Статья охватывает 30 лет (1885-1915) и имеет два временных «узла»

Исследования
106
выявить не удалось
7
. В это время в церковных связях между Русской и Констан-
тинопольской Церквами была некоторая «заминка», отчасти выразившаяся в 
отсутствии священника при русской посольской церкви в Константинополе; та-
ковой — архимандрит Софрония (Сокольский) — был назначен лишь в феврале 
1848 г. Однако объяснить тотальное молчание этим сложно, так как в Констан-
тинополе пребывал русский посланник В. П. Титов
8
.
«Непризнание» прославления патриарха Фотия прошло практически неза-
меченным и в российских научных, в том числе духовно-академических кругах. 
Разумеется, это не означало невнимания к самой личности патриарха Фотия, 
причем и в интересующем нас ключе.
Отметим лишь три сюжета. Хотя в 1840-х гг. византинистика и славистика 
как отдельные научные области в России еще не сформировались, именно в это 
время в духовных академиях заметен подъем в церковной истории, формиру-
ются как особые области патристика и литургика. Разумеется, это не позволя-
ло обойти вниманием столь значимую фигуру, как патриарх Фотий. Так, еще в 
1845–1846 гг. были опубликованы некоторые его письма в русском переводе
9
. 
Но «животрепещущие» известия, связанные с личностью патриарха Фотия, в 
российском контексте ни в 1840-х гг., ни в последующие десятилетия так и не 
проявились. Следует, конечно, иметь в виду довольно слабые связи российской 
духовно-академической науки с Православным Востоком в первой половине 
XIX в., а также скудные возможности что-то и где-то публиковать: духовная пе-
риодика ограничивалась учрежденными в 1821 г. «Христианским чтением» и в 
1843 г. «Прибавлениями к Творениям святых отцов в русском переводе», причем 
последние выходили, увы, нерегулярно.
Последующие годы упрочили ситуацию: патриарх Фотий по-прежнему был 
одним из заметных героев церковной истории, полемического богословия, ка-
нонического права; его деятельность становилась предметом исследований не 
только состоявшихся богословов, но и студентов
10
. От студенческих работ труд-
7 
Так, о Патриархе Фотии и его канонизации нет никакого упоминания в документах свя-
тителя Филарета (Дроздова), всегда с большим вниманием относящегося к Православному 
Востоку; а в «Собраниях мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломен-
ского, по делам Православной Церкви на Востоке» (СПб., 1899) в 1859 и 1861 гг. он упоминает-
ся, как 
Патриарх (С. 147, 225, 482), причем лишь в связи с правом обладания греками святыми 
местами в Иерусалиме. Вовсе нет упоминания о патриархе Фотии и в дневниках архиман-
дрита Порфирия (Успенского) конца 1840-х гг., хотя последний как раз в 1847 г. отправился 
в Иерусалим с первой миссией, к тому же очень чтил патриарха Фотия (Книга бытия моего. 
Т. III: 1846–1850; СПб., 1896). 
8 
Титов Владимир Павлович (1805–1891) — с 1840 г. поверенный в делах, в 1843–1853 гг. — 
русский посланник в Константинополе; в 1855–1858 гг. — в Штутгарте; с 1858 г. в отставке, 
член Государственного совета.
9 
Фотия, Святейшего патриарха Константинопольского, письма // Христианское чтение. 
1845. Ч. III, IV; 1846. Ч. II.
10 
Корсунский Павел, выпускник МДА (1854). Номоканон Патриарха Фотия (ОР РГБ. 
Ф. 172. К. 273. Ед. хр. 7); Терсинский Василий, выпускник КазДА (1858). Отношения Западной 
Церкви с Восточною в IХ в. при Фотии, Патриархе Константинопольском, и современных ему 
папах Римских (РГИА. Ф. 834. Оп. 3. Д. 2321); Знаменский Александр, выпускник МДА (1864). 
Патриарх Константинопольский Фотий как догматик (ОР РГБ. Ф. 172. К. 251. Ед. хр. 18) и др.

Н. Ю. Сухова. Патриарх Фотий и его роль в оппозиции Восток–Запад...
107
но требовать оригинальности суждений; все сводилось к устоявшемуся мнению: 
«Восточная церковь, действовавшая в лице Фотия и всегда достигавшая единства 
и мира христианского; а западная, действовавшая в лице своих пап, незаконно 
домогавшаяся единовластительства над всею Церковью, была виновницей бед-
ственного разрыва»
11
. Однако почву для дальнейших, более серьезных исследо-
ваний создавало введение в оборот текстов самого патриарха Фотия. Так, следует 
отметить уникальную находку архимандрита Порфирия (Успенского), обретшего 
в 1858 г. в библиотеке Иверского монастыря на Афоне 16 бесед патриарха Фотия, 
в числе которых были и знаменитые две беседы «по случаю нашествия Россов»
12
. 
Разумеется, архимандрит Порфирий, отличавшийся «грекофильством» и осо-
бым почитанием «сладчайшего [ему] Фотия», не только с благоговением прочел 
все беседы, но тщательно переписал четыре из них
13
, а в дальнейшем перевел их 
на русский язык и опубликовал
14
. Второй перевод этих «слов» — более выверен-
ный — будет сделан в 1882 г. профессором СПбДА Е. И. Ловягиным.
Вторым важным моментом была публикация в том же 1858 г. очерка жиз-
ни патриарха Фотия, составленного действительным членом Общества истории 
и древностей российских профессором Харьковского университета А. П. Зер-
ниным
15
. Очерк не претендовал на какую-либо «проблемность» и новизну, ав-
тор признавал, что «мы не знаем даже и года его (патриарха Фотия. — 
Н. С.) 
кончины»
16
. Выделяя ключевое значение патриарха Фотия в церковной истории, 
А. Зернин выдвигал привычную апологию: «…латинские писатели и по настоя-
щее время смотрят на него как на виновника разделения Церквей», преемствуя 
поколение за поколением «вечную и непримиримую ненависть к Фотию»; мы же 
ублажаем его за то, что «поставлял непреодолимую преграду стремления Рима к 
главенству над Восточною Церковью»
17
. Но все же автору можно поставить в за-
слугу систематизацию основных деяний и трудов патриарха Фотия.
Еще одной значимой работой этого времени, посвященной непосредствен-
но патриарху Фотию, следует назвать магистерскую диссертацию выпускника 
СПбДА иеромонаха Герасима (Яреда), публиковавшуюся в «Христианском чте-
11 
РГИА. Ф. 834. Оп. 3. Д. 2321. Л. 42–42 об.
12 

жүктеу/скачать 137.83 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: