Стивен Кинг. Сердца в Атлантиде

за "Доджеров", не выбило между ними настоящей искры. Друзьями они никогда не

станут. Не то чтобы мама невзлюбила Теда Бротигена, как миссис Эверс, но

все-таки что-то было не так. Бобби думал, что знает, в чем дело - он видел

это у нее в глазах в то утро, когда они встретились с новым жильцом. Лиз ему

не доверяла.

И Кэрол Гербер тоже, как оказалось.

- Иногда мне кажется, он от чего-то прячется, - сказала она однажды

вечером, когда они втроем поднимались на холм в сторону Эшер-авеню.

Они перебрасывались мячом около часа, болтая с Тедом, а теперь

направлялись к "Придорожному счастью" Муна за мороженым. У Эс-Джея было

тридцать центов, и он угощал. Еще с ним был его бо-ло: теперь он его вытащил

из заднего кармана и закрутил - вверх, вниз, поперек - хлоп, хлоп, хлоп.

- Прячется? Ты что - шутишь? - Бобби ошеломила такая возможность. Но

ведь Кэрол разбиралась в людях, даже его мать это заметила. "Эта девчонка

совсем не красавица, но все подмечает", - сказала она как-то вечером.

- Руки вверх, мистер Гэрриджл! - завопил Салл-Джон. Сунул свой бо-ло

под мышку, пригнулся и открыл огонь из невидимого автомата, искривив рот

вправо, чтобы сопровождать это действие соответствующим звуком "кх-кх-кх" из

глубины гортани. - Живым ты меня не возьмешь, легавый! Уложи их, Магси! Рико

никому пощады не дает! Ох! Ах! Они меня прикончили! - Эс-Джей ухватился за

грудь, завертелся и хлопнулся мертвым на газон миссис Конлан.

Эта дама, сварливая старая в рифму с "бука" семидесяти пяти лет или

около того, завизжала:

- Мальчик! Эй, ма-а-а-льчик! Убирайся! Ты мне цветы переломаешь!

В десяти футах от места, где упал Салл-Джон, не было ни единой клумбы,

но он тут же вскочил на ноги.

- Извините, миссис Конлан!

Она махнула на него рукой, молча отметая его извинение, и сверлила

взглядом детей, пока они проходили мимо.

- Ты ведь не всерьез, верно? - спросил Бобби у Кэрол. - Про Тэда.

- Нет, - сказала она, - пожалуй что нет. Но.., ты когда-нибудь замечал,

как он все время улицу оглядывает?

- Ага. Будто ждет кого-то, верно?

- Или высматривает кого-то, - сказала Кэрол. Салл-Джон опять закрутил

бо-ло, и вскоре красный резиновый мячик снова замелькал туда-сюда, сливаясь

в одну неясную полоску. Салл опустил его только, когда они проходили

"Эшеровский Ампир", где шли два фильма с Брижит Бардо - ТОЛЬКО ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ.

ПРЕДЪЯВЛЯТЬ ВОДИТЕЛЬСКИЕ ПРАВА ИЛИ МЕТРИКУ, НИКАКИХ ИСКЛЮЧЕНИЙ. Один фильм

был новый, второй - навязшей в зубах подменой "И Бог создал женщину",

которая вновь и вновь появлялась в "Ампире", будто сыпь. На афишах Брижит

была одета только в полотенце и улыбку.

- Мама говорит, что она дрянь, уличный мусор, - сказала Кэрол.

- Если она - мусор, так я бы пошел в мусорщики, - сказал Эс-Джей и

зашевелил бровями, будто Граучо Маркс.

- А ты тоже думаешь, что она мусор? - спросил Бобби у Кэрол.

- Я даже не совсем понимаю, что это значит. Когда они выходили из-под

полотняного навеса, из своей стеклянной будки у входа кассирша, миссис

Годлоу (ребята называли ее миссис Юдзилла), подозрительно следила за ними,

Кэрол оглянулась на Брижит Бардо в полотенце. Понять выражение ее лица было

трудно. Может, любопытство? Бобби не мог решить.

- Но ведь она хорошенькая, верно?

- Угу.

тебе ничего нет, кроме полотенца. То есть я так считаю.

Салл-Джон потерял всякий интерес к la femme Brigitte <Женщина Брижит

(фр.).>, чуть только она осталась позади.

- Бобби, а откуда Тед приехал?

- Не знаю. Он никогда про это не говорит. Салл-Джон кивнул, словно

другого ответа и не ждал. Он снова начал упражняться с бо-ло. Вверх и вниз и

поперек - хлоп-хлоп-хлоп.

правда не было ничего лучше "Большого Кана", как их называл Салл-Джон. Он

будет много часов проводить с друзьями и на Броуд-стрит, и в Стерлинг-Хаусе

по ту сторону парка - летом в Стерлинг-Хаусе было чем заняться, включая

бейсбол и еженедельные поездки на Патагонский пляж в Уэст-Хейвине, - и все

равно у него будет оставаться еще много времени для себя. Ну, конечно, время

читать, но больше всего на этот раз он хотел подыскать работу часа на два в

день. В банке с надписью "Велофонд" у него лежало чуть больше семи монет, а

семь монет все-таки начало, хотя и не то чтобы прекрасное начало. При такой

скорости Никсон успеет два года побыть президентом, прежде чем он поедет в

школу на велико.

В один из этих почти-почти каникулярных дней Тед вручил ему книгу в

бумажной обложке.

- Помнишь, я тебе говорил, что есть книги, в которых сюжет хороший и

стиль тоже? - спросил он. - Вот одна такой породы. Запоздалый подарок ко дню

рождения от нового друга. То есть я надеюсь, что я твой друг.

- Так и есть. Большое спасибо! - Несмотря на восторженную ноту в

голосе, Бобби взял книгу с некоторым сомнением. Он привык к карманным

книжкам с яркими кричащими обложками и сексуальными зазывными строчками -

"Она свалилась в сточную канаву.., и провалилась еще ниже!". А эта была не

такая. Обложка была почти вся белая. В одном углу был виден набросок -

еле-еле различимый: мальчики, стоящие кольцом. Называлась книжка "Повелитель

мух". Над заголовком не было никакой зазывной строчки. Даже вроде "История,

которой вам никогда не забыть". В общем и целом выглядела она неприветливо,

отпугивающе, словно сообщала, что история под обложкой будет тяжелой. Против

тяжелых книг Бобби ничего не имел, при условии, что они входили в список

внеклассного чтения. Однако для чтения ради удовольствия, считал он, истории

должны быть легкими - автор должен делать все, только не заставлять ваши

глаза метаться туда-сюда. Не то какое удовольствие ее читать?

Он хотел было перевернуть книгу, прочесть то, что написано на задней

обложке. Тед ласково положил ладонь на руку Бобби, помешав ему.

- Не надо, - сказал он. - Как личное мне одолжение - не надо.

Бобби непонимающе поглядел на него.

- Книга должна быть как неисследованные земли. Приступай к ней без

карты. Исследуй ее и составь собственную карту.

- А если она мне не понравится? Тед пожал плечами.

- Тогда не дочитывай ее. Книга - как насос. Он ничего не выдаст, если

прежде ты не зарядишь его. Заряжаешь насос собственной водой, качаешь ручку,

тратя собственную силу. И поступаешь так, ожидая, что получишь больше, чем

отдал.., со временем. Понимаешь?

Бобби кивнул.

- Долго ты будешь заряжать насос и качать, если из него ничего не

польется?

- Наверное, недолго.

- В этой книге на круг двести страниц. Прочти первые десять процентов -

то есть двадцать страниц, я ведь уже знаю, что с математикой у тебя похуже,

чем с чтением, - и если она тебе не понравится, если она не будет давать

больше, чем забирать, отложи ее.

- Вот если бы и в школе так! - сказал Бобби. Он вспомнил про

стихотворение Ралфа Уолдо Эмерсона, которое они должны были выучить

наизусть. Оно начиналось: "Где над потоком изогнулся деревянный ветхий

мост". Эс-Джей называл поэта Ральф Балда Эмерсуп.

- Школа - другое дело. - Они сидели за кухонным столом Теда, глядя на

задний двор, где все цвело. Баузер, пес миссис О'Хара, оглашал мягкий

весенний воздух нескончаемым "руф-руф-руф". Тед курил "честерфилдку". - И,

кстати, о школе: эту книгу туда с собой не бери. В ней есть вещи, которые

твоя учительница наверняка сочтет не подходящим для тебя чтением. И начнется

фантасмагория.

- Чего-чего?

- Скандал. А если у тебя будут неприятности в школе, они будут у тебя и

дома. А твоя мать... - Рука с сигаретой начертила в воздухе маленький

зигзаг, и Бобби сразу его понял: "Твоя мать мне не доверяет".

Бобби вспомнил, как Кэрол сказала, что Тед, может быть, прячется от

кого-то, и вспомнил, как его мать сказала, что Кэрол все подмечает.

- А что в ней такого, что у меня могут быть неприятности? - Он

посмотрел на "Повелителя мух".

- Ничего, из-за чего стоит беситься, - сухо сказал Тед, раздавил

сигарету в жестяной пепельнице, пошел к маленькому холодильничку и достал

две бутылки шипучки. Там не было ни пива, ни вин - только рутбир, шипучка из

корнеплодов и стеклянная бутылка сливок. - Ну, разговоры о том, чтобы

загнать копье в задницу дикой свиньи, - вот самое плохое. Тем не менее есть

взрослые, которые видят только деревья, а лес - никогда. Прочти первые

двадцать страниц, Бобби, и ты не остановишься, обещаю тебе.

Тед поставил бутылки на стол, сдернул крышечки открывалкой, взял свою

бутылку и чокнулся с бутылкой Бобби.

- За твоих друзей на острове.

- Каком острове?

Тед Бротиген улыбнулся и выстрелил из смятой пачки последнюю сигарету.

- Скоро узнаешь, - сказал он.
***
И Бобби узнал, и ему не понадобилось двадцати страниц, чтобы узнать,

что "Повелитель мух" - клевая книга, может, самая лучшая из всех, которые он

читал. На десятой странице он был заворожен, к двадцатой был полностью

покорен. Он жил на острове с Ральфом, Джеком, Хрюшей и малышней. Он до дрожи

боялся Зверя, который оказался разлагающимся трупом летчика, запутавшегося в

своем парашюте; он следил сначала с огорчением, а потом с ужасом, как

безобидные школьники превращались в свирепых дикарей и под конец устроили

охоту на того из них, кто сумел сохранить остатки человечности.

Книгу он дочитал в субботу, за неделю до окончания учебного года. Когда

наступил полдень, а Бобби все еще оставался у себя в комнате, вместо того

чтобы играть с друзьями, смотреть утренние субботние мультики и даже слушать

"Веселые мелодии" с десяти до одиннадцати, мама заглянула к нему и велела,

чтобы он перестал утыкаться носом в эту книгу, поскорее встал и пошел бы в

парк или куда-нибудь еще.

- Где Салл? - спросила она.

- На Долхаус-сквер. Там концерт школьного оркестра. - Бобби смотрел на

свою маму в дверях, на привычные вещи вокруг ошеломленным недоумевающим

взглядом. Мир книги стал настолько живым, что этот - настоящий - выглядел

теперь поддельным и тусклым.

- А твоя девочка? Позови ее с собой в парк.

- Кэрол - не моя девочка, мам.

- Ну, все равно. Господи, Бобби, я же не намекала, что вы с ней

собираетесь бежать и пожениться.

- Она и еще девочки ночевали вчера у Анджи. Кэрол говорит, что они,

когда ночуют друг у дружки, всю ночь не спят и кудахчут. Наверное, еще спят

или завтракают, когда скоро пора обедать.

- Тогда пойди в парк один. Я из-за тебя изнервничалась. Когда телевизор

в субботнее утро молчит, мне чудится, будто ты умер. , Она вошла в комнату и

забрала книгу из его рук. Бобби словно в трансе смотрел, как она листает

страницы, наугад читая абзац-другой. Что, если она наткнется на то место,

где мальчики говорят о том, чтобы воткнуть копье в задницу свиньи? (Только

они англичане, и вместо "задница" говорили "зад", что для Бобби звучало еще

похабнее.) Что она подумает? Он не знал. Всю свою жизнь они жили вместе,

почти всегда только вдвоем, и он все-таки не мог предсказать, как она

отнесется к тому или этому.

- Это та, которую тебе Бреттиген подарил?

- Угу.

- Как на день рождения?

- О чем она?

- Мальчики попали на необитаемый остров. Их теплоход потопили.

По-моему, действие происходит вроде бы после Третьей мировой войны или еще

когда-то. Тип, который ее написал, нигде прямо не указывает.

- Значит, это научная фантастика?

- Угу, - сказал Бобби. У него немножко помутилось в голове. Он подумал,

что "Повелитель мух" настолько не похож на "Кольцо вокруг Солнца", насколько

это вообще возможно, но его мама ненавидела научную фантастику, и если

что-то могло помешать ей и дальше угрожающе перелистывать книгу, то именно

это.

Она отдала ему книгу и подошла к окну.

Она не оглянулась на него - во всяком случае, сразу. На ней была старая

рубашка и субботние брюки. Яркое полуденное солнце просвечивало рубашку

насквозь. Ему были видны ее бока, и он вдруг заметил, до чего она худая.

Будто забывает есть или еще почему-то.

- Что, мам?

- Мистер Бреттиген дарил тебе еще что-нибудь?

- Он БРОТИГЕН, мам.

Она нахмурилась на свое отражение в стекле.., хотя, наверное,

нахмурилась она на его отражение.

- Не поправляй меня, Бобби-бой. Так дарил? Бобби взвесил. Несколько

банок с соком, иногда бутерброд с тунцом или плюшка из пекарни, где работала

мама Салла, но это же не подарки?

- Да нет, и с чего бы?

- Не знаю. Но ведь я не знаю, почему человек, с которым ты не успел

познакомиться толком, вдруг дарит тебе что-то на день рождения. - Она

вздохнула, скрестила руки под своими маленькими торчащими грудями и

продолжала глядеть в окно Бобби. - Он сказал мне, что прежде работал в

государственном учреждении в Хартфорде, а теперь ушел на покой. Он и тебе

это говорил?

- Да, вроде бы. - Правду сказать, Тед никогда о своей прежней жизни

ничего не говорил, а Бобби и в голову не пришло его расспрашивать.

- В каком государственном учреждении? Здравоохранение и социальные

службы? Транспорт? Ревизорский отдел? Бобби помотал головой. Ревизорский -

это еще что?

- Наверное, что-то по просвещению, - сказала она задумчиво. - Он

разговаривает, будто бывший учитель. Верно?

- Угу.

- Не знаю.

Ну, конечно, чтение - два из трех бумажных пакетов, так оскорбивших его

мать, были набиты книжками в бумажных обложках и почти все не выглядели

легонькими.

Тот факт, что Бобби не знал ничего о том, как новый жилец проводит свой

досуг, ее, казалось, почему-то успокоил. Она пожала плечами, а когда

заговорила, то словно бы не с Бобби, а сама с собой.

- Ерунда. Это всего лишь книга. Да к тому же в мягкой обложке.

- Он сказал, что у него, может, найдется для меня работа. Но пока еще

ничего не предложил. Она молниеносно обернулась.

- Какую бы работу он тебе ни предложил, какое бы поручение ни дал,

сначала расскажешь мне. Понял?

- Ну, понял. - Ее настойчивость удивила его и немножко встревожила.

- Обещай!

- Обещаю.

- По-настоящему обещай, Бобби.

Он покорно перекрестил грудь над сердцем и сказал;

- Обещаю моей матери именем Божьим. Обычно все этим исчерпывалось, но

на этот раз ей словно бы было мало.

- А он когда-нибудь.., он когда-нибудь... - Тут она умолкла с

непривычно растерянным видом. У ребят бывал такой вид, когда миссис Брэмуэлл

вызывала их к доске подчеркивать существительные и глаголы, а они не могли.

- Что он когда-нибудь, мам?

- Не важно! - сердито отрезала она. - Убирайся отсюда, Бобби.

Отправляйся в парк или в Стерлинг-Хаус, мне надоело смотреть на тебя.

"Так чего же ты пришла? - подумал он, но, конечно, вслух не сказал. - Я

же не надоедал тебе, мам. Я тебе не надоедал".

Бобби засунул "Повелителя мух" в задний карман и пошел к двери. Там он

обернулся. Она по-прежнему стояла у окна, но теперь опять смотрела на него.

В такие секунды он никогда не видел любви в ее глазах. В лучшем случае

что-то вроде озабоченного интереса, а порой (но далеко не всегда) почти

ласковость.

- Мам, а? - Он было хотел попросить пятьдесят центов. На них он купил

бы стакан газировки и пару сосисок в закусочной "Колония". Ему нравились

тамошние сосиски в горячих булочках с чипсами и ломтиками маринованного

огурца по краям.

Ее губы собрались как на шнурке, и он понял, что сегодня сосисок ему не

есть.

- Не проси, Бобби. Даже и не мечтай ("Даже и не мечтай" - одно из ее

так что убери из глаз долларовые знаки.

Не получала она тонны счетов, вот в чем было дело. На этой неделе не

получала. Бобби видел и счет за электричество, и чек за квартплату в

конверте с надписью "мр. Монтелеоне" еще в прошлую среду. И она не могла

сослаться на то, что ему скоро понадобится новая одежда - ведь учебный год

кончается, а не начинается, а за последнее время он денег не просил - только

пять долларов - квартальный взнос в Стерлинг-Хаус, а она и из-за них

озлилась, хотя знает, что они покрывают и бассейн, и бейсбол Волков и Львов

плюс страховка. Будь это не его мама, он бы подумал, что она жмотничает. Но

сказать ей он ничего не мог - заговоришь о деньгах, и она сразу упрется, а

на любое возражение, когда речь идет о деньгах, хоть о самых пустяках, она

начинает истерически кричать. И становится очень страшной.

- Все в порядке, мам, - улыбнулся Бобби. Она улыбнулась в ответ, а

потом кивнула на банку с "Вело-фондом".

- А почему бы тебе не занять оттуда чуточку? Побалуй себя. Я тебя не

выдам, а ты потом вернешь.

Он удержал улыбку на губах, но с трудом. Как легко она это сказала,

даже не подумав, в какую ярость пришла бы, если бы Бобби попробовал занять

чуточку из денег за электричество или за телефон, или из тех, которые она

откладывает на покупку своих "рабочих костюмов", - для того, чтобы закусить

в "Колонии" парой сосисок и, может быть, куском пирога "а ля мод" <Модный

(фр.).>. Если бы весело сказать, что не выдаст ее, а она потом вернет. Да

уж, конечно! И получить затрещину.

словечко "жмотничать" исчезло из его мыслей. День был чудесный, а у него с

собой потрясная книга - разве можно таить обиды и злиться, когда тебе так

подфартило? Он нашел скамейку в укромном уголке и открыл "Повелителя мух".

Книжку надо дочитать сегодня, надо узнать, как все кончится.

Последние сорок страниц заняли час, и на протяжении этого часа он не

замечал ничего вокруг. Когда он наконец закрыл книжку, то увидел, что колени

у него усыпаны чем-то вроде белых цветочков. Полно их было и у него в

волосах - он даже не заметил, что сидел в метели яблоневых лепестков.

Он смахнул лепестки, глядя на площадку для игр: ребята там

балансировали и качались и били по мячу, привязанному к столбу. Хохотали,

гонялись друг за другом, валились на траву. Неужели вот такие ребята

способны расхаживать нагишом и молиться разлагающейся свиной голове? До чего

соблазнительно было отбросить все это, как выдумки взрослого, который не

любит детей (Бобби знал, что таких очень много), но тут он посмотрел на

песочницу и увидел, что сидящий в ней малыш рыдает так, будто у него сердце

разрывается, а рядом сидит мальчишка постарше и беззаботно играет с

самосвальчи-ком, который вырвал у своего приятеля.

А конец книги - счастливый или нет? Какой бы психованной такая мысль ни

показалась ему месяц назад, Бобби не мог решить. Сколько книг он ни прочел

за свою жизнь, он всегда знал, хороший у нее конец или плохой, счастливый

или грустный. Тед наверняка знает. Он спросит у Теда.

Бобби все еще сидел на скамейке под яблонями, когда через четверть часа

в парк влетел Салл и сразу его увидел.

- Вот ты где, старый сукин сын! - воскликнул Салл. - Я зашел к тебе, и

твоя мама сказала, что ты либо тут, либо в Стерлинг-Хаусе. Так ты наконец

дочитал эту книжку?

- Угу.

- Угу.

- Мне еще ни разу не попадалась стоящая книжка, но поверю тебе на

слово.

- Как концерт? Салл пожал плечами.

во всяком случае, для нас. И угадай, кто выиграл неделю в лагере

"Виннивинья"?

Лагерь "Винни" для мальчиков и девочек, принадлежащий Ассоциации

молодых христиан, находился на озере Джордж в лесах к северу от Мэнсфилда.

Каждый год ХОК - Харвичский общественный комитет устраивал жеребьевку, и

выигравший отправлялся туда на неделю.

Бобби стало завидно.

- Быть не может! Салл-Джон ухмыльнулся.

- Угу, приятель! Семьдесят фамилий в шляпе, то есть, может, и больше, а

старый лысый сукин сын мистер Кафлин вытаскивает Джона Л. Салливана

Младшего, Броуд-стрит, девяносто три. Мама чуть не обмочилась.

- Когда поедешь?

- Через две недели после начала каникул. Мама попробует взять на тогда

же свой недельный отпуск, чтобы съездить повидать бабку с дедом в

Висконсине. На Большом Сером Псе.

"Большим Каном" были летние каникулы, "Большим Шоу" был Эд Салливан по

телику в воскресенье вечером, а "Большим Серым Псом" был, естественно,

междугородный автобус "Грейхаунд" - серая гончая. Вокзал был чуть дальше по

улице за "Эшеровским Ампиром" и закусочной "Колония".

- А ты бы не хотел поехать с ней в Висконсин? - спросил Бобби,

испытывая нехорошее желание чуточку испортить радость друга, которому так

повезло.

- Неплохо бы, да только пострелять из лука в лагере интереснее. - Он

обнял Бобби за плечи. - Жаль только, что ты со мной не поедешь, сукин ты

читалыцик.

Теперь Бобби ощутил себя подлюгой. Он покосился на "Повелителя мух" и

понял, что очень скоро перечитает его. Может, в начале августа, если все

успеет надоесть (к августу так обычно и случалось, как ни трудно было

поверить этому в мае). Потом он посмотрел на Салл-Джона, улыбнулся и обнял

Эс-Джея за плечи.

- Везучий ты, мышонок!

- Зовите меня просто Микки, - согласился Салл-Джон. Они немного

посидели на скамейке, обнявшись, в вихрях яблоневых лепестков, глядя, как

играют малыши. Потом Салл сказал, что идет на дневной сеанс в "Ампире" и

надо поторопиться, не то он опоздает к началу.

- Почему бы и тебе не пойти, Бобборино? "Черный скорпион" - куда ни

обернешься, монстров не оберешься.

- Не могу. Я на мели, - сказал Бобби. Что было правдой (если, конечно,

не считать семи долларов в "Велофонде"), но вообще сегодня ему в кино не

хотелось, хотя он слышал, как в школе один парень говорил, что "Черный

скорпион" - это класс: убивая людей, скорпионы протыкали их жалами насквозь

и, кроме того, стерли Мехико в порошок.

А хотелось Бобби вернуться домой и обсудить с Тедом "Повелителя мух".

- На мели, - грустно повторил Салл. - Печально, Джек. Я бы заплатил за

тебя, да только у меня всего-навсего тридцать семь центов.

- Не парься. Э-эй, а где твой бо-ло? Салл погрустнел еще больше.

- Резинка лопнула. Вознесся в Бо-ло Рай, надо полагать. Бобби

засмеялся. Бо-ло Рай - клевая идея!

- Купишь новый?

- Навряд ли. Я целюсь на набор для фокусника в "Вулворте". Шестьдесят

фокусов, если верить коробке. Знаешь, Бобби, а я бы стал фокусником, когда

вырасту. Разъезжать с цирком, ходить в черном фраке и цилиндре. Я бы

вытаскивал из цилиндра кроликов и дерьмо.

- Ну, кролики тебе насрут полный цилиндр, - сказал Бобби.