Травма и душа. Духовно-психологический подход к человеческому развитию и его прерыванию

любознательная и любящая натура, его потребность в другом, особенном человеке, с
которым можно было бы поговорить о своих заботах и проблемах. Вместо этого он направил
эти чувства внутрь и переживал привязанность к красоте природы, к персонифицированным
образам своего внутреннего ландшафта. Когда рядом не было никого понимающего из
людей, он нашел в природе свою «единственную розу» и полюбил ее. Это создало
определенные трудности, потому что красоте его внутреннего мира постоянно угрожали
«баобабы» деструктивности и неуверенности в себе: «А я из-за своего „отличия“ уже начал
бояться сам себя: мне казалось, что есть во мне нечто такое, чего я сам в себе не знаю, из-за
чего меня не любят учителя и избегают товарищи» (Jung, 1963: 64).
Такой стыд и неуверенность в себе вынуждали Юнга замыкаться в себе еще больше. К
счастью, он нашел внутри себя сокровища мифопоэтического материала – историй, идей и
фантазий, которые помогли ему выстроить доброжелательную альтернативную реальность,
внутри которой его приватное детское я могло жить и даже процветать, несмотря на
несчастья и дезадаптацию в «реальном» мире.
Юнг пишет:
…я всегда знал, что во мне сосуществуют два человека. Один был сыном
моих родителей, он ходил в школу и был глупее, ленивее, неряшливее, грязнее
многих. Другой, напротив, был взрослый – даже старый – скептический,
недоверчивый. Удалившись от мира людей, он был близок природе, земле, солнцу,
луне, погоде; ему ведомы были все живые существа, но более всего – ночная жизнь
и сны. Иными словами, все, в чем находил он живого «Бога»…
В такие минуты я знал, что достоин себя. Я был самим собою. Но лишь
одиночество давало мне это чувство, и я искал покоя и уединения для своего
«другого», личности № 2.

жүктеу/скачать 3.07 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: