Тамара Токомбаева
жүктеу/скачать 0.88 Mb. Pdf көрінісі
|
| СЕМЁНУ ЧУЙКОВУ
Подобное морю – бездонное синее небо. На горных вершинах в прохладе лежат облака. Гранитные осыпи сдержаны лесом еловым – Бесчисленным войском от неба до самой земли. Все эти обрывы, ущелья, долины и реки, Что я за полвека – и то не успел обойти, Ты скупо и щедро вместил чудодейственной кистью Почти на ладони, почти на кленовом листе. Мой друг и ровесник, ведь это живая поэма, Я ей покоряюсь, как высшему дару души! Пишу и не знаю – достигну ль вершины И этих широт, что дерзаньем твоим пленены. 29 Т.Токомбаева Аалы Токомбаев Сравнится ль такое с моим полотном сопредельным, Занявшим от силы четырнадцать строк? В мемориальном Доме-музее Аалы Токомбаева висят две картины Семёна Афанасьевича, в свое время подаренные им Аалыке. В один из своих последних приездов, глядя на свой юношеский натюрморт, висящий над нашим обеденным столом, Семён Афанасьевич сказал с грустной завистью к самому себе: «Умел же писать, стервец! Всё – настоящее…». Это одна из самых «вкусных» работ Семёна Афанасьевича: истекающая сладостью надрезанная дыня, сахарные ломти арбуза, в которые так и хочется вонзиться зубами, впитывая в себя сочный холодок мякоти… Многие работы С.Чуйкова стали хрестоматийными, превзойти которые не могут до сих пор его многочисленные ученики: «Дочь Советской Киргизии», «Живая вода», «Прикосновение к вечности»… Семён Афанасьевич унес с собой в могилу тайну воссоздания на полотне настоящего азиатского вечернего неба над горами: синевато- зеленого, с первой переливающейся звездой над горизонтом, с органично вписанным в него сизым дымком, вьющимся из распахнутого тюндюка юрты… Этот русский человек был настоящим патриотом кыргызского края, и, я думаю, немалую роль в этом сыграла их тесная дружба с моим отцом, который самозабвенно любил свою родину: …Уже туманы утра стали зыбкими И солнце на долину ляжет скоро, Уже пришли кузнечики со скрипками И птичий хор поёт без дирижёра. Уже созрела влажная смородина, А ягоды её – глаза любимой… Ты не вовне, ты в нашем сердце, Родина, Сияешь красотой неизьяснимой. О, сколько в скалах неги и суровости, Как прошлое вступает в день грядущий, Какие мне рассказывает повести Родник, из-под горы ко мне бегущий! Ужель мечту тревожную исполню я И где-то с горной высью по соседству Мгновенно оседлаю время-молнию И к босоногому вернусь я детству? Вот по камням бегу я, с гор низвергнутым, Мне кустик жёлтый кажется лисицей, И я не мальчик, а охотник с беркутом, И бабочка мне служит ловчей птицей. Земля моя, любовь моя весенняя, О, эти две долины, два Кемина, Два близнеца в пахучий день цветения: За ними – думал я тогда – чужбина. Я думал, что земля моя бесценная – Лишь эти две долины меж горами, Но как раздвинулась теперь вселенная С ее неоценимыми дарами! Раздвинулась в пространстве и во времени Судьба моя, земля моя родная, 30 Т.Токомбаева Аалы Токомбаев Теперь я сын народа, а не племени, И мысль моя, и даль моя – иная. Но сочетались в думе человеческой И то, что прожито, и то, что ново… Как бьется сердце на земле отеческой! А сердце – это Родины основа. Отношения отца с его великим другом-художником очень красноречиво выразились в статье Аалы Токомбаева, посвящённой семидесятипятилетию Семёна Чуйкова. Эту статью перепечатали тогда многие газеты и на русском, и на кыргызском языках. Это был гимн их совместной молодости. Нельзя не привести её здесь целиком: «Аалы Токомбаев: жүктеу/скачать 0.88 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|