Тысяча врачей мира против экспериментов на животных Ганс Рюш

Чтобы практиковать свое “искусство”, медицинская профессия требует для пыток миллионы животных, на чьих страданиях основана ее наука.

Но когда некоторые люди понимали, что система прогнила, и дальновидные личности вступали с ней в борьбу, медицинская профессия видела опасность для своего бюджета. Их медицинская политика заключается прежде всего в утаивании информации. “Мы сами определяем тот объем информации, который нам дадут”, – сказал доктор медицины Нойштедтер (Neustedter).

Предпосылки для сегодняшней медицинской политики – это, естественно, доминирующая система медицины. Больные являются источником дохода, следовательно, им необходимо быть там, таким образом, делать людей хронически больными оказывается выгодно.

Из-за неверных с научной точки зрения отчетов имели место сотни тысячи нарушений клятвы. Я говорю это, потому что могу доказать. Так обществу навязывают положительную репутацию врачей. Вакцинация причиняет вред, что постоянно доказывается. Но официальные источники изображают это в очень смягченной форме. С 1930 года многие врачи заявили, что они против вакцинации. Но закон о вакцинации по-прежнему одерживает верх. Во многих немецких федеральных землях существует обязательная вакцинация, хотя даже сторонники вакцинации изначально были против ее обязательности. В 1929 году так получилось, что отец трижды похищал своего собственного ребенка с целью спасти его от преследования тех, кто хотел применить силу и вакцинировать его ребенка. В четвертый раз официальным лицам удалось забрать ребенка на вакцинацию, они выволокли его из машины. После вакцинации начался энцефалит (воспаление мозга), и через 8 дней ребенок умер. Таким образом, вакцинация временами становится узаконенным убийством, которое совершают стражи закона. Как было доказано, вакцинация способна вызывать энцефалит».
Профессор Теодор Лессинг (Theodor Lessing), доктор медицины, доктор философии, Ганновер:

«Наука, которая так гордится своей точностью, на самом деле находится в состоянии путаницы. Типичный пример разрыва между физиологией и бактериологией и, как следствие, запутанности, дает история борьбы против туберкулеза. Со столь часто восхваляемого открытия Робертом Кохом (Robert Koch) туберкулезной бациллы начался прогресс в бактериологических исследованиях, и исследования туберкулеза впервые оказались успешными на этапе, когда вдруг возникли сомнения по поводу положений, на которых базируется бактериология. Мне нужно только сослаться на колоссальную работу Зауэрбруха (Sauerbruch), чьи исследования в области туберкулеза костей, конечно, вызывают подозрения, что этот исследователь, начав с идей, заложенных Кохом, постепенно, из года в год, приходил к новым точкам зрения, пока не осталось ничего, кроме лечения сывороткой, и болезнь, вызванная питанием, требовала помощи: нищета, требование реформ в области питания и жилищных условий для широких масс населения.

Поражает то, насколько исследователь уровня Пауля Уленгута (Paul Uhlenhuth) либо отказывается признать, либо фальсифицирует эти связи. Для него нынешнее лечение авитаминоза или пеллагры – это “триумф экспериментов на животных”. А на самом деле верно диаметрально противоположное. Именно эти метаболические заболевания впервые прояснили бесполезность беспорядочных пыток животных. Когда Джой Гольдбергер (Joe Goldberger) в 1923 году выдвинул идею, что даже если пеллагра переносится особой бактерией или имеет связь с бактериями, может быть метаболическим нарушением, которое лечится через питание и физические упражнения, он вызвал ярость всех исследователей бактерий. Но вот его исследования оказались верны, и бактериологи начали менять курс. Они переключились с бактерий на витамины (это только означало появление нового слова).

Они принесли в жертву гекатомбы животных. Сейчас ясно, что необходимости для этого не было. Требовалось только изменить образ жизни людей. Я не хочу сейчас говорить о цифрах, которые в любую минуту может привести каждый фанат сывороточных инъекций и протеже химической индустрии. Они говорят: “Цифры есть доказательство!” Но они должны добавить: “Всего и чего угодно”. Когда Уленгут так остроумно говорил: “В прошлом никто не был застрахован от оспы и любви, теперь, благодаря обязательной вакцинации, она (оспа) полностью исчезла в Германии, в то время как во Франции (где вакцинация производится по желанию) в прошлом году было зафиксировано 14769 случаев”, никто не может проверить, правильно ли это так как некоторая английская статистика говорит нам об обратном: “У нас нет обязательной вакцинации, но, благодаря улучшенной гигиене мы почти защищены от оспы, если только никто не привозит ее из-за границы, а в Германии из-за вакцинации в прошлом году этой болезнью заболели 9872 ребенка и несколько сотен – умерли”.

Например, какой смысл имело в борьбе с ящуром ужасное массовое убийство, устроенное Марион Дорсет (Marion Dorcet)? В 1900 году все были убеждены, что для прекращения эпидемии следует при заболевании одного животного изолировать все стадо, забить его и сжечь трупы. Даже целые популяции дичи. Были также фанатики от науки, которые бы предпочли убить всех пациентов сифилисом, изолировать страдающих от туберкулеза, отправить всех прокаженных на землю в перце. Сейчас мы считаем такие варварские практики ошибочными. Каждый знает, что эпидемия – это наказание за неестественность, несоблюдение гигиены и неправильный образ жизни» (из статьи «Значение экспериментов на животных» (The Meaning of Animal Experimentation) в публикации «Неуспехи экспериментирования на животных в медицине, особенно при борьбе с эпидемиями» (“The failure of animal experimentation in medicine, especially in combating epidemics”), которая была опубликована в 1931 году Антививисекционными обществами Базеля, Берна и Цюриха)

.

Доктор медицины Густав Ридлин (Gustav Riedlin) из статьи “Die Hoelle der stummen Kreatur”:

«Сейчас я хочу кратко сослаться на результаты самого страшного преступления цивилизованного человечества, на “пытки животных ради науки”. Большинство наших современников не информированы об этом или имеют неверную информацию либо же так заняты своими собственными проблемами, что из безразличия и жалости не заботятся о страданиях «низших созданий», животных. Это очень вредит им же с точки зрения медицины и экономики! В течение многих десятилетий самые благородные умы и горячие сердца в своих речах и трудах боролись за отмену вивисекции, осуждали жестокость к животным и ее сторонников, но, невзирая на все, достигли малого. Причина неудачи кроется главным образом в сочетании вивисекции с капитализмом. В наши дни вивисекция – это бизнес, возмутительный и печальный бизнес. Крупные химические и фармацевтические финансисты имеют почти монополию на медицинском рынке. Вивисекция процветает в их лабораториях. Из страданий лабораторных животных извлекаются деньги, создается слава и карьера. Но неизбежно невидимый закон всемирной справедливости, который влияет на людей, в зависимости от их действий будет непременно воздействовать на тех, кто получает выгоду от нарушенного закона морали, то есть, на нас – человеческое общество и это будет происходить до тех пор, пока общество допускает такую жестокость.

Для медицинских целей нам не требуется никакой жестокости к животным. Ни в какой цивилизованной стране больше нет места пыткам людей и животных. До тех пор, пока мы дышим, долой вивисекцию!» (Tierrecht und Tierschutz, #4, 1933)

Мы обвиняем государство, потому что оно платит за трусливое убийство животных нашими деньгами и позволяет этим людям проводить их презренную работу. Мы обвиняем церковь, потому что она придерживается курса прятать голову в песок и действует так, как будто не видит, что молчаливое потворство экспериментам на животных подрывает общественную мораль» (Tierrecht, 15 декабря 1932).

«Как стоматолог с многолетним опытом я убежден, что никакие эксперименты на собачьих зубах не представляют ценности для лечения человеческих зубов» (Abolitionist, 1 ноября 1932).

«Очевидно, что вивисекция – это самый возмутительный и бесполезный метод науки; вместе с тем, вивисекторы имеют законное право подвергать тысячи животных самым жутким пыткам, какие только смогла придумать наука.

Наши герои науки убеждают нас, что вивисекция не жестока; что все эксперименты проводятся с обезболиванием; что противники вивисекции просто пытаются остановить прогресс, и что все наши знания о болезнях получены через эксперименты на животных. Какая ерунда!

Прежде всего любой внимательный наблюдатель поймет, что если бы при проведении этих экспериментов боль не причинялась, они, даже с научной точки зрения, окончились бы неудачей. Но на самом деле, по официальным данным, с использованием обезболивания проводится лишь 4% вивисекционных экспериментов. Профессия ученого совершенно невинна!

Бывает неприятно читать сухие отчеты вивисекторов об их ужасных делах. Животных заставляют выполнять упражнения на физической дорожке после того, как им удалили некоторые внутренние органы; их заживо пекут в печах и замораживают до смерти в холодной воде; их морят голодом в течение длительного времени и кормят несбалансированной пищей с целью вызвать нарушения, их кидают с большой высоты, чтобы вызвать у них шок; их хирургическим путем соединяют вместе, как сиамских близнецов; их подвергают действию газов, лекарств и вакцин, что ведет к мучительным болезням; их… но этих нескольких примеров достаточно, чтобы сделать противниками вивисекции тех читателей, кто меньше всего наделен воображением.

Даже если предположить, что такое отвратительное барахтанье ученых в крови и агонии животных может принести некоторые результаты, имеем ли мы право утверждать, что это принесло хоть малейшую пользу человечеству? Удалось ли решить проблему с раком, благодаря тому, что в течение десятилетий у мышей и обезьян вызывали эту болезнь? Снизила ли исследовательская работа уровень смертности от туберкулеза? Конечно, нет! Единственное достижение, которое наука называет результатом вивисекции – это победа над оспой с помощью вакцинации. Но любому здравомыслящему человеку понятно, что оспа, болезнь грязи, была ликвидирована, благодаря устранению грязи, а не вследствие загрязнения человеческой крови отравленной телячьей лимфой.

Нет, можно сказать совершенно смело, что наука черной магии не принесла никакого блага, и что вивисекция не только бесполезна и жестока, но также задерживает прогресс, превращая ученых в маньяков. Наши величайшие умы – в кругу одного только лейбористского движения это Артур Гендерсон (Arthur Henderson), Лансбури (Lansbury), Кентворти (Kentworthy) и многие другие – осознали это и призывают людей прекратить столь дикую практику. Обязанность людей – внять этому призыву».
В том же выпуске Abolitionist сообщается:

«После вакцинации.

Помимо энцефалита, выявлено еще одно тяжелое последствие вакцинации! British Medical Journal за 24 сентября сообщается об «очень редком последствии».

Пациентами были люди среднего возраста, от 50 до 65 лет, больные лейкемией или сублейкемическим миелозом, во время пребывания в больнице их привили впервые или повторно. Симптомы наблюдались как общие, так и местные, а именно, сильная воспалительная реакция в месте прививки, значительное увеличение лимфатических узлов, как в подмышечных пазухах, так и в других местах, и ухудшение общего состояния, о чем свидетельствовали потеря аппетита, довольно заметное повышение температуры, прогрессирующее истощение и изменение показателей крови – очень ярко выраженная анемия и значительный лейкоцитоз. Четыре случая из пяти оказались смертельными, смерть наступала через 2-7 недель после вакцинации. У единственного выжившего пациента – он страдал лимфомой Ходжкина в чистом виде – общее состояние значительно ухудшилось».

Мистер А. Дж. Морис (A. J. Maurice), доктор юриспруденции, лицензиат стоматологической хирургии (редактор The Dental Surgeon), указывает в письме к мисс Кидд «Как хирург-стоматолог с многолетним опытом работы я убежден, что никакие эксперименты на собачьих зубах в этой сфере не помогут разработать такое лечение, которое подходило бы для человечески зубов».

«…Возражение, что эксперименты на животных необходимо проводить, дабы не делать их на людях, не соответствует правде: жестокие эксперименты на животных обеспечили основу для мнения, что на людях тоже можно производить достойные порицания эксперименты. Самое плохое заключается в том, что эксперименты на людях проводились, особенно на детях из бедных семей, у них вызывали туберкулез, дифтерию, сифилис и другие ужасные болезни, даже умирающие дети не избежали опытов. В них участвовали несколько тысяч человек, и последствия для “морских свинок” были самыми серьезными. То, что многие врачи вряд ли уже осознают свой преступный образ мышления, явствует из доклада врача, который изложил свои попытки ввести с помощью инъекции оспу следующим образом: “Возможно, сначала мне следовало бы провести эксперименты на животных, но подходящих животных (например, телят) вследствие больших расходов было сложно достать и содержать, и поэтому, с любезного разрешения главного врача, я начал опыты на детях в Общем приюте”» (General Foundling Hospital)» (Tierrecht und Tierschutz, №9, 20 сентября 1932).

.

«Он всегда был спокойным и сдержанным, но в один прекрасный день пришел в ярость. Пред нашими глазами предстал врач, человек, который ввиду своей профессии должен быть сочувствующим ко всем страждущим, однако в своей лаборатории для пыток лил кипящую воду на бедных, связанных беззащитных, не получивших анестезии собак. Этот палач, один из садистов, которых мы часто встречаем среди вивисекторов, был вынужден прекратить свою презренную работу.

.
Профессор доктор Дж. Баттиста Угетти (Dr. G. Battista Ughetti):

«Профессор доктор Дж. Баттиста Угетти, директор Института Общей патологии (Institute of General Pathology) в Университете Катании (University of Catania) умер 20 августа 1931 года. Все итальянские и зарубежные газеты и научные журналы, которые сообщали эту печальную новость, подчеркивали огромную интеллектуальную важность ученого… После получения квалификации врача и хирурга он работал в различных больницах Неаполя, Рима, Парижа и Базеля. Этот выдающийся учитель, отличный пример итальянского медицинского гения, всегда был непримиримым противником вивисекции. Профессор Угетти всегда предпочитал клинические наблюдения экспериментированию и при всякой возможности бросал камни в огород вивисекторов. Мы обязаны поблагодарить его за открытие менингококка в ходе вскрытий трупов, и он не счел необходимым для изучения вкалывать его животным. Также он не считал необходимым производить сыворотки, которые – как правильно указывает доктор Чиабурри (Ciaburry) – «неистощимый источник прибыли для производителей, но гораздо менее полезны для здоровья и… для кошелька пациентов.

Профессор Угетти был истинным гением. Об этом свидетельствуют его бесчисленные научные труды, такие как превосходный доклад о лихорадке, который был переведен на немецкий, русский, английский и испанский, многочисленные публикации о патогенезе (возникновении и развитии) истерической лихорадки, о патологии печени и многие другие темы. Когда доктор Чиабурри основал в Италии Итальянский антививисекционный союз (Italian Antivivisection Union), профессор Угетти был одним из первых, кто в него вступил» (Der Vivisektiongegner, №3, сентябрь 1932).

.
Доктор Фрэнсис Донован (Francis Donovan), стоматолог Королевской семьи, Англия:

« “В лучшем случае это сомнительный проект, а по большому счету безрезультатный и практически невероятно, чтобы он имел какую-то научную ценность”. Таково твердое мнение Френсиса Д.Донована по поводу приза, который был предложен Международной Стоматологической Федерацией в Париже, и для получения которого требуются эксперименты на собачьих зубах. Далее стоматолог прокомментировал: “Я совершенно точно уверен, что ни один британский стоматолог не станет участвовать в этом конкурсе, потому что все мы считаем его совершенно бессмысленным. Вероятность того, что он принесет пользу, очень мала. Каков смысл намеренно заражать собачьи зубы возбудителями человеческих болезней, когда имеется так много людей с больными зубами, и стоматологи могут изучать их? Я придерживаюсь мнения – думаю, его разделяют мои английские коллеги – что дантисты, вызывающие у собак болезни, которые уже имеются у многих их пациентов – ничего не добьются”» (The Daily Mirror, Лондон, 12 августа 1932).

«В наших больницах более чем достаточно изувеченных человеческих тел; их становится все больше и больше из-за дорожного движения. Такой клинический материал также гораздо надежнее при наблюдении, чем то, что мы имеем при намеренном нанесении увечий животным, когда животные иногда в течение месяцев остаются живы и страдают» (Western Mail и South Wales News, 28 июля 1932).

«Доктрины вивисекции часто бывают ошибочны и пагубно действуют на интеллект тех, кто им верит. Вместе с тем, клиническая медицина основывается на прочном фундаменте учения Гиппократа, отца медицины, которое процветало 2500 лет назад. Странно, что для возвращения в золотой век медицины нам надо идти так далеко! Гиппократ ничего не знал о вивисекции, но основывал свои учения на логической индукции и дедукции применительно к наблюдениям за здоровьем и болезнями. Хотя он не имел возможности производить изучение трупа после смерти – настолько велико было уважение греков к человеческому телу – его учение будет жить до тех пор, пока существует человечество.

Сегодня заметны плоды такого интеллектуального упадка. Невероятно жестокие эксперименты на высокоорганизованных животных сбили с толку, и мыло было объявлено причиной рака, хотя совершенно ясно, что, наоборот, это не только защита, но в некоторых случаях и лечение. Онкологические исследования преуспели в скрывании проблем рака и затруднении лечения болезни – автор данного материала в большей степени готов объяснить это утверждение, чем его оппоненты – оспорить».
Так как формируется хороший хирург? Среди тех, кто это объяснил особенно ясно, – Абель Дежарден (Abel Desjardin), главный хирург наиболее престижного французского заведения, где готовят хирургов, Хирургического Колледжа Парижского факультета (College of Surgery of the Faculty of Paris). Вот выдержка из его речи на Конгрессе против вивисекции в Женеве, 19 марта 1932 года:

«Основа хирургии – анатомия. Поэтому анатомию надо изучать прежде всего из анатомических трактатов, а также через вскрытие очень большого количества трупов. Таким образом, Вы не только учитесь анатомии, но обретаете необходимую ловкость рук. От этого Вы переходите к изучению практики хирургии. Сейчас давайте рассмотрим путь к непосредственной хирургической операции. Сначала Вы наблюдаете, затем ассистируете хирургу. Вы делаете это бесчисленное количество раз. После того, как Вы поймете основные фазы операции и могущие возникнуть в их ходе трудности и научитесь их преодолевать, тогда и только тогда начинаете оперировать. Поначалу Вы будете иметь дело с легкими случаями и работать под наблюдением опытного хирурга, который сможет предупредить о любом неправильном шаге и даст совет, как продолжать. Такова истинная школа хирургии, и я заявляю, что других нет... После того, как я рассказал Вам об истинной школе хирургии, легко понять, почему все курсы хирургии, основанные на оперировании собак, были обречены на провал. Хирург, знающий свое искусство, ничего не узнает на этих курсах, а начинающий не учится на них подлинной хирургической работе, зато становится опасным хирургом… Более того, вивисекция портит характер, потому что учит Вас не придавать значения боли, которую Вы причиняете».