Тамара Токомбаева
жүктеу/скачать 0.88 Mb. Pdf көрінісі
|
|
Пусть услышит Калим, слушайте и вы: Не хочу умереть, будто и не жил на свете, Я – один из многих, Но хочу умереть, оставив след после себя, Принеся какую-то пользу, Пусть используют мое тело для науки, – Может быть, я стою хотя бы одного кролика!.. …А ведь ещё совсем недавно, почти накануне ареста, трое друзей – папа, хирург Иса Ахунбаев и поэт Джоомарт Боконбаев – работали и отдыхали в Иссык-Ата. Гуляя по горам, заглядывая в пещеры, они взбирались высоко в горы, восхищались природой. Однажды они заговорили о том, кто же открыл этот целебный источник и преподнёс его людям. Папа решил пошутить и сказал, что он знает имя человека, открывшего источник, и, более того, уже есть решение поставить ему памятник. Друзья обрадовались этому сообщению и стали горячо обсуждать, где должен стоять памятник и как должен он выглядеть... Слушая их горячие споры, папа подумал: «Что же я наделал, ведь они младше меня и поверили... Теперь я окажусь лгуном. Нет! Надо сознаться…». Он обнял друзей и сказал: «Знаете, всё, что я сказал о памятнике и о человеке, открывшем источник, – только моя фантазия, моя мечта». Они засмеялись. Жоомарт сказал: «Аалыке, это хорошая мечта, и я присоединяюсь к ней!». Спустившись, на память об этом дне друзья сфотографировались. А Жоомарту и Аалыке этот день дал пищу для создания стихов «Если увидишь арчу»: Если арчу На скале ты увидишь чуть свет, Пристальней к ней постарайся, мой друг, приглядеться, Может быть, это ушедший из жизни поэт, Людям отдавший свое неуёмное сердце. С песнею гордой он смело шагал по земле, И, переспорив стремительный век быстротечный, Встал он однажды зелёной арчой на скале – Деревом жизни и символом стойкости вечной… Так сложилась судьба, что самая элитная часть интеллигенции 30-х годов оказалась «врагами народа», «националистами» и «шпионами» в пользу …Японии. Папины друзья юности: Уголбаев, Джумабаев, Туратбеков, Аильчинов, которые учились вместе, – все они прошли испытание тюрьмой. Вместе с ними это испытание прошёл тогда ещё молодой талантливый хирург Иса Ахунбаев, с которым отец познакомился в начале 30-х годов. Аалыке, судя по его тюремным стихам, очень боялся за него: Нас гнали куда-то. Я увидел Ису. Конвоира закон Запрещает даже переглянуться. Он шёл, не замечая, Приблизился ко мне… Мешковиной обвязана Несчастного голова. 34 Т.Токомбаева Аалы Токомбаев Поздороваться нет возможности. Обменялись улыбками И только покашливанием Приветствовали друг друга. Нет ли среди нас клеветников и подхалимов? – Шутили обо всём когда-то, Необдуманно, не думая о последствиях, Добродушно смеялись. Выросшего свободно в неге Не сломали бы его невзгоды… Может, мысли мои Зашли слишком далеко? Только бы он не взял на себя Несуществующую вину! Главное, чтоб сохранил Большевистский характер! Могучее здоровье и стойкий характер помогли младшему другу Аалыке выдержать нечеловеческие (хотя, кроме человека, никто не мог придумать такое) пытки. Не только на счастье своей семьи, но и на счастье сотен страждущих Ахунбаев вышел из тюрьмы. Это он – Иса Коноевич Ахунбаев – впервые в истории кыргызской хирургии сделал операцию на сердце. Наше детство – детей Ахунбаева, Малдыбаева, Карасаева – прошло рядом. Дружили родители, дружили и мы, дети. В моей памяти остался один день. Как-то наши родители собирались у Ахунбаевых – поздравить Ису Коноевича с успешной операцией. Вероятно, это была редкая операция для того времени. Он продемонстрировал друзьям ножи, щипчики и ещё какие-то инструменты и сказал, что это гуманитарная помощь Америки. Я раньше видела скальпель, но нож, который показал дядя Иса, скорее напоминал серебряный столовый нож, подаренный папе на день рождения Карасаевыми. Больше всего взрослых и, тем более, нас, детей, удивили камни – целая горсть разных по величине гладких камешков. Иса Коноевич сказал, что это камешки из печени 86-летней старушки, которую он оперировал. Сейчас я думаю, что эти камешки впервые в истории кыргызской хирургии были извлечены из желчного пузыря. Ещё всех удивило, что очень старый человек перенес столь сложную операцию. Возможно, что до этого дня наши родители и не знали, что в организме человека образуются камни. Вообще, старшее поколение, наверное, многого ещё не знало и было довольно наивно и доверчиво. Я вспоминаю один случай, рассказанный мамой. Это было перед войной. В Иссык-Ата в очередной раз собралась группа, работавшая над эпосом «Манас». Писатели были со своими семьями. Мы отдыхали, родители работали. Маме зачем-то нужно было зайти к главному врачу санатория Ярлыбекову, кстати, тоже другу родителей. Секретарь главврача попросила маму подождать, так как главный врач беседует с героем-писателем. Будучи женой писателя и зная почти всех, мама из любопытства, несмотря на просьбы секретарши, зашла в кабинет Ярлыбекова. Увидев маму, посетитель вскочил и опрометью бросился из кабинета. Мама рассмеялась, а Ярлыбеков удивлённо спросил: «Почему он так испугался? Откуда ты знаешь этого орденоносца-героя?». Действительно, у «орденоносца» на груди был прикреплён аккуратно обшитый красным материал, на котором располагались значки с изображением всех вождей, начиная с Ленина и кончая Будённым. 35 Т.Токомбаева Аалы Токомбаев Мама рассказала Ярлыбекову, что это местный не то юродивый, не то хитрец, а, скорее всего, и то и другое вместе, и что его звать Керимбек и на груди у него не ордена, а значки, которые нынче продаются в ларьках. Конечно, ордена в то времена были редкостью и не все знали, как они выглядят. Мама знала, как выглядят ордена, потому что её младший брат Жеткербай Сатбаев пришёл с финской войны, и на его груди красовался орден Ленина. Да и среди писателей и артистов были орденоносцы, например: Жоомарт Боконбаев и Жусуп Турусбеков были награждены орденами «Знак Почёта» во время Декады кыргызской литературы и искусства. Но всё когда-то кончается или отдаляется. Мама рассказывала, как с середины 50- х в их компании появились трещины, всё чаще и чаще стало употребляться выражение: «Мы – саяки». Это говорилось с таким высокомерием, что мама однажды не выдержала: «Я раньше не слышала, что есть такая национальность «саяки» и думала, что вы кыргызы!». Мама говорит, что раздался хохот, а кое-кто покраснел… Встречи стали реже и совсем прекратились. Надолго, до последних дней жизни сохранилась дружба и творческое сотрудничество Юдахина, Токомбаева, Юнусалиева, Шукурова. Их совместная борьба за достойное место в кыргызской литературе творческого наследия Молдо Кылыча Шамырканова длилась не один год – тому свидетельство огромное количество документов в архиве Аалыке и полностью записанные им произведения Молдо Кылыча, жившего ещё в XIX веке, в вину которому ставились его якобы консервативные взгляды. Как жаль, что никто из закадычных друзей не дожил до того дня, когда имя одного из первых поэтов-письменников заняло достойное место! жүктеу/скачать 0.88 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|