Специальная рабочая сессия «внешнеэкономическая стратегия россии и глобализация российского бизнеса»

Андрей БЕЛОУСОВ

Пользуясь случаем присутствия здесь руководителя газеты «Франейшел Таймс», я просто вспомню, что 5 лет назад я публиковал в аффилированной газете «Ведомости» статью под названием «Рашен Бэл Глобал», и тогда это вызвало удивление. Это, действительно, было инновацией: куда эти русские идут, и что это все значит. Сейчас уже начинают обсуждаться детали этого процесса, и, на наш взгляд, это очень знаковая вещь.

Переходя к теме, я хотел бы начать, наверное, с одного парадокса. Он состоит в том, что, характеризуя те процессы, которые сейчас реализуются во внешнеэкономической сфере, если мы берем количественную сторону, то она выглядит просто блестяще. Действительно, за 2 года мы нарастили наш экспорт на 150 миллиардов, и выходим в этом году на впечатляющую сумму в 475 миллиардов долларов, и это еще не предел. Это связано не только с ростом мировых цен, но и со значительным ростом экспорта нашей машинотехнической продукции и других изделий глубокого передела. И, может быть, столь же важно то, что эти цифры звучали в докладе Набиуллиной на круглом столе, что у нас идет очень быстрый рост иностранных инвестиций, мы практически их удваиваем за 2 года. Если в 2006 году у нас иностранные инвестиции были порядка 30 миллиардов долларов, то в этом году мы выходим на 60 миллиардов долларов. И это тоже не предел.

Но, с другой стороны, если присмотреться внимательно к этим процессам, они не кажутся нам столь радужными. Например, вся наша инфраструктура поддержки внешнеэкономической деятельности развернута на Европу, рост которой оставляет желать лучшего, и перспективы этого роста на сегодняшний день далеко не ясны. Наоборот, в быстрорастущие страны, там, где экономика растет существенно опережающими темпами – страны Юго-Восточной Азии, Китай и так далее, наша внешнеторговая инфраструктура, мягко говоря, не развита.

Или другой пример. Говоря о росте прямых иностранных инвестиций, мы должны понимать, что примерно ¾ этих прямых иностранных инвестиций идет в те отрасли, которые являются традиционными для российской экономики – это ТЭК и сырьевые отрасли, и только менее 10 % идет в машиностроение. Конечно, эту ситуацию надо менять. И сейчас уже, говоря о поддержке той роли, которую правительство и наши министерства видят в поддержке позитивных тенденций «Рашен Бэл Глобал», я бы начал прежде всего с того, что мы должны создать, причем в ближайшее время создать тот набор инструментов для бизнеса, которым пользуется бизнес во всем мире при осуществлении своей внешнеэкономической деятельности. На сегодняшний день набор таких инструментов крайне узок, и фактически он сводится только к финансовой поддержке экспорта готовой продукции. И то, если в развитых странах такая поддержка составляет от 2 до 10, а иногда и больше процентов экспорта, у нас это всего 0,2 %.

Если говорить о том, что надо сделать, - это прежде всего поддержка прямых инвестиций российских компаний за рубежом, это экономическая дипломатия, это поддержка сертификации и всех остальных инструментов. А если говорить более просто, то это то, что необходимо для того, чтобы российский бизнес был а) понятен иностранным партнерам, и б) вооружен в хорошем смысле теми инструментами, которыми пользуются иностранные партнеры. Это приоритет № 1.

Приоритет № 2 состоит в том, что тот набор проектов, который составляет каркас нашего будущего развития в ближайшие 10 – 15 лет, каждый из этих проектов имеет очень сильную внешнеэкономическую компоненту. Можно сказать, что проекты в нефтегазовой сфере, в авиации, в космосе, в атомной энергетики не реализуются в формате национальной экономики. У каждого есть очень сильная внешнеэкономическая компонента. И реализация этой внешнеэкономической компоненты в составе этих проектов, безусловно, является приоритетом № 2 для реализации той стратегии поддержки бизнеса, о которой мы сегодня говорим.

И приоритет № 3, который я бы обозначил, - это гибкая защита российских рынков. Слово «защита» я бы здесь взял в кавычки, но мы в реальности имеем картину, я бы сказал, не справедливую, а существенно неравной конкуренции наших иностранных партнеров и нашей компании, наших собственных российских рынков. Когда приходит иностранный партнер, он очень часто приходит со связанным кредитом, он приходит с кредитами, выданными на 5, 6, 8 лет под 4 – 5 % годовых. Наши компании могут получать кредиты в лучшем случае на 3 года, как правило, если они не входят в клуб особо крупных компаний, имеющих большую историю, и под 10 – 16 % годовых. Плюс это известные проблемы занижения таможенной стоимости и так далее. И, собственно, что мы этому можем противопоставить? На сегодняшний день мы противопоставляем этому практически только регулирование таможенного тарифа, понимая при этом, что во всем мире этот инструмент, его значение снижается и будет снижаться дальше. И создание тех инструментов регулирования рынков, которые действуют во всем мире, прежде всего это инструменты антидемпинга, спецзащитных расследований, это инструменты, связанные с нетарифным регулированием, - это, я бы сказал, задача № 3.

Но поскольку Алексей Константинович на меня уже начинает поглядывать неодобрительно, я понимаю, что мое время исчерпано. И в качестве отправной точки для дискуссии, я надеюсь, что я свою функцию выполнил. Спасибо.

(Аплодисменты)

По содержанию я на вас посмотрел совершенно одобрительно. Просто фактор времени давит на меня, так же, как и на вас.

Я прошу прощения у собравшихся, я забыл представиться. Меня зовут Алексей Пушков, я являюсь автором и ведущим политической программы «Постскриптум» на российском телевидении и профессором международных отношений в Институте международных отношений в Москве.

Сейчас мы хотели бы предоставить слово Эдварду Вероне, Президенту и главному исполнительному директору Делового совета США – Россия.

Мистер Верона, ваша тема очень обсуждается, обсуждаются вопросы либеральной экономики. Поэтому мы видим все меры, которые предпринимаются Соединенными Штатами в этом направлении. Таким образом, политическое положение коррелируется с теми мерами, которые принимает американское правительство. И может ли Деловой совет помочь русским инвестициям в американскую экономику? Спасибо.