О СОЗДАНИИ ЖУРНАЛА «УРАЛО-АЛТАЙСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ»

О СОЗДАНИИ ЖУРНАЛА

«УРАЛО-АЛТАЙСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ»

(Краткий обзор материала первых трёх номеров)

В Институте языкознания РАН в отделе урало-алтайских языков 29 декабря 2009 г. состоялась презентация первого номера за 2009 г. журнала «Урало-алтайские исследования». Решение о его создании было принято на конференции «Сравнительно-историческое языко­знание. Алтаистика. Тюркология» (гор. Москва, 4–7 июня 2009), состоявшейся после LII сессии PIAC (2009). На сессии были широко представлены результаты исследований по алтайским языкам и письменностям, которые ведутся в КНР и на Тайване. Эти два мероприятия стали местом встречи учёных, достигших немалых успехов в своей области знания, но чрезвычайно слабо осведом­лённых не только об общем положении дел в изучении уральских и алтайских языков, но и о роде занятий друг друга. Участники обеих встреч высказались за организацию издания журнала, доступного всем урало-алтаистам.

В
2 «Тцрколоэийа», № 1
современных условиях, когда интерес к урало-алтаистике возобновился у нового поколения исследователей, особенно важны задачи объединения и координации. Эти задачи и призван решать журнал «Урало-алтайские исследования», ориентированный прежде всего на лингвистов – специалистов по языкам уральской и алтайской общностей. Есть надежда, что со временем в него удастся привлечь в качестве авторов этнографов, фольклористов, историков, литературоведов, а также заинтересованных в обмене информацией с лингвистами представителей других наук.

Журнал, в известной мере опирающийся на научные труды наших предшественников, опубликованные, в частности, в журналах «Советская тюркология» и «Советское финно-угроведение», должен заполнить информационную лакуну, которая возникла в результате ряда факторов.

Во-первых, статьи авторов из России, особенно из российских регионов, довольно редко появляются не только на страницах таких авторитетных старых изданий, как «Veroffentlichungen der Societas Uralo-Altaica», «Mitteilungen der Societas Uralo-Altaica», «Ural­Altaisсhe Jahrbucher» (издатель – Урало-алтайское общество, Societas Uralo-Altaica), «Finnischugrische Forschungen», но и в относительно новых, вполне зарекомендовавших себя журналах, например в «International Journal of Central Asia Studies» и «Finnisch-ugrische Mitteilungen».

Во-вторых, несмотря на то что российские учёные активно занимаются полевой работой, описанием малоизученных языков, а также разработкой уникальных методик лингвистического анализа, их научные труды, опубликованные небольшими тиражами, часто оказываются недоступными как для иностранных коллег, так и для учёных из российских же городов. Аналогичная ситуация склады­вается и с результатами европейских, американских и китайских исследований. Последние 15–20 лет в российские библиотеки фактически не поступают зарубежные журналы и книги. Учёные имеют доступ к информации, опубликованной за пределами России, только благодаря личным связям – получая в подарок оттиски и монографии от зарубежных коллег или копируя нужную им литературу в западных библиотеках во время командировок.

«Урало-алтайские исследования» – единственный российский специализированный журнал по алтайским и уральским языкам, включённый в списки рецензируемых журналов. Поэтому уже во время сбора статей для его первых номеров проявилась заинтересо­ван­ность российских учёных в публикации их работ в этом издании. Немаловажное значение имело и то обстоятельство, что около поло­вины членов редколлегии и редсовета – это ведущие зарубежные специалисты по уральским и алтайским языкам, чьи ученики и последователи в дальнейшем также смогут активно содействовать функционированию журнала.
К основным направлениям, получающим отражение в публи­куемых в журнале научных статьях, относятся: 1) полевой сбор материалов по малоизученным и исчезающим языкам и диа­лектам; 2) связанные с этим синхронические и диахронические описания фонетики, грамматики, синтаксиса; 3) этнолингвистика; 4) язык фольклора, ареалогия и лингвогеография; 5) синхроническое и диахроническое изучение семантики; 6) фонетика и лексикология, грамматика и синтаксис языка письменных памятников; 7) срав­нительно-исторические исследования языков и групп языков со­ответ­ствующих семей; 8) взаимоотношения урало-алтайских языков между собой.
Журнал имеет несколько рубрик, но они не обязательны для каждого номера. В раздел «Дискуссия» рекомендованная к публика­ции статья помещается в двух случаях: 1) если у члена редколлегии, редсовета или рецензента имеются содержательные комментарии к этой статье; 2) если такие комментарии появились у кого-то из специалистов, ознакомившихся с уже опубликованной статьёй. Ком­ментарии принимаются в печать после успешного прохождения обычной процедуры рецензирования. Раздел «Архивные публика­ции» предназначен для обнародования архивных источников либо для введения в научный оборот ранее неизвестных работ покойных авторов. В разделе «Personalia» публикуется научная информация, касающаяся видных специалистов по тематике журнала. В «Хро­нике» освещается деятельность конференций, конгрессов и сим­позиумов, также имеющих отношение к тематике журнала. Под рубрикой «Рецензии» публикуются рецензии на книги по тематике журнала, вышедшие за последние десять лет.
Ниже представлен краткий обзор первых трёх номеров журнала [1–3]. Основной акцент сделан на статьях по алтаистике.
П
2 ^*
ервый номер «Урало-алтайских исследований» за 2009 г. открывается вступительной статьёй «От редакции» (на рус. и англ. яз.), в которой говорится, в частности, о причинах, побудивших российских финно-угроведов и алтаистов к созданию нового жур­нала, и излагаются принципы отбора материала для публикации: научная новизна, ценность и др. [1. C. 11–12].

Статьи по этимологии написаны В. Блажеком, П. А. Слепцовым, И. Г. Добродомовым.

В статье В. Блажека «Язык кoгурё и алтайский. О роли кoгур­ё-ского и других старокорейских идиом в алтайской этимологии» [4] представлены надёжно интерпретированные слова языка одного из древнекорейских государств – Когурё. Хотя главный источник этих интерпретаций – работа Ч. Беквита [5] – филолога, известного своим отрицательным отношением к генетическому родству алтайских языков, собранный В. Блажеком сравнительный материал поддержи­вает алтайскую принадлежность и древнекогурёского, и японского языка. В. Блажек считает Ч. Беквита несомненно правым в том, что, по его мнению, в ближайшем родстве с когурё находятся языки рюкюско-японской группы.

П. А. Слепцов в статье «О словах күөх, таҥара, халлаан в якутском языке» [6] эти три слова, используемые как обозначения неба, досконально описывает с исторической (словоупотребление в различных источниках и контекстах) и этимологической (сравнение с этимологиями, приведёнными в словарях О. Бётлингка [7] и Э. К. Пе­кар­ского [8]) точек зрения.

В статье И. Г. Добродомова «Из лексики Волго-Камского языко­вого союза» [9] оспаривается одна из этимологий, содержащихся в большом «Русском этимологическом словаре» [10. C. 272–273] в словарной статье батмáр: «батмáр ‘прилавок, рундук’ сарат. [Даль 1: 54], батмар, батмáрка ‘пространство под русской печью, куда складывают домашнюю утварь’ морд. <овия> (сл <оварь русских говоров на территории> морд. <овской АССР, Саранск, 1978, в.> I: 32) // вероятно, тюркизм. Можно предполагать исходное тюрк. (тат.?) *batmar / *patmar, произв. от bat- ‘погружаться, входить’» [9. С. 105]. Тюркская этимология в данном случае вызывает у И. Г. Добро­домова сомнение из-за несовпадения семантических компонентов: никакой явной идеи погружения, опускания данный русский диалектизм не содержит. В статье предлагается альтернативная – русская этимология слова батмáр – ‘прилавок, рундук’. Как считает автор, диалектное слово поднáр / подмáр ярко демонстрирует вклад русских говоров в становление лексического фонда языков Поволжья. Необычная же форма саратовского диалектизма объ­ясняется воздействием поволжских языков на русские говоры этого района.
Статьи по этимологии уральских языков представлены Ю. В. Нор­­манской и Н. Л. Красиковой («Некоторые причины семантических изменений (на материале генезиса и развития системы глаголов плавания в селькупском языке») [11], О. В. Титовой («О наимено­ваниях принадлежностей снаряжения упряжного коня в южно-удмуртских говорах») [12], О. В. Мищенко («К этимологии русского диалектного хиус» [13].

Этимологическая и лексико-семантическая проблематика лежит в основе статьи В. И. Рассадина «Комплекс лексики номадного скотоводства монгольских языков в свете тюркско-монгольских языковых связей» [14]. Тюркско-монгольские соответствия особенно многочисленны в лексике номадного скотоводства, касающейся пяти основных видов скота, разводимого монголами, – верблюдов, лоша­дей, коров, овец и коз. В этот комплекс лексики входят разно­образные половозрастные названия скота и его мастей, наимено­вания частей тела животных, характеристика форм и приёмов их содержания и выпаса и пр. По мнению автора, значительная близость тюркского и монгольского пластов лексики, касающихся целой хозяйственной отрасли, может объясняться заимствованием в монгольские языки соответствующих терминов из тюркских языков булгарской группы в процессе монголизации огуров (протобулгар­ских племён, завоёванных монголами). Смешение этих этнических групп способствовало формированию современных халха-монголов (с самоназванием оор монгол ‘настоящий монгол’), в языке которых широко представлена тюркская субстратная лексика.

П. О. Рыкин в статье «Семантический анализ терминов родства и свойства в среднемонгольском языке» [17] представил результаты исследования указанной темы на основе всех известных лексикогра­фи­ческих и нарративных источников XIII – нач. XVII в. Значение каждого термина определяется на метаязыке компонентного анализа; характеризуются основные структурные черты выявленной системы, а полученные результаты сопоставляются с историко-этнографи­ческими данными о соци­альной структуре (в частности о системе родства и брачных правилах) средневековых монголов в эпоху империи.

В двух статьях Е. М. Напольновой, посвящённых вопросам когнитивной семантики, на материале турецкого языка анализиру­ется связь способов лексического выражения понятий со стратегией освоения носителями языка определённого жизненного пространства, с из­ме­не­ни­ями природных ус­ло­вий их про­жи­ва­ния, хо­зяй­ст­вен­но­го и культурного ук­ла­дов. В статье «Пространственная направленность в турецкой языковой картине мира» [18] исследуется употребление в современном турецком языке ряда лексем (alt ‘низ’, üst ‘верх’, sağ ‘пра­во’, sol ‘ле­во’ и др.), используемых для характеристики простран­ственного взаимополо­жения объектов и направления дви­жения. На этой основе делается вывод об определяющем значении направленного перемещения преимущественно в горизонтальной плоскости, что является естественным следствием кочевого образа жизни, который был присущ древним тюркам и при котором благополучие сообщества в значительной степени определялось мобильностью коллектива. В работе того же автора «Циклические природные явления в турецкой языковой картине мира» [19] про­слеживаются по­сле­до­ва­тель­ные ис­то­ри­че­ские из­ме­не­ния в ка­те­го­ри­за­ции кон­цеп­тов час­тей су­ток и вре­мён го­да, обу­слов­лен­ные тем, что сове­ршен­но иными­ стали при­род­ные ус­ло­вия в ре­гио­не про­жи­ва­ния но­си­те­лей языка, а также хо­зяй­ст­вен­ный­ ук­ла­д и ре­ли­ги­оз­но-куль­тур­ный фо­н. Пер­во­на­чаль­ные древ­не­тюрк­ские би­нар­ные оп­по­зи­ции тём­ная часть су­ток – свет­лая часть су­ток и хо­лод­ная по­ло­ви­на го­да – тё­п­лая по­ло­ви­на го­да ус­ту­пи­ли ме­сто бо­лее де­та­ли­зи­ро­ван­ным сис­те­мам, де­мон­ст­ри­рую­щим зна­чи­тель­ные от­ли­чия от ев­ро­пей­ской и рус­ской сис­тем сут­ко­де­ле­ния и го­до­во­го цик­ла.
Вопросы исторической и теоретической фонетики рассматри­ваются в коллективной работе Н. С. Уртегешева, И. Я. Селютиной, Г. А. Эсен­баевой, Т. Р. Рыжиковой, А. А. Добрининой [20] и в статье Л. Го­фирковой («Саамские заимствования в финском языке») [21]; сюда же может быть отнесена статья Е. Д. Поливанова [22].

В статье «Фонетические транскрипционные стандарты УУФТ и МФА [23]: система соответствий» [20] сопоставляются две арти­куляторно ориентированные транскрипционные системы, с по­мощью которых можно выполнить как фонематическую, так и фонетическую запись речи. Этими системами являются МФА и УУФТ В. М. Наделяева.

Грамматический анализ полевых материалов чулымско-тюрк­ских диалектов даётся в статье В. М. Лемской «Глагольные системы чулымско-тюркских диалектов: временне формы» [28]. С опорой на полевой и архивный материалы рассматриваются служебные компоненты, выражающие аспектуально-темпоральные значения в чулымско-тюркских говорах. На основе анализа так называемых простых и сложных глагольных предикатов автор приходит к выводу, что в нижнечулымском и среднечулымском диалектах существуют различия в системе и тех и других временных форм. В завершение обозначается направление дальнейшей работы – более подробное изучение глаголов, при­ни­ма­ю­щих участие в образовании аспек­туально-акциональных форм.

В ста­тье Е. Л. Рудницкой и Хван Со-Гён «Конструкции с классификатором и аппроксимативные конструкции в корейском языке: грамматические свойства и семантические характеристики» [29] анализи­ру­ют­ся два ти­па ко­ли­че­ст­вен­ных кон­ст­рук­ций в ко­рей­ском – кон­ст­рук­ции с клас­си­фи­ка­то­ром и кон­ст­рук­ции со зна­че­ни­ем при­бли­зи­тель­но­сти (ап­прок­си­ма­тив­но­сти), а также грам­ма­ти­че­ские средства об­ра­зо­ва­ния кон­ст­рук­ций с этим зна­че­ни­ем. Осо­бое вни­ма­ние авторы об­ра­щают на си­но­ни­мич­ные грам­ма­ти­че­ские сред­ст­ва для вы­ра­же­ния ка­те­го­рии ап­прок­си­ма­тив­но­сти, а так­же на грам­ма­ти­че­ские и се­ман­ти­че­ские па­ра­мет­ры ко­ли­че­ст­вен­ных слов и кон­ст­рук­ций, пред­став­ляю­щие ин­те­рес с ти­по­ло­ги­че­ской точ­ки зре­ния.

В работе по сравнительно-исторической грамматике М. Роббеетс «Инсубординация в алтайских языках» [30] в диахроническом плане сравниваются процессы инсубординации (использования нефинит­ных форм глагола для выражения первичной предикации). Автор прослеживает историческое развитие причастия > отглагольные имена > финитные глагольные формы в японском, корейском, тун­гусо-маньчжурских, монгольских и тюркских языках, представляя сравнительно-исторические свидетельства этого диахронического процесса не только как общую структурную особенность, но и как системную группу формально-функциональных соответствий. Это является аналогом соответствия морфологических подсистем во флективных языках и, следовательно, может быть признано сторон­никами морфологического критерия родства как доказательство генеалогической общности.

Уточнение к дешифровке киданьской письменности даёт в своей статье «Краткое замечание о подставных гласных в малом киданьском письме» Ву Инчжэ [33]. Ориентируясь на сопоставление с принципами тюркского рунического письма и изучая дешиф­руемые слова, автор устанавливает, что в киданьском письме используется приём «подставной гласной», когда знак читается с дополнительной (предшествующей или последующей) гласной, определяемой правилами вокалического сингармонизма.

В коллективной работе Е. П. Маточкина, Л. Н. Тыбыковой, И. А. Нев­­ской и М. Эрдала «Петроглифы и рунические надписи на плитах из Кезек-Елани» [34] представлены результаты анализа петроглифов на двух плитах, обнаруженных в 2005 г. в до­ли­не р. Ниж­ний Ине­ге­нь Е. П. Маточкиным, а также транскрипция и перевод рунических надписей. За по­след­нее де­ся­ти­ле­тие на тер­ри­то­рии Гор­но­го Ал­тая найдены но­вые пись­мен­ные па­мят­ни­ки ру­ни­че­ско­го пись­ма. Зачастую вариант рунического письма, которым они выполнены, во многих отно­шениях отличается от того, которым написаны памятники Монголии или бассейна Енисея (Хакасии и Тувы). Об­щее ко­ли­че­ст­во над­пи­сей при­бли­жа­ет­ся к 90. Соз­дан их элек­трон­ный кор­пус, дос­туп­ный по ад­ре­су www.altay.uni-frankfurt.de.

Н. Базылхан в ста­тье «Древнетюркские письменные памятники в Монголии: проблемы научной каталогизации и музеификации» [35] пред­ста­вляет пол­ный спи­сок всех из­вест­ных и об­на­ру­жен­ных к на­стоя­ще­му вре­ме­ни древ­не­тюрк­ских эпи­гра­фи­че­ских па­мят­ни­ков с крат­ким опи­са­ни­ем их со­стоя­ния и кар­тами рас­по­ло­же­ния в Мон­го­лии. По дан­ным на 2009 г., на­счи­ты­ва­ет­ся 77 таких па­мят­ни­ков. Н. Базылхан настаивает на принятии срочных мер по их сохра­нению. Со­хра­не­ние же и рес­тав­ра­ция памятников с целью соз­да­ния му­зеев под от­кры­тым не­бом, ор­га­ни­за­ция ме­ж­ду­на­род­ных вы­ста­вок, сим­по­зиу­мов и кон­фе­рен­ций, пуб­ли­ка­ция аль­бо­мов и т. п. требуют значительных уси­лий.

Работа В. Ю. Сузукей «О специфике музыкального языка инструментального искусства тувинцев» [37] представляет собой по­пыт­ку рас­смот­ре­ния не­ко­то­рых ба­зо­вых па­ра­мет­ров ту­вин­ской му­зы­каль­ной куль­ту­ры (таких, например, как бурдонно-обертонная звуковая структура).