Вацлав Гавел уход václav Havel odcházení Пьеса в пяти действиях
жүктеу/скачать 384 Kb.
|
|
ИРЕНА. Это прямо под Акрополем было... БАБУШКА. Мне всегда нравились Моники... ВЛАСТА. С открытой головой, мой государь! ЗУЗАНА. Ты умница, Ирена... МОНИКА. Я пришла не для того, чтобы объедать вас или задерживать... ГАНУШ. Альбин, ты мне нравишься!
РИГЕР. Куда? ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ. В полицию... РИГЕР. Зачем? ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Чтобы дать нам объяснения... РИГЕР. Я ничего вам объяснять не буду! ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Придётся! РИГЕР. Нет спасенья? Я пленник? Да, судьба играет мной. Не делайте вреда мне. Будет выкуп! ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Чмок тебя в мерзопакостника, чушечка моя!
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Чмок тебя в мерзопакостника, чушечка моя! РИГЕР (возбуждённо кричит). Он не сжёг бумаги! Я попрошу врача! Проклятые письма! Я ранен в мозг! Отвратительная Канькова-младшая! О, боги!
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ На сцене сад виллы Ригера. Днём позже. Вокруг садовой мебели стоит несколько больших чемоданов, а также бюст Ганди. Лицом к залу обращён большой портрет РИГЕРА, прислонённый к одному из чемоданов. Портрет уже появлялся на сцене в первом действии. На одном из чемоданов сидит РИГЕР. У него опять седые волосы, может быть, он поседел ещё больше. РИГЕР не напудрен, вид у него несколько одряхлевший и удрученный, особенно по контрасту с портретом, где он моложав и элегантен. Короткая пауза. Из дома выходит БАБУШКА с кучей носков, она начинает запихивать их в один из чемоданов. БАБУШКА. Как ты? РИГЕР. С меня брюки сваливаются... БАБУШКА. Наверное, ты похудел... РИГЕР. Наверное... БАБУШКА. Ты выпьешь грог? РИГЕР. Сегодня нет... Из дома выходит ОСВАЛЬД с огромной охапкой влажного белья, он начинает запихивать бельё в один из чемоданов. Из флигеля выходит ГАНУШ, проходит через сцену и входит в дом. БАБУШКА. Мне нарвать еще вишни в дорогу? РИГЕР. Как хочешь, мама... БАБУШКА. Подвал мы тоже будем освобождать? РИГЕР. Я не знаю... БАБУШКА. Сначала за нами приедут, и только потом за чемоданами? РИГЕР. Да. Наверное. Однозначно... БАБУШКА. Или сначала за чемоданами, а потом за нами? РИГЕР. Может быть. Наверное. Не знаю... Из дома выходит ГАНУШ со стопкой одинаковых книг в руках, по всей видимости, это какая-то энциклопедия. Он проходит через сцену и уходит во флигель. Входит КНОБЛОХ с граблями. КНОБЛОХ. Продали! РИГЕР. Что продали? КНОБЛОХ. И виллу, и сад! РИГЕР. Правда? Государство продало? Разве так можно? А кто купил? КНОБЛОХ. Господин вице-председатель Кляйн... РИГЕР. По крайней мере известно, в каких руках всё останется… КНОБЛОХ уходит. Входит ВЛАСТА, она несёт на руках обнаженного АЛЬБИНА. ВЛАСТА. Он загорал под вишнями и слегка окоченел... БАБУШКА. Положи его ненадолго к плите... ВЛАСТА с АЛЬБИНОМ на руках уходит в дом. Из флигеля выходит ГАНУШ, проходит через сцену и уходит в дом. Запихнув бельё в чемодан, ОСВАЛЬД кланяется и уходит в дом. РИГЕР. У него пять вилл. Зачем ему ещё? БАБУШКА. Что они вчера от тебя хотели? РИГЕР. Да просто кое-что объяснить... БАБУШКА. Они прилично себя вели? РИГЕР. Да. Наверное. Однозначно наверное...
ИРЕНА. И что только я, дурёха, в тебе нашла? Почему я тебе всегда всё прощаю? Почему у меня никогда ничего не получается? Почему я растрачиваю свою жизнь на тебя, когда я могла бы так хорошо жить с... или с этим – ну как его зовут? – или с... РИГЕР. Хорошо ещё, что всё так кончилось!
ИРЕНА. Иди ты к бесу, бабка! КНОБЛОХ с номером «Тьфу» в руках уходит. ИРЕНА. Ты им что-нибудь подписал? РИГЕР. Не знаю. Наверное. Однозначно. Однозначно наверное... БАБУШКА. И что? РИГЕР. Протокол разбирательства. Пустяки. Трудно было отказаться... Из дома выходит ГАНУШ со стопкой одинаковых книг. Он проходит через сцену и уходит во флигель. ИРЕНА. Ты это собственноручно написал? РИГЕР. Я только подписал... ИРЕНА. Своим почерком? РИГЕР. Ведь это было просто объяснение! Я подписал, что я их выслушал. Это правда. Что в этом такого? Мне нужно думать обо всех вас. Впрочем, никто не знает, какое ещё оружие держат в запасе эти мерзопакостники! ИРЕНА. Какие мерзопакостники?
ГАНУШ. С удовольствием, Вилем... ГАНУШ уходит с книгами во флигель. Из дома выходит ОСВАЛЬД с ящиком пива. Он ставит его к чемоданам. БАБУШКА. Где Епиходов? ОСВАЛЬД. Пошел играть к Рагулиным... ОСВАЛЬД едва удерживается от смеха, кланяется и уходит в дом. На ступенях он встречает ЗУЗАНУ, у неё за спиной рюкзачок, в одной руке компьютер, в другой сумка с вещами. ЗУЗАНА. Папа, нас всех приглашает к себе Жерар... РИГЕР. Кто это? ГАНУШ выходит из флигеля и садится на один из чемоданов. ЗУЗАНА. Один француз... РИГЕР. Какой француз? ЗУЗАНА. Он представляет здесь фирму «Smith, Brown, Stapleton, Bronstein & Stoessinger Inc.». У него хороший дом...
ЗУЗАНА. Он мой партнёр. Я дам кучеру адрес... РИГЕР. Я не знал, что у тебя есть партнёр... ЗУЗАНА. Ты столько всего не знаешь, папа... (Ставит свои вещи на землю, вынимает из кармана мобильный телефон, набирает номер, помещает телефон между ухом и плечом, опять берёт свои вещи и, уходя, говорит в телефон.) Hallo!Everything is O.K. See you as soon as possible. Bye. ИРЕНА. Какие мерзопакостники?
ГАНУШ. А тебе до этого какое дело? ВИКТОР. Он сделал меня своим советником. Но может быть, это не последнее его слово. Освободилось место заместителя. У нового руководства совсем неплохая программа. Оно хочет значительно снизить налоговое бремя и одновременно повысить разные пособия. Во многом оно напрямую продолжает ваше дело. К примеру, оно хочет в центр своего внимания поставить человека... РИГЕР. Здесь будет жить он? ВИКТОР. С жильём у него всё в порядке, и он не хочет переезжать. Он хочет заниматься здесь бизнесом...
КЛЯЙН. Спасибо, Виктор. Мне с вами хорошо работается. Приветствую всех остальных. Привет, Вилем, привет, Ирена... РИГЕР. Доброго здоровья, Властик. Ну, поздравляю тебя...
РИГЕР. Мы лучше поедем к Жерару. Это один знакомый семьи. У него здесь хороший дом... КЛЯЙН. Это который из «Smith, Brown, Stapleton, Bronstein & Stoessinger Inc.»? Я точно не знаю, но мне кажется, что с ним дело нечисто. Говорят, там были какие-то махинации с недвижимостью, уклонение от налогов и прочее. Утром мне об этом докладывал Канька... РИГЕР. Этот зоофил? КЛЯЙН. Его ни в чем не уличили. Теперь он президент полиции. Я могу посвятить вас в свои планы? РИГЕР. Прости, Властик, а тебе вообще-то известно, что меня всю ночь допрашивали? КЛЯЙН. Люди Каньки? РИГЕР. Наверное. Однозначно. Однозначно наверное... КЛЯЙН. Я могу посвятить вас в свои планы? РИГЕР. Прости, Властик, а тебе не кажется странным, что за мной пришли именно вчера? ИРЕНА. А сегодня эта клевета в «Тьфу»... КЛЯЙН. Я завтра утром расспрошу об этом генерала Каньку... РИГЕР. Неужели этот человек ещё и генерал! КЛЯЙН. Нам пришлось присвоить ему соответствующее звание, иначе после всей этой истории с телятами он не имел бы достаточного авторитета. Я могу посвятить вас в свои планы? ВИКТОР. Я думаю, господин вице-председатель, что всем это будет очень интересно. Ведь вы всё так здорово придумали... КЛЯЙН. Здесь, где сейчас находится неприбыльный сад, мы построим торгово-развлекательный центр среднего размера. Там будет три кинотеатра, пять магазинов, массажный салон, парикмахерская, бутик, редакция «Тьфу», мясная лавка, бензоколонка, танцевальный зал, салон тату, кино, антиквариат, мясная лавка, редакция «Тьфу» и три ресторана, включая тайский. Вон там, во флигеле, будет казино. В наше время без этого немыслимо. Или, может быть, не так, Виктор? ВИКТОР. Я думаю, что оно без этого немыслимо! КЛЯЙН. У меня есть хороший человек для руководства бильярдным залом, его зовут Епиходов. И, наконец, там, в доме, будет современный эротический клуб. Мне важно, чтобы весь ареал всё время был наполнен жизнью. И если днём главное внимание общественности будет обращено к торгово-развлекательному центру, потом, ближе к вечеру, эстафету жизни понемногу будет перенимать эта красивая вилла, которую мы, разумеется, слегка перестроим. Я исхожу из принципа, который называю так: «меньше государства». Поэтому я хочу сдать это предприятие в аренду одному другу, он не занимает никакой политической должности, то есть честному бизнесмену, который давно имеет в этой сфере прекрасное имя и огромный опыт, собранный во многих странах. Сотни украинских девушек благодарны ему за все... РИГЕР. Ты имеешь в виду дядюшку Каньки? КЛЯЙН. Не все ли равно, чей это дядя! ГОЛОС. Я знаю, что мне не следует вмешиваться. Но нельзя ли попроще? Благодарю. КЛЯЙН. Не всё ли равно, чей это дядя... За сценой ржёт конь, слышен звук бензопилы и падающего дерева. Пауза. КЛЯЙН. А ты что будешь делать? Ты уже себе что-нибудь подыскал? РИГЕР. Знаешь, это нелегко, всю жизнь я занимался только политикой... КЛЯЙН. У меня есть одна идея. Ты не хочешь работать советником моего советника Виктора? РИГЕР. Советником? КЛЯЙН. Ага... РИГЕР. Твоего советника? КЛЯЙН. Ага... РИГЕР. То есть советником бывшего секретаря моего бывшего секретаря? КЛЯЙН. Ты же разбираешься в политике, раз ты ею всю жизнь занимаешься, будет жаль, если твой опыт пропадет зря. Будь ты больше готов к сотрудничеству, может быть, ты мог бы подняться выше, с другой стороны, это всё равно лучше, чем копаться в грязи и всю оставшуюся жизнь стыдиться того хамства, которое ты в сугубо личных бумагах написал пятнадцать лет назад и которое теперь напечатано в «Тьфу». Ты же знаешь, что межведомственная историческая комиссия, я имею в виду комиссию Каньковой-младшей, дырявая, как решето. Ну что, согласен? ИРЕНА. Не согласен! КЛЯЙН. Что посеешь, то и пожнёшь. Моника, позвольте вас спросить, что вы делаете завтра вечером? Мы могли бы пойти поужинать. Я знаю отличный китайский ресторан, говорят, его однажды посетил сам бахрейнский принц. Вы будете моей гостьей, я всё оплачу, еду, напитки, еду... МОНИКА. Простите, господин вице-председатель, но завтра вечером я уже буду в Париже. Джек Ланг ждёт меня после восьми в «Двух макаках», правда, Ирена? ИРЕНА. Мне пришлось её долго уговаривать. Но от Джека невозможно было отделаться. Ему всегда нравились Моники... БАБУШКА. Ты с ней поедешь? ИРЕНА. Разве я могу сейчас покинуть Вилема? Что он без меня будет делать? Он, наверное, даже не знает, где лежат прищепки для белья! (РИГЕРУ.) Какие мерзопакостники? КЛЯЙН. Как следует там повеселитесь, Моника! Надеюсь, что паспорт у вас в порядке! КЛЯЙН нарочито долго смеётся. За сценой слышен звук бензопилы и падающего дерева. КЛЯЙН (РИГЕРУ). Ну, что? РИГЕР. Мне надо подумать... ИРЕНА. О чём тут, скажи на милость, думать? КЛЯЙН. О чём тут, скажи на милость, думать? ГАНУШ. О чём тут, скажи на милость, думать? РИГЕР. Тебе хорошо говорить, Гануш, у тебя ведь нет семьи! Не будет же нас всех содержать Альбин! ВИКТОР. Приехали! ИРЕНА (БАБУШКЕ). Ты не посмотришь, как там экипаж? ВИКТОР выбегает навстречу входящим на сцену ДЖЕКУ и БОБУ. БАБУШКА уходит. КЛЯЙН садится на качели. ВИКТОР берёт со стола блюдечко с печеньем, подходит к КЛЯЙНУ, слегка раскачивает качели и подаёт КЛЯЙНУ печенье. КЛЯЙН ест его все время, пока качается. ГАНУШ подходит к РИГЕРУ. ГАНУШ (тихо). Ты думаешь, хорошо, что ты им что-то подписал? РИГЕР (тихо). Оставь меня в покое, баба! ДЖЕК достаёт из кармана замусоленную бумажку и рассматривает её. БОБ фотографирует. ГАНУШ. Нехорошую штуку вы выкинули с этим интервью... БОБ. Мы не виноваты, редактировал наш новый арт-директор-менеджер господин бакалавр Канька-младший с нашим новым PR-представителем госпожой магистром Каньковой-старшей... ДЖЕК (читает по бумажке). Здравствуйте, господин вице-председатель. Наших читателей интересует, продолжит ли новое руководство дело бывшего канцлера... КЛЯЙН. В период наших полномочий мы хотим продолжить все хорошее, что было во время прошлого периода и одновременно избавиться от всего плохого, что было во время прошлого периода. Это понятно? ВИКТОР. Вы очень хорошо сказали! ДЖЕК (читает). А в чём состоит главная цель вашей политики? КЛЯЙН. Государство для гражданина, а не гражданин для государства. Мы хотим, чтобы эта страна стала безопасным местом для свободного и всесторонне образованного человека. И не только для него! Для его семьи тоже! ВИКТОР. Браво! Господин вице-председатель, теперь вы утёрли нос всем своим врагам! КЛЯЙН. Правда же, Виктор? Я тоже думаю, что сегодня я был в форме и как следует задурил им голову!
ОСВАЛЬД. Оно в чемодане... ИРЕНА. Но ты ведь его туда не влажным засунул, правда же? ОСВАЛЬД. Нет. Наверное, нет. Однозначно наверное нет... ОСВАЛЬД начинает собирать разбросанные чемоданы в одну аккуратную кучу, ГАНУШ переносит туда и бюст Ганди, и картину. Тем временем ДЖЕК находит в другом кармане ещё одну замусоленную бумажку. Он обращается к РИГЕРУ. ДЖЕК. Я могу вас тоже кое о чём спросить? РИГЕР. Пожалуйста... ДЖЕК (читает). Правда, что вас покинула ваша давняя подруга, бывшая визажистка, госпожа Ирена и что у вас новая любовница, научный работник? РИГЕР. Простите, но я не буду высказываться на эту тему! ДЖЕК (читает). И на тему того, почему вы не хотите высказываться на эту тему, вы тоже не будете высказываться? РИГЕР. Не буду... ДЖЕК (читает). И на тему того, почему вы не хотите высказываться на тему, почему вы не хотите высказываться на тему, вы тоже не будете высказываться? РИГЕР. Не буду... ДЖЕК (читает). И на тему того, почему вы не хотите высказываться, почему... МОНИКА. Ведь она, черт побери, к нему вернулась! ИРЕНА. Кто-то же здесь должен следить за тем, чтобы он опять чего-нибудь не подписал! (РИГЕРУ.) Какие мерзопакостники?
ДЖЕК. Что вы думаете занять место советника советника... КНОБЛОХ (читает). «Вице-председатель Кляйн хочет построить в бывшей правительственной вилле комплекс для широкой общественности, а его планы расстраивает её бывший обитатель, бывший канцлер Ригер, который не хочет выезжать!» ДЖЕК. Что вы думаете занять место советника советника советника советника советника господина нового канцлера? КЛЯЙН. Я вице-председатель, а не канцлер. Пока!
ГАНУШ. Прости, Вилем, но если тебе когда-нибудь что-нибудь от меня будет нужно, ты знаешь, где меня найти... РИГЕР. Спасибо за всё, Гануш, но мне кажется, что не только для меня, но, в конце концов, и для тебя теперь будет лучше, если нас не будут всё время и везде видеть только вместе, как каких-нибудь сиамских близнецов... ГАНУШ. Ну, пока... (Гладит по голове бюст Ганди и уходит.) РИГЕР. Но есть у меня ещё одна возможность: всем ясно продемонстрировать, что служба Родине является для меня большей ценностью, чем личное положение. Этим принципом, господин редактор, я руководствовался всю жизнь, и я не знаю, почему мне теперь нужно отступить от него из-за такой мелочи, как то, что у меня будет – формально выражаясь – несколько более низкая должность, чем та, которую я долгое время занимал...
КЛЯЙН. Иногда такое случается... ИРЕНА. Вилем... РИГЕР. Что такое, дорогая? ИРЕНА. Ты лжёшь себе больше, чем нужно, и больше, чем я могу вынести. Если бы я знала, что ты не бесхребетный и что у меня есть за что тебя уважать, я бы даже навоз из хлева тебе в деревне помогала выгребать и сносила бы любой мерзосрам. Я ухожу. Ухожу навсегда. Сам ищи прищепки для белья, сам закутывайся в плед, сам готовь себе грог. Или пусть тебе всё это Вайсенмютельхоф делает. Пошли, Моника!
РИГЕР. Что касается допроса, как вы это называете, речь шла только об обычных разъяснениях, а что касается архивных документов, как вы это называете, речь шла только об обычной фальсификации. Но это неважно. Важно, что в данный момент я хочу служить данной стране там, где данной стране в данный момент это больше всего нужно и где я могу данной стране в данный момент быть наиболее полезен. Политика – это служба. Мы хотим иметь всесторонне образованную семью. Да здравствует рост. Речь идёт о будущем. Дуй, ветер, дуй, пока не лопнут щеки! Мир – это лишь представление с шутами. С меня брюки сваливаются! Шах! КЛЯЙН при помощи ВИКТОРА притормаживает, а потом перестаёт качаться. За сценой слышен звук бензопилы и падающего дерева. АЛЬБИН. Из всех твоих речей, которые я слышал, Вилем, это была одна из самых взвешенных. Ты ничего не переоценил и, напротив, ничего не недооценил. Скажи же, Власта... ВЛАСТА. Ты много говоришь, Альбин! КЛЯЙН. Альбин прав. Вилем говорил, как мужчина! ВИКТОР. Именно это я как раз хотел сказать, господин вице-председатель. Господин советник советника говорил, как мужчина! КЛЯЙН. Хотя, может быть, роль советника советника он несколько переоценил... ВИКТОР. Определённо, господин вице-председатель. Такой значительной роли советники советников – по крайней мере, в данной стране – точно не играют. Я сказал бы, что на политику государства в данный момент больше всего влияют – по крайней мере, в данной стране – вице-председатели... КЛЯЙН. Хотя в будущем более влиятельным всё же должен быть канцлер!
РИГЕР. Прощай, дом, прощай, сад, прощай, беседка... РИГЕР поднимает с земли шапку с надписью «I love you», надевает её, чтобы сразу же резко сорвать её с себя и одновременно церемонно поклониться КЛЯЙНУ. Потом он опять надевает шапку, берёт в руки бюст Ганди и уходит. Прибегает КНОБЛОХ с граблями и кричит КЛЯЙНУ. КНОБЛОХ. Не хотите вишню для камина? Она сказочно горит! КЛЯЙН. Можете забросить фуру на мою виллу! КНОБЛОХ. На которую? КЛЯЙН. Ну, хоть на ту, где жил тот француз, которого Канька сегодня выдворил из страны... КНОБЛОХ убегает. Из беседки появляется заспанный ОСВАЛЬД с пустой бутылкой из-под пива в руке. За сценой ржёт конь, а потом слышно только громыхание отъезжающего экипажа. ОСВАЛЬД. Уехали! Про меня забыли! А барин, небось, шубы не надел, в пальто поехал? Жизнь-то прошла, словно и не жил. Я полежу. Силушки-то у меня нету. Точно без шубы уехал. Ничего не осталось, ничего... ОСВАЛЬД укладывается за кустом. КЛЯЙН и ВИКТОР покидают качели. ГОЛОС. Один друг советовал мне на этом закончить пьесу. Как чеховский «Вишнёвый сад». Но мне кажется, что тут ещё чего-то не хватает. Так что я прошу прощения у друга-советника... ВИКТОР. Господин вице-председатель, вам не холодно? КЛЯЙН. Немного. Надену я, пожалуй, шубу...
БЕЯ. Вас... КЛЯЙН. И что вам угодно? БЕЯ. Не будете ли вы так любезны поставить мне автограф на книге ваших речей? КЛЯЙН. Вы имеете в виду ту, что вышла сегодня? БЕЯ. Да. «Демократия, свобода, рынок и я»... КЛЯЙН. Покажите!
БЕЯ. Это сказочно прекрасно, что вы в центре своей политики оставили человека. Спасибо! КЛЯЙН. Не за что. Мат!
Конец пятого действия Конец пьесы жүктеу/скачать 384 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|