ОБЩЕСТВЕННО-ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ СМОТРЫ

Широкий размах общественным смотрам придала «Правда», начав в декабре 1928 г. всесоюзный смотр производственных совещаний в промышленности и на транспорте. Многие многотиражные, окружные, областные, губернские, республиканские и даже центральные газеты активно включились в проведение смотра. Из московских газет раньше всех во всесоюзный смотр «Правды» включился «Гудок», направивший в декабре 1928 г. бригаду журналистов в Воронеж. Представители «Правды» и «Гудка» провели собрание заводского актива, выбрали в цехах смотровые тройки, организовали издание печатной газеты. Во всех цехах завода производственные совещания прошли при значительной активности рабочих: на них присутствовало свыше 1000 человек.

4 мая 1929 г. в статье «Печать организатор масс» «Правда» отмечала: «Смотровая волна прокатилась по всей стране – от Архангельска до Ганджи, от Мурманска до Ашхабада, от Гомеля до Владивостока. Не осталось почти ни одного района, где не был бы организован смотр». В октябре 1929 г. были подведены итоги всесоюзного смотра производственных совещаний, сыгравших известную роль в повышении трудовой активности масс. Премией за организацию лучшего смотра была отмечена многотиражная газета Кольчугинского завода (г. Владимир) «Голос Кольчугинца».

 

ОБЩЕСТВЕННО-ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ПЕРЕКЛИЧКИ. Наряду с общественно-производственными смотрами широко распространились общественно-производственные переклички. И эту форму массовой работы в числе первых применила «Тверская правда». 28 мая 1927 г. в газете появилась рубрика «Митинг миллионной аудитории. Новая форма газетной работы». Будни социалистической стройки, писала редакция, требуют вовлечения многомиллионных масс в обсуждение важнейших проблем реконструкции народного хозяйства. Именно этому и будет служить новый метод газетной работы – «Митинг миллионной аудитории». Два года спустя «Тверская правда» возглавила перекличку текстильщиков Твери и Иваново-Вознесенска.

Самый широкий размах производственные переклички получили в «Уральском рабочем», по инициативе которого была проведена урало-сибирская перекличка о качестве и стоимости сибирского угля и уральского металла. Она охватила до 40 тысяч рабочих. В перекличке кроме «Уральского рабочего» и «Советской Сибири» участвовали пермская «Звезда», «Пролетарская мысль» (Златоуст) и другие уральские и сибирские газеты. «Уральский рабочий» в ходе переклички взял шефство над гигантами советской индустрии Магнитостроем, Березниковским химическим комбинатом, создав на этих стройках отделения редакции.

 

ВЫЕЗДНЫЕ РЕДАКЦИИ. Эта форма массовой работы, возникшая в конце 20-х годов, успешно применялась на протяжении всей последующей истории советской журналистики. В период первых пятилеток выездные редакции направлялись на крупнейшие стройки (Сталинградский тракторный завод, Днепрострой, Горьковский автозавод и т.д.), а также в сельскохозяйственные районы. Выездные редакции выпускали специальные газеты, боевые листовки, плакаты. Первая выездная редакция «Правды», созданная в январе 1929 г. работала на Харьковщине, печатая свои листовки на небольшой плоскопечатной машине «американке», приводившейся в движение ногами. В 1930 г. появился первый специально оборудованный вагон, а вместе с ним возникли первые выездные редакции на колесах, что позволило им бывать буквально на всех крупнейших стройках. Так, возникшие в 1930 г. вагоны редакции «Комсомольской правды», к 1935 г. совершали уже свыше ста рейсов. По всей стране от Дальнего Востока до западных границ пролегли дороги выездных редакций и других газет. Редакция «Крестьянской газеты» в течение 130 дней побывала в селах и деревнях 9 губерний, совершив путь в 5500 километров, получив немало важных сведений для улучшения газеты. В ряде сел побывала в 1929 г. выездная редакция «Труда». «Газета с бостонки расходилась среди крестьян не только как новость, единственная в своем роде в деревне, но и как нечто родное, свое, работающее тут же на глазах у всех»^186[12], – делились впечатлениями участники выездной редакции в «Журналисте».

 

Выездная редакция «Московского комсомольца». 1928 г.

 

ДРУГИЕ ФОРМЫ МАССОВОЙ РАБОТЫ. Не без успеха использовались и такие формы массовой работы, как заочные совещания и конференции, читательские суды над газетами, производственные буксиры, рабселькоровские посты. Заочные совещания и конференции наиболее результативно проводили «Рабочая Москва», «Ленинградская правда», «Рабочий край» (Иваново). Редакция газеты «Рабочий край» провела специальную конференцию по огородничеству, в которой приняли участие не только колхозники и агрономы, но и представители губернских учреждений. Конкретные меры по улучшению сельского хозяйства были Намечены в ходе заочной конференции читателей саранской уездной газеты «Завод и пашня» (Пензенская губерния) и по лучшей организации городского транспорта на заочной конференции трамвайщиков Москвы, проведенной газетой «Рабочая Москва».

Известную помощь в улучшении работы редакций оказывали «суды» над газетами. В течение двух дней проходил «суд» над газетой «Рабочий путь» (Омск). «Приговор» содержал полезные советы и по тематике газетных выступлений и по их качеству. С пользой для газеты прошел также «суд» над «Бурят-Монгольской правдой».

«Тверская правда» публиковала на своих страницах «Газету для начинающих читать». Целиком одобряя эту инициативу, «Журналист» писал: «Приобщение через такую газету к общественно-политической жизни новых тысяч людей следует горячо приветствовать. Газета для начинающих читать является тем звеном, которого не доставало в нашей печати»^187[13].

 

ФОРМЫ МАССОВОЙ РАБОТЫ НА РАДИО. Наибольшее распространение на радио получили радиопереклички, радиомитинги, радиорейды, выездные редакции. Одной из первых была радиоперекличка текстильщиков московской фабрики им. Калинина и ленинградской фабрики «Веретено», состоявшаяся в апреле 1929 г. В мае того же года Московский радиоцентр транслировал перекличку паровозостроительных заводов Москвы, Харькова, Сормова и Коломны. Активной была деятельность выездных редакций радио. В начале 1932 г. на Макеевском металлургическом заводе действовала выездная редакция Московского радиовещания, взявшего шефство над этим предприятием. Успешно использовались радиосмотры. В марте 1931 г. проводился Всесоюзный смотр весеннего сева и коллективизации, транслировавшийся всеми радиостанциями страны. В ходе смотра на местах проводились рейды ударных бригад, общественные буксиры, переклички передовиков колхозных полей. Материалы смотра публиковались в газетах «Правда» и «Социалистическое земледелие».

Все более развивалось взаимодействие печати и радио. Газетчики и радиожурналисты провели немало совместных митингов, собраний, перекличек. В конце июля – начале августа 1931 г. печать и радиовещание подготовили всесоюзную перекличку заводов-гигантов, которую транслировали по всему Союзу 57 радиостанций и 3500 радиоузлов. Перекличка активизировала выполнение заказов по поставке оборудования для гигантов пятилетки – Магнитостроя, Кузнецкстроя, Автостроя, Березников, Харьковского тракторного и Уральского машиностроительного заводов. Своеобразным дирижером переклички являлась газета «За индустриализацию» (орган ВСНХ СССР). В ходе переклички редакции газет и радиовещания брали шефство над предприятиями, выпускавшими оборудование для новостроек. «Рабочая Москва» взяла под свой контроль столичные заводы «Динамо» и «Красный пролетарий».

в начало

 

БОРЬБА С БЮРОКРАТИЗМОМ. «ЛИСТКИ РКИ»

Неотъемлемой частью кампании по рационализации народного хозяйства являлась борьба за экономный государственный аппарат, за упрощение его структуры. В этой связи печать и радио начали массовый поход против бюрократизма. Особенно широко критика стала развиваться, начиная с 1928 г. По примеру «Правды», в центральных и местных газетах появились «Листки РКИ» под заголовками: «Под контроль масс», «Перо рабкора бьет в цель», «Бюрократов на мушку». К июню 1928 г. они стали неотъемлемой частью уже 50 областных и губернских газет. В большинстве случаев «Листки» выпускались не реже одного раза в неделю.

С 15 марта 1928 г. в «Правде» вместо отдела «Каленым пером» стал регулярно публиковаться «Листок рабоче-крестьянской инспекции – «Под контроль масс». «Листки РКИ» были направлены против равнодушия, сутяжничества, разбазаривания народных средств, всевозможных злоупотреблений. Нередко полоса «Под контроль масс» посвящалась одной теме: проверке приема посетителей в советских учреждениях, борьбе с бесхозяйственностью на строительстве гигантов советской индустрии и т.д.

Нередко в «Листках РКИ» выступали поэты и писатели. С большим материалом «Выставляется первая рама» в «Листке РКИ» 24 марта 1928 г. выступил Н. Погодин. Критикуя дорогое и некрасивое строительство в сибирских городах, он писал: «Весна! Выставляется первая рама! Горько и скучно это звучит в сибирских городах, когда некто сердитый и разочарованный ощупывает серые, перекосившиеся рамы в домах, прошлым годом возделанных»^189[15]. В июле 1928 г. на страницах «Под контроль масс», вышедших под шапкой: «На борьбу за дешевое, хорошее и удобное жилье! Строим без проектов, из плохого материала, неэкономно, неразумно», было опубликовано стихотворение В. Маяковского «Дождемся ли мы жилья хорошего? Товарищи, стройте хорошо и дешево!»...

Листок «Под контроль масс» содействовал чистке госаппарата, проходившей в 1928–1929 гг. Действенно была проведена проверка приема посетителей в московских учреждениях. По материалам этого массового рейда некоторые за грубое отношение к посетителям были сняты с работы.

«Листок рабоче-крестьянской инспекции» регулярно появлялся в «Правде» до середины октября 1930 г. За это время газета опубликовала 140 «Листков». В 1931–1933 гг. их издание возобновилось под названием «Листок ЦКК–РКИ».

По-боевому велась критика бюрократов в газетах «Гудок», «Рабочая Москва», «Крестьянская газета», «Ленинградская правда», «Харьковский пролетарий», «Советская Сибирь». Начиная с января 1928 г., в «Крестьянской газете» постоянным стал отдел «На войну с волокитой и бюрократизмом». «Одними постановлениями и приказами сверху бюрократизм не изжить, – писала редакция. – В борьбе с бюрократизмом должны принимать участие все крестьяне и крестьянки. Успех борьбы с бюрократизмом зависит от того, насколько активно участвуют в этой борьбе все слои населения»^190[16]. Полоса газеты за 3 января 1928 г. начиналась врезкой: «Неуклонно преследовать всеми мерами, вплоть до привлечения к суду всех служащих государственного аппарата (как коммунистов, так и беспартийных), виновных в пренебрежительном, барском, высокомерном отношении к посетителям». На полосе помещены, главным образом, материалы о волоките. «Прочно засели волокитчики в Ижевском областном лесном отделе, – писал в газету селькор-крестьянин. – Сотней бумажек их не проймешь, ходокам лаптей не наберешься»^191[17]. Газета помещала немало и карикатур, бичевавших проявления бюрократизма.

В мае 1928 г. «Листки РКИ» появились в «Гудке». Редакция подавала материалы под рубриками «Горячая промывка», «Холодный душ», «На свежую воду», «Пожалуйте бриться».

Действенно против бесхозяйственности, перерасхода в капитальном строительстве выступала «Рабочая Москва». 12 мая 1929 г. «Листок РКИ» озаглавлен: «Не повторим ошибок, стоивших миллионы!». «Под чертой итогов капитального строительства прошлого года, – отмечала газета, – значится солидная цифра перерасхода в 6,5 млн. рублей. Бесплановость, волокита, бесконтрольность – вот из таких слагаемых составлена эта цифра. Начало нового строительства года опять не предвещает ничего хорошего. Опять нет точных проектов, не заключены договоры со строительными организациями». Редакция бьет тревогу: пока не поздно не допустить миллионных перерасходов народных средств.

Не оставляла в покое бюрократов и волокитчиков «Тверская правда». Разнообразные рубрики: «В бюрократических лаптях», «Бумагомараки», «Худую траву из поля вон!», заголовки материалов: «Анкетное наваждение», «В бумажном потоке», «По дорожке длинной» (150 верст за получением похоронных) – Дают представление о характере борьбы с бюрократизмом в местной печати. Нередко критические заметки сопровождались стихотворными материалами. 19 января 1929 г. «Тверская правда» в корреспонденции «Как они примазываются» обращала внимание на то, что нередко снятые за кумовство и бюрократизм благополучно устраиваются на работу в других местах. Тут же помещено сатирическое стихотворение «Упрямая репка»:

Сняли Зава. Почистили штат...

Этот весь сокращенный губстат

Очутился под сенью... губплана.

Так же дружной семейкой живут,

Друг за дружку все держатся крепко.

От рабкрина рабочие ждут,

Чтоб он с корнем выдернул репку.

Заслуживают внимания в «Листках РКИ» такие рубрики, как: «В упор» («Уральский рабочий»), «Мы спрашиваем» («Ленинградская правда») – короткие критические заметки которых требовали принятия срочных мер.

Добиваясь действенности критических выступлений редакции газет создавали специальные бюро расследований. Интенсивную деятельность развернуло созданное в 1927 г. бюро расследований «Ленинградской правды».

 

КОЛЛЕКТИВНЫЙ ОРГАНИЗАТОР СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО СОРЕВНОВАНИЯ

Широкое распространение форм массовой работы способствовало развертыванию массового социалистического соревнования. В 1929 г. «Правда» опубликовала ленинские статьи «Как организовать соревнование?» (20 января) и «Очередные задачи Советской власти» (14 апреля). Обе статьи широко комментировались и в печати, и в радиопередачах. Журналисты незамедлительно включились в осуществление идей по организации массового соревнования. 26 января редакция «Комсомольской правды» весь номер выпустила под заголовками: «Организуем всесоюзное социалистическое соревнование», «Добудем миллионы на индустриализацию». «7 процентов = 700 миллионам», «Снизим себестоимость! Повысим качество!», «Почва подготовлена революционным почином рабочих ячеек».

Мощный толчок развитию социалистического соревнования дала «Правда». 5 марта 1929 г. газета опубликовала письмо рабочих ленинградского завода «Красный выборжец», вызвавших на соревнование по снижению себестоимости все заводы и фабрики Советского Союза. Спустя два месяца в соревнование стали вступать не только отдельные ударные бригады, но цехи и целые заводы. К 24 марта на вызов «Красного выборжца» отозвалось 30 заводов и фабрик, а к 29 марта в соревнование включилось 70 предприятий. На страницах газет центральное место заняли производственные показатели, диаграммы, сводки. По инициативе печати и радио на фабриках и заводах стали создаваться рабочие делегации для обмена опытом работы с соревнующимися предприятиями (шахты Донбасса и Сибири, Лысьвенский завод (Урал) и «Серп и молот» (Москва).

Интенсивную деятельность развивают печать и радио по заключению и выполнению рабочими коллективами социалистических договоров. В кампании по принятию Вседонецкого договора шахтеров участвовали все газеты Донбасса. Подписание договора проходило на 15-тысячном митинге в Горловке. Арбитрами соревнования митинг избрал «Правду», «Рабочую газету» и газету «Коммунист» (Харьков). Число ударников возрастало с каждым днем: на Урале за 8 месяцев количество ударников с 2 тыс. выросло до 40.

Массовый энтузиазм рабочих и сельских тружеников породил многие формы социалистического соревнования: ударные бригады, ударные смены и цехи, рационализаторские группы, цеховые целевые комиссии и т.д. Развитие соревнования сопровождалось и такими формами, как отработка праздничных дней, увеличение норм выработки. Рабочие Урала, шахтеры Донбасса направляли целые эшелоны для Москвы с продукцией, добытой сверх нормы. Журналисты оперативно распространяют идеи красных эшелонов и красных обозов. По инициативе «Луганской правды» ударные бригады и предприятия отрабатывали в фонд индустриализации воскресники. «Рабочий путь» (Смоленск) проводил кампанию по соревнованию сел и деревень на засев «десятины индустриализации». За первый месяц соревнования в 1929 г. в фонд индустриализации было засеяно 800 десятин.

Все газеты и передачи радио 6 августа 1929 г. были посвящены Дню индустриализации. «Правда» 6 августа вышла под лозунгами: «Каждый новый процент сниженной себестоимости – это сто миллионов рублей, это новый вклад в строительство гигантов индустрии», «Больше металла, чугуна, стали, машин! Больше тракторов в деревню!», «Через совхозы и колхозы, тракторные станции и колонны укрепим производственную смычку пролетариата с крестьянством». 7 августа «Правда» сообщила, что в День индустриализации на развитие народного хозяйства в Белоруссии поступило пятьсот тысяч рублей, по Северному Кавказу – полтора миллиона, в Саратове – пятьдесят тысяч и т.д.

Повсеместное развертывание соревнования породило идею выполнения первого пятилетнего плана за четыре года.

В конце 1929 г. состоялся первый Всесоюзный съезд ударных бригад. После съезда журналисты нацеливают читателей на дальнейшее повышение производительности труда, призывают переходить от ударных бригад к ударно-образцовым предприятиям.

К февралю 1930 г. число ударников достигло двух миллионов. Провозглашенный первым Всесоюзным съездом ударных бригад лозунг: «От ударных бригад к ударным образцовым предприятиям» все настоятельнее пропагандируется и в печати, и в радиопередачах. Тематические полосы и развороты газет открывают лозунги-аншлаги: «Нет члена партии вне социалистического соревнования, вне ударных бригад», «Ударное движение – движущая сила социалистического соревнования», «Социалистическое соревнование – основной метод выполнения пятилетки в четыре года» и др. Все настойчивее звучит лозунг, ставший девизом всех производственных коллективов: «Пятилетку – в четыре года»!

В апреле 1931 г. тульские металлисты выступили с предложением развернуть соревнование за досрочное выполнение плана третьего года пятилетки и пуск в 1931 г. 518 предприятий и 1040 МТС. Этот призыв становится постоянным на страницах газет. Под рубрикой «518» стали постоянными передачи Всесоюзного радио с Магнитостроя, с новостроек Ленинграда, со строительства Уралмаша, с других заводов, которые должны были вступить в строй в третьем году пятилетки. В передачах принимали участие многие писатели и поэты, в том числе В.В. Маяковский, А.П. Гайдар, Н.Ф. Погодин.

На завершающей стадии второй пятилетки наиболее важной стала проблема овладения новой техникой. Особое внимание в этой связи журналисты уделяют изотовскому и стахановскому движениям. С первых же месяцев 1932 г. Изотов давал ежедневно по четыре – пять норм. Кое-кто на шахте не прочь был отнести его успехи за счет физической силы. На это он отвечал: «Нет, одной силой уголь не возьмешь! ...Скажу без хвастовства: я даю большую выработку потому, что овладел техникой дела»^192[18].

В газетах и по радио сообщалось не только о все новых рекордах шахтеров Донбасса, но и о достижениях ивановских ткачих (вичугской фабрики) Евдокии и Марии Виноградовых, машинисте Петре Кривоносе, горьковском кузнеце Александре Бусыгине, об организаторе первой женской тракторной бригады в СССР Прасковье Ангелиной, о мастере высоких урожаев сахарной свеклы Марии Демченко и многих-многих других. И это значительно способствовало дальнейшему развертыванию массового социалистического соревнования.

в начало

 

ОРУЖИЕМ ОЧЕРКА И ФЕЛЬЕТОНА

Советская журналистика конца 20–30-х годов представлена такими именами, как В.В. Маяковский, Л.С. Сосновский, М.Е. Кольцов, Н. Погодин, И. Ильф, Е. Петров. Широкую популярность завоевали в те годы очеркисты А. Колосов, М. Шагинян, Б. Горбатов, фельетонисты К. Радек, Д. Заславский, А. Зорич, Г. Рыклин.

В этот период примечательна не только публицистическая, но и редакторская деятельность выдающегося советского писателя. A.M. Горький являлся организатором и редактором многих журналов, в том числе очеркового журнала «Наши достижения», главная задача которого сводилась к тому, чтобы показать наше строительство «наглядно, убедительно». Журнал выходил с 1929 по 1937 г. В течение всего первого года издания на его страницах публиковались очерки A.M. Горького «По Союзу Советов», в которых запечатлен трудовой героизм советских людей.

Оценивая публицистическое наследие A.M. Горького, необходимо заметить, что всей правды о советской действительности он все-таки не сказал, да и сказать не мог. Когда в 1929 г. один из сопровождавших писателя в поездке по стране спросил его, как же объяснить появление очерка о Соловках, где никакой критики не содержится, Горький ответил: «Там карандаш редактора не коснулся только моей подписи – все остальное совершенно противоположно тому, что я написал и неузнаваемо»^193[19].

Активная деятельность в печати A.M. Горького способствовала приобщению к газете многих писателей. В годы первой пятилетки появляются очерковые книги «Путешествие в Туркменистан» П. Павленко, «Письма о Днепрострое» Ф. Гладкова, «Советское Закавказье» М. Шагинян, «Туркменские записки» Н. Тихонова, «Кара-Бугаз» К. Паустовского. Большое распространение получил портретный очерк, героями которого становятся передовики труда. В 1931–1932 гг. на страницах «Правды» печатаются художественно-документальные очерки Б. Галина «Петр Долотов и его бригада», «Начальник цеха», В. Ставского «Секретарь партколлектива», Ю. Либединского «Петя Гордюшенко», Б. Горбатова «Мастера» и др.

Из очеркистов-правдистов следует особо выделить Николая Погодина и Алексея Колосова. В начале 1920 г. молодой рабочий Николай Стукалов опубликовал в ростовской газете «Донская беднота» свою первую заметку за подписью «Николай Погодин». Вскоре он стал работать в «Правде». В течение десяти лет на страницах газеты печатались очерки Н. Погодина. В них рассказывалось о героическом труде нефтяников Баку, златоустовских сталеварах, о строителях медеплавильного завода в Казахстане, о новых людях колхозной деревни. «Меня много гоняла редакция, – вспоминает Н. Погодин. – Долго скитался я по Южному Уралу, и по воспоминаниям о заводских встречах в Златоусте потом была написана пьеса «Поэма о топоре». Долго жил в Иванове, писал о том, как возникла на Одессщине первая в стране машинотракторная станция. Помню чистое поле на берегу Волги под городом, который тогда назывался Царицыном, где теперь стоит легендарный тракторный. Поле это на моих глазах размерялось и в невиданных в России темпах преображалось в площадь промышленного строительства. В «Правде» тогда был напечатан небольшой очерк «Темп». А через год в театре Вахтангова пошла моя первая пьеса «Темп»^194[20].

Очерки Н. Погодина – очевидца рождения многих гигантов советской индустрии, свидетеля преобразования советской страны, проникнутые светлыми лирическими нотами, жизнеутверждающим юмором, с живыми диалогами были значительным этапом в становлении писателя-драматурга.

В первой половине 20-х годов Н. Погодин был единственным спецкором «Правды». Потом пришли Т. Холодный (Т.М. Беляев) и А.И. Колосов. «С Холодным я мог свободно соревноваться, но Алексей Колосов писал лучше меня по глубине и по литературе, – признавался Н. Погодин. – Писал он главным образом о деревне, был признанно честным писателем в широком смысле русской традиционной народности»^195[21].

На протяжении почти трех десятилетий, начиная с 1928 г., и до конца своих дней А.И. Колосов, – разъездной корреспондент «Правды». В его очерках множество рядовых колхозников, агрономов, парторгов, комбайнеров, трактористов. Очерки А. Колосова всегда согреты дыханием деревенской жизни, в каждом из них и тонкие пейзажные зарисовки, и запоминающийся диалог, и все это, как писал Б. Галин, не было «той обязательной дозой беллетристики, которую так любят наши газетчики. Нет, у Колосова художественное выражало его потребность и способность видеть зарю, деревенские сумерки, лес, речушку, избу крестьянскую»^196[22].

Сознательно «переводил себя на газетчика» в конце 20-х годов В.В. Маяковский. Его произведения, публиковавшиеся в центральных и местных газетах, поистине являлись стихотворной летописью истории индустриализации нашей страны. Маяковский выступал в «Правде», «Известиях», «Комсомольской правде», «Труде», «Пионерской правде», «Рабочей Москве», «Ленинградской правде», «Уральском рабочем», «Заре Востока», «Бакинском рабочем» и др. Наиболее интенсивно он работал в «Комсомольской правде» – многое писал по заданию редакции, многое предлагал сам. Редакция постоянно привлекала поэта к участию в проводимых ею кампаниях, стихотворения Маяковского нередко публиковались в подборках по определенному вопросу. В отдельных номерах эти подборки, объединенные общим заголовком – шапкой, занимали целую полосу. Темы для выступлений давала сама газета. Поэт находился постоянно в гуще событий, читал свои произведения в Москве, Харькове, Ростове, Тифлисе, Казани, Свердловске, Ленинграде и других городах.

С лекционными поездками В.В. Маяковского по стране связано появление цикла стихотворений: «Три тысячи и три сестры», «Екатеринбург – Свердловск», «Рассказ литейщика Ивана Козырева о вселении в новую квартиру», «Казань», являющихся живой хроникой жизни городов и людей. Все эти произведения, а также очерк «Рожденные столицы» – проникнуты единой мыслью: привычное, имевшее пренебрежительный оттенок слово «провинция», неприменимо к советским городам. С гордостью патриота писал В. Маяковский о том, как труд и энергия советского человека преображают всю страну.

Много было у В.В. Маяковского стихов сатирических. Свою сатиру он направлял против бюрократов, мещан, подхалимов, халтурщиков, сплетников, против всех, «кто зря сидят на труде, на коммунизме». Только в 1928 г. появились его фельетоны «Помпадур», «Халтурщик», «Столп», «Подлиза», «Сплетник», «Ханжа», «Трус» и др. Непримиримо боролся поэт против тех, «творческим методом» которых был принцип побыстрее напечататься. Сам Маяковский стремился как можно ярче и убедительнее, образнее выражать свои мысли.

Кроме В. Маяковского, в печати активно сотрудничали поэты А. Безыменский, А. Жаров, Н. Асеев, С. Кирсанов и др. Оперативно писал в газету Демьян Бедный. Он одним из первых среди литераторов-газетчиков откликнулся на темы индустриализации.

Характеризуя публицистику 30-х годов, Николай Погодин в своих воспоминаниях отмечает: «Что до самой школы «Правды», то школа эта в большей степени определялась ее фельетоном»^197[23].

Правофланговым советских фельетонистов был Михаил Кольцов (Фридлянд Михаил Ефимович). За 18 лет работы (с 1920–1938 гг.) им опубликовано в «Правде» около 1800 фельетонов. Каждодневная писательская хлопотливая работа доставляла Кольцову, по его признанию, огромное удовольствие. «Вот этак, между делом, – отмечает он в книге «Писатель в газете», – написано уже более пятидесяти печатных листов, обслужено целое десятилетие нашей революции»^198[24]. Одним из основных принципов в своей работе М. Кольцов считал выбор темы. Отбирайте до бесконечности, – советовал он начинающим журналистам. Выбирайте такой объект для фельетонного удара, который заслуживает его, которым ты действительно попадешь в цель. Фельетонист брал темы, которые интересовали миллионы читателей, мобилизовали на строительство социализма. Мишенью кольцовских фельетонов были бюрократы («Воронежские пинкертоны»), подхалимы («Медвежьи углы»), сутяги («В самоварном чаду»), головотяпы («Свежие воспоминания»), морально опустившиеся типы («Иван в раю», «Устарелая жена»), жулики («Люди с размахом»), – пытавшиеся приспособиться к новому строю.

Выбрав тему, бей наповал – этому правилу всегда следовал фельетонист. «Иначе и быть не может, – утверждал он, – ибо какими-то полуударами, полушлепками по каким-то полупроходящим людям настоящий фельетонист не приобретет никакого авторитета и не принесет никакой пользы»^199[25].

Основным методом литературного «делания» фельетонов М. Кольцов считал метод столкновения фактов: столкнуть факты так, чтобы они при соприкосновении дали «некую фельетонную искру». Типичны в смысле использования этого приема фельетоны «Иван в раю», «Воронежские пинкертоны», «Лида, Лиза и Губсуд», «Рельсы красного цвета», «Яблони цветут». Тема фельетона «Воронежские пинкертоны» – бюрократизм в судебных органах, здесь фельетонная искра высекается путем иронического сопоставления советского бюрократа-следователя с буржуазными сыщиками.

Большую заботу проявлял М. Кольцов о том, чтобы в фельетоне было не только ценное содержание, но чтобы и написан он был увлекательно. Ратуя за точность каждой фразы, фельетонист старался полностью освободиться от стремления «жирнее готовить для читателя». «И я, грешный, одно время этим страдал, – признается М. Кольцов. – А теперь стараюсь бороться с этим. Начинаешь писать и ищешь: снег был... мраморный, снег был... фиолетовый, снег был... голубой, снег был... сахарный. А потом вдруг находишь: снег был белый. И когда поймаешь «белый снег», то с каким удовольствием хватаешь это слово, и когда вписываешь его – радуешься, а главное – знаешь, что и читатель обрадуется»^200[26].

Сатирический смех и гнев против обывателей, бюрократов, подхалимов вызывали у читателей «Правды» фельетоны А. Зорича (Василия Тимофеевича Локтя). Он пришел в «Правду» в 1922 г. и работал здесь до 1928 г. в бюро расследований. За это время он завоевал всесоюзную известность как автор многочисленных фельетонов и рассказов, печатавшихся в «Правде» и в ряде журналов. Затем работал разъездным корреспондентом газеты «За индустриализацию», а с 1932 по 1937 г. – фельетонистом «Известий». А. Зорич стремился образно представить обстановку, переживания людей, передавал их жесты, диалоги, прибегал к художественному домыслу. Основную цель своих разоблачительных выступлений видел в том, чтобы фельетон взял за живое, чтобы у читателя материал вызывал «боль за те уродства, которые сохранились еще в нашей жизни, и стремление эти уродства пресечь и уничтожить»^201[27].

Фельетоны А. Зорича, направленные против подхалимов («С натуры»), мещан («Общий знакомый»), равнодушных («О человеке»), расточителей государственных средств («О чем рассказал бухгалтер»), бюрократов («Медаль»), позеров («Елки-палки»), действительно брали читателя за живое.

Типичным для А. Зорича (его метода свободного беллетристического изложения факта) является фельетон «С натуры». Давая зарисовку отдыхающих на Черном море бухгалтера Воронежского финотдела Пестрякова и его жены Манюси, занятых разрешением проблемы, кто же будет назначен в Воронеж заведующим финотделом и как бы суметь угодить будущему начальству, Зорич мастерски высмеял угодничество. Сатириком советского пошехонья метко назвал А. Зорича Д. Заславский.

День за днем разоблачал бюрократов, мещан, обывателей Д. Заславский. По-современному злободневно звучат его фельетоны «Портные особого рода» (против клеветников), «Слон, похожий на веревку» (против обывателей, распространяющих всевозможные нелепые слухи). Важное место в творчестве Д. Заславского занимали статьи и фельетоны на международные темы: «Пять миллионов амазонок», «Язык виконтов и маркиз» и др.

Немало фельетонистов-сатириков вырастила газета «Гудок». Здесь выступили Ю. Олеша (псевдоним «Зубило»), В. Катаев (псевдоним «Старик Саббакин» и «Оливер Твист»), Илья Ильф, Евгений Петров.

Литературная деятельность И. Ильфа (Ильи Арнольдовича Файзильберга) началась в «Гудке» в 1923 г. Он сотрудничает в отделе «Рабочая жизнь» (более известном под названием «четвертой полосы»), правит рабселькоровские письма. Первые фельетоны, написанные зачастую на материале рабочих писем, публиковались, кроме «Гудка», в журналах «Красный перец», «Смехач», «30 дней». Против организаторов «всякого рода нелепостей» были направлены лучшие фельетоны И. Ильфа – «Диспуты украшают жизнь», «Случай в конторе», «Банкир-бузотер», «Источник веселья», «Новый дворец». Для творческой манеры И. Ильфа характерны точные и неожиданные эпитеты, стремление воплотить сатирическую мысль в острой комической детали: «в конторе по заготовке рогов и копыт», «это было нелогично, но красиво», «человек по фамилии Мармеладов», «профорганизация парикмахеров «Синяя борода», «агроном arpo-Удобрягин» и т.д.

Не менее успешно выступал в «Гудке» Евгений Петров (Евгений Петрович Катаев), который пришел в эту газету в 1926 г. (до этого работал в журнале «Красный перец»). До сотрудничества с И. Ильфом опубликовал свыше 50 юмористических рассказов в журналах «Красный перец», «Смехач», «Огонек» и в газете «Гудок». Главное внимание он уделял комическому сюжету. Таковы его рассказы «Беспокойная ночь», «Гусь и украденные доски», «Проклятая проблема», «Рассказ об одном солнце», «Дядя Силантий Арнольдыч». Острие сатиры Е. Петров направлял против мещан («День мадам Белополянкиной»), летунов («Энтузиаст», «Знаменитый путешественник»), склочников («Его авторитет»).

Вершиной художественно-публицистического творчества И. Ильфа и Е. Петрова явились их совместные выступления в «Правде», начиная с 1932 г. Фельетоны «Как создавался Робинзон», «Веселящаяся единица», «Равнодушие» и многие другие, близкие к сатирическому рассказу, были «на уровне большой литературы». Нередко И. Ильф и Е. Петров прибегают к гротеску. Сатирическое преувеличение порой доводится до абсурда. В фельетоне «Клооп» сотрудники учреждения под этим странным названием не знают, зачем оно существует и как расшифровать его сокращенное название. «Такой гротеск – сложное художественное средство. Его может позволить себе только тонкий художник, знающий и понимающий жизнь так глубоко, что фантастика картин не исказит правду, а заострит, подчеркнет ее»^202[28], – замечает исследователь творчества сатириков Л.М. Яновская.

Михаил Кольцов, Илья Ильф, Евгений Петров, А. Зорич, Давид Заславский, произведения которых вошли в золотой фонд советской публицистики, с наибольшей силой выразили лучшие традиции дореволюционного русского демократического фельетона.