прос
кто?». То есть, с
одной стороны, авторы говорят о грамматиче-
ском выражении одушевленности, но, с
другой стороны, предлагают
определять одушевленность по лексическому значению (грамматически
слово
умывальник неодушевленное и в приведенном контексте: мы не
скажем *
увидел этого умывальника).
Комплекс 3 приводит еще более странное решение проблемы стату-
са одушевленности. В нем говорится буквально следующее: «Неоду-
шевленные существительные обозначают явления и предметы неживой
природы и отвечают на вопрос
что?. Одушевленные существительные
обозначают людей и различных живых существ и отвечают на вопрос
кто?. Деление на одушевленные и неодушевленные существительные
не всегда совпадает с делением всего существующего в природе на живое
и живое. Например, названия растений считаются неодушевленными
существительными, а
слова кукла, мертвец, покойник, туз, валет, ко-
зырь относятся к одушевленным. К неодушевленным также относятся
слова
народ, толпа, взвод, стая, детвора и др.». При отсутствии поло-
жения о грамматическом выражении
одушевленности информация о
том, что некоторые слова, называющие неживые объекты, «считаются
одушевленными» и
наоборот, не может вызывать ничего, кроме недо-
умения, и не обладает никакой познавательной ценностью.
Таким образом,
как мы видим, при работе по любому из учебных
комплексов этот материал нуждается в комментариях учителя.
Достарыңызбен бөлісу: