Stephen king стивен Кинг podpaľAČKA
жүктеу/скачать 3.46 Mb.
|
10„Charlie,“ zavolal nežne ten hlas. Prichádzal odkiaľsi zhora, ale odkiaľ? Zdalo sa, že prichádza zo všetkých strán. — Чарли, — тихо позвал голос. Откуда то сверху, но откуда? Казалось, он звучал отовсюду. Premkla ju zlosť – zlosť, ktorú vyvolala odporná nespravodlivosť toho všetkého, toho, že sa to nikdy neskončí, že tamtí sú všade, kam sa len obrátiš, a znemožňujú každý náznak úniku. Takmer súčasne pocítila, že to v nej rastie. To bolo teraz tak veľmi blízko pod povrchom, také dychtivé vyraziť von, ako keď tu bol chlap, čo ju sem doviedol. Keď vytiahol zbraň, jednoducho ju rozpálila, preto ju musel pustiť. Mal šťastie, že náboje vnútri nevybuchli. Внутри у нее так и вспыхнула ярость, раздуваемая чудовищной несправедливостью происходящего, — этому не будет конца, их поджидают за каждым поворотом, им отрезают все пути к бегству. Она почувствовала, как мгновенно подступило нечто. В последнее время оно держится у самой поверхности — так и просится наружу. Вот и с этим, который привел ее сюда… ей стоило только подумать о том, чтобы он бросил пистолет, как его обжег горячий металл. Пусть еще скажет спасибо, что патроны в обойме не взорвались. Cítila dokonca, ako sa v nej hromadí horúčava a začína sálať na všetky strany ako zázračná batéria či niečo, čo sa dá zapnúť. Dôkladne si prezrela temné podkrovia, no nepodarilo sa jej zistiť, kde presne je. Bolo tam priveľa žochov sena. Priveľa tieňov. Вот уже подступает этот жар и начинает расходиться во все стороны, точно она, Чарли, — немыслимая батарея отопления или что то в этом роде. Она прочесывала взглядом сеновал — нет, не видно. Сплошные ряды тюков. Сплошная темень. „Neoklamal by som ťa, Charlie.“ Hovoril trochu zvučnejšie, ale ešte vždy ticho. Prerážalo si to cestu cez hmlu zloby a zmätkov. — Я здесь, Чарли. — Голос звучал громче, но по прежнему спокойно. Он врезался лучом прожектора в туман ее слепой ярости. „Mal by si zísť sem dolu!“ skríkla Charlie nahlas. Triasla sa. „Mal by si zísť sem dolu, prv než všetko podpálim. Dokážem to!“ — Спустись вниз! — закричала Чарли. Она вся дрожала. — Спустись вниз, пока я все не подожгла! Я ведь могу! „Viem, že dokážeš,“ odpovedal mierny hlas. Plynul k nej odnikiaľ a odvšadiaľ. „Ale ak to urobíš, zhorí veľa koni, Charlie. Počuješ ich?“ — Можешь, я знаю, — тихо отозвался голос. Да, он несся ниоткуда и одновременно отовсюду. — Но если ты это сделаешь, сгорят лошади. Слышишь, что с ними творится? Počula ich. Keď jej ich pripomenul, tak ich počula. Boli takmer šialené od strachu, erďžali a kopali do vrátok zavretých na závory. Aj Necromancer bol v jednom z boxov. Она услышала. Только сейчас услышала, когда он сказал. Лошади обезумели от страха, они храпели и бились в запертые двери. Среди них был и Некромансер. Dych jej uviazol v hrdle. Znovu zazrela jarčeky ohňa na dvore Mandersovcov a explodujúce sliepky. У нее сжалось горло. Перед глазами возникла ферма Мэндерсов, огненные зигзаги в траве, обугленные цыплята. Opäť sa obrátila k vedru s vodou, no teraz bola veľmi vyľakaná. Už nevládala dlhšie ovládať svoju moc a v nasledujúcom okamihu Она устремила взгляд к спасительному корыту с водой, близкая к панике. Она кое как сдерживала силу, дрожавшую на пределе, готовую в любую секунду (stiahni sa!) vybuchne (назад) вырваться наружу (STIAHNI SA!) a vznesie sa až po oblohu. (НАЗАД!) и смести все на своем пути. (STIAHNI SA, STIAHNI SA, POČUJEŠ MA, STIAHNI SA!) (НАЗАД, НАЗАД, СЛЫШИШЬ, НАЗАД!) V tej chvíli sa už z dopoly naplneného vedra nielen parilo, ale voda v ňom zúrivo vrela. O chvíľu neskôr sa chrómovaný kohútik nad vedrom dva razy prehol, rozkrútil sa ako vrtuľa a odtrhol sa z potrubia vyčnievajúceho zo steny. Armatúra preletela po celej dížke stajne ako raketa a vrazila do vzdialenej steny. Z potrubia začala striekať voda. Studená voda. Cítila, že je studená. No o zopár sekúnd neskôr sa vytečená voda zmenila na paru a ulička medzi boxami sa napínala nepriehľadnou hmlou. Na zvinutej zelenej hadici, ktorá visela na kolíku vedľa potrubia, sa topili plastikové krúžky. На этот раз из корыта не просто повалил пар — в мгновение ока вода превратилась в яростно бурлящее варево. В следующее мгновение хромированный кран над корытом сорвался с резьбы, закрутился пропеллером. Насадка выстрелила из трубы, как из пушки, и пролетев через весь коридор, врезалась в дальнюю стену. Из трубы хлынула вода. Холодная. Ей передалось это ощущение прохлады. Но вода уже начинала испаряться, и проход между стойлами заволокло молочным туманом. Свернутый в бухту зеленый пластмассовый шланг, висевший на стене рядом с трубой, стал плавиться, одно кольцо за другим. (STIAHNI SA!) (НАЗАД!) Opäť nad tým získala kontrolu a potlačila to. Pred rokom by čosi podobné nedokázala, tá vec by sa bola rozbehla vlastným, ničivým spôsobom. Teraz to dokázala udržať lepšie… ach, ale musela sa väčšmi kontrolovať. Но она уже обуздывала стихию, постепенно усмиряла ее. Прежде это было невозможно — стихия угомонилась бы не раньше, чем произвела намеченные разрушения. Сейчас она научилась как то сдерживать эту силу… да только сила с тех пор выросла неизмеримо! Stála tu a triasla sa. Ее лихорадило. „Čo ešte chceš?“ spýtala sa ticho. „Prečo nás jednoducho nenecháš odísť?“ — Чего тебе еще надо? — спросила она, понижая голос. — Почему ты не даешь нам уйти? Akýsi kôň vydesene zaerdžal. Charlie presne chápala, ako sa cíti. Испуганно, на высокой ноте заржала лошадь. Чарли нетрудно было понять, что с ней там творится. „Nik si nemyslí, že môžeš jednoducho odísť,“ odvetil pokojný Rainbirdov hlas. „Dokonca sa zdá, že si to nemyslí ani tvoj otec. Si nebezpečná, Charlie. A vieš to. My ťa necháme ísť a prví, čo ťa zhrabnú, môžu byť Rusi alebo Severokórejci, dokonca možno nejaký neznaboh Číňan. Možno si myslíš, že ťa chcem oklamať, ale to naozaj nie.“ — Кому придет в голову, что можно дать вам уйти, — сказал Рэйнберд все так же тихо. — Даже твоему отцу, думаю, не придет. Ты опасна, Чарли. И ты это знаешь. Если мы дадим тебе уйти, завтра тебя захватят агенты какой нибудь другой стороны. Я не шучу, можешь быть уверена. „Nie je to moja chyba!“ skríkla. — Я не виновата! — крикнула она. „Nie,“ ozval sa Rainbird híbavo. „Samozrejme, že nie. A všetko sú to aj tak somariny. Nezaujíma ma faktor Z, Charlie. Nikdy ma nezaujímal. Zaujímaš ma len ty.“ — Оно конечно, — раздумчиво сказал Рэйнберд. — Не виновата. Только это все фигня. Я не думаю об этом факторе зет. И никогда не думал. Я думаю о тебе одной, Чарли. „Ach, ty klamár!“ zrevala Charlie ostro. „Balamutil si ma, predstieral si niečo, čím si nebol…“ — Все ты врешь! — пронзительно крикнула она. — Ты обманывал меня, притворялся, что ты… Zarazila sa. Rainbird sa pomaly vynoril nad vysokou kopou žochov, potom si sadol na okraj podkrovia a nohy mu voľne viseli nadol. Na kolenách mal položenú pištoľ. Jeho tvár sa vznášala nad Charlie ako znetvorený mesiac. Она остановилась. Рэйнберд одним махом перелез через ряд тюков и уселся на край сеновала, свесив ноги. На коленях у него лежал пистолет. Его лицо выплыло на нее, как выщербленная луна. „Že som ťa klamal? Nie. Pomiešal som pravdu, Charlie, to je všetko, čo som urobil. A robil som to, aby som ťa udržal nažive.“ — Разве я врал тебе? Нет. Просто я переиначивал правду. И делал это, чтобы спасти тебя, Чарли. „Hnusný klamár,“ zašepkala, no ohromilo ju, keď zistila, že by mu rada uverila. V očiach ju pálili slzy. Bola taká unavená a chcela mu veriť, chcela veriť, že ju mal rád. — Нагло врешь! — прошептала она и с ужасом почувствовала, как ей хочется ему поверить. Глаза щипало от подступивших слез. Она слишком устала, и ей очень хотелось поверить ему, поверить в то, что она ему действительно небезразлична. „Nedala si sa testovať,“ začal. „Tvoj tatko takisto. Čo myslíš, na čo sa chystali? Povedať ,Ach, prepáčte, zmýlili sme sa‘ a pustiť vás nazad na ulicu? Videla si tých chlapov v akcii, Charlie. Videla si ich, ako postrelili starého Mandersa v Hastings Glene. Tvojej vlastnej matke strhli nechty, a potom…“ — Ты отказывалась участвовать в тестах, — продолжал Рэйнберд. — Твой отец тоже. Как по твоему, чем бы кончилось? Думаешь, они бросились бы извиняться: «Ах, это недоразумение»… и выпустили вас на волю? Ты же видела их в деле, Чарли. Видела, как они ранили этого Мэндерса. Они вырывали ногти у твоей матери, а потом они ее у… „Prestaň!“ skríkla zmučená, a jej moc sa znovu nedočkavo dvíhala k povrchu. — Хватит! — страдальчески закричала она. Неусмиренная стихия вновь напомнила о себе, угрожающе подступив к самому краю. „Nie, neprestanem,“ odpovedal. „Čiastočne si mala pravdu, Charlie. Viedol som ťa. Urobil som ťa pre nich dôležitou. Myslíš, že som to robil preto, že to bola moja práca? Figu drevenú. Sú to hajzli. Kapitán, Hockstetter, Pynchot, ten chlapík, Jules, čo ťa sem priviedol – všetci sú to hajzli.“ — Не хватит, — сказал он. — Пора тебе узнать правду. Я сдвинул тебя с мертвой точки. Я заставил их плясать вокруг тебя. Ты думаешь, я расстарался, потому что это моя работа? С… тобой я хотел на мою работу. И на всех этих… Кэпа, Хокстеттера, Пиншо, Джулза, что привел тебя… Все они дерьмо. Zízala naňho hore ako zhypnotizovaná jeho vznášajúcou sa tvárou. Nemal pásku ako zvyčajne a miesto, kde malo byť oko, bolo len skrivenou dutou škárou, hrôzostrašný suvenír. Она, как загипнотизированная, смотрела