Травма и душа. Духовно-психологический подход к человеческому развитию и его прерыванию
жүктеу/скачать 3.07 Mb. Pdf көрінісі
|
| (Luke, 1995: 57)
Здесь Люк говорит о развитии толерантности к его собственным аффектам, особенно тем, которые связаны с ранней травмой. Когда моя пациентка Диана стала в некоторой степени переживать невыносимое унижение, от которого она страдала из-за отца, и посмела «вступить в это переживание» вместе со мной как с «проводником», то ей открылась вся панорама ада – преследующий тиран (Капитан) и ее порабощенное невинное девичье я, ощущающее такую невыразимую боль в связи с унизительными нападками ее отца. Ее «невинная» часть стала страдать. Это может происходить при условии, если защитная «система» ослабит свою хватку, ведь ее «цель» состоит в том, чтобы сохранить невинную часть я – ядро души – отделенным от страдания, необходимого для трансформации. При подлинном страдании и переживании этих болезненных аффектов адская крипта открывается и невинные узники Дита, до этих пор оберегаемые в лимбе, постепенно познают невыносимую боль, которая изначально отделила их от остальной части личности. По иронии судьбы, когда это происходит, Дит тоже освобождается, хотя мы не находим отображения этого клинического факта в сюжете истории Данте. Главное предназначение Дита состояло в том, чтобы уберегать невинное ядро я от повторения страдания ранней травмы. Теперь же невинность начинает переживать страдание, у Дита остается все меньше «дел». «Покинуть ад» означает ослабить защитную структуру системы самосохранения – преодолеть самого Дита, то есть освободить его от выполнения его обычной функции фрагментирования. «Ложный бог, превращающий страдание в насилие» теперь постепенно замещается или трансформируется в «истинного бога, превращающего насилие в страдание». Вот почему в чистилище нет Дита и отсутствует привычная динамика «жертвы и преступника», столь явная в атмосфере осуждения и наказания в аду. В чистилище нет объяснений, оправданий во имя признания невиновности или обвинений других в преступлении. Вместо этого появляется искреннее принятие всех аспектов человеческого существования, ставшее возможным благодаря предыдущему долгому путешествию с партнером-свидетелем. Принять условия человеческого существования – очень трудная задача для травмированного человека. Эти реалии довольно трудны даже в «поддерживающем окружении» (Винникотт), а для человека, пережившего травму, они являются шокирующими, превышающими его способности переработки интенсивных негативных аффектов, почему и потребовались диссоциативные защиты. Возник сущий ад, и нечто от жизненного потенциала сохранялось в его крипте и защищалось от дальнейшего страдания, но ценой жестокого разъединения внутреннего мира. При этом весь опыт оказывается дезинтегрирован, а душа «продана дьяволу». Таким образом, переживший травму человек избегает реалий человеческого существования и становится, по терминологии Гротштейна, «сиротой Реального». Когда такой «сирота Реального» посмеет в сопровождении свидетеля совершить спуск в свой внутренний ад и сознательно возьмет на себя ответственность за ненависть к себе, примет стыд и глубинное ощущение «первородного греха», которое заражает бедных грешников в их внутренних лимбах, тогда все переменится. Он найдет свой путь из тьмы к возникающему свету. Это духовный опыт. Такая духовность присуща самой реальности, реальности того, что значит быть человеком. И такое прежде никогда не удавалось выдержать. Элен Люк говорит об этом так: В ту минуту, когда мы принимаем объективно вину и стыд, наша невинная жүктеу/скачать 3.07 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|