Травма и душа. Духовно-психологический подход к человеческому развитию и его прерыванию

Иллюстрация Доре (рисунок 3.2) показывает подавленного Данте, заблудившегося в
темной лесной чаще. Спуск Данте в свой внутренний мир с тем, чтобы в полной мере
встретиться с реальностью своего страдания, является своеобразным гомеопатическим
средством, необходимым для исцеления.
Рис. 3.2. Данте, заблудившийся в темной лесной чаще перед сошествием в Ад
Первый порыв поэта в этой ситуации – подняться на холм, вершина которого
освещается солнцем (Песнь I), но на его пути встают преграды, и он направляется вниз в
подземный мир. Появляется Вергилий и, как хороший проводник/психотерапевт, объясняет
Данте, что если когда-либо ему суждено исцелиться от депрессии, то сначала он должен
спуститься в Ад, чтобы осознать психическую боль, диссоциированную от сознания. В
психотерапевтической ситуации это означает, что пациенту предстоит неоднократно
обратиться при участии терапевта к отщепленным «имплицитным воспоминаниям»,
сохранившим живость непосредственного переживания, будучи закодированными на уровне
телесной памяти, а также в состояниях я, связанных с ранними отношениями, доступ к
которым долгое время был заблокирован (см.: Bromberg, 1998, 2008).
Вергилий также напоминает Данте, что путь, который его так страшит, возвестила сама
Беатриче, великая любовь Данте на земле, что сама Беатриче спустилась в лимб и призвала
Вергилия помочь ради ее любви к Данте (Песнь II). Таким образом, весь путь пролегает под
покровом исцеляющего и любящего взора Беатриче. Итак, ободряемый и направляемый
своим любимым поэтическим другом, Данте неохотно начинает путь, ведущий вниз.
«Оставь надежды, всяк сюда входящий…»
Путешествие Данте начинается у врат Ада, где он и его поэт-проводник видят

надвратную надпись: «Я увожу к отверженным селеньям… Входящие, оставьте упованья»
(Песнь III). Данте потерял надежду, но, если он хочет получить какой-либо шанс заново
обрести реальную надежду, он должен отказаться от своих ложно понимаемых надежд. Этот
парадокс Данте применим и к клинической ситуации. На самом деле вернее будет сказать,
что для того, чтобы восстановить надежду, Данте должен погрузиться в бездну отчаяния.
Однако это должно произойти по его собственной воле и в полном сознании, в
сопровождении проводника Вергилия – древнего поэта и свидетеля. На психологическом
языке место оставленных надежд означает то место и время, где были разбиты надежды
ребенка, где произошло крушение переходного пространства, и для того, чтобы спасти душу
ребенка – ядро его жизненных сил, – на помощь были призваны примитивные защиты (Дит).
Внутри системы Дита жизнь покинутому ребенку отчасти сохраняют ложные надежды.
Однако в конечном счете от них придется отказаться.
Вступив в области невыносимой боли, необходимо двигаться медленно, проходя за раз
не более одного круга. Данте было бы мало пользы, если бы он в мгновенье ока достиг самой
последней бездны Ада. Одна его часть должна осознавать происходящее с ним, усваивать и
перерабатывать. Это часть в поэме представлена тенью Вергилия, в анализе – ростом
участия сознания в происходящем. Сначала эта функция осуществляется аналитиком, затем
постепенно принимается на себя пациентом.
Когда поэты вступают в пределы Ада, они понимают, что здесь надежды должны быть
оставлены, потому что страдания в Аду вечны – они продолжаются без передышки, без
надежды на утешение, освобождение или избавление от них. Для Данте ничего не может
быть хуже такой вечной боли в наказание за греховную земную жизнь. Видимо,
человеческое воображение не может породить ничего ужаснее вечных страданий без
надежды на их прекращение. Такое страдание нам хорошо знакомо по клиническим
ситуациям с людьми, пережившими раннюю травму, которым приходится использовать
диссоциацию как защиту. Их страдание никогда не прекращаются. Они продолжаются снова
и снова – «вечно». Почему это так происходит?
Фрейд и Юнг называли этот тип повторяющегося страдания «невротическим» в
отличие от подлинного (аутентичного) страдания, необходимого для индивидуации. Юнг
прямо пишет об этих двух типах страдания в своем эссе «Психотерапия и жизненная
философия»:
Важнейшей целью психотерапии является не перевод пациента в какое-то
невозможно счастливое состояние, напротив, его нужно укрепить духом и научить
с философским терпением переносить страдания. Целостность и полнота жизни
требуют равновесия радости и печали. Последнее неприятно, и люди, естественно,
стремятся не думать о тех бедах и заботах, на которые обречен человек. Поэтому
раздаются успокаивающие речи о прогрессе и движении к максимуму счастья. В
них нет и проблеска мысли о том, что и счастье отравлено, если не исполнена мера
страдания. За неврозом как раз очень часто скрывается естественное и
необходимое страдание, которое люди не желают претерпевать.

жүктеу/скачать 3.07 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: