Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. М.: Тц «Сфера», 2001. 464с
жүктеу/скачать 4.91 Mb.
|
| В зрелости психологический возраст в гораздо большей степени зависит от индивидуальных особенностей человека, от направленности его личности, специфики жизненных целей и их реализации. В то же время дальнейшее развитие личности во многом определяется, как было отмечено, динамикой психологического возраста.
В зрелости возможны все три варианта соотношение психологического возраста с хронологическим: адекватность, отставание и опережение. Однако следует иметь виду, что содержание каждого из этих понятий применительно к зрелости сильно отличается от их содержания в предыдущих возрастах. На более ранних этапах развития адекватность, и отставание, и опережение увязываются с «пере-живанием и из-живанием» (А.В. Толстых) данно возраста, т.е. с полнотой решения конкретных конечных для него задач. Не говоря уже о более ранних возрастах, задачи и юности (личностное и профессиональное самоопределение), и молодости (овладение выбранной профессией, создание семьи) — конечны. Здесь отставание всего негативно, это задержка в развитии, а опережение, за редким исключением (дети — «маленькие старички»), благотворно сказывается на развитии личности. В зрелости же ситуация более сложная и неоднозначная. Это связано как с обшей спецификой возраста, в пределах которого с определенного момента начинается биологическое старение, так и с резким повышением значимости индивидуально-личностных особенностей. Опережение психологическим возрастом хронологического в зрелости обычно означает преждевременное старение. Чаще всего это связано с конечностью поставленных и реализованных жизненных целей, что отбирает дальние перспективы. Обратимся к роману Л.Н. Толстого «Война и мир». «На краю дороги стоял дуб... Это был огромный, в два обхвата дуб, с обломанными, давно видно, суками и с обломанною корой, заросшею старыми болячками... Он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию и не хотел видеть ни весны, ни солнца. «Весна, и любовь, и счастие! — как будто говорил этот дуб. — И как не надоест вам все один и тот же глупый и бессмысленный обман. Все одно и то же, и все обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья...» Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего-то ждал от него. Цветы и трава были под дубом, но он все так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их. «Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, — думал князь Андрей, — пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, — наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей, безнадежных, но грустно-приятных в связи с этим дубом возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь и пришел к тому же прежнему, успокоительному и безнадежному, заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая». В этом отрывке необыкновенно точно показано не только душевное состояние князя Андрея Болконского, но и феномен идентификации: герой в свои 30 лет отождествляет себя со старым дубом, много испытавшим и не имеющим сил на новый расцвет. Это именно возрастная идентификация, связанная с оценкой пройденного жизненного пути (большое по объему психологическое прошлое) и отсутствием значимых перспектив (небольшое психологическое будущее). Психологический возраст здесь намного больше хронологического. Преждевременное старение нередко бывает связано с несчастьем — утратой близкого человека, тяжелой болезнью, природной или социальной катастрофой (включая землетрясения и войны) и т.д. В романе «Война и мир» показано резкое и необратимое старение матери после гибели сына: «Графиня лежала на кресле, странно-неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки. - Наташу! Наташу!.. — кричала графиня. — Неправда, неправда... Он лжет... Наташу! — кричала она, отталкивая от себя окружающих. — Подите прочь все, неправда! Убили!., ха-ха-ха!.. неправда! Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней... Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него. — Наташа, ты меня любишь, — сказала она тихим, доверчивым шепотом. — Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?.. И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия. ...Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, — говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокаивал графиню. Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежею и бодрою пятидесятилетнею женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвою и не принимающею участия в жизни — старухой». Любовь, творческие достижения, у некоторых людей - успехи близкого человека или даже подъем по карьерной лестнице могут привести к движению в обратном направлении — в сторону психологической молодости. Литературной иллюстрацией этого феномена может служить снижение психологического возраста того же Андрея Болконского, начавшееся после встречи с Наташей, обретения любви. Отставание психологического возраста от хронологического может иметь в зрелости различный характер. Известен тип «вечного юноши», который не может и не хочет взрослеть. Например, сильное и длительное отставание психологического возраста может иметь место в случае описанных выше симбиотических отношений между матерью и единственным ребенком. Став взрослым, он остается пассивным, беспомощным и требующим постоянной заботы от близкого человека — матери или жены (мужа), если рискнет завести свою семью. Зрелые по паспортному возрасту люди с выраженными чертами инфантильности наиболее полно и интересно описаны К. Юнгом: «Очень часто встречающиеся невротические расстройства зрелого возраста имеют нечто общее: они пытаются перенести психологию фазы молодости через порог зрелого возраста. Кто не знает тех трогательных пожилых господ, погрязших в беспросветном мещанстве, которые все снова и снова вытаскивают на свет божий давно уже забытые студенческие годы и, только возвращаясь в прошлое, к своему героическому гомеровскому времени, способны разжечь пламя жизни? Однако у них, как правило, есть преимущество, которое нельзя недооценивать, — они не невротики, а большей частью всего лишь скучные и стереотипные люди. Невротиком скорее является тот, кому никогда не удавалось осуществить в настоящем то, чего бы ему хотелось, и кто поэтому не может радоваться прошлому. Так же, как раньше, он не сумел отделаться от детства, так и теперь он не в состоянии избавиться от фазы молодости. Наверное, он не может найти себя в мрачных мыслях старения и поэтому напряженно смотрит назад, поскольку смотреть вперед для него невыносимо...» В таких случаях отставание психологического возраста приводит к реализации инфантильных установок личности, а ориентация на давно сложившиеся стереотипы, искусственное продлевание стиля жизни, свойственное предыдущему возрастному периоду, приобретает функции защитного механизма. Совсем иным является характер ощущения себя более молодым у людей деятельных, творческих. Здесь сохранение чувства молодости связано с реальной продуктивной работой в настоящем и значительными планами на будущее. Если человек «отдается делу, которому он себя посвятил» (В. Франкл), то его работа не связана с конечными целями; соответственно, психологическое прошлое, как бы велико оно ни было, всегда меньше психологического будущего. При творческом отношении к своему делу перед человеком постоянно открываются новые перспективы, ведь процесс творчества бесконечен. В этом втором случае «отставание» психологического возраста от паспортного, по сути, не является отставанием: сохранение черт молодости (протяженной перспективы, постоянного повышения продуктивности) отнюдь не отрицает адекватности психологического возраста главной задаче зрелости — наиболее полной реализации себя, наиболее полной продуктивности своей жизни. Напротив, она выполняется при этом гораздо более успешно. Есть все основания говорить в данном случае о более высоком, чем при просто адекватном психологическом возрасте, уровне зрелости. жүктеу/скачать 4.91 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|