В г трухановский
жүктеу/скачать 3.74 Mb.
|
| ПРОЗРЕНИЕ ПО ПОВОДУ ГЕРМАНСКОЙ ОПАСНОСТИ 271
шиться на такой ответственный шаг без консультации со своими коллегами по партии и т. д. Присутствовавшая на ланче дочь Асквита Вайолет Бонэм -Картер рассказывает, что, когда собравшиеся расставались, так ни на что и не решившись, «на глазах у Черчилля были слезы». Вернувшись из Мюнхена в Англию, Чемберлен заявил: «Я верю, что это будет мир для нашего времени». Наивный человек! Он, вероятно, и не предполагал, Что Гитлер с Муссолини во время зтой же встречи в Мюнхене обсуждали перспективы войны против Англии. Позднее, 26 июня 1940 г., Муссолини писал Гитлеру: «Фюрер! Теперь, когда пришло время разделаться с Англией, я напоминаю вам о том, что я сказал вам в Мюнхене о прямом участии Италии в штурме острова. Я готов участвовать в нем сухопутными и воздушными силами, и вы знаете, как я этого желаю». Черчилль понимал, насколько не в пользу Англии изменилось соотношение сил в Европе в результате Мюнхена. Он совершенно справедливо расценил Мюнхенское соглашение как поражение Англии и Франции. Но, осудив это соглашение в палате общин, он в то же время попытался оправдать его организатора — Невиля Чемберлена. «Никто, — сказал Черчилль, — не был более решительным и упорным борцом за мир, чем премьер-министр. Это известно всем. Человечество не знало такой твердой и неустрашимой решимости обеспечить и сохранить мир». Далее Черчилль, не смущаясь явным противоречием, убедительно показал, что Мюнхенское соглашение ничего общего с делом обеспечения мира не имело и что оно поставило Англию в зависимое от Германии положение. «Мы без войны потерпели поражение, — сказал Черчилль, — последствия которого будем испытывать очень долго. Мы пережили ужасный этап нашей истории, когда было нарушено равновесие Европы... Для меня невыносимо сознание, что наша страна входит в орбиту нацистской Германии, попадает под ее власть и влияние и что наше существование отныне станет зависеть от ее доброй воли или прихоти». Он закончил свою речь грозным прв' дупреждением: «Не думайте, что это конец. Это только начало расплаты. Это только первый глоток, первое предвкушение той горькой чаши, которую нам будут подносить год за годом». 272 УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ Действительно, после Мюнхена Гитлер начал разговаривать с Англией в весьма вызывающем тоне. Он заявил, например, что его не устраивал бы приход к власти Черчилля или некоторых других английских политических деятелей. «Было бы хорошо, — заявил Гитлер, — если бы люди в Англии постепенно отказались от некоторых манер, которые они унаследовали от эпохи Версаля. Мы не можем далее терпеть опеки гуверпанток». Черчилль и его немногочисленные единомышленники осудили Мюнхен, но они не использовали открывшихся в связи с Мюнхенским соглашением возможностей для борьбы против правительства Чемберлена с целью изменения его состава и политики. Черчилль становился все более и более осторожным и старался не раздражать руководство консервативной партии. Он знал, что без согласия людей, руководивших партией, ему не получить министерского портфеля. Пгфлам'ент 366 голосами против 114 одобрил Мюнхенское соглашение. Против голосовала лейбористская оппозиция, 30 или 40 консерваторов, несогласных с правительством в оценке Мюнхена, и в их числе Черчилль, воздержались при голосовании. В конце 1938 г. и в первые два с половиной месяца 1939 г. английское правительство спешило пожать плоды Мюнхена и старалось наладить широкое, всеобъемлющее политическое и экономическое сотрудничество с Германией. 31 октября посол Германии в Англии сообщает в Берлин, что «Чемберлен питает полное доверие к фюреру», что, по мнению Чемберлена, Мюнхен «создал основу для перестройки англо-германских отношений. Сближение между обеими странами на длительное время рассматривается Чемберленом и английским кабинетом как одна из главных целей английской внешней политики». Английские собеседники германского посла сулили за соглашение между Германией и Англией большую цену: и возврат отнятых у Германии после первой мировой войны колоний, и финансовую помощь, и союз против Советской России. Последний пункт немецкий посол Дирксен формулировал следующим образом: английская сторона считает, что «после дальнейшего сближения четырех великих европейских держав можно подумать о принятии на себя этими державами определенных обязанностей по обороне или даже гарантий против Советской России...». Это убедительное свидетельство.того, что готовившееся ПРОЗРЕНИЕ ПО ПОВОДУ ГЕРМАНСКОЙ ОПАСНОСТИ 273 английскими правящими кругами англо-германское политическое соглашение, а также «пакт четырех», о котором много говорили те же круги, были направлены прежде всего против Советского Союза. Английское правительство начиная с 1933 г. вынашивало идею заключения пакта между Англией/Францией, Германией и Италией — «пакта четырех», который урегулировал бы противоречия между этими странами и установил бы их совместный директорат для управления европейскими делами. Эта идея таила серьезнейшую угрозу для СССР. Подписанный в 1933 г. «пакт четырех» не был ратифицирован. После Мюнхена, где «сотрудничали» все участники пакта, в Лондоне не сочли возможным и необходимым оживить старую идею, тем более что переговоры в Мюнхене между Гитлером и Чемберленом возбудили у последнего еще более радужную надежду — организовать «пакт четырех» таким образом, чтобы он служил прикрытием «пакта двух» — Англии и Германии, которые по замыслу Чемберлена должны были руководить европейскими делами. Полпред СССР в Лондоне Майский в письме наркому иностранных дел Литвинову от 25 ноября 1938 г. сообщал по этому поводу следующее: «При первой же подходящей оказии он (Невиль Чемберлен. — В. Т.) постарается возобновить свой флирт с Германией и свою попытку создания «пакта четырех». Впрочем, после Мюнхена становится все яснее, что основная цель Чемберлена не подлинный «пакт четырех», а «пакт двух» (Англия и Германия), лишь формальпо облеченный в костюм «пакта четырех». Франция и Италия в соответствии с «философией» Чемберлена должны отныне играть лишь роль «младших партнеров» при Великобритании и Германии». Ставшие известными в настоящее время документы и материалы, относящиеся к зиме 1938/39 г., убедительно свидетельствуют о том, что, во-первых, Советское правительство располагало вполне достаточной и надежной информацией относительно действий западных держав и, во-вторых, делало на основании имевшихся данных верные прогнозы дальнейшего развития международных отношений и политики отдельных стран. Через три десятилетия американский профессор Адам Улам написал в книге, посвященпой впешпей политике СССР: «Советская дипломатия между октябрем (1938 г.) и мартом (1939 г.)' И—310 274 уинстон Черчилль обнаружила великолепное хладнокровие и силу нервов». В Отчетном докладе Центрального Комитета XVIII съезду ВКП(б) содержалось серьезное предупреждение мюнхенским политикам из Лондона и Парижа о том, что Советский Союз не намерен быть пешкой в их игре судьбами народов. «В политике невмешательства, — говорилось в докладе, — сквозит стремление, желание — не мешать агрессорам творить свое черное дело, не мешать, скажем, Японии, впутаться в войну с Китаем, а еще лучше с Советским Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить, друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, «в интересах мира» и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия. И дешево и мило!» «Большая и опасная политическая игра, начатая сторонниками политики невмешательства, — подчеркивалось в докладе ЦК, — может окончиться для них,серьезным провалом». Однако «умиротворители» не желали внять предупреждениям Советского Союза (а эти предупреждения, как свидетельствуют документы, делались и по дипломатическим линиям). Существовала ли в то время объективная возможность для заключения союза с СССР против германской агрессии? Безусловно, существовала. Во-первых, Советский Союз неоднократно демонстрировал свою искреннюю готовность принять участие в системе коллективной безопасности, которая могла бы остановить надвигавшуюся войну, и, во-вторых, для СССР, Англии и Франции существовала общая угроза со стороны Германии и, следовательно, общая заинтересованность парировать эту угрозу. Казалось бы, что в такой ситуации у Англии и Франции был только один разумный образ действий — вместе с СССР создать единый фронт против агрессии. Но на этот путь правительства западных держав не вступили. А между тем широкие круги общественности в Англи» и Франции все больше и больше начинали понимать простую истину, заключавшуюся' в том, что спасение для их стран состоит в союзе с СССР, После кратко- жүктеу/скачать 3.74 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|