Выпуск 41 Содержание: Наталия Лазарева Листьев медь, окончание Екатерина Четкина Счастье человеческое Валентин Артемьев о творчество, полёт души! Наталья Крупина «Пепельная роза»
жүктеу/скачать 0.69 Mb.
|
| - Сотрудник Китерварг, - недовольно проворчал я, - мне нужен ключ к шифру. А вы мне что даете?
- Ах, да! - хохотнула большая древняя женщина, взяла один из ключей, поднесла ко рту… и лизнула своим желтоватым, рыхлым языком. - Главное, не предмет. Главное - вещество, - загадочно произнесла она. Мне ничего не оставалось, я принял ржавый ключ, положил в непромокаемый пакет и сунул в нагрудный карман. - А теперь я тебя спрошу, Леонид Михайлович, начальник отдела имитации КБ «Запуск», - загудела, наконец расправившаяся со своим стаканом завкафедрой Эвелина Китерварг, - Неужели с помощью парка этих вот… корпов - вы не смогли прокатать все итерации для разгадки шифра? Ведь я смотрю, мощь в них - нечеловеческая. - Сдается, что так, - ответил я очень осторожными словами полковника Синицына, - только мы пока осваиваем их, то бишь, разбираемся, но постепенно. Эвелина Захариевна снова вскинула брови. Я пояснил. - Если раньше люди приближали возможности машин к своим, во всяком случае, делали такие попытки, то теперь, мы, люди, пытаемся приблизиться к их неожиданно открывшимся возможностям. - Ох, не знаю я! - Китерварг схватилась массивными ладонями за голову, - Пошла ведь со скуки - лютой ведь скуки! - в кружок к Артамонышу, - и хорошо выучила правила вертикалистов. - Потом все это потянулось: революция, Нифонтов, Петруничев, большая война. И я все ждала, что казавшиеся мне разумными правила хоть как-то проявятся: у меня все время было такое ощущение, что Нифонтов и Петруничевым как-то были задействованы вертикалистами, хотя понятия не имею, как. Уж никоим образом к нашему городу и реальному училищу они отношения не имели. - А откуда вы взяли, что … - я выразительно глянул на потолок, но Китерварг махнула рукой: мол, бояться мне нечего, - подобные общества были только в вашем городке. Возможно, эмиссары движения прибыли в разные точки государства. - Я думало об этом, - медленно проговорила Эвелина Захариевна, - Думала. И решила, что и на этой и на чужой земле вертикализм был многим… привит. - Приви-и-и-т? - протянул я, не зная, что сказать. - Ну да, все это, словно прививка. С одной стороны - спасают от тяжелой болезни. А с другой - заражают той же оспой некоторые участки кожи. И остаются углубления и шрамы - оспины. И эта наша безуспешная борьба за экономную энергетику. Ты куда приехал-то? Ослябинск-36 - это же зона великих энергетических испытаний. Видел, как я обрабатывала здешнюю воду? А некоторые, просто раз по двадцать кипятят и потом только пьют. Такая вот у нас живая вода. И теперь все кинулись на породу из Пятого прииска, на находку Выборгского. А он - артамонышев выкормыш. И ваш движок… Для вертикального взлета, так ведь? Завкафедрой Китерварг пошла мыть стаканы, потом спросила. - И как там Кубатый? Я не стал ей рассказывать про провал и желтое озеро. 35 Имитация Вернувшись, Леник тут же отдал аккуратно упакованный в непромокаемый пакет ключ Синицыну. Через несколько дней они снова собрались на Второй территории и Синицын сообщил: - Я провел исследования… ну, это не важно... В общем, в центральную лабораторию у меня есть свои ходы. Итак – во-первых, фрагменты вещества на ключе включают элементы, сходные по характеристикам с оксалитовой породой, обнаруженной Выборгским... - А откуда ты знаешь об этих характеристиках, подполковник? – недоверчиво и даже грубо спросил Анпилогов. - Ну, тут и сомневаться не приходилось, - хмыкнул Синицын, - ты же знаешь, Демура этим занимался. - Но ведь Колька так и не сказал ничего! А, Демура? – воззвал Леонид Михайлович. - А нечего говорить, - хмуро и глухо проговорил Николай из своего угла. – Возможности там, конечно, гигантские, мы пока задействуем процентов десять. И что дальше будет – и представить себе трудно. И страшно. Только, - Демура вдруг вышел на свет, запустил пальцы в волосы, прикрыв ладонью лоб, глаза, и вдруг заявил: - Вот расскажу… Когда я работаю, во мне иной раз что-то бьется, вспухает, словно поднимается к голове, я еще смеюсь над собой: идеальный газ, - он беспомощно обернулся к Анпилогову. – Я как-то говорил об этом тебе, Леник, – начальник отдела медленно кивнул. – А вот в последнее время, что-то … газ пропадает. Словно спугнули. Эти. – Коля кивнул в сторону двери на Первую территорию. - Ну, тут ты загнул, - фыркнул Пень. - Возможно, - коротко кивнул Демура. – Только при той работе, что я делаю в последнее время, для меня очень важно настоящее рабочее состояние. Анпилогов быстро поднялся, подбежал к Демуре и положил ему руку на плечо: - Ты, Коль, не усложняй, не усложняй. Все образуется, вот с матерью в новую квартиру въедете… А Синицын продолжил: - Вам что – неинтересно? Могу тоже информацию зажать, но не стану, ибо хочу денежную премию. Итак: переданное мне вещество, непосредственно в своей структуре имеет инородные включения. На атомарном уровне в этих включениях - а они рассыпаны по всей структуре - я наблюдаю определенные последовательности, отличающиеся, скажем так, рядом коэффициентов. Если же эти последовательности выявить и предположить, как они взаимодействуют со знаковой системой чертежа - тут-то... - А топливо? - Там ведь еще имеется спецификация, и, кстати, рецепт смазки. - Хорошо, - Анпилогов приподнялся, потом грузно осел на стул, пристроил локти на поверхности стола и высунул голову в круг лампы, - Что тебе нужно из аппаратуры? Сколько людей? А вот времени от меня не требуй - уже сложно. - Да ничего мне особо и не нужно, - стыдливо ответил Сницын, - вот Демуру в помощники, да Климашу - только снимите с нее все задания. - Да ты что? У меня же все процессы на ней. - А ни к чему эти процессы. Они все ложные. Мы станем раскодировать один. Главный. Ленику пришлось поднажать на все педали. В результате Синицын был допущен в Центральную аналитическую лабораторию Лигоакадемии. Здание академии практически полностью находилось под землей. Пропускная система основывалась на биометрике, тем не менее, каждый имел талон с лигометкой, несущей код посетителя. Сотрудники академии проходили с помощью каких-то других методов, во всяком случае Анпилологов никогда не видел, чтобы они прикладывали свой талон к табло возле вахтера в проходной. Даже Ситницын не мог получить такой талон, но ему выбили. Именно здесь проходили исследования новых партий пароды, привозимой с Прииска номер 5, где, по слухам, когда-то завалило Федора Выбогского. Но исследования проводились за бронированной дверью в конце коридора, а Синицина и Леника пустили только в лабораторию общего пользования, где работали представители сервисных служб, разбирающиеся с элементами на лигокристаллах, на работу которых поступали жалобы. На самом деле не было такого случая, чтобы элемент отказал полностью, но он мог не выполнять каких-то определенных команд - глючить. Работа Синицына и Леника была обозначена как анализ неполнодышащего элемента службы распознавания речи, и такой неполнодыщащий элемент они действительно добыли, принесли и вставили в тестовый аппарат, несущий ряд функций. С одной стороны он производил стандартное тестирование элементов, возбуждая его функции токами высокой частоты и различными видами излучений, а, с другой стороны, имел возможности микроскопа Ноль с выходом на уровень наноструктур. Пакетик с веществом с ключа был вшит Веруней в карман Леника. Выждав, когда лаборатория опустела, Леник срезал бритвой шов, вытащил пакет и передал Синицыну, вставшему в мертвой зоне просмотровых корпов. Синицын положил фрагмент в щель анализатора. Ну, Синюшншкин? - не выдержал Анпилогов, потому что подполковник возился с клавиатурой и экранчиком уж очень долго. - А вот, - Лень Михалыч, - отозвался, наконец, Синицын, - когда-то это называлось квантовая криптография. Все держится на различных энергетических уровнях фотона. Удерживая их в соответствие с определенным алгоритмом, мы можем записать некий код. Тем не менее, всегда, хоть этот принцип знали еще с начала прошлого века, создать такую структуру было проблематично, так как уровни никак не могли стабилизировать. Система распадалась - все тут. - Ты мне зубы не заговаривай, - рявкнул на подполковника Анпилогов. - Не знаю, не знаю... - продолжал бормотать Синицын, рассматривая таблицы на светящейся панели корпа, - Одно дело - лигоэлемент, добытый, как известно в трубке прииска нумер 5, а то – старуха лизнула металлическую поверхность, причем еще и ржавую. Каким образом в образце возникли эти повторяющиеся включения? Что за источник энергии ее поддерживает? Да еще столько лет? - Ладно тебе! - Леник заторопил Синицына, - Это мы с тобой тут не решим, ты давай алгоритм ключа срисовывай. Там посмотрим... кто кого. Синицын скопировал все выведенные таблицы, перенес их в заранее присланные на тестирующий корп шаблоны испытаний глючных лигоэлементов, написал внизу: “ Испытание провел подполковник Синицын», скрепил все это своей лигоподписью и предложил клавиатуру Анпилогову. Тот набрал: “Результаты испытаний принял. Начальник отдела имитации Испытательного комплекса КБ «Запуск» Анпилогов Л.М.» и перенес из базы данных индекс своей личной лигоподписи. Шаблон заархивировали и передали на адрес КБ. Больше делать было нечего. Апилогов отцепил кусок пластыря от застарелой мозоли на пятке, вклеил туда же на пятку пакетик с образцом, и они ушли. 36 Синицын притащил Леника в испытательный корпус и, где-то не первом этаже, минуя охрану возле лифта, пропуска в отсек возле просмотровых балконов, провел в боковую дверь, потом - по коридорам, вымазанным красновато-коричневой противопожарной мастикой и устланным переплетением кабелей, все дальше, мимо штабелей труб и прислоненных к стенам унылого темно-зеленого цвета тронутых окалиной листов высокотемпературных сплавов, провел к узкой двери с покосившейся табличкой, на которой была изображена черная теневая фигурка женщины на высоких каблуках. - Ты, Синицын, что? Это ж женский туалет! - Да давно упразднили за ненадобностью, женщин тут бывает... Ну, это все неважно, главное все позабыли это место, гвоздями вот забили, да гвозди же выколупываются... Дальше Синицын вытянул плоскозубцами гвозди и провел Анпилогова в помещение с кафельными стенами, сплошь уставленное самым невероятным подбором техники. Здесь были и древние черные вечно пропыленные осциллографы, и вывезенные контрабандным путем из-за Глобального экрана скромненькие пластмассовые мониторы со столбиками процессоров, и даже списанные с производства технологические корпы - ровные, торжественные, загнанные в корпуса из ценных пород дерева, увенчанные государственной символикой. Возле осциллографа маячила чья-то знакомая спина, причем Анпилогов сразу понял, что это - не его человек, но, тем не менее, это был знакомый человек, но знакомый не совсем приятно. Между перегородками, известного назначения, стояли грубые бежевые бумажные мешки с сургучными печатями, а посередине помещения на заляпанном плиточном полу помещался стандартный пресс из инструментального цеха. - И что в них? Оно? - спросил Анпилогов, ткнув пальцем в склад возле перегородок. - А здесь, Леонид Михайлович - всякого намешано. Чтобы, впрочем, отравить... извините, перепугать насмерть половину человечества - вполне хватит, - обернулся человек, сидящий возле осциллографа, и Анпилогов с неудовольствием понял, что это Женя Патокин - ближайший сотрудник академика Пеструхи. Патокин смотрел на Анпилогова с вымученной торжественностью, приподняв брови, и все время делал движение головой в сторону мешков - мол, вон пойди, отсыпь, попробуй! И даже добавил, по-доброму, приглашающе: - Испробуйте, Леонид, не пожалеете! - Мне, ребята, не до шуток. Если у вас есть, что показать... - Леник сделал крайне занятой вид, словно проблема постного огня его занимала не сильно, а других дел было невероятно много. Но и Женя, и подполковник Синицын вполне разбирались в нынешнем состоянии дел, и ложная анпилоговскаяя озабоченность им претила. В конце концов, Синицын торжественно стащил с вешалки комбинезон-хламиду их несгораемой ткани, влез в рукава и потребовал, чтобы Патокин завязал сзади тесемки и натянул на него, словно на хирурга перед операцией резиновые перчатки. Потом Женя снова пошел на свой пост, а Синицын вскрыл мешок, достал мерной мензуркой на длинной ручке некой бесцветной крупки, от которой, казалось, исходило несильное свечение, насыпал ее на рабочую поверхность пресса и покрутил ручку. - Давление? - нарочито сурово бросил Патокин. - Пошло давление, - рявкнул полковник. При этом на осциллографе у Патокина всплыла зеленая воронкообразная кривая, затем края ее начали изгибаться, словно сама она засасывала себя внутрь, а на экране контрабандной машинки возникло каплеобразное изображение и покрылось сложной гаммой цветов от красного до лиловато-синего. Анпилогов инстинктивно попятился, вспомнив, чем закончился эксперимент всего месяц назад. Но Синицын продолжал чудовищно медленно крутить штурвал пресса, воронка продолжала всасываться сама в себя, а каплеобразный факел полыхал на контрабандном мониторе, постепенно удлиняясь, вытягиваясь. И только корпы не давали никаких картинок. На них лежали ячеистые таблицы, убористо загруженные цифрами. Звуковой корп время от времени выкрикивал команды, и Патокин покручивал вольеру осциллографа. - Так, ну что мы имеем? - наконец, строго и брюзгливо спросил Леник. - Мы имеем: состав горючего, вычисленный нами с Демурой на основе анализа зашифрованной информации создателей огнемета, - рапортовал полковник Синицын, - Мы имеем описание конструкции самого огