Освободительная миссия Красной Армии

Освободительная миссия Красной Армии

В годы войны заслуги советских Вооруженных Сил в освобождении порабощенных германскими нацистами народов признавались повсеместно. «Красная Армия, - писала американская газета «Нью-Йорк геральд трибюн» 25 июня 1945 г., - оказалась армией-освободительницей Европы и половины мира в том смысле, что без этой армии и без тех безграничных жертв, благодаря которым русский народ поддержал ее, освобождение от жестокого ярма нацизма было бы просто невозможно» [250].

Но прошли десятилетия. Мнение общественности западных стран об освободительной миссии Красной Армии изменилось. Многие на Западе стали воспринимать ее уже не как освободительницу, а как поработителя, оккупанта, который на смену германскому шовинизму принес другую идеологию и практику - коммунизм.

В трактовке освободительной миссии Красной Армии не все зарубежные историки едины. На Западе издаются работы, авторы которых стремятся избежать предвзятости при освещении этой проблемы. К их числу относится книга западногерманских публицистов М. Барча, Х. Шебеша и Р. Шеппельмана «Война на востоке, 1941-1945» [251]. Авторы сообщают, что вступление советских войск на территорию Болгарии, Югославии и других порабощенных нацистами стран приветствовалось местным населением, воодушевляло его на антифашистские действия и проведение демократических преобразований. Разгром Красной Армией германских войск и их румынских союзников в районах Ясс и Кишинева, говорится в книге, оказал решающее влияние на обстановку в Румынии. 23 августа 1944 г. там произошло вооруженное восстание, которое привело к свержению фашистской диктатуры Й. Антонеску. В Югославии столица республики Белград и прилегающие к нему районы были освобождены в результате совместных действий Красной Армии и югославских воинских частей. Вступившие в Австрию советские войска, подчеркивают авторы, предприняли немалые усилия, чтобы не допустить разрушения Вены с ее историческими памятниками мирового значения [252].

Заслуги СССР в спасении народов Европы от коричневой чумы признал и французский историк А. Мишель. В своем фундаментальном труде о второй мировой войне он отметил: «Советский Союз - единственный среди великих союзников не отделял свою борьбу от борьбы угнетенных народов». Действия Красной Армии за пределами СССР рассматриваются им как помощь другим народам в обретении своей свободы и независимости [253].

Однако подобный подход - явление довольно редкое в зарубежной историографии. Большинство западных авторов стремятся умалить советскую помощь другим народам, исказить ее суть. Причем это характерно не только для периода «холодной войны», но в еще большей мере - для начавшейся посткоммунистической эпохи. Особенно усердствуют на этом поприще представители входивших ранее в СССР прибалтийских государств, а также Чехии, Польши и некоторых других стран из бывшего социалистического содружества. Эта тенденция в полной мере проявилась на состоявшейся в 1994 г. в Италии международной конференции историков на тему «Советский Союз и Европа (1944-1953 гг.)». Все выступления, в том числе и российских представителей, носили враждебный по отношению к СССР характер. В них все внимание акцентировалось не на участии советских войск в освобождении народов Европы от нацизма, а на их вмешательстве во внутренние дела зарубежных стран.

В трактовке проблемы освободительной миссии Красной Армии выделяются три основных направления.

Во-первых, западные историки пытаются принизить, а то и совсем замолчать значение усилий Красной Армии в завершении разгрома фашистско-милитаристских агрессоров и освобождении порабощенных народов. Главную заслугу в освобождении народов Европы от коричневой чумы они стали со времен «холодной войны» отдавать прежде всего США. Вот характерный пример.

По случаю 40-й годовщины вторжения союзных сил в Нормандию военно-историческая служба Пентагона опубликовала сборник материалов, в котором была помещена и речь генерала Эйзенхауэра, произнесенная им по радио в день вторжения - 6 июня 1944 г. Майор Б. Белл, составитель сборника, преднамеренно исключил фразу о том, что вторжение является частью плана по освобождению Европы, осуществляемого «совместно с нашими великими русскими союзниками» [254].

Западная историография игнорирует тот факт, что высадка англо-американских войск на севере Франции произошла тогда, когда силы Германии были уже порядком истощены в ожесточенных сражениях против Красной Армии, чем и было предрешено окончательное поражение вермахта.

Не учитывается многими авторами Запада и то обстоятельство, что самоотверженная борьба советских воинов против агрессоров с самого начала стала важным моральным стимулом для порабощенных народов Европы, ибо у них появилась надежда на освобождение. Во всех оккупированных странах активизировалось движение Сопротивления, а в некоторых оно даже приобрело форму партизанской борьбы. Каждая победа Красной Армии придавала движению Сопротивления новый мощный импульс. В успехах Красной Армии народы по всей Европе видели залог приближающегося часа освобождения.

«Красную Армию, - говорилось в специальном послании II собрания Антифашистского национального освободительного совета Албании правительству СССР 20 октября 1944 г., - мы считаем главной силой, которая разгромила проклятого врага человечества, и поэтому для нас она является символом антифашистской борьбы за свободу, величайшей гарантией наших прав. За это мы признательны Советскому Союзу, и наш народ никогда не забудет большую помощь и героическую борьбу Красной Армии, которая спасла нас от катастрофы» [255].

Во-вторых, западная историография предвзято трактует цели вступления Красной Армии на территорию европейских государств, представляет ее в качестве силы, с помощью которой Советский Союз вмешивался во внутренние дела других народов, насаждал не угодные им общественные порядки. Так, американский публицист Т. Кармайкл написал, что Красная Армия «начала поход по завоеванию Восточной Европы». По словам западногерманского профессора Х.-А. Якобсена, Красная Армия «под лозунгом освобождения насаждала с помощью своих штыков коммунистические правительства». Французский журналист М. Спербер заявил, что СССР стремился поставить под свое господство страны Юго-Восточной и Центральной Европы. Аналогичные утверждения можно встретить и у других западных авторов [256].

В приведенных аргументах не все так убедительно. Известно, что развернувшаяся в годы войны освободительная борьба народов в ряде стран Европы была направлена не только против германских оккупантов, но и против режимов, в большинстве своем авторитарных (например, в Польше, Румынии, Венгрии), которые и привели эти страны к национальной катастрофе, к потере независимости. Поражение в войне третьего рейха создало благоприятные внешние условия для победы народных сил Сопротивления, в котором видную роль играли коммунисты.

Верно то, что как Советский Союз, так и западные державы стремились в освобожденных их войсками странах привести к власти те социальные силы, которые в наибольшей мере поддерживали их политику. Так, в Италии, Франции, Греции западные союзники всячески препятствовали деятельности коммунистов и покровительствовали их противникам, повсеместно восстанавливали прежние социальные порядки. В свою очередь в тех странах, куда вступала Красная Армия, Советский Союз имел возможность оказать поддержку местным коммунистам, да и сама обстановка тогда способствовала росту их авторитета, проведению социальных преобразований, потому что слишком привлекательной для населения, измученного войной, была идея построения справедливого общества.

Однако западные авторы направляют свой упрек только в адрес Красной Армии. В их трактовке войска США и Англии не мешали свободному, независимому развитию освобожденных народов. «Англо-американские войска, - утверждает историк из США К. Хоув в книге «Пепел победы: Вторая мировая война и ее последствия», - принесли в Западную Европу освобождение, независимость и лучший уровень жизни. Красная Армия принесла в Восточную Европу оккупацию, коммунизм и более низкий уровень жизни» [257].

В какой-то степени можно согласиться с тезисом американского историка Д. Уэлша, что с осени 1944 г. между СССР, с одной стороны, и западными союзниками - с другой, началось соревнование за то, кто больше захватит чужих земель и распространит там свое влияние [258]. Прямых захватов чужой пространств ни СССР, ни западные союзники не проводили, но их войска стремились продвинуться как можно дальше, контролировать как можно больше территории, чтобы потом использовать этот фактор в собственных интересах и, конечно, содействовать приходу к власти таких сил, которые во всем поддерживали бы освободителей.

Однако никак нельзя согласиться с утверждениями некоторых западных авторов, что вступление советских войск на территорию европейских стран преследовало их захват и порабощение, что СССР стремился ослабить побежденных, подорвать их экономику, как об этом заявил В. Мастни, профессор Колумбийского университета (США) [259].

Вступление Красной Армии на территорию союзных и дружественных стран осуществлялось без нарушения суверенитета, в соответствии с действовавшими в то время договорами и соглашениями, а значит, и нормами международного права. А в пределы государств, воевавших на стороне фашистского блока, советские войска пришли в силу военной необходимости. Причем СССР неизменно проявлял разумное великодушие в вопросах нанесенных ему убытков, учитывал интересы народов этих стран.

В-третьих, усилия зарубежной историографии направлены на очернение морального облика советского воина-освободителя. Она пытается бросить тень на поведение солдат и офицеров Красной Армии, особенно на территории Германии и ее союзников, преподносит их как грабителей и насильников, используя для этого отдельные примеры недостойного поведения военнослужащих. Так, в работах западногерманских авторов Х. Альфена, В. Арндта, Э. Кизера, В. Хаупта, посвященных заключительному этапу войны в Европе, настойчиво проводится мысль, будто единственный народ, который пострадал в ходе войны, – это немцы, а причиной их страданий стал приход на территорию Германии Красной Армии. Американец Дж. Тоуленд в книге «Последние 100 дней» обвиняет советских воинов в жестокости, в изнасиловании немецких женщин [260].

В качестве источников для очернения Красной Армии западные авторы первоначально не пренебрегали материалами нацистской пропаганды, которая, пытаясь запугать немцев приходом советских солдат, всячески клеветала на них, изображая их убийцами и насильниками. Вскоре таких материалов оказалось недостаточно, да и вера к ним у многих была подорвана. Тогда при поддержке властей ФРГ там начался массовый сбор свидетельских показаний о «зверствах Красной Армии». Собрали огромное количество таких материалов, которые поступили в архивы. Они-то и стали основным источником для западных авторов.

Как свидетельствует анализ, полностью этим показаниям доверять нельзя. Во-первых, они давались спустя многие годы, иногда через десятки лет после событий. Во-вторых, большинство свидетелей пытались предстать в качестве жертв «коммунистического режима» с одной целью - вызвать сочувствие и добиться материальной поддержки у враждебно настроенных к СССР кругов Запада. О ненадежности таких показаний писал в рецензии на книгу Дж. Тоуленда «Последние 100 дней» американский военный историк бригадный генерал С. Маршалл: «Тоуленд делает особый упор на показания участников и свидетелей событий, собранные им много лет спустя... Однако такие показания, как известно историкам, представляют собой исключительно ненадежный материал» [261].

В 90-е годы среди рассекреченных архивных документов в нашей стране можно найти объективные материалы о поведении военнослужащих Красной Армии на германской земле. Действительно, отдельные лица совершили неблаговидные поступки, которые носили обычно импульсивный характер. Ими чаще всего руководило чувство мести за зверства нацистов на советской земле. Но никаких массовых убийств мирных немецких граждан, как об этом твердила в 1944-1945 гг. геббельсовская пропаганда, а потом повторяли многие западные авторы, не было. Имевшие место единичные убийства происходили или случайно, или же являлись ответной реакцией на диверсионные и разбойничьи акты с немецкой стороны в последние недели войны [262].

Самым распространенным проявлением мести советских военнослужащих было бессмысленное уничтожение имущества, брошенного убежавшими на запад Германии местными жителями. Что касается случаев изнасилования немецких женщин, то многие солдаты действовали по сложившемуся веками стереотипу: победители считали это своим правом. Да и немецкие женщины этому особо не противились, получая взамен буханку хлеба и сигареты. Как отмечают английские исследователи А. Рид и Д. Фишер в книге «Падение Берлина», тысячи немок в Берлине добровольно соглашались сожительствовать с советскими военнослужащими, заявляя при этом: «Лучше иметь русского на животе, чем американца в небе над головой», подразумевая под этим, что американские бомбардировки Берлина причиняли им куда больше зла [263].

Обращает на себя внимание книга Р. Мюллера и Г. Юбершера «Конец войны, 1945» [264]. Стоит отметить, что эти немецкие историки в своих публикациях обычно избегают предвзятостей, стараются объективно отразить ход вооруженной борьбы. Однако в трактовке отношения Красной Армии к немецкому населению они следуют сложившимся в западной историографии стереотипам. Согласно их утверждениям советские солдаты были переполнены ненавистью к немцам, которая навязывалась им официальной советской пропагандой. В качестве доказательства приводятся выдержки из двух статей И.Г. Эренбурга, хотя известно, что в конце войны советское руководство осудило его публикации. Негуманное отношение отдельных советских солдат к немецкому населению чтобы придать своей книге большую достоверность, Мюллер и Юбершер подтверждают ссылками на опубликованные в ФРГ работы А.И. Солженицына и Л. Копелева [265].

Говоря о большом размахе преступлений Красной Армии на германской земле, Мюллер и Юбершер в то же время сами отмечают закономерность этого явления. Избегая каких-либо прямых осуждений советских воинов они, ограничиваясь только констатацией фактов, отметили, что миллионы немцев из восточных земель Германии покинули родные места «в страхе перед эксцессами Красной Армии и ее местью за немецкие преступления на ранее оккупированной советской территории ... Особенно болезненно для немецкого населения было сознавать, что оно в собственной стране убегает от тех солдат, которых совсем недавно рассматривало как славянских недочеловеков» [266].

Как известно, сразу после завершения военных действий советское командование приложило большие усилия по оказанию помощи немецкому народу в преодолении хаоса, вызванного войной, предотвращении эпидемий, в обеспечении населения продовольствием и медикаментами, электроэнергией и топливом. Однако об этом западные авторы в своих трудах практически ничего не упоминают, а предпочитают показывать только негатив.