ОПЕРАЦИЯ «ДОМ ДЛЯ АСКАРОВА»

ОПЕРАЦИЯ «ДОМ ДЛЯ АСКАРОВА»

Однажды летом 1994 года пригласил меня Сарсенов Нурдаулет. Пришел к нему. Поздоровались. Нурдаулет говорит:

— Темиртас, а бензин-то подорожал!

—Да, подорожал, с 7-июня, а 9-го пришли новые расценки.

— Вот мы покупаем по старым расценкам 300 тонн бензина. Ты возьми этот бензин с завода. Потом продашь по новым ценам, а разницу принесешь сюда.

Разница выходила в 1 миллион 625 тысяч новыми деньгами. Деньги поменялись только в ноябре. В переводе на доллары США — 40-50 тысяч.

— На эти деньги мы в Алма-Ате построим дом для Асанбая Аскарова.

Я обомлел от изумления. Это было форменное преступление. Надо же было в это дело влипнуть. Судить за эту аферу будут меня, в карман государства залезу я. Кроме того, завод мне не даст бензин. На наши цены они не согласятся. И я должен заплатить за бензин сполна. Когда я высказал все это Нурдаулету, тот стал меня успокаивать:

— Да не трусь, за все заплатит Толемстов. Ты только продашь бензин, и точка. Это задание самого Турысбекова. Все пройдет без сучка-задоринки.

Когда я зашел к директору завода нефтепродуктов Бауману 12 июня, тот сказал мне: «Принесите письмо - требование». Принес я ему письмо. Все готово, а Бауман опять: «Получите, как поступят деньги». С этим я и ушел. Иду, а сам думаю, было бы совсем хорошо, если бы они не получили бензин из нефтеперегонного завода. Мне лично такое богатство даром не нужно.

Прикидывал так и сяк, а потом махнул в Алма-Ату. Пошел советоваться с хорошим моим знакомым, президентским сватом Кулибаевым.

Кулибаев оживился:

—А Турысбеков наш в этом деле замешан? Ты точно знаешь?

—Мне Сарсенов об этом сказал.

— Пусть говорит, что хочет. Ты сам уточни все до мелочей. Возвращайся домой. Поговори лично с акимом области. Запиши весь разговор на диктофон. Потом приезжай ко мне.

Мне понравился такой совет. Приехал обратно в Шымкент. Через три-четыре дня нас извещают: «Товар поступил. Приезжайте, забирайте». На базу поступило шесть цистерн бензина. Мы его забрали. Вот таким образом 3.Турысбеков, К.Толеметов, начальник аппарата акима области Н.Сарсенов подвели меня к преступлению.

Чтобы выяснить, какое отношение имеет аким области Зауытбек Кауысбекович к полученнным 300 тоннам бензина, на которые собираются наши воротилы построить дом Аскарову, я, по совету Кулибаева, позвонил главе области. Зауытбек поздоровался со мной:

— Я недавно вернулся с курорта. Сегодня в обед приходи к моей матери. Там поговорим.

Следом за мной вошел Зауытбек.Он не любил Даниярбека. Нуржанов вышел до этого, а покойный Даниярбек, не выдержав злобного взгляда Зауытбека, заковылял к выходу и исчез. У меня заныло сердце. Мне стало не по себе от того, что Даниярбек, который годился в отцы этому чинуше, так униженно ушел. Однако я ничего не сказал. Я раздумывал, оставаться мне или вместе с Даниярбеком тоже покинуть это негостеприимное логово. А Зауытбек говорит:

—Темиртас, входи в комнаты,— и сам прошел вперед.

Мать готовит обед. Слышен громкий звон посуды. Я подключил свой диктофон. И вот мы втроем приступили к разговору. Я сказал, по какому поводу потревожил акима.

— Во-первых, у нас с Толеметовым не складываются взаимоотношения. Этого человека сюда пригласили Вы. Во- вторых, ссылаясь на Ваше поручение, эти люди доставили 300 тонн бензина. Вы же знаете, какие у нас с Толсметовым отношения. Пусть этот бензин продаст Толеметов. Я не сумею справиться с таким делом. Выдайте указание Толсметову, или пусть Толеметов заставит кого-нибудь совершить продажу. Для продажи по Вашему указанию этого бензина не понадобится много времени. Максимум два-три дня. А я без разрешения Толеметова боюсь что-либо предпринимать.

Я говорил так, как научил меня Кулибаев. Он наставлял, чтобы я во что вы то ни стало вызвал Зауытбека на откровенность.

А Зауытбек пустился в повествование о том, как вернулся с курорта, как готовится к пышным поминкам отца; как хорошо прошел свадебный той моей дочери, что он сожалеет, что не смог принять участие. Наконец, он подошел к теме аскаровского дома.

— В тот раз, когда аксакал приезжал, мы узнали, что он живет в Алма-Ате в неприглядном домишке. Какой позор! Ты бывал в его лачуге?

— Нет, не доводилось,— сказал я.

— Представь себе, заслуженный человек, руководитель нашей области в прошлом, знаменитый наш земляк живет в такой развалюхе. И он попросил нас построить ему дом. Я вызвал областного архитектора Габита Садырбаева и посоветовался с ним. Сначала полагали, что построим одноэтажный домик, а потом рассчитали площадь земли, возможности и решили, что лучше построить двухэтажный дом. Я по этому случаю дал поручение акиму Шымкента Сеиту Белгибаеву. Он предложил собрать с парней на работе по пять тысяч тенге. Но внесли только человек десять, остальные увильнули. Вот патриоты! А потом мы опасались, что пойдут слухи, обрастут небылицами, хлопот не оберешься. Прикидывали так и этак, а потом согласились с Нурдаулетом — вот золотая голова! — и пошли на такое дело. Я пригласил Баумана. В тот день Бауман сказал, что не сможет ничего сделать. Я пригласил его вторично. И он нас надоумил: «Бензин дорожает. Возьмите 300 тонн по старой цене и продайте по новой, разницу пустите в дело. Должно хватить». Тогда я приобрел у Баумана 300 тонн и дал указание: «Пусть продает Темиртас, у него рука легкая». Вот так все обстояло на самом деле.

— Эй, Жармахан, ты знаешь, что на юге творятся всякие махинации? ! Не знаешь. Вот наш Зауытбск собирается Аскарову дом строить, творит всякие чудеса. Сейчас к тебе придет один джигит. Тут затевается большое преступление, какой позор! У него кассета, прослушай ее.

Я оторопел. Я пришел к Кулибаеву просить помощи, чтобы он выручил меня из этой беды, а он подключает к делу генерального прокурора. К тому же перед Аскаровьм я оказываюсь в неприглядном виде. А ведь мог Кулибаев разобраться, вникнуть в то, что Аскаров и не подозревает о замыслах Заутбека насчет дома. Когда Кулибаев завершил разговор по телефону, я сказал ему:

—Асеке, в какое неудобное положение мы попали. Ведь Жармахан это дело не раскроет и не доведет до конца. Я его хорошо знаю. Он был помощником Аскарова, и его и Турысбекова уважает больше, чем Вас и Назарбаева.

— Нет, нет! Я его сделал генеральным прокурором. Вытащил из Мангышлака. Я его человеком сделал!!!

Отступать было некуда. Придётся идти. Как я просчитался, столько времени думал, что этот человек — благородный, почтенный, а он вот каким оказался. Срывал свое зло на Аскарове, ни о чем слышать не хочет. Я не раз бывал у него дома. Однажды он такое наговорил о своем свате Назарбаеве, что страшно даже вспоминать. Разгорячившись, Кулибаев смешал свата Назарбаева с грязью. Тогда я по наивности считал Аскара человеком прямым, мужественным, не боящимся сказать правду. Впоследствии пришлось как-то беседовать с некоторыми джигитами из Гурьева. Они говорили с таким презрением о Кулибаеве, так его ненавидели, что надо было всерьез призадуматься. Но я и после этого считал его хорошим человеком. И вот, на тебе!

Направляясь к Туякбаеву, я настроил спрятанный диктофон. Наш разговор был полностью записан. Потому что я тоже должен думать о своей безопасности. У меня семья, дети, родичи. Во время разговора я сказал Туякбаеву:-

— Асанбай Аскаров к этой махинации никакого отношения не имеет, даже не подозревает о замыслах этих мошенников. Туякбаев сказал мне: «Сходи по такому-то адресу на такую-то улицу».

В то время было заведено дело на бывшего акима области М.Уркимбаева, была создана группа для проведения расследования. Со мной беседовал руководитель этой следственной группы Генеральной прокуратуры. Полный мужчина, фамилия Карбаев или созвучная, не помню, держит в руках мою объяснительную записку, которую я оставил у Туякбаева. Я спросил:

— Туякбаев кассету тоже вам передал?

— Какую кассету? — удивился полный джигит.

Тогда я понял, что кассету, где записан наш разговор с Зауытбеком, Туякбаев оставил у себя.

— Наши работники прокуратуры тебя сами найдут в Шымкенте, если понадобишься. Поезжай домой,— сказал мой собеседник, и я спокойно вернулся к себе.

Через неделю меня пригласил Нурдаулет Сарсенов. На этот раз он не был, как прежде, улыбчивым, благожелательным; было видно, что он озлоблен и не может скрыть этого.

— Таке, где кассета? —были его первые слова.

Я похолодел. Вот они — проделки Туякбаева. Каков подлец!

— Какая кассета? О чем ты говоришь?

— Та. на которой записан Ваш разговор с Турысбековым. —Такой кассеты у меня нет.

— Ты не отнекивайся, давай выкладывай кассету.

— Нет у меня никакой кассеты. Отстаньте от меня.

Нурдаулет привел меня в кабинет Шукеева. Там сидели Сатыбалды Ибрагимов, У.Шукеев (этот парень был министром экономики, вице-премьером, сейчас является акимом Костанайской области), Нургали Ашимов (ныне аким г.Коста-ная), Нурдаулет Сарсенов, аким города Сеит Белгибаев, ректор гуманитарного университета имени М.Ауэзова, мой наставник Мардан Сапарбасв. Кроме того, замначальника УВД Калдан (Молдияр) Оразалиев (в настоящее время начальник УВД Коста-11айской области) находился тут же.

Поздоровались, поприветствовали друг друга. Потом они взялись хором за меня.

— Слушай, Темиртас! Оставь ты все это. Отдай кассету. Зауытбек просит, чтобы ты прекратил эту бодягу.

Каждый по-своему стал убеждать меня. Я выслушал их, а потом сказал:

— Никому из вас никакого обещания дать не могу. А Зауытбек поступил не по-мужски. Он назначил Толеметова генеральным директором производственного объединения нефтепродуктов Южно-Казахстанской области. Но Толеметов ничего не смыслит в нефтяном деле, кроме то го, он погряз в преступных махинациях. Потом, вы сами знаете, что мать Турысбекова собрала Толеметова, Нуржанова и Зауытбека и заставила «держать жилик». Поэтому они все трое, как не разлей вода, во всем заодно. Из-за них сколько хороших дел сорвано, какие убытки мы терпим. А меня толкнули на преступление. Пусть Зауытбек становится на путь справедливости или же продолжает творить свои безобразия!

Они снова принялись нести всякие небылицы, пытаясь убедить меня, что я не прав. Напомнили, что они - посредники-доброжелатели. Наконец, я не выдержал:

— Эй, Нургали, Нурдаулет. Вы что сделали с принятым в прошлый раз решением. Вы говорили с Зауытбеком?

— Мы говорили с ним, когда провожали до аэропорта. Он дал разрешение. С его согласия городская нефтебаза будет работать самостоятельно, независимо от акционерного общества. Раздаточный блок нефтепродуктов будет оставатся в балансе Шымкентской нефтебазы. То есть у Вас. К такому решению мы вес пришли.

— Ну, хорошо! Почему же тогда, не прошло и трех дней, а это решение изменилось?

Тогда Нургали говорит:

— Таке, вмешался Колесниченко, прислав письмо. Так говорит Зауытбек.

— Если это так, то почему вы требуете, чтобы я прекратил этот спор?

А незадолго до этого я был в облУВД у Оразалиева. Он выслушал все внимательно и сказал:

—Темиртас, Куаныш Толеметов не прав. Пусть Зауытбек вернется с отдыха. Зайду к нему, все объясню. Ведь все должно решаться по справедливости.

Оразалиев, как и обещал, зашел к Зауытбеку. Но тот остался на стороне Толеметова.

—Да чего вы все перед ним лебезите? «Темиртас! Темиртас!» Можно же обойтись без его согласия.

Его слова прозвучали высокомерно и очень пренебрежительно в мой адрес.

Но я его тут же одернул:

— Вы не очень-то здесь хорохорьтесь, почтеннейший. Я таких, как Вы, много повидал.

Тот моментально осекся и уже не пытался встревать в разговор. (Здесь уместно будет сказать, что спустя два года этот Сатыбалды Ибрагимов просил у меня прощения. «Темиртас, потом только я узнал, что они обманывали тебя. Оказывается, я ничего не понимал. Они все, оказались отпетыми лгунами,» — говорил он как-то на поминках Мардана. Мардана в то время уже настигла пуля).

—Темиртас, оставьте это. Ведь Зауытбек просит Вас...

— Калдан, я Вас уважаю. Мы уже двадцать лет, как знакомы. Вы знаете хорошо, кто я такой. Если я был в чем-то непорядочен, скажите. Я люблю во всем порядочность и честность. А он сам нарушает данное слово, через три дня принимает совершенно противоположное решение. В прошлый раз Вы сами с ним беседовали. Что вышло? «По справедливости все будет решено»,—так Вы мне обещали. Обещали ведь? — спросил я у замначальника облУВД.

—Да,— ответил он. — Обещал.

— Вы с ним разговаривали?

— Да, разговаривал.

— Тогда почему вопрос не решается? Он ничего не мог ответить.

— Калдан, когда вчера Зауытбек попросил Вас пойти поговорить со мной, почему Вы не сказали ему: «А что Вам мешало решить дело по справедливости, как я просил Вас?» Почему Вы меня, Заке, не послушались? С какими глазами теперь я пойду с Вашей просьбой к Темиртасу?».

Калдан человек совести. Он не выдержал, встал с места, подошел к окну и стоял, отвернувшись.

Видимо, они поняли, что к чему, и трое: Сеит Бслгибаев, Калдан Оразалиев и Мардан Сапарбаев пошли к Зауытбеку. Требование их сводилось к тому, чтобы отделение городской нефтебазы и приобретение ею статуса самостоятельной единицы были удовлетворены и остались в силе. Но Зауытбек снова ушел от ответа: «Я же дал обещание Толеметову», — стал он вилять. А дело было не в обещании, а в том, что маячила половина от большого куша в два миллиона долларов. Только одной хлопково- бензиновой махинаций которые совершали Турысбсков и Толеметов. Завершили эту сделку с помощью Аблая Мырзахмета «генерала «Казак темир жолдары». Спокойствия и мира не было. Мы изо всех сил старались отделиться.

В октябре Мардан два раза приходил ко мне домой. Потом я искал его, а он, оказывается, находился в местечке Карасу в окрестностях Шымкента. После взаимных приветствий Мардан мне говорит:

— Приходи завтра в акимат. Там поговорим с Зауытбеком.

— Маке! Я с ним говорить не собираюсь. И, вообще, к нему не пойду.

— Ладно! Я об этом знаю. Но ты все-таки приходи. Поговоришь с Нурдаулетом.

Услышав о Нурдаулете, я согласился. Пришел, а дверь у Нурдаулета закрыта. Хозяина нет, Я решил немного подождать. Когда проходил по длинному коридору на втором этаже, с той стороны выходит Мардан, обнимает меня, целует:

— Темиртас, дорогой! Ты пришел, оказывается. Ну, идем со мной,— и повел в кабинет Щукеева. А там уже сидят Умирзак и Зауытбек. Тогда только я догадался, что Мардан обманом завлек меня сюда. Я сильно рассердился, но виду не подал. Тут они втроем давай меня обрабатывать:

— Темиртас, у Вас есть пять резервуаров. Ты оставь у себя три, а два отдай Толемстову. На этом оба успокойтесь,— говорит Зауытбек.

— Мне такая помощь не нужна. Речь идет не о резервуарах. То, что творит Толеметов, наносит вред и нам, и обществу. То, что делает он за моей спиной, тоже зло. С этого места или он должен уйти, или я. Именно поэтому я предлагал разделить нефтебазы. А Вы нарушили свое слово, забыли свое обещание. Даже уличные «ночные бабочки» не поступают так. Все это я сказал, еле сдерживая себя от охватившего меня гнева.

— Ну, что ж. Хорошо. Я разделю вас. Дай мне срок одну неделю,— ответил Зауытбек.

Тут вмешался Мардан:

—Дорогой Темиртас! Я тебя очень люблю. Ты мой ученик. Ноты тогда обидел меня, сказав: «В будущем я не соглашусь, если даже Мардан меня будет просить».

— Мардан-ага,— сказал я ему. — Всему свое место. Тогда Мардан посмотрел на Зауытбека и говорит: —Темиртас — мой воспитанник. Ты и его несколько раз обманул.

Я тоже пришел к тебе с просьбой открыть университет. Ты обещал подписать решение, а сам обманул меня. Я за тобой поехал в аэропорт. Ты сказал, что подпишешь после возвращения. Зачем мучаешь человека? Если обещал, то подпиши документ и отпусти его. В прошлый раз мы втроем: я, Сеит Белгибаев, Калдан Оразалиев приходили к тебе с делом Темиртаса. Ты и тогда сказал: «Хорошо, сделаю!» А теперь опять просишь: «Пригласите его, поговорим, помиримся». Я его приглашаю, а ты опять обманываешь? Да что это такое на самом-то деле?! Ты же меня перед ним выставляешь лгуном! В конце концов, решится этот вопрос или нет? Говори нам прямо сейчас же»,— кипел от негодования Мардан.

— Дорогой Мардан-ага! Я же сказал, что разделю!

— Я завтра улетаю в Японию. Как мне ехать, пребывая в неуверенности или доверившись твоему честному слову?

— Ой-бай, ага! — заверещал Зауытбек. — Вы спокойно поезжайте, куда Вам надо. К Вашему приезду все будет в ажуре. — Так увещевал Зауытбек Мардана, обнял его, расцеловал и всех выпроводил.