В. А. Сухомлинский Сердце отдаю детям Издание четвертое Издательство «Радянська школа» Киев 1973

Опыт убедил нас в том, что примерно у 85% всех неуспевающих учеников главная причина отставания в учебе — состояние здоровья, какое-нибудь недомогание или заболевание, чаще всего совершенно незаметное и поддающееся излечению только совместными усилиями матери, отца, врача и учителя. Скрытые, замаскированные детской живостью, подвижностью недомогания и заболевания сердечно-сосудистой системы, дыхательных путей, желудочно-кишечные очень часто являются не болезнью, а отклонением от нормального состояния здоровья. Многолетние наблюдения показали, что так называемое замедленное мышление — это во многих случаях следствие общего недомогания, которого не чувствует и сам ребенок, а не каких-то физиологических изменений или нарушений функции клеток коры полушарий. У отдельных детей можно заметить болезненно бледные лица, отсутствие аппетита. Малейшие попытки улучшить питание вызывают реакцию: на теле выступают прыщики. Самые тщательные анализы ни о чем не говорят: все как будто благополучно. В большинстве случаев оказывается, что мы имеем дело с тем нарушением обмена веществ, которое возникает в результате длительного пребывания в комнате. При этом нарушении ребенок теряет способность к сосредоточенному умственному труду. Особенно возрастает число недомоганий в период бурного роста организма и половой зрелости.

Единственным радикальным лечением в таких случаях является изменение режима труда и отдыха: продолжительное пребывание на свежем воздухе, сон при открытой форточке, ранний отход ко сну и ранний подъем, хорошее питание.

Отдельные дети на вид кажутся здоровыми, а при внимательном изучении их труда открывается какой-нибудь скрытый недуг. И вот что интересно: скрытые недуги и недомогания оказываются особенно заметными тогда, когда учитель стремится наполнить каждую минуту урока напряженным умственным трудом. Некоторым детям совершенно непосилен курс учителя на то, чтобы «не пропала ни одна минута урока». Я убедился в том, что этот «ускоренный» темп непосилен и вреден даже для совершенно здоровых детей. Чрезмерное умственное напряжение приводит к тому, что у детей тускнеют глаза, затуманивается взгляд, движения становятся вялыми. И вот ребенок уже ни на что не способен, ему бы только на свежий воздух, а учитель держит его «в упряжке» и понукает: скорее, скорее...

Первые недели работы «Школы радости» я внимательно изучал здоровье детей. Несмотря на то, что все ребята выросли в селе, на лоне природы, отдельные из них были бледные, со слабой грудью. А у Володи, Кати, Сани, как говорят, были кожа да кости, до того они были худенькие и слабосильные. Питание почти у всех дома хорошее, главной причиной слабости и болезненности отдельных малышей было то, что они жили как бы в тепличной обстановке; матери оберегали их от малейшего дуновенья ветерка. Ребята быстро утомлялись, в первые дни жизни «Школы радости» они с трудом проходили какой-нибудь километр. Матери жаловались на плохой аппетит этих детей.

Я убедил родителей в том, что чем больше они будут оберегать малышей от простуды, тем слабее будут дети. Все согласились с моей настоятельной просьбой посылать детей в жаркие дни в школу босиком — для ребят это было большой радостью. Однажды нас настиг в поле теплый ливень. Домой ребятам пришлось идти по лужам; вопреки опасению родителей никто не заболел. С большим трудом удалось добиться того, чтобы родители не кутали детей в сто одежек, не надевали на них фуфаек и свитеров «про запас», «на всякий случай». У нас стало правилом: ни одной минуты в осенние, весенние и летние дни дети не должны находиться в помещении. В первые 3—4 недели «Школы радости» ребята проходили ежедневно 2—3 километра; во второй месяц — 4—5, в третий — 6. И все это среди полей и лугов, в рощах и в лесу. Пройденное за день расстояние незаметно для детей, потому что не ставится цель — пройти столько-то километров; движение, ходьба — средство достижения других целей. Ребенку хочется идти, потому что он чувствует себя открывателем мира. Дети приходили домой усталые, но счастливые, жизнерадостные. А без усталости не может быть здоровья. Здоровье вливается в детский организм животворным источником тогда, когда после трудового напряжения ребенок отдыхает.

На чистом воздухе, после того как пройдено несколько километров, у детей развивается, по словам родителей, «волчий аппетит». В те дни, когда мы с малышами собирались в лес, я советовал им брать с собой хлеб, лук, соль, воду и несколько сырых картофелин. Родители вначале сомневались: разве дети будут есть это? Ведь дома они отказываются от более питательных вещей. Но оказалось, о и хлеб, и лук, и картофель в лесу — самая вкусная пища. Да к тому же у ребят развивался аппетит, и они с удовольствием съедали дома предложенную им тарелку супа или борща. Уже через месяц порозовели щечки у самых бледных малышей, а матери не могли нахвалиться хорошим аппетитом ребят: исчезли капризы, дети едят все, что ни дай.

Быть в движении — одно из важных условий физической закалки. Дети любят бегать, играть. Для них сделали игровую площадку. Здесь было все необходимое для игр и развлечений на свежем воздухе, но я мечтал о большем. Мне хотелось сделать детскую карусель, детские качели; хотелось, чтобы подвижные игры были связаны со сказочкой, питались фантазией. Я уже представлял себе фигурки конька-горбунка, слона, серого волка, хитрой лисы, стоящие на деревянном круге нашей карусели; ребенок будет не только кататься, но и переживать волнение от того, что он оседлал конька-горбунка или серого волка. Все это пока только планы, но я твердо верил, что через полгода, может быть, через год добьюсь своего. Я достал материалы для монтирования карусели. Думал я и о том чтобы подготовить детей к зиме, чтобы зимой они как можно больше находились на воздухе.

Многолетние наблюдения за физическим развитием, младших школьников убедили меня в том, какую большую роль играет полноценное, здоровое питание ребенка. В пище многих детей не хватало важных веществ, необходимых для укрепления организма, предотвращения простудных заболеваний и нарушений обмена веществ. Только в 8 семьях был мед, а мед — какое большое значение для здоровья детей имеет употребление меда. Уже в конце сентября 13 родителей приобрели по одной-две семьи пчел. Весной пчелы были уже в 23 семьях.

Осенью я посоветовал матерям запастись на зиму вареньем из шиповника, терна и других богатых витаминами плодов. Пришлось поговорить с родителями также о том, чтобы каждая семья имела достаточное количество плодовых деревьев, особенно яблонь. Всю зиму должны быть свежие фрукты — в сельских условиях это очень легко, надо только потрудиться.

Эликсиром здоровья является воздух, насыщенный фитонцидами злаковых растений — пшеницы, ржи, ячменя, гречихи, а также луговых трав. Я часто водил детей в поле, на луг — пусть дышат воздухом, настоянным на аромате хлебных растений. Посадите под окном спальни ваших детей несколько ореховых деревьев, советовал я родителям. Это растение насыщает воздух фитонцидами, убивающими многие болезнетворные микробы. Запах ореха не переносят вредные насекомые. Там, где есть орехи, нет мух и комаров. Позаботился я и о том, чтобы в каждой семье во дворе был летний душ.

Уже несколько лет меня волновал вопрос: почему у многих детей плохое зрение? Почему уже в 3 классе ребенку приходится пользоваться очками? Наблюдения над многими детьми младшего возраста привели к выводу, что дело здесь не столько в переутомлении от чтения, сколько в неправильном режиме, особенно в том, что питание бедно витаминами, что ребенок не закаляется физически, легко поддается простудным заболеваниям. Некоторые заболевания, перенесенные в детстве, отражаются на зрении. Правильный режим, полноценное питание, физическая закалка — все это предохраняет ребенка от заболеваний, дает ему счастье наслаждения красотой окружающего мира.

Годы наблюдений над детьми столкнули меня с тревожными явлениями: весной, начиная с марта, у всех детей слабеет здоровье. Ребенок как бы выдыхается; ослабляется сопротивляемость организма простудным заболеваниям, снижается работоспособность. Особенно заметно в весенние месяцы ухудшается зрение.

Объяснение этим явлениям я нашел в трудах медиков и психологов: в весенние месяцы резко изменяется ритм взаимодействия систем организма. Причина в том, что в организме исчерпывается запас витаминов, к весне дает о себе знать резкий спад активности солнечной радиации, и продолжительная напряженная умственная деятельность приводит нервную систему в состояние усталости.

Я задумывался над тем, как ослабить действие этих факторов. Родители стали больше заботиться о запасе продуктов, богатых витаминами, специально для весенних месяцев. Каждый солнечный день зимой и весною мы стремились максимально использовать для прогулок на свежем воздухе. Мне не давала покоя мысль о том, что в весенние месяцы напряженность умственного труда должна сниматься, путь к этому я видел в разнообразии умственной деятельности. Как можно больше мыслительных процессов должно происходить не в классе, а среди природы, сочетаться с физическим трудом. Постепенно это стало одним из правил учения в весенние месяцы.

В первые послевоенные годы многие дети были явно предрасположены к неврозам. У отдельных моих воспитанников (особенно у Толи, Коли, Славы, Феди) это выражалось в угнетенности, какой-то отрешенности от жизни, стремился не допустить, чтобы скованность, робость, нерешительность, болезненная застенчивость детей развились в неврозы. Часто советуясь, как добиться того, чтобы коллективная жизнь доставляла детям радость, мы, учителя начальных классов, пришли к выводу, что особенно важно сглаживать в школьной среде те беды, огорчения, конфликты, с которыми жизнь сталкивает ребенка в семье. Педагоги стремились знать, что происходит в душе каждого ребенка, с чем он пришел в школу, — чтобы не допустить ни одного болезненного прикосновения к чутким детским сердцам. Все, что казалось заслуживающим пристального внимания в духовной жизни того или иного ребенка, мы обсуждали на своих совещаниях, названных «психологическими семинарами». Школьный коллектив должен рассеивать детские горести и печали.

Особенно большого внимания требовали дети, душа которых уже была надломлена горестными переживаниями. Нервы Коли, Сашка, Толи, Петрика, Славы временами были напряжены до предела. Стоило прикоснуться к кому-нибудь из них, и ребенок мог «вспыхнуть», «взорваться». В отдельные дни ребят нельзя было спрашивать. Система воздействий, эффективная в воспитании других, к этим детям была совершенно неприменима. В научных трудах медиков я встретил понятие «медицинская педагогика», наиболее точно выражающее сущность воспитания детей, у которых болезненное состояние психики накладывает отпечаток на поведение. Главными принципами медицинской педагогики являются: 1) щадить легко уязвимую болезненную психику ребенка; 2) всем стилем, укладом школьной жизни отвлекать детей от мрачных мыслей и переживаний, пробуждать у них жизнерадостные чувства; 3) ни при каких обстоятельствах не дать понять ребенку, что к нему относятся, как к больному.

Был в школе ребенок, предрасположенный к истерическому неврозу, — Володя. У меня большую тревогу вызывало то, что отец и мать мальчиком восхищались. Они сами внушали себе, что их сын исключительный ребенок. Я боялся, что с наступлением неизбежного разочарования у мальчика может развиться ненависть к родителям и вообще к старшим. Главным средством лечения таких детей, по моему убеждению, является воспитание скромности и уважения к другим людям. Я стремился к тому, чтобы Володя чувствовал человека в каждом из близких.

Особое место в медицинской педагогике уделяется детям с замедленным, угнетенным мышлением. Вялость, инертность клеток коры полушарий головного мозга надо так же вдумчиво и терпеливо лечить, как и заболевание сердечной мышцы или кишечника. Но лечение это требует в тысячу раз большей осторожности и педагогического мастерства, глубокого знания индивидуальных особенностей каждого ребенка.

КАЖДЫЙ РЕБЕНОК — ХУДОЖНИК

Уже через неделю после начала занятий в «Школе радости» я сказал малышам: «Принесите завтра альбомы и карандаши, будем рисовать». На следующий день мы расположились на лужайке школьной усадьбы. Я предложил детям: «Посмотрите вокруг себя. Что вы видите красивое, что вам больше всего нравится, то и рисуйте».

Перед нами был школьный сад и опытный участок, освещенные осенним солнцем. Дети защебетали: одному нравились красные и желтые тыквы, другому — склонившиеся к земле головки подсолнечника, третьему — голубятня, четвертому — виноградные гроздья. Шура любовался легкими пушистыми облаками, плывущими по небу. Сереже нравились гуси на зеркальной поверхности пруда. Даньку захотелось нарисовать рыбок — он с воодушевлением рассказывал о том, как однажды с дядей ходил на рыбалку: ничего не поймали, но зато увидели, как «играют» рыбки.

— А я хочу рисовать солнышко, — сказала Тина.

Наступила тишина. Дети рисовали с увлечением, Я много читал о методике уроков рисования, а теперь передо мной были живые дети. Я увидел, что детский рисунок, процесс рисования — это частица духовной жизни ребенка. Дети не просто переносят на бумагу что-то из окружающего мира, а живут в этом мире, входят в него, как творцы красоты, наслаждаются этой красотой. Вот Ваня, весь поглощенный своей работой, рисует улей, рядом — дерево, на котором огромные цветы, над цветком — пчела, почти такая же большая, как и улей. У мальчика раскраснелись щечки, в глазах огонек вдохновения, который приносит большую радость учителю.

Творчество детей — это глубоко своеобразная сфера их Духовной жизни, самовыражение и самоутверждение, в котором ярко раскрывается индивидуальная самобытность каждого ребенка. Эту самобытность невозможно охватить какими-то правилами, единственными и обязательными для всех.

Коля не сказал, что ему понравилось, и меня очень волнует, что же он нарисует. В альбоме мальчика я увидел ветвистое дерево с большими круглыми плодами, — значит, это яблоня; дерево окружено роем маленьких звездочек в ореоле лучей, высоко над деревом — серп луны. Как хочется мне прочитать в этом интересном рисунке сокровенные мысли и чувства ребенка — ведь я вижу у него в глазах такой же огонек вдохновения, как в те минуты, когда мы наблюдали мир.

— Что же это за звездочки над яблоней? — спрашиваю у Коли.

— Это не звездочки, — говорит мальчик. — Это серебряные искорки, которые надают на сад с луны. Ведь у луны тоже есть Кузнецы-великаны, правда?

— Конечно, есть, — отвечаю я, изумленный мыслями, которые волновали ребенка в тихие вечерние часы. Значит, он смотрел на ночное небо, любовался лунным сиянием, заметил этот трепещущий ореол бледного сияния над яблонями.

— Но какие же нити куют эти Кузнецы-великаны ночью? — в раздумье говорит мальчик, и мне показалось, что он не столько обращается к учителю, сколько к своим воспоминаниям о ночном небе, о бледном сиянии луны, о хороводе звезд. Я боялся потревожить творческое вдохновение мальчика. Сердце забилось от радостного открытия: творчество открывает в детской душе те сокровенные уголки, в которых дремлют источники добрых чувств. Помогая ребенку чувствовать красоту окружающего мира, учитель незаметно прикасается к этим уголкам.

По примеру Ларисы я стал рисовать Кузнецов-великанов. Мне казалось, что я рисую неплохо. Кузнецы получились похожими на настоящих молотобойцев, наковальня — такая же, как в колхозной кузнице. Забыв, что я взрослый человек, переживал радостное чувство: мои Кузнецы, конечно, будут лучше, чем у Ларисы. Но на моем рисунке детские взгляды не задерживались, зато вокруг Ларисы образовалась целая толкучка. «Что же она нарисовала?» — думал я. Посмотрел через головы ребят: как будто бы ничего особенного нет в детском рисунке, но почему все восхищаются, а на мой не обращают внимания? Чем больше я всматривался в рисунок девочки, тем яснее становилось, что у малышей свое видение мира, свой язык художественных изобразительных средств, под этот язык не подделаешься, сколько бы ни пытался. У меня Кузнецы-великаны в обычных шапках, в фартуках, с длинными бородами, в сапогах. А у нее — вокруг пышных волос на головах могучих Кузнецов пылает ореол из искр. И бороды — не просто бороды, а огненные вихри. Громадные молоты почти в два раза больше голов... Для ребенка это не отступление от правды, а яркая правда — правда фантастической силы, ловкости, сказочной общности могучего человека и огненной стихии. Нельзя подгонять этот чудесный язык детской фантазии под наш язык, язык взрослых. Пусть дети говорят друг с другом на своем языке. Учителям начальных классов я советовал: учите детей законам пропорции, перспективы, соразмерности — все это хорошо, но в то же время дайте простор и для детской фантазии, не ломайте детский язык сказочного видения мира...

Каждому ребенку хотелось рассказать о том, что он нарисовал. И в этих рассказах, как самоцветы, сверкали яркие образы, сравнения. Рисование развивало речь детей.

В поле, в лес мы теперь почти всегда шли с альбомами и карандашами. Старшие школьники сделали для малышей маленькие альбомы, которые можно было положить в карман. Весной, через несколько месяцев после того как начала жить наша школа, я сделал большой альбом, в котором каждый ребенок рисовал по желанию любимый уголок окружающего мира. Я записывал в этот альбом коротенькие рассказы. Это целая страница жизни и духовного развития нашего коллектива.

ЗАБОТА О ЖИВОМ И ПРЕКРАСНОМ

Меня очень беспокоило равнодушие отдельных детей к живому и прекрасному в окружающем мире, тревожили поступки, свидетельствующие о непонятной, с первого взгляда, детской жестокости. Вот мы идем по лугу, над травой летают бабочки, шмели, жуки. Юра, поймав жука, вынул из кармана осколок стекла, разрезал насекомое пополам и «исследует» его внутренности. В одном глухом Уголке школьной усадьбы много лет подряд живет несколько семей ласточек. Как-то мы пошли туда, и не успел сказать даже нескольких слов о ласточкиных гнездах, как Шура бросил камешек в птичье жилище. Все учащиеся берегли красивые цветы канн, растущие во дворе, а Люся пошла к клумбе, сорвала растение. Все эти факты имели место уже в первые дни жизни «Школы радости». Меня поражало, что восхищение детей красотой переплеталось с равнодушием к судьбе красивого. Задолго до встречи со своими воспитанниками я убедился, что любование красотой — это лишь первый росток доброго чувства, которое надо развивать, превращая в активное стремление к деятельности. Особенно тревожили меня поступки Коли и Толи. У Коли была какая-то страсть к уничтожению воробьиных гнезд. Рассказывали, что неоперившихся птенцов, выпавших из распотрошенных гнезд, он бросает в канализационную трубу маслозавода. Воробышки долго пищат, а Коля приложит ухо к стене трубы, слушает. Детская жестокость проявлялась не только у Коли, видевшего зло в семье, но и у детей, живущих в нормальном окружении. И самое тревожное в том, что дети не понимали предосудительности тех «мелких» проявлений зла и равнодушия к красоте и жизни, из которых постепенно развивается тупая бессердечность.

Как пробудить у ребят светлые, добрые чувства, как утвердить в их сердцах доброжелательность, заботливое отношение к живому и красивому? Во время одной из прогулок в поле мы нашли в траве жаворонка с подрезанным крылышком. Птичка перепархивала с одного места на другое, но улететь не могла. Дети поймали жаворонка. Маленький комочек жизни затрепетал в руках, испуганные глаза, как бусинки, смотрели в голубое небо. Коля сжал его в руке, и птица жалобно запищала. Дети засмеялись. «Неужели ни у кого из них нет сострадания к птице, оставленной своими собратьями в опустевшем поле?» — подумал я и посмотрел на ребят. На глазах у Лиды, Тани, Данька, Сережи, Нины появились слезы.

— Зачем ты мучишь птичку? — жалостным голосом обратилась Лида к Коле.

— А тебе жалко? — спросил мальчик.— Возьми и ухаживай за ней, — и бросил птичку Лиде.

— И жалко, и ухаживать буду, — сказала девочка, лаская жаворонка.

Мы расположились на опушке леса. Я рассказал детям о том, что осенью перелетные птицы собираются в далекий путь. В опустевших полях остаются одинокие птички — у той крылышко подрезано, та вырвалась из когтей хищника искалеченная... А впереди суровая зима с метелями и морозами. Что ожидает этого жаворонка? Замерзнет бедненький. А как красиво он поет, наполняя весной и летом степь чарующей музыкой. Жаворонок — это дитя солнца. В сказке говорится: «Родилась эта птичка из солнечного огня». Поэтому наш народ и назвал ее жаворонком — жар — воронок... А кто из вас не знает, как больно, когда s сильный мороз деревенеют пальцы, когда жгучий ветер забивает дыхание. Вы спешите домой, к теплой печке, к ласковому огоньку... А куда денется птица? Кто приютит ее? Превратится она в мерзлый комок.

— А мы не дадим погибнуть жаворонку,— сказала Варя.— Поместим его в теплый уголок, сделаем гнездышко, пусть себе ожидает весны...

Дети стали наперебой предлагать, как устроить жилище жаворонка. Каждому хотелось взять птичку на зиму к себе домой. Молчали только Коля, Толя и еще несколько мальчиков.

– Зачем же брать жаворонка домой, дети? Сделаем для него тепленькое гнездышко в школе, будем кормить и лечить, а весной выпустим в голубое небо.

Мы принесли жаворонка в школу, поместили в клетку, поставили ее в комнату, которая уже была отведена для малышей. Каждое утро кто-нибудь из ребят приходил к жаворонку. Малыши приносили корм.

Через несколько дней Катя принесла дятла: отец нашел птицу в лесу, она побывала, наверное, в лапах хищника и чудом спаслась. Крылышки дятла безжизненно свисали, на спинке запеклась кровь. Птицу поместили вместе с жаворонком. Никто не знал, какой корм давать дятлу — жучков, что ли? Где их искать — под корой?

– А я знаю,— хвастливо заявил Коля.— Он ест не только жучков и мушек. Любит ивовые почки, семена травы. Я видел...— еще что-то хотел сказать мальчик, но застеснялся. Наверное, приходилось ему охотиться на дятлов.

– Ну, что же, раз ты знаешь, как кормить дятла, доставляй ему корм. Видишь, как жалобно он смотрит.

Коля стал ежедневно приносить корм птичке. У него еще не было чувства жалости к живому существу. Ему просто доставляло удовольствие восхищение товарищей; вот какой у нас Коля, знает, чем кормить птиц. Но пусть пробуждение добрых чувств начинается и с самолюбия — не беда. Пусть доброе дело станет привычкой, потом оно пробудит сердце.

Я вспоминал сотни ответов мальчишек на вопрос: каким человеком тебе хочется стать? — Сильным, храбрым, мужественным, умным, находчивым, бесстрашным... И никто не сказал: добрым. Почему доброта не ставится в один ряд с такими доблестями, как мужество и храбрость? Почему мальчишки даже стесняются своей доброты? Ведь без доброты — подлинной теплоты сердца, которую один человек отдает другому,— невозможна душевная красота. Я задумывался также над тем, почему у мальчишек меньше доброты, чем у девочек? Может быть, это лишь кажется? Нет, это действительно так. Девочка более добра, отзывчива, ласкова, наверное, потому, что с малых лет в ней живет еще неосознанный инстинкт материнства. Чувство заботы о жизни утверждается в ее сердце задолго до того, как она становится творцом новой жизни. Корень, источник доброты — в созидании, в творчестве, в утверждении жизни и красоты. Доброе неразрывно связано с красотой.

Праздником для малышей было утро, когда Федя принес в школу иволгу. Эта птичка тоже почему-то не летала, мальчик нашел ее в кустах возле животноводческой фермы. Дети не могли оторвать глаз от красивых разноцветных перьев иволги. У «птичьей лечебницы» (так ребята назвали уголок в своей комнате) мы встречали день и расставались до завтрашнего дня. Костя принес хилого, тщедушного воробышка, подобранного у обочины дороги. Воробышек не хотел клевать ни зерна, ни хлебных крошек. Мальчик переживал болезнь птички. Мы все переживали, когда наш воробышек умер. Костя плакал. Плакали девочки. Стал угрюмым, неразговорчивым Коля.

Мне вспомнились слова Януша Корчака: «Светлый ребячий демократизм не знает иерархии. Прежде времени печалит ребенка пот батрака и голодный ровесник, злая доля Савраски и зарезанной курицы. Близки ему собака и птица, ровня — бабочка и цветок, в камушке и ракушке он видит брата. Чуждый высокомерию выскочки, ребенок не знает, что душа только у человека»³. Да, все это так, но добрый ребенок не сваливается с неба. Его надо воспитать.

Во время одной прогулки в балке ребята нашли зайчонка с искалеченной ножкой. Принесли его в свою комнату, поместили в новую клетку. Образовалась еще одна лечебница — звериная. Через неделю Лариса принесла тощего, дрожащего от холода котенка. Его поместили в одну клетку с зайчонком. У детей появилось много забот: они приносили морковку зайчонку и молоко котенку. Трудно передать словами детское восхищение, когда однажды утром мы увидели, как котенок и зайчик, прижавшись друг к другу, сладко спали. Боясь разбудить животных, дети разговаривали шепотом...

Зимой в «птичьей лечебнице» появилось несколько синичек — ребята подобрали их возле кормушек, устроенных для зимующих птиц... И еще одно событие очень обрадовало меня: некоторые малыши дома оборудовали свои «птичьи лечебницы» и живые уголки. А после того, как в нашей комнате появился аквариум с маленькими рыбками, дети стали умолять родителей: устройте аквариум дома. Многие родители приходили в школу, спрашивали, как это сделать. Трудно было достать для аквариумов растения и рыбок. Нелегко было с кормом. Но все эти трудности преодолевались благодаря настойчивости детей: ребята не давали покоя ни родителям, ни мне. Пришли матери Славы и Тины: дети не дают покоя, у других есть золотые рыбки, а у нас нет. Пришлось обращаться за помощью к старшим школьникам. В те годы школьных мастерских еще не было, и заботы об аквариумах заставили оборудовать первую мастерскую для пионеров и комсомольцев.

Никогда не забыть тех вечеров, когда мы сидели у освещенного маленькой лампочкой аквариума и любовались золотыми рыбками. Я рассказывал детям о глубинах океана, о необычайно интересной жизни морских обитателей. Мои воспитанники, давно окончившие школу, ставшие взрослыми людьми, на всю жизнь запомнили эти вечера. Коля недавно сказал мне:

— Эта лампочка часто снилась мне. Ее огонек был первым источником знаний. Хотелось знать побольше о таинственных морских глубинах, о диковинных рыбах...

Если 24-летний человек с такой теплотой вспоминает о рыбках, значит, это не мелочи. Это один из ручейков добрых чувств. С замиранием сердца ждал я, когда красота окружающего мира пробудит в самых равнодушных сердцах добрые чувства — ласку, сострадание. Никогда не забуду первых осенних заморозков в тот год. Мы пошли в сад, к кусту роз, увидели ярко расцветающий цветок, на нежных лепестках — капельки росы. Цветок чудом сохранился в холодную ночь, мы смотрели на него и у всех на Душе было грустно: скоро мороз погубит эту красоту. Я встретился глазами со взглядом Коли: впервые увидел в его глазах грусть, тревогу — чистые детские чувства. Потом мы пошли в теплицу, где стояло несколько горшков с редкими в нашей местности цветами — рододендроном, кактусом. Сели у маленького алого цветочка — расцвел кактус. Долго любовались цветком.

Забота о живом и прекрасном постепенно вошла в жизнь детей. Поздней осенью 1951 г., когда у деревьев опали листья, мы пошли в лес, выкопали маленькую липку, принесли ее на школьную усадьбу, посадили. Деревцо стало нашим другом. Мы мечтали, фантазировали, создавали о нем сказки, как о живом существе, способном чувствовать и переживать наши заботы и волнения. Ребята радовались, когда шел теплый дождик: нашему другу нужно много влаги. Мы переживали, когда землю сковал мороз и над полями гулял пронизывающий ветер: нашему другу холодно. Дети собирали снег, засыпали ствол липки. Девочки принесли несколько стеблей камыша и обвязали ствол деревца. С наступлением весны мы часто ходили к своему другу, с волнением смотрели: не раскрываются ли липочки. Первые зеленые листики вызвали у ребят бурю восторга: дерево живет. Летом мы поливали свою липку.

Какая огромная сила – коллективное чувство ласки и доброты, коллективной доброжелательности. Оно, как бурный поток, увлекает самых равнодушных. Я радовался, видя, как Коля, Толя, Слава, Петрик с волнением шли к своему другу — зеленой липке, как загорались у них глаза, когда они кормили рыбок в аквариуме.

Стали взрослыми, зрелыми людьми те, у кого трепетало сердце при мысли о том, что маленькой липке холодно в зимнюю стужу. Наш друг стал большим, ветвистым деревом, и вот теперь к нему приходят юноши и девушки, молодые отцы и матери, и волна добрых чувств наполняет их сердца, когда они вспоминают о золотой осени своего детства.

Опыт подтверждает, что добрые чувства должны уходить своими корнями в детство, а человечность, доброта, ласка, доброжелательность рождаются в труде, заботах, волнениях о красоте окружающего мира. Добрые чувства, эмоциональная культура — это средоточие человечности. Если добрые чувства не воспитаны в детстве, их никогда не воспитаешь, потому что это подлинно человеческое утверждается в душе одновременно с познанием первых и важнейших истин, одновременно с переживанием и чувствованием тончайших оттенков родного слова. В детстве человек должен пройти эмоциональную школу — школу воспитания добрых чувств.