на зависшее над ней лицо. Сегодня его глаз не был закрыт повязкой, и этот щелевидный с извивами провал казался напоминанием о каком то ночном кошмаре. „O tomto som ti povedal pravdu,“ pokračoval a dotkol sa tváre. Prsty sa mu pohybovali zľahka, takmer so záľubou po jazvách ťahajúcich sa z jednej strany krku cez obnažený sval na líci až po prázdnu očnú jamku. „Pomiešal som pravdu, to áno. Nebola to hanojská potkania diera, ani príslušníci Vietkongu. Spravili mi to naši vlastní. Lebo to boli hajzli, ako títo tu.“ — Я не соврал тебе про это. — Он поднес руку к лицу. Его пальцы легко, почти любовно ощупывали шрамы на подбородке, до мяса содранную щеку, выжженную глазницу. — Да, я переиначил правду. Не было ни ямы в земле, ни конговцев. Меня оприходовали свои. Потому что они были такое же дерьмо, как эти. Charlie nerozumela, nevedela, čo tým myslí. Bola zmätená: Vari nechápe, že ho môže spáliť ako oblátku, rovno tam, kde sedí? Чарли не понимала, не могла вникнуть, о чем он. Голова у нее шла кругом. Разве он не знает, что стоит ей захотеть, и он превратится в хрустящий хлебец? „Nič z toho nie je dôležité,“ pokračoval. „Nič okrem teba a mňa. My sme boli úprimní jeden voči druhému, Charlie. To bolo všetko, čo som chcel. Byť k tebe úprimný.“ — Но все это дело десятое, — сказал он. — Все, кроме нас с тобой. Между нами должна быть ясность. Полная ясность. Больше ничего. Чарли. Vycítila, že hovorí pravdu, no tá pravda bola temná a ležala až za hradbou jeho slov. Bolo tu niečo, čo zamlčoval. Внутренний голос подсказывал ей, что он говорит правду, — но за его словами лежит еще другая, скрытая правда. То, чего он не договаривал. „Poď sem hore,“ dodal, „a porozprávame sa o tom.“ — Поднимись ко мне, — сказал он, — и мы здесь все обсудим. Áno, podobalo sa to hypnóze. A istým spôsobom sa to podobalo telepatii. Lebo aj keď si uvedomila, čo znamená tá temná pravda, nohy sa jej pohli k rebríku. Nemal to byť rozhovor, ktorý spomínal. Mal to byť koniec. Koniec pochybností, biedy, strachu. Koniec pokušenia zapaľovať čoraz väčší oheň, až po akési hrozné finále. Jemu vlastným pokriveným, šialeným spôsobom rozprával o tom, že jej bude priateľom, a to takým, akým nik iný nemôže byť. A… áno, aj istá časť z nej to chcela. Čosi v nej chcelo koniec a vyslobodenie. Это был своего рода гипноз. И отчасти телепатия. Она ведь догадывалась о той, скрытой правде, однако ноги сами несли ее к лестнице, что вела на сеновал. Нет, не о каких то там обсуждениях он ей сейчас говорил. Он говорил о том, что надо разом со всем покончить. С сомнениями, горечью, страхом… с искушением зажигать костры один другого больше, пока не случится непоправимое. При всем безумии, при всей своей извращенности, слова этого человека убеждали ее в том, что он ей предан, предан как никто. И… да, это правда, в глубине души она желала этого. Желала конца и освобождения. A tak sa pohla k rebríku, ruky už mala na priečkach, Keď sa dnu vrútil jej otec. И поэтому она шла к лестнице и уже взялась за перекладину, когда раздался голос отца. жүктеу/скачать 3.46 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|