книге, будут, вероятно, известны вам, так как социальная психология — это то, что повсюду вокруг нас. Каждый день мы наблюдаем за тем, как люди думают друг о друге, влияют друг на друга и относятся друг к другу. Веками философы, писатели и поэты наблюдали социальное поведение и были достаточно проницательны, высказывая свое мнение.

Поэтому верно ли утверждение, что социальную психологию можно уподо­бить здравому смыслу? Социальная психология сталкивается с двумя проти­воречивыми критическими замечаниями. Во-первых, она тривиальна, посколь­ку удостоверяет очевидное; во-вторых, она опасна, поскольку ее открытия могут быть использованы для манипулирования людьми. Обоснованно ли пер­вое возражение, что социальная психология просто формализует то, что любой, не будучи профессиональным социальным психологом, уже знает интуитивно?

Кален Мерфи (Cullen Murthy, 1990) думает так: «День за днем ученые, имеющие дело с социальными науками, выходят в мир, и день за днем они открывают, что поведение людей очень похоже на то, что вы и ожидали уви­деть». Почти полвека назад историк Артур Шлезингер-младший (Arthur Schlesinger, Jr, 1949) подобным образом отреагировал на результаты исследо­вания амегшканских солдат во время второй мировой войны, содепжатиргя п

Глава 1. Введение в социальную психологию ■

двух томах под названием «The American Soldier». «Это нудная демонстра­ция знаний, очевидных любому здравомыслящему человеку», — говорил он.

Какие же выводы были сделаны в результате этого исследования? Другой рецензент, Поль Лазарсфельд (Paul Lazarsfeld, 1949), предложил несколько примеров с интерпретацией, часть из которых я привожу здесь.

■ У солдат с более высоким уровнем образования было больше проблем с адаптацией, чем у менее образованных. (Интеллектуалы были менее под­готовлены к военным стрессам, чем люди, воспитанные улицей.)

ш Южане лучше справлялись с жарким климатом острова Южного моря, чем северяне. (Южане более привычны к жаркой погоде.)

■ Белые рядовые больше стремились получить очередное воинское звание, чем чернокожие. (Годы угнетения сказались на мотивации достижения.)

■ Южане-чернокожие предпочитали находиться в подчинении белых офи­церов с Юга, а не с Севера. (Офицеры с Юга были более опытными и умелыми во взаимодействии с чернокожими.)

■ По мере продолжения боев солдаты все больше стремились возвратиться домой до окончания войны. (Солдаты знали, что во время боев они под­вергаются смертельной опасности.)

Однако проблема со здравым смыслом заключается в том, что мы взыпаем к нему после того, как знакомимся с фактами. События становятся «очевидны» и предсказуемы после того, как они уже произошли, а не до того. Исследования показали, что когда люди узнают о результатах эксперимента, то они не являет­ся для них неожиданностью. По крайней мере, он удивля­ет их меньше, чем людей, которые просто говорили об эк­спериментальной процедуре и возможных результатах (Slovic & Fischhoff, 1977)"

Дафна Барац (Daphna Baratz, 1983) дала студентам

«Первоклассная те­ория прогнозирует; второсортная — препятствует;

колледжа предполагаемые результаты социальных иссле- а третьесортная —

„ т т „ объясняет после

довании. Некоторые из них соответствовали действитель- результата»

А. И. Китайгородский

ности (например, «Во время подъема экономики люди тра­тят большую часть своего дохода, чем во время спада» или «Люди, регулярно посещающие церковь, стремятся иметь больше детей, чем те, кто редко ходит в церковь»). Некоторые результаты про­тиворечили действительности. Соответствовали ли данные результаты действи­тельности или были противоположны ей, студенты оценивали их как «я знал это!».

Вы, возможно столкнулись с таким же явлением, когда читали резюме ре­зультатов Лазарсфельда из «The American Soldier». На самом же деле Лазарс­фельд продолжил свою мысль так: «Каждое из этих утверждений прямо противоположно тому, что было обнаружено в действительности»: На са­мом деле в книге отмечалось, что необразованные солдаты адаптировались хуже; южане лучше, чем северяне, приспосабливались к тропическому климату; чернокожие в большей степени стремились к повышению и т. д. «Если бы мы сначала сообщили об истинных результатах исследования (как их узнал Шле­зингер), читатель бы также навесил на них ярлык "очевидного". Явно что-то не так с аргументацией очевидности... Поскольку можно понять любую челове­ческую реакцию, очень важно знать, какие реакции и при каких условиях дей­ствительно имели место наиболее часто».

42 ■ Социальная психология

При xnudcaume

события кажутся

очевидными

и предсказуемыми.

Так же и в повседневной жизни: часто мы не думаем о том или ином собы­тии до тою момента, пока оно не происходит. И тогда мы неожиданно ясно понимаем, почему это случилось, и не удивляемся. После победы Рональда Рейгана над Джимми Картером на президентских выборах в 1980 году ком­ментаторы, забыв, что результат выборов был «почти предрешен» за несколь­ко дней до окончания кампании, сочли, что победа Рейгана с большим переве­сом в его пользу не удивительна и легко объяснима. Когда за день до выборов Марк Лири (Mark Leary, 1982) опрашивал людей относительно процента го­лосов, которые получит каждый кандидат, ответ в среднем звучал так: «Победит Рейган с небольшим перевесом». На следующий день после выборов Лири обратился к дру­гим людям с вопросом, какой результат они предсказали бы за день до выборов; большинство указало число голо­сов за Рейгана, которое почти с точностью совпадало с конечным результатом. Как сказал датский философ-тео­лог Серен Кьеркегор (Sorcn Kierkegaard): «Жизнь идет вперед, но понимаешь ее задним числом».

Если хипдсайт (также называемый феноменом «я знал это!») проник н в ваше сознание, то вы, возможно, почув­ствуете, что уже знали об этом явлении. Действительно, почти все возможные результаты психологического экспе­римента могут казаться здравым смыслом, но только после того как они вам становятся известны. Вы можете продемонстрировать этот феномен. Попроси­те половину группы предсказать результат какого-нибудь текущего события, скажем грядущих выборов. Другой половине через неделю после того, как результат будет известен, задайте вопрос, что бы они предсказали. Например, когда Мартин Болт и Джон Бринк (Martin Bolt, John Brink, 1991) пригласили студентов Кальвинского колледжа предсказать, сколько голосов отдаст сенат США за спорного кандидата в Верховный суд Кларенса Томаса (Clarence

Ошибка хиндсайта:

тенденция преуве­личивать чью-либо способность пред­видеть, как все обойдется, после того как результат стал известен. Также известна как феномен «я знал это!».

Глава 1. Введение в социальную психологию ■ 43

Thomas), 58% предсказало, что его кандидатура будет одобрена. Неделей поз­же его утверждения в должности Болт попросил других студентов вспомнить, что они бы предсказали. «Я думал, что он пройдет», — ответило 78%.

Или дайте половине группы одни результаты психологического открытия, а другой — противоположные. Например, скажите первой половине: «Социаль­ные психологи обнаружили, что выбираете ли вы друзей или влюбляетесь, вас более всего привлекают люди, чьи особенности отличны от ваших собствен­ных. Оказывается, верна старая поговорка "Противоположности притягива­ются"».

Другой половине скажите:«Социальные психологи обнаружили, что выби­раете ли вы друзей или влюбляетесь, вас более всего привлекают люди, чьи особенности похожи на ваши собственные. Оказывается, верна старая поговор­ка "Ворон — к ворону, голубь — к голубю"».

Попросите людей сначала объяснить результат. Затем попросите сказать, «удивил» он их или нет. Фактически, какой бы результат им ни дали, все ска­жут, что ничего удивительного не было.

Как показывают примеры, достаточно запастись древними пословицами, и существование любого исхода будет оправдано. Так как произойти может вся­кое, существуют пословицы на все случаи жизни. Будем ли мы вторить Джону Донну (John Donne), что «Человек — не остров», или Томасу Вулфу (Thomas Wolfe): «Каждый человек — остров»? Если какой-нибудь социальный психо­лог говорит, что разлука усиливает романтическую привязанность, Джо отвеча­ет: «И вам за это платят? Каждый знает, что "любовь не страшится разлук"». А окажись, что разлука ослабляет чувства, Джуди может заметить: «Моя ба­бушка могла бы сказать вам: "С глаз долой — из сердца вон"». Неважно, что происходит, всегда найдется кто-то, кто уже это знал.

Возможно, из всех, кто больше всего запомнился благодаря банальным лекциям и частому употреблению штампов в своей речи, был ранний греческий философ Медиократ.

UBES»

В ОБЪЕКТИВЕ

Конкурирующие пословицы

Каллен Мерфи (Cullen Murphy, 1990), ответ­ственный за выпуск «The Atlantic», ошибается, утверждая, что «социология, психология и дру­гие социальные науки чересчур часто просто выделяют очевидное или подтверждают ба­нальности». В его небрежном обзоре откры­тий социальных наук «нельзя было обнаружить ни одну идею, о которой бы не упоминалось уже в Барлеттской или любой другой энцик­лопедии цитат». Именно так, поскольку для многих возможных открытий имеется цитата (Evens & Berent, 1993). Как однажды заметил философ Альфред Норт Уайтхед (Alfred North Whitehead, 1861—1947): «Все важное уже было сказано». Тем не менее, чтобы скрупулезно проанализировать правдивость конкурирую­щих высказываний, нам необходимо исследо­вание. Рассмотрим.

Ошибка хиндсайта создает проблему для многих студентов-психологов. Когда вы читаете о результатах экспериментов в учебниках, материал часто кажется легким, даже очевидным. Когда позже вы заполняете тест со многими вариантами ответа, где необходимо сделать выбор среди нескольких вероят­ных заключений, задача может стать на удивление трудной. «Я не понимаю, что случилось, — позже жалуются сбитые с толку студенты. — Я думал, что знаю материал». (Мудрый совет: осознайте этот феномен при подготовке к экзаме­нам, чтобы не обманывать себя, полагая, что знаете материал лучше, чем это есть на самом деле.)