ли Винникотт мог больше,
чем Фрейд, понять их спасительное значение для души.
Винникотт был полностью идентифицирован с
диадой «мать – младенец» как основой всего
развития личности. Это был его
нуминозный образ –
именно в нем для Винникотта
заключалось
таинство. Он не мог даже представить себе, что некие содержания «вне» этих
личных отношений могут войти в психику и стать ресурсом в развивающейся жизни ребенка.
Такие слова, как «архетипический» или «трансперсональный», которые он слышал от своего
друга Майкла Фордэма в Британском медицинском обществе, лишь досаждали Винникотту
многие годы. Создается впечатление, что такая лексика раздражала его.
Выступая на симпозиуме, посвященном контрпереносу, он недовольно высказался:
…некоторые из [юнгианских] терминов… не
имеют для меня никакой
ценности. Я имею в виду: трансперсональное, трансперсональное бессознательное,
трансперсональный аналитический идеал, архетипическое, контрсексуальные
компоненты психики, анимус и анима, конъюнкция анимуса и анимы. Я не смог бы
общаться на этом языке.
Достарыңызбен бөлісу: