Содержание: от составителя

' S<^lllllll ./.-<". R^\cs cUi 12-с MCLk' // I SdL'ni ncl ML-dii) ['.vn.
Mtiii^'Hi K. II sd^lio i-'onic j^l'l.lll^^nl/lllпc. i.()iisi^ll(i с iiiL'Ji.sniilc :^'ll.i li.11.11/111111'

nlcdicv.ilc ,'/ I SIIL'III ncl Mctlio h\4.

ЛОГИИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ.

THEOLOGIE POLITIQUE DU MOYEN AGE. PARIS. 1989. 638

P. БИБЛ.: PP. 560-581
Эрнст Канторович (1895-1963) - выдающийся немецкий ме-

диевист, непростая биография и многоплановое творчество кото-

рого привлекают все большее внимание историков^. Необычна и

судьба его книги "Два тела короля". Опубликованная впервые в

1957 г. В США^, она прошла почти незамеченной дл^ современ-

ников. О Канторовиче вспомнили тогда, когда "нова^ историче-

ская наука' заинтересовалась политической историей и началось

обновление ее сюжетов и методики, связанное с решением таких

задач, как анализ самого феномена власти, политическая семио-

тика, история политических представлений. Проблем? тика рабо-

ты Канторовича во многом оказалась созвучной задачам полити-

ческой антропологии, поскольку это был один из первых опытов

обобщения возникших в Западной Европе представлений о коро-

левской власти и ее сакральной природе. Книга была переиздана,

переведена на многие языки, вызвала широкий отклик и самые

разноречивые суждения.

гии" Средневековья. Как известно, король рассматривался в

Средневековье и как индивид, и - по крайней мере уже со вре-

мен Каролингов - как сверхъестественное существо, причастное

сакральной власти. Отсюда вопрос: к каким аргументом прибега-

ла королевская власть для освящения своего господства и каким

образом эволюция представлений о власти связана с эволюцией

средневекового общества? Исследуя эти проблемы, Канторович

опирается прежде всего на теологические и литературные сочине-

ния, политические и юридические трактаты.

более полное отражение в трактатах английских юристов XVI в.

Канторович начинает с анализа этих трактатов, чтобы выявить

характер и содержание представления о "двух телах" короля, а

затем обращается к предшествующей традиции, чтобы посмот-

реть, как формировалось это понятие. Подтверждения существо-

вания исследуемого понятия он ищет и в трактатах знатоков

римского права, и у Данте, и в теологии. Поэтому книга носит

скорее характер связанных между собой единой темой очерков,

чем монографического исследования.

руется следующий пассаж из трактата английского юриста

XVI в.: "У короля есть два тела, тело естественное и тело полити-

ческое. Его естественное тело, .чаключенно^ в нем самом, есть те-

ло смертное, подверженное всем недугам, происходящим естест-

венно или в результате несчастного случая, по недомыслию дет-

ского или почтенного возраста или вследствие других недостат-

ков, присущих естественным телам обычных людей. Н-) его поли-

тическое тело, которое нельзя увидеть или потрогать, существует

для наставления народа и для осуществления общественного бла-

га: это тело совершенно свободно от детского состояния и других

недостатков и слабостей, которым подвержено тело естественное.

По этой причине то, v"o король делает в силу того, что обладает

политическим телом, не может быть признано недействитель-

ным" (с. 22). Эти два тела короля, по мнению средневековых

юристов, составляют "невидимое единство": каждое из них пол-

ностью "содержится в другом". Но все же юристы, как показыва-

ет затем Канторович, констатируют превосходство "политическо-

го тела" над "телом естественным".
Понятие "два тела" короля нашло отражение и в пьесах Шек-

спира, в чем Канторович видит подтверждение распространенно-

сти этого представления в XVI в. Об этом идет речь в главе II

"Шекспир, король Ричард". Трагедия короля Ричарда II у Шек-

спира интерпретируется Канторовичем как трагедия "двух тел"

короля. Есть король мистический - король "милостью божьей".

Но этот образ королевской власти у Шекспира постепенно сходит

на нет, по мере того, как реальная власть короля слабеет. Образ

короля, который "никогда не умирает" (qiii nu]iqiia;ii iiioritlir)

вытесняется образом короля смертного. Ричард II боле? не вопло-

щает мистическое тело своих подданных и английской нации. Он

оказывается предателем по отношению к своему бессмертному

"политическому телу". "Естественное тело" короля предает свое

"политическое тело". Власть короля оказывается призрачной, пе-

ред читателем лишь бессильная плоть.
Канторович обращает внимание на определенное сходство ме-

жду сформулированной юристами концепцией "двух тел" и по-

стулатами канонического права, удостоверяющими, чго церковь

и христианское общество в целом суть "мистическое тело"

("corpus mysticum"), во главе которого находится Христос. По его

мнению, эти церковные представления были перенесены из тео-

логической сферы в северу общественного устройства в частно-

сти, государства, главой которого был признан король. Если тер-

мин "два тела", пишет Канторович, заменить термином "две при-
роды", то станет ясно, что английские юристы XVI в заимство-

вали свои представления из теологии.

анонимного нормандского юриста XII в., что составляет предмет

третьей главы "Королевская власть, основанная на Христе". Эти

трактаты исполнены роялистских чувств и, по выражению Кан-

торовича, еще горят "огнем, зажженным борьбой за инвеститу-

ру". В трактате "Об освящении епископов и королей" речь идет о

двойной природе короля, а также раскрывается мистический

смысл миропомазания королей и епископов. По естественной

природе своей король - обычный человек, а по божественной вла-

сти, переданной ему освящением, он - милостью Божьей Хри-

стос, Богочеловек. Аноним характеризует ветхозаветных царей:

они предвосхитили приход настоящего владыки - Хризта, "пома-

занного вечностью". После прихода воплотившегося Христа и по-

сле его вознесения в качестве царя небесного, земная власть по-

лучила свою функцию в системе спасения. Земные владыки явля-

лись отныне не провозвестниками Христа, но его тенями, "подра-

жателями" Христа. Христианский суверен - "christomimetes",

"актер" или "персонификатор" Христа. На земной сцене он пред-

ставляет живой образ Бога. Но между королем и Христом суще-

ственная разница: Христос - "помазанник вечности", а его зем-

ной прототип - король - "временный помазанник".
Как считает Канторович, теологическая концепция королев-

ской власти в это время (XII в.) строится вокруг антитезы naiura

- gratici (природа - милость). На этот счет историк приводит вы-

сказывания того же анонимного нормандского юриста: "Власть

короля есть власть Бога; [она] принадлежит Богу по природе и

королю по милости". Таким образом, король есть в то :ке время и

Бог, но по милости, и все, что он ни делает, он делает не только

в качестве человека, но как "наделенный милостью Божьей".

период борьбы за инвеституру. Защищая интересы кэролевской

власти, сторонники монархии часто ссылались на божественную

природу короля. Именно в это время и сформировалась теория

короля-священника, представление о королевской власти как ли-

тургической. Со временем ставшая очевидной невозможность по-

беды в борьбе за инвеституру ни одной из сторон положила конец

попыткам утвердить литургическую модель королевсъой власти.

Представление о короле-священнике, в котором видели прежде

всего образ Христа, постепенно исчезло. По в Х-Х1 вв. именно та-

кие представления о королевской власти были, как предполагает

Канторович, наиболее типичными.

традиции. Подтверждением того, что земной владыка восприни-

мался как "персонификатор Христа", является, по мнению Кан-

торовича, знаменитая миниатюра "Евангелия Аахенской

капеллы", выполненная в 973 г. в аббатстве Рейхенау. Эта ми-

ниатюра представляет восседающего на троне Оттона [1. Суверен

изображен с императорской диадемой, пурпурным плащом на

плечах, все атрибуты его земной власти ниже его, тогда как сам

он парит в небесах. Трон его подвешен в небе и в те' же время

спускается на землю, вокруг него - символы евангелистов, кня-

зья, церковные иерархи и т.д. Божественный нимб, окружающий

руку Бога, почти касается королевского нимба. Император нахо-

дится между Небом и Землей: он принадлежит и Земле, верша

земные дела, и в то же время он существо сверхъестественное,

наделенное властью небесной. Точно так же и в ви.чантийской

иконографической традиции императоры изображались с нимбом

над головой, этот нимб символ вечной власти, идущей от бога,

знак сакральной природы императора.

свою очевидность, формирующаяся политическая мысль для под-

тверждения сакральной природы королевской власти обращается

уже к иной аргументации. В четвертой главе книги ("Королев-

ская власть, основывающаяся на законе") историк прослеживает,

как концепция королевской власти постепенно удаляется от тео-

логической сферы и выкристаллизовывается новая политическая

теория - не на основе представлений о короле как образе Христа,

а на основе ученой юриспруденции. Это не означает, что прежняя

концепция была отброшена и бесследно исчезла", скорее существо-

вавшая ранее система ценностей была адаптирована к новому об-

разу мышления - светскому и преимущественно юридическому.

вич показывает, как это происходило. Фридрих II во всех своих

актах вдохновлялся идеей Божества, но оправдание сг.оих дейст-

вий черпал из кодекса Юстиниана (так же, как раньше короли

ссылались на библейскую традицию). По мнению Канторовича, и

XIII в. на смену религиозным ценностям пришло римское право.

Если в эпоху борьбы за инвеституру королевская власть рассмат-

ривалась как эманация литургических и сакрамснтальлых ценно-

стей, то теперь - как эманация права. Государь не переставал

быть "королем и священником", но утверждал свой сг.ященнпчс-

скпй сан через посредство высоких претензий философии римско-

го права, которое приравнивало экспертов права к священникам.

Фридриха II называли "lex aniinata" - "воплощением юстиции".

Императорский сан - величество, которое есть lex .miliiata на

ция стала рассматриваться как опосредующее звено м'?жду коро-

лем и Богом. Юриспруденция как закон божественных и челове-

ческих вещей таков лейтмотив юридических трактатов. Новая

дуальность образа короля была основана на "религии права" -

"i'eligio juris". Поле напряжения власти теперь определялось не

поляризацией человеческой природы и божественной милости, а

поляризацией, сформулированной в юридических терминах: "за-

кон природы" - "закон человека", или "природа - человек", а

позже "разум - общество". Король - "pater et filing jnstitiae"

("отец и сын юстиции"). Отныне связь устанавливается между

Христом и Юстицией, Таким образом, очевидной становится се-

куляризация медиаторской функции короля. Праву приписыва-

ется божественный характер: "Юрист может ошибатьгя, но Юс-

тиция - никогда" (с. 103). государь же, являясь "во (лощением

юстиции", разделял с Юстицией ее могущество.

ческих трактатах, в частности, в сочинениях английского юриста

XIII в. Брактона, анализу которых Канторович посвящает специ-

альный раздел главы четвертой. Говоря о причастност-i короля к

божественной Юстиции, Брактон утверждает, что государь "и вы-

ше и ниже закона". В одном из трактатов он пишет: "Будучи ви-

карием Бога и его министром на земле, король не обладает иной

властью, чем та, которую он имеет от Закона". В другом тракт,пе

он утверждает: "Король должен быть подчинен Богу и Закону,

так как именно закон делает короля" (с. 122). Сакралгзация вла-

сти короля осуществляется через посредство юстиции.
Важно, что в это же время формировался принцип неотчуж-

даемости прав короны. Этой проблеме посвящен разде.' "C'liri.stos-

fiscHS" ("Христос-фиск") той же главы. По отношению к королев-

скому домену постепенно стала употребляться формула "N nil um

tenipn.s currit contra regem" ("Против короля срок давности не-

действителен"), которая ранее употреблялась лишь по отноше-

нию к имуществу церкви. Королевская казна, домен, регальные

права стали рассматриваться как "неотчуждаемые" Брактон,

подразумевая их, говорил о "почти священных вещах" (res quasi

sacrae), которые не могут быть отчуждены, как и res sacrae, при-

надлежавшие церкви. Стали различаться права, которыми наде-

лен король для "своего блага", и принадлежащие ему права, в

которых реализуется "благо общества". Различия, таким обра-

зом, делались между частными и публично-правовыми прерогати-

вами короля, между (феодальными и (фискальными ег') правами.

Его сеньориальные прерогативы - это одно, его регальные права

- это другое. Начиная с XIII в. считалось, что фиск представляет
собой внутри королевства или империи некую скорму сверхлич-

ной и вечной ценности, которая так же мало зависит от жизни

того или иного суверена, как мало зависит собственность церкви

от жизни конкретного папы или епископа. Возникают понятно

"бессмертного списка", отделенного от личности монарха. Проис-

ходит своеобразный процесс "приравнивания" (acquiparatio)

церкви и фиска. Абстрактное понятие "корона" сближается с по-

нятием фиска или королевского домена. Брактон прямо сближал

"res quasi sacrae" и "res fisci", утверждая тезис "Quoil noil capit.

Christus, rapit l'iscus" - "Чего не получает Христос, то забирает

фиск". Церковь и фиск оказывались таким образом рапноправны-

ми.
На основании этих постулатов юристы начали подвергать со-

мнению, в частности, и законность Константинова дарл. Они рас-

суждали так: государь не имел права отчуждать собственность

империи, а церковь, спустя много лет вспомнив о Константино-

вом даре, также не могла претендовать на эти земли, поскольку

срок давности не распространяется на собственность империи

(списка). ^^.

ролем-сеньером и королем - сверхиндивидуальной личностью,

олицетворявшей "политическое тело", которое "никогда не уми-

рает". T.iKoe же религиозное представление было экстраполирова-

но - посредством сравнения между вечностью фиска и вечностью

Бога или Христа - И на сферу королевской власти. Если аноним-

ный нормандский хронист XII в. приписывал королю божествен-

ную и богоравную природу божьей милостью, то пек спустя

Фридрих II, будучи lex aiiiniata, уже видел сущность суверените-

та в бессмертной идее юстиции. Король стал "викарием Юсти-

ции", как раньше был "викарием Христа".
Новый ореол теперь окружает нацию и рождающееся государ-

ство: административный аппарат и публичные институты стали

приобретать тот характер, который ранее признавался за церко-

вью. Средневековая дихотомия "sacerdotium" и "regnum" была

заменена дихотомией короля и права. Но эта сакрализация стату-

са короля и государства была бы незавершенной, если бы новое

государство само не рассматривалось как эквивалент церкви и в

своих видимых частях, и как "мистическое тело".

"Королевская власть, основанная на politia: corpus inysticum".

Канторович показывает, что взаимоотношения между государст-

вом и церковью приводят к образованию "гибридов" в обеих об-

ластях. Происходит взаимное заимствование инсигний, полити-

ческих символов и пр. Папа украшает свою тиару золотой коро-

процессии имперские стяги. У императора появляется митра на

короне, он надевает папские башмаки и другие церкопные одеж-

ды и во время коронации получает, как и епископ, кольцо. В

XIII в. этот взаимный обмен символами переносится с персон на

коллективные общности. Иерархи римской церкви стремятся сде-

лать ее совершенным прототипом абсолютной монархии, бази-

рующейся на мистической основе, в то время как государство все

более становится квази-церковью и мистической корпорацией на

рациональной основе.

вья имели представления о т.н. "мистическом теле церкви". По-

нятие "corpus Ecclesiae iiiy.sticiiiii" было в сжатом виде дано в

1302 г. папой Бонифацием VIII в булле "Uiiaiii напс^.ин": "Дви-

жимые верой, мы должны верить в единую церковь католиче-

скую, а также апостолическую... без которой нет ни спасения, ни

отпущения грехов... которая представляет собой едино ^ тело мис-

тическое, голова которого Христос, а голова Христа - Бог"

(с. 146). Так духовной властью было предпринято усилие, пишет

Канторович, чтобы дать отпор рождавшейся независимости свет-

ского политического корпуса и по возможности руководить им.

Мысль Бонифацпя VIII состояла в том, что политическое тело

имеет чисто (функциональный характер внутри универсальной

общности мистического тела церкви.

восходит к апостолу Павлу, но термин "corpus iiiysticum" ("мис-

тическое тело") не имел библейской традиции. Впервые он поя-

вился в каролингское время. Вначале этот термин употреблялся

по отношению к освященной гостий. В XII в. термины меняют

свое значение. Возможно, считает Канторович, это было связано

со спорами о пресуществлении, имевшими место в XI в. В ответ

на учение Неренгария Турского и еретиков, имевших тенденцию

спиритуализовать освящение гостий, церковь должна была на-

стаивать на реальном присутствии (а не спиритуальном и мисти-

ческом) Христа-человека и Христа-Бога в гостий. Освященный

хлеб стал называться "corpus verum" ("истинное тело"), а

церковь "corpus iiiysticum". После 1150 г. понятие стало ис-

пользоваться для обозначения церкви как объединенного в таин-

стве христианского общества. После 1215 г., когда на IV Лате-

ранском соборе был принят догмат о реальном присутствии Бога

в гостий, и евхаристия была официально объявле-ia "corpus

veruiii", термин "corpus iuysticum" стал использоьаться для

обозначения церкви как политического института. Выражение

"corpus iiiysticum", которое поначалу имело лишь литургический

церповной бюрократией стала рассматриваться как "мистическое

тело Христа". В да.чьнешием. не терян сакраментальют харак

тера, понятие все больше наполняется снетским, н)l:.и^^""ll(^;ll.^l

содержанием. "Мистическое тело Христа" превращае-юя и "мис-

тическое тело церкви". Уже Фома АКВИН! !;ий упoljer).[^[el :rr<)

последнее выражение: "Как церковь в целом на.^ывае-юя единым

телом мистическим в силу своего сходства ; естественным телом

человека и в силу разнообразия своих функций, сходных < рази')

образием членов человеческого тела, точно так же Христос назы-

вается главой церкви" (с. 151).
В то время как грандиозная идея церкви "corpus mysticuni

cilius caput Christus" ("мистическое тело, голова которого Хри-

стос") наполнялась светским содержанием - как корпоративным,

так и юридическим, само светское государство впадало, быть мо-

жет, в другую крайность, претендуя на свое почти религиозное

освящение и прославление. В этих целях использовал? сь концеп-

ция corpus niysticum, которую политизировала и секуляризирова-

ла уже сама церковь; и постепенно это понятие становилось до-

стоянием юристов, государственных людей и ученых, создавав-

ших новую идеологию суверенных государств. Стремление сакра-

лизовать государство привело к заимствованиям не только из

римского права, но и из канонического. Новое территоииалыюе и

фактически национальное государство провозгласило свою неза-

висимость от церкви, использовав все богатство церковных идей.

также подразумевая под этим все христианское общее гво. Всюду

"ы встречаемся с этим сравнением: "государь глава мистиче-

ского тела государства" сравнивается с Христом - главой мисти-

ческого тела церкви. Образ Христа как супруга церкви перемес-

тился из духовной сферы в светскую и был адаптирован юриста-

ми для определения отношений между государем и государством.

Французские юристы употребляют термин "corpus niysticum" и

по отношению ко всем сословиям общества. Наследование престо-

ла было определено кутюмой и согласием всех трех сословий: Ко-

роль принадлежит "всему гражданскому или мистическому телу

государства". Имел место своеобразный мистический бзак короля

с королевством. Как церковь была "невестой Христовой", его

мистическим телом, так и королевская власть была "мистиче-

ским телом" королевства.
Тогда же - в XIII в. возникает и понятие родины (patria),

анализу которого Канторович посвящает специальный раздел. В

классической античности это понятие означало совокупность всех

моральных, политических и религиозных ценностен. В эпоху

теснили идею patria, хотя само слово не исчезло. Оно употребля-

лось применительно к городу, деревне, лачуге и пр. Но в это вре-

мя "сражаться за родину" было уже частным делом. Войны ве-

лись не с помощью ополчений граждан, а с помощью армий вас-

салов. Это скорее жертвы "pro domino", а не "pro patria" ("за гос-

подина". а не "за родину"). Только в XIII в. юристы провозгласи-

ли, что обязанность защищать родину выше вассальных обяза-

тельств.
Однако в церковном языке понятие "patria" сохраняло преж-

ний смысл. Христианин был гражданином другого мира. Его на-

стоящая родина - царство небесное. Небесный Иерусалим. Цель

христианина заключается в том, чтобы его душа попала "ad

patriam Paradisi" - "в райскую родину". Христианским мученик,

умирающий "за веру" - образец для подражания. Во время кре-

стовых походов взимались налоги "для защиты Св. Земли". То,

что было хорошо для "Христова царства", было хорошо для коро-