увидим то, как архетипический сюжет, первоначальной «целью» которого было спасение
души с помощью ее отделения от тела, постепенно (и с большим сопротивлением)
становится более
чувственной и личной историей, позволяющей душе воплотиться в
уникальную личность.
Принимая во внимание душу
Обнаружив, к
своему удовлетворению, что внутренний мир тяжелой травмы был
первоначально предназначен для защиты, я задался вопросом: «Что именно защищает эта
система?» Я снова убедился, что система самосохранения защищает нечто большее, чем то,
что аналитики, принадлежащие школе объектных отношений, называют «регрессивным
я»
или «либидинозным Эго». Что касается самих этих формулировок, то против них у меня не
было возражений.
Однако мне казалось, что система самосохранения оберегает и нечто
сакральное – нечто в основе своей невинное, или богоданную самость, существовавшую до
травмы – возможно, эта младенческая часть
я была защищена от повторения страданий и,
вероятно, сохранена для дальнейшего роста. Соответственно, я назвал эту регрессировавшую
Достарыңызбен бөлісу: