Сто великих любовников москва "вече" 2003

рассказов. Писатель и комиссар полиции провели в неразлучной дружбе сорок четыре

года - начиная с романа "Петр-Латыш", увидевшего свет в 1928 году, и кончая

последней книгой о доблестном комиссаре "Мегрэ и господин Шарль", появившейся в

1972 году. Приключения Мегрэ стали сюжетом для 14 кинофильмов и 44 телевизионных

передач.

Мегрэ появился не сразу. Сначала было десять лет работы журналистом и писателем

"бульварного жанра", создавшим изрядное число небольших ро-

582

манов под доброй дюжиной псевдонимов. Микетт, Арамис, Жан дю Перри, Люк Дорсан,

Жермен д'Антиб - гонорары за произведения всех этих "писателей" шли неизменно по

одному адресу: Париж, площадь Вогез, 21, Жоржу Сименону.

В 1927 году он был уже известным писателем. Под псевдонимом Жорж Сим он наводнял

редакции газет и журналов своими репортажами, публиковал рассказы и эссе. В

среднем он писал в день по 80 страниц и работал одновременно на шесть

издательств. Когда один из его издателей задумал открыть новую газету, он сделал

ставку на следующий рекламный трюк: предполагалось, что за пять дней и за весьма

кругленькую сумму на глазах у публики Жорж Сим напишет роман для новой газеты. С

этой целью его посадят неподалеку от "Мулен Руж" в специально сооруженную

стеклянную клетку, где он будет строчить на пишущей машинке. Этот замысел еще

задолго до воплощения настолько оброс слухами, что превратился в легенду: вплоть

до начала второй мировой войны многие уверяли, что "своими глазами" видели Симе-

нона в стеклянной клетке, с безумной скоростью барабанившего по машинке, хотя

этой идее не суждено было осуществиться. Просуществовав несколько дней, новая

газета обанкротилась.

В 26 лет Сименон решает попробовать себя в деле посерьезнее. Идея была проста,

как и все гениальное: его полицейский будет обычным человеком, в котором, по

словам самого Сименона, "нет ни хитрости, ни даже среднего ума и культуры, но

который умеет докапываться до самой сути людей".

"Мой дорогой Сим, вы меня удивляете. Поверьте, я знаю, что говорю - издатели

всегда знают, что говорят - ваша идея дурна. Вы идете против всех правил, и я

вам сейчас это докажу. Во-первых, ваш преступник не вызывает ни малейшего

интереса, он не плохой и не хороший - этого-то публика как раз не любит. В-

третьих, ваш следователь заурядная личность; он не обладает особым интеллектом и

сидит целыми днями за кружкой пива. Это ужасно банально, как вы хотите это

продать?" Такой вот монолог услышал молодой Сименон от своего издателя Артэма

Файяра, которому принес рукопись первой книги о Мегрэ. Подавленный и

растерянный, он уже собирался уходить, как вдруг что-то шевельнулось в душе

матерого профессионала книжного бизнеса. "Ладно, оставьте мне рукопись.

Попробуем опубликовать, посмотрим, что выйдет", - сказал Файяр и, сам того не

сознавая, дал "зеленый свет" целой эпохе в истории детективного жанра.

В 1931 году появилась серия романов о Мегрэ. Сименон закатил тогда грандиозный

банкет - "антропометрический бал", тоже вошедший в анналы. Приглашено было

четыреста гостей, однако праздновавших оказалось не менее тысячи, виски лилось

рекой. В воображении обывателей этот "бал" перерос в невероятную оргию, и пресса

с горечью писала о молодом авторе, который ради внимания публики готов на руках

обойти парк Тюильри.

Подобная репутация сложилась у Сименона к началу 1930-х годов, когда началась

его настоящая писательская карьера. К этому времени он мог бы и снизить темп: за

каждого нового "Мегрэ" он получал теперь вдвое больше, чем за пять-шесть

"побочных" романов, которые и считал "настоящей литературой", но которые крайне

скверно расходились. Казалось бы, теперь он

583

мог перевести дух, шлифовать и совершенствовать психологические рассказы,

нарастал как снежный ком: в 1938 году он умудрился опубликовать 12 романов - по

одному в месяц, привычный же его ритм - четыре-шесть книг в год. Но остановиться

он не мог - просто не умел иначе. Персонажи, рождавшиеся в его воображении, были

подобны демонам, рвавшимся наружу. Его вторая жена Дениз описала этот процесс в

своих мемуарах: будто робот, он часами сидел за машинкой, выдавая каждые

двадцать минут по странице. Без единой паузы, без сбоев. Книга рождалась в три,

пять, одиннадцать, пятнадцать дней.

Сименон сам никогда не понимал, как это у него получалось. Он никогда не

планировал свой рабочий день, книга сама диктовала режим, сама определяла

момент, когда должна создаваться. В своих интервью Сименон не раз говорил, что

пишет для "простого человека", вне зависимости от его образовательного уровня,

поэтому его романы были коротки, он сознательно ограничивал свой словарный запас

до - самое большее - двух тысяч слов. Короткими были и сами слова, ибо

находились под сильнейшим эмоциональным давлением. Некоторые его психологические

романы обрывались внезапно сжатой концовкой, словно автор сам не мог больше

выдержать их высокого напряжения...

В 1977 году, за четыре года до написания своего последнего романа и за 12 лет до

смерти, Жорж Сименон признался, что у него было десять тысяч женщин! Фантазии

выжившего из ума старика, скажете вы и будете, очевидно, правы, но, черт побери,

хочется встать и снять шляпу. В своих воспоминаниях Дениз поправила его: не

десять, а двенадцать тысяч. За годы, проведенные с Сименоном, у нее сложилось

такое впечатление, что по написании каждой новой книги его страсти не стихали

сразу; он мчался к проституткам, менял их по четыре, по пять за один вечер.

Вероятно, таков был его способ реализации: когда писал, он днями мог не

подниматься из-за стола, но, по словам мадам Сименон, у него была ежедневная

потребность в женщине. Сам писатель, посмеиваясь, отказывался признать себя

"сексуальным маньяком". Свой вечный "сексуальный голод" он объяснял творчеством:

как иначе он мог бы придумать всех своих женских персонажей, как бы иначе узнал,

какие эмоции и проблемы терзали их?..

Покинув Льеж 19-летним, Сименон ворвался в парижскую жизнь, словно ветер в

ураган. Тогда он и начал постигать "женские проблемы", раздаривая творческий пыл

без разбору: от самой дешевой уличной проститутки до знаменитой негритянской

певицы и актрисы Жозефины Бейкер, проведшей большую часть жизни во Франции.

Обычный дневной рацион писателя "or-

584

раничивался" четырьмя представительницами слабого пола. С Бейкер он познакомился

в 1925 году. "Я бы женился на ней, если б не получил отказ, - вспоминал он в

1981 году об этой короткой, но бурной связи. - Мы встретились лишь через

тридцать лет в Нью-Йорке, по-прежнему влюбленные друг в друга".

Но еще до романа с певицей, в 1922 году, он сочетался законным браком с

художницей Региной Реншон, с которой познакомился в новогоднюю ночь 1920 года в

Льеже, где работал журналистом в местной газете. Ему сразу понравилась молодая

художница и, как говорил он сам позднее, "я стал искать ее общества". Три года

спустя они поженились, но вот беда: Тиги (так прозвал свою супругу Жорж)

оказалась страшно ревнивой. Это обстоятельство несколько угнетало жизнелюба и

донжуана, каким был в молодости уважаемый писатель.

Тем не менее суровый нрав Тиги не помешал ему сделать постоянной любовницей их

домработницу, пышнотелую Генриетту, прозванную любвеобильным Сименоном Булочкой.

Лишь безумная любовь к своему мужу заставляла Тиги мириться в течение двадцати

лет с этим. Она сама, словно интуитивно понимая, что ее мужу требуется полная

свобода, настояла на том, чтобы у них были разные ателье. Летом 1929 года Жорж,

Тиги и Булочка отправились на паруснике "Остгот", который Сименон приобрел по

случаю в Париже. "Мы много путешествовали. Мы выходили внезапно. Мы внезапно

возвращались", - рассказывала Тиги. В 1929 году целью путешествия были

Нидерланды, а шесть лет спустя - весь мир! Нью-Йорк, Таити, Южная Америка,

Индия... Сименон бежал оттуда, где он не был больше "своим" - из Парижа

сумасшедших лет, охваченного предвоенной лихорадкой, из Парижа великого Пруста,

сказавшего с некоторым сожалением о создателе Мег-рэ: "Это не писатель, это

романист". Сменив мостик яхты на палубы океанских лайнеров, они продолжали свою

странную жизнь - Сименон, Тиги и Булочка. Сименон развелся с Тиги в 1944 году -

она не простила ему измены. Он был в отчаянии.

Но безутешен он был недолго. Дениза Уйме, которую он встретил в Нью-Йорке и

пригласил к себе работать секретарем, стала его женой в июне 1950 года, всего

через два дня после расторжения брака с Региной Реншон. Вместе с молодой

канадкой в жизнь писателя ворвалась страсть, "настоящий жар", как говорил он

сам. Она называла его Джо, дабы отличать от первого мужа, которого тоже звали

Жорж. На сей раз преуспевающий писатель нашел подругу жизни с нервами покрепче:

ее нельзя было смутить адюльтером со служанкой. Дениз забавляло, когда супруг

среди ночи удирал от нее через окно к той же Булочке или другой даме сердца. У

нее же самой темперамент мужа вызывал ироническое недоумение. Куда охотнее она

сопровождала своего неугомонного Джо в публичный дом там она с удовольствием

болтала с барышнями, пока Сименон развлекался с одной из них. Если он появлялся,

по представлению Дениз, слишком рано, она отсылала его со словами: "Займись еще

одной".

Джонни (1949) и Пьер (1959), Мари-Джо (1953). Семья перебралась в

585

Швейцарию, в замок Эшоден, чтобы насладиться счастливым уединением и природой.

вменялось и обслуживание хозяина. Дениз рассказывала о приеме на работу новой

горничной. "Неужели на нас соблюдается очередь?" - спросила та. "Необязательно,

- невозмутимо ответила хозяйка. - Но не надейся, что тебе удастся этого

избежать". "Большинство людей работают каждый день и время от времени занимаются

сексом, - писал биограф Патрик Мар-нэм. - У Сименона секс был каждый день, и

время от времени он, как вулкан, раздражался работой. С годами количество этих

извержений сократилось, но сексуальная дисциплина оставалась неизменной".

Но Сименон, диктатор по натуре, стремился приучить Дениз повиновению своим

прихотям. Это привело к разрыву супружеских отношений в 1965 году. Дениз

говорила, что со временем его любовь к ней переросла в ненависть. Между ними

началась настоящая война, сопровождавшаяся потреблением обеими сторонами

невероятного количества алкоголя, драками, взаимными оскорблениями. Их сын Джон

вспоминал, что уже на пятом году жизни понял, что родители испытывают

неподдельное отвращение друг к другу. Дениз написала о годах, проведенных

вместе, две книги: "Птичка для кошки" и "Золотой фаллос". Так или иначе, Ди, как

ласково называл свою вторую жену писатель, была целой эпохой в его жизни.

Дочь от брака с Ди, Мари-Джо, стала любимицей отца. Для нее он был готов на все,

превращаясь в папочку, внимающего любым капризам своей дочурки. В 8 лет она

попросила у него - ни больше ни меньше - обручальное кольцо из чистого золота. И

он купил ей это кольцо, с которым она уже больше никогда не расставалась.

Она была хрупким, ранимым ребенком. После безуспешных попыток стать певицей или

киноактрисой Мари-Джо впала в глубокую депрессию ("Мадам тоска", как она ее

называла), день ото дня становившуюся все сильнее. "Я ведь выздоровлю, правда?"

- писала она отцу из Парижа. Но увы - 20 мая 1978 года в возрасте 25 лет Мари-

Джо покончила с собой выстрелом из пистолета в сердце. Она написала "дорогому

папуле" письмо с последними пожеланиями: оставить с ней любимое обручальное

кольцо и зарыть ее прах у подножия кедра в саду их маленького дома под Лозанной.

Смерть дочери стала переломным моментом в жизни писателя. Именно в этот период

уже немолодой Сименон решил уйти на отдых...

В детстве Сименон симпатизировал слабому, нерешительному отцу и протестовал

против тирании взбалмошной матери, с которой его связывали "фрейдовские"

отношения любви-ненависти. Война с ней продолжалась всю жизнь и окончилась лишь

с ее смертью в 1970 году. Она регулярно отсылала назад деньги, которые сын

отправлял ей Когда Сименон пришел к ее смертному одру, на прощание он услышал

лишь: "Ты зачем сюда пришел, сын?" После ее смерти Сименон написал еще один

роман и еще одного - плохого _ "Мегрэ", больше ему нечего было сказать, "демоны

юности" оставили его. Казалось, что он, отзывавшийся о писательстве как о

"болезни и проклятии", наконец излечился Он, гордившийся всю жизнь своим

професси-

586

100 ВЕЛИКИХ ЛЮБОВНИКОВ

теперь значилось "без профессии"... У него были женщины и дети, он работал с

удовольствием, ему сопутствовал успех. Единственное, что привело его в ярость за

эти годы, это то, что в 1947 году Нобелевская премия была присуждена не ему, а

Андре Жиду.

И по сей день, всякий раз, когда прогулочные кораблики проходят вдоль набережной

Ке-дез-Орфевр, гиды показывают на третий этаж легендарного здания, где

"расположен" кабинет Мегрэ... Последние годы жизни Сименон провел с Терезой,

ставшей его доброй спутницей на склоне лет. Сменив более тридцати жилищ, Сименон

вернулся в домик на берегу озера Леман, неподалеку от Лозанны. Он устал и просто

хотел, чтобы его оставили в покое. Все предметы роскоши, богатства, включая

уникальную коллекцию живописи (Пикассо, Вламенк) - все было отправлено в банк на

хранение. Какая-то необходимая мебель, магнитола, да несколько трубок на камине

- вот, пожалуй, и все, что он себе оставил. В кроне трехсотлетнего кедра,

ставшего последним пристанищем для его любимой дочери, свили гнездо птицы,

которых он научился различать по семьям и поколениям, как будто это были люди. В

этом доме он и закончил свой земной путь - радостно и бесстрашно, оставив нам

добрую память и хорошего друга, чуточку похожего на него самого.

ФЕДОР ИВАНОВИЧ ТЮТЧЕВ

(1803-1873)

Русский поэт, член-корреспондент Петербургской Академии наук (1857). Духовно-

напряженная философская поэзия Тютчева передает

трагическое ощущение космических противоречий бытия. Вершина любовной лирики -

посвященный возлюбленной "Денисьевский цикл ".

Семья Тютчевых была типичной дворянской семьей своего времени, в которой модный

французский язык уживался со строгим соблюдением отечественных традиций. Кроме

Феди, в семье надворного советника Ивана Николаевича Тютчева и его жены

Екатерины Львовны Толстой было еще двое детей - старший сын Николай,

впоследствии полковник Главного штаба, и дочь Дарья, в замужестве Сушкова.

Раннее детство Федора прошло в Овстуге. Мальчик жил в мире фантазий. Домашним

учителем русской словесности и воспитателем Тютчева с 1813 по 1819 год был поэт,

переводчик и журналист С. Раич (Семен Егорович Амфитеатров), тогда студент

Московского университета, по словам И.С. Аксакова, "человек в высшей степени

оригинальный, бескорыстный, чистый, вечно пребывающий в мире идиллических

мечтаний, сам олицетворенная буколика, соединявший солидность ученого с каким-то

девственным поэтическим пылом и младенческим незлобием". Он сумел передать

воспитаннику свое

587

оказал на него благотворное нравственное влияние.

В 1821 году Ф.И. Тютчев окончил Московский университет, отделение словесных

наук. 18 марта 1822 года его зачислили на службу в Государственную коллегию

иностранных дел. 11 июня он отправился в Мюнхен, на должность сверхштатного

чиновника русской дипломатичской миссии в Баварии.

"О наружности своей, - писал один из близких его знакомых, - он вообще очень

мало заботился: волосы его были большею частью всклокочены и, так сказать,

брошены по ветру, но лицо было всегда гладко выбрито; в одежде своей он был

очень небрежен и даже почти неряшлив; походка была действительно очень ленивая;

роста был небольшого; но этот широкий и высокий лоб, эти живые карие глаза, этот

тонкий выточенный нос и тонкие губы, часто складывающиеся в пренебрежительную

усмешку, придавали его лицу большую выразительность и даже привлекательность. Но

чарующую силу сообщал ему его обширный, сильно изощренный и необыкновенно гибкий

ум: более приятного, более разнообразного и занимательного, более блестящего и

остроумного собеседника трудно себе и представить. В его обществе вы чувствовали

сейчас же, что имеете дело не с обыкновенным смертным, а с человеком, отмеченным

особым дарованием Божиим, с гением..."

В Мюнхене он познакомился и подружился с Генрихом Гейне, часто беседовал с

философом Ф.В. Шеллингом и другими учеными из Мюнхенского университета. В

дневнике П.В. Киреевского сохранился отзыв Шеллинга о Тютчеве: "Это

превосходнейший человек, очень образованный человек, с которым всегда охогно

беседуешь". Здесь же, в начале своей дипломатической карьеры, он влюбился в юную

графиню Амалию Лерхенфельд. Девушка отвечает ему взаимностью. Федор обменялся

часовыми цепочками с красавицей, причем в обмен на золотую получил всего лишь

шелковую. Но, видимо, по настоянию родителей, в 1825 году " прекрасная Амалия"

вышла замуж за сослуживца Тютчева, барона Крюденера.

Впоследствии у Тютчева сохранялись добрые отношения с четой Крюде-неров. В 1870

году на водах в Карлсбаде поэт встретил свою прежнюю возлюбленную, давно

похоронившую первого мужа и ставшую графиней Адлерберг. Благодаря этой встречи и

появилось знаменитое стихотворение "К.Б." (эти буквы - сокращение переставленных

слов "Баронессе Крюденер").

Я встретил вас - и все былое В отжившем сердце ожило; Я вспомнил время золотое -

И сердцу стало так тепло " ."

Стихотворение было положено в конце XIX века на музыку С. Донауро-вым, А.

Спирро, Б. Шереметевым, Л. Малашкиным. Однако наибольшую известность романс

получил в переложении замечательного певца И.С. Козловского.

В двадцать два года Тютчев сочетался браком с молодой вдовой русского дипломата

Элеоноре Петерсон, урожденной графиней Ботмер. Тютчев был

588

на четыре года моложе жены, к тому же у нее от первого брака было четверо детей.

О красоте и женственности Элеоноры Тютчевой свидетельствуют ее •

портреты. "...Я хочу, чтобы вы,; любящие меня, знали, что никог- i да ни один

человек не любил дру-1 гого так, как она меня. Я могу ска-1 зать, уверившись в

этом на опыте, j что за одиннадцать лет не было ни одного дня в ее жизни, когда

ради моего благополучия она не согласилась бы, не колеблясь ни мгновения,

умереть за меня...", - писал Федор родителям о своей первой жене. Не раз

приходилось ей выступать в нелегкой роли "покровительницы или пестуна" своего

мужа - и всегда с неизменным успехом. Элеонора подарила ему трех дочерей.

В начале 1833 года Тютчев увлекся Эрнестиной Дернберг, урожденной баронессой

Пфефель. Своего мужа барона Фрица Дернберга Эр-нестина не любила. В Мюнхене

перед этой четой распахивались двери придворных и аристократических салонов.

Молодая женщина была среди первых красавиц Мюнхена. Во время первой встречи

поэта с Эрнестиной ее муж внезапно почувствовал себя плохо и, предложив ей

остаться на балу, уехал домой. Прощаясь с Тютчевым, он сказал: "Поручаю вам свою

жену". Через несколько дней барон умер от брюшного тифа. Многое осталось

туманным в истории отношений Тютчева с Эрнестиной. Она уничтожила переписку

поэта с нею, а также свои письма к брату - ближайшему другу, от которого у нее

никогда не было никаких тайн. Но и то, что уцелело в виде загадочных дат под

сухими цветами альбома-гербария, постоянного спутника возлюбленной Тютчева, в

виде случайно не вычеркнутых ее старательной рукой намеков в позднейших письмах

к ней Тютчева, свидетельствует о том, что это не было чуждое "взрывам страстей",

"слезам страстей" увлечение, подобное любви-дружбе к прекрасной Амалии. Нет, это

была та самая роковая страсть, которая, по словам Тютчева, "потрясает

существование и в конце концов губит его".

Вероятно, весной 1836 года роман Тютчева получил некоторую огласку. Элеонора

Тютчева пыталась свести счеты с жизнью, нанеся себе несколько ран в грудь

кинжалом от маскарадного костюма. Поэт писал И.С. Гагарину: "...я жду от вас,

любезный Гагарин, что, если кто-нибудь в вашем присутствии вздумает представлять

дело в более романическом, может быть, но совершенно ложном освещении, вы во

всеуслышание опровергнете нелепые толки". Он настаивал на том, что причина этого

происшествия "чисто физическая".

589

королевство), где в октябре 1837 года он получил место старшего секретаря

русской миссии и даже замещал временно отсутствующего посланника. Но прежде, в

1836 году, в III и IV томах пушкинского "Современника" были опубликованы 24

стихотворения Тютчева под заглавием "Стихотворения, присланные из Германии" и

подписанные "Ф.Т."".

В конце 1837 года поэт встретился с Дернберг в Генуе. Тютчев понимает, что

пришло время расстаться с любимой женщиной.

Так здесь-то суждено нам было Сказать последнее прости...

Но 1838 году умерла Элеонора. Незадолго до этого она испытала страшное

потрясение во время пожара на пароходе "Николай I", на котором она с дочерьми

возвращалась из России. Тютчев так тяжело переживал утрату жены, что поседел за

одну ночь...

Время залечило его душевную рану. Тютчев увлекся Эрнестиной. Поэт самовольно

выехал в Швейцарию, чтобы соединиться с возлюбленной. В июле 1839 года в Берне

Тютчев обвенчался с Дернберг. Официальное извещение о браке Тютчева было послано

в Петербург только в конце декабря и подписано русским посланником в Мюнхене

Д.П. Севериным. Длительное "неприбытие из отпуска" послужило причиной того, что

Тютчева исключили из списка чиновников Министерства иностранных дел и лишили

звания камергера.

После своего увольнения от должности старшего секретаря русской миссии в Турине

Тютчев еще в течение нескольких лет продолжал оставаться в Мюнхене.

В конце сентября 1844 года, прожив за границей около 22 лет, Тютчев с женой и

двумя детьми от второго брака переехал из Мюнхена в Петербург, а через полгода

его снова зачислили в ведомство Министерства иностранных дел; тогда же было