Связанные общей судьбой (страницы истории российско-германских отношений)

При всей революционности «новой восточной политики» ее советская составляющая (Московский договор 1970 года) так или иначе не была полностью самостоятельной, а подчинялась приоритету национального воссоединения (Письмо единстве германской нации 1970 года). Последующие канцлеры – Г.Шмидт (СДПГ) и Г.Коль (ХДС) – ни на йоту не отошли от этой стратегии, внося лишь отдельные несущественные коррективы в зависимости от изменений, происходивших на мировом шахматной доске в партии двух глобальных игроков.

Отношения с Советским Союзом при канцлере Г.Коле (1982 – 1990 гг.) прошли в 80-е годы три фазы развития. На первом этапе с осени 1982 по весну 1985 года они испытывали на себе влияние «двойного решения» НАТО и поэтому характеризовались негативной динамикой. На втором этапе, в 1985 – 1987 годах, можно было констатировать их оживление вследствие омоложения руководства в СССР и начала разоруженческого диалога между двумя сверхдержавами. Третья фаза советско-западногерманского общения в 1987 – 1990 гг. была отмечена беспримерным прорывом в развитии всех его составляющих, и венчало ее германское объединение, не только ставшее апофеозом конструктивного сотрудничества между Бонном и Москвой, но и легшее в основу качественно новых принципов отношений между двумя странами.

В послевоенной Германии советский подход к строительству советско-германских отношений получил возможность реализоваться и был воплощен в жизнь в Германской Демократической Республике. ГДР, как и хотела Москва, стала основным стратегическим союзником СССР в военно-политической, экономической, научно-технической, культурной и идеологической сферах. Эта привязка с начала 1950-х годов планомерно осуществлялась на двусторонней (военно-политические договоры о дружбе сотрудничестве и взаимопомощи и другие соглашения) и многосторонней основе (СЭВ, ОВД). Более того, не без молчаливого одобрения со стороны Москвы власти в Восточном Берлине взяли на вооружение концепцию двунациональности немецкого народа. Все это привело к тому, что германский вопрос был надолго снят с повестки дня державами-победительницами, но не Федеративной Республикой, для которой курс на поглощение ГДР продолжал оставаться приоритетным направлением внешней политики.

В 1980-е годы отношения между СССР и ГДР, хотя и выдержаны были формально в прежнем духе «дружбы и братства», начали испытывать перегрузки не столько из-за внешней политики Советского Союза, сколько из-за курса руководства ГДР во главе с Э.Хонеккером, ориентированного на определенное обособление ГДР от СССР, на построение «социализма в национальных цветах ГДР», на особые прагматичные отношения с ФРГ, в основе которых лежала разработанная в 1981 – 1983 гг. концепция создания международной «коалиции разума и реализма».

Сущность «коалиции разума и реализма» вытекала уже из самого названия и предполагала кооперацию со всеми силами в капиталистических странах, которые выступают за мир. Согласно концепции, международная безопасность «не ограничивалась лишь военным измерением», а являлась «результатом сотрудничества государств в различных областях». При этом «взаимодействие государств в политической, военной, экономической, научно-технической, экологической и гуманитарной сферах» не следовало ограничивать только межгосударственным уровнем. Оно должно было включать в себя и «сотрудничество между системами». Концепция представляла собой обновленную внешнеполитическую стратегию ГДР в отношении Запада и рассматривалась берлинским руководством прежде всего как механизм межсистемного сотрудничества. За внешне цветистой фразеологией и абстрактными формулами борьбы за мир новая внешнеполитическая стратегия преследовала сугубо прагматичные цели по поиску возможно большего числа точек соприкосновения с развитыми капиталистическими странами. Но главным ее адресатом была ФРГ.

Очевидно, что в социалистических реалиях разрыв между декларировавшимися принципами и их реальным наполнением, непреодолимые противоречия между внутренними и внешними аспектами практической реализации идеи «коалиции разума и реализма» заведомо обрекали ее на провал, несмотря на отдельные не всегда последовательные, но порой не безуспешные попытки руководства ГДР и СЕПГ корректировать внешнюю политику страны применительно к меняющейся международной обстановке.

В 1985 – 1990 гг. принципиально новым и важным для ФРГ, ГДР, СССР и других заинтересованных стран стало то, что под влиянием развития международной обстановки (перестройка в Советском Союзе, размягчение структур «реального социализма и «бархатные революции» в странах Восточной Европы) слагаемые в понятийной паре «европейская безопасность и германский вопрос» поменялись местами. Теперь скорейшее решение германского вопроса превратилось в важнейшее условие обеспечения европейской безопасности.

В сфере двусторонних отношений в этот период наблюдается резкое сближение между ФРГ и СССР. Помимо того, что Федеративная Республика продолжала оставаться главным экономическим и торговым партнером Советского Союза среди промышленно развитых стран Запада, во второй половине 80-х годов она превратилась и во второго по значению партнера СССР после США по ведению диалога в области разоружения и проблем безопасности. В этот момент в Европе друг на друга наложились две внешнеполитические составляющие в треугольнике Бонн-Москва-Берлин: качественное улучшение отношений между СССР и ФРГ и ослабление связки СССР-ГДР вследствие активной «германской политики» канцлера Г.Коля и отмежевания режима Хонеккера от реформ в Советском Союзе. Данный фактор сыграл роль катализатора в деле германского объединения.

Конструктивное взаимодействие между СССР и ФРГ, налаженное в ходе переговоров в рамках решения германского вопроса в 1989 – 1990 гг., позволило 9 ноября 1990 г. заключить двум влиятельным европейским державам Договор о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве («большой договор). Он вобрал в себя все лучшее, что было в отношениях между обеими странами до объединения Германии. Самым важным в этом документе, который следует рассматривать в качестве неотъемлемой составной части германского урегулирования, являлось то, что он стал первым в истории послевоенной Европы двусторонним договором «о дружбе» между двумя государствами, входившими незадолго до этого во враждебные друг другу военно-политические союзы. При этом уместно сослаться на статью 5-ю договора, где обе стороны обязались оказывать всемерное содействие развитию процесса безопасности и сотрудничества в Европе на основе Заключительного акта Хельсинки, укреплять и далее развивать его совместно со всеми государствами-участниками. «Целью этих усилий является упрочение мира, стабильности и безопасности и превращение Европы в единое пространство права, демократии и сотрудничества в области экономики, культуры и информации»¹⁸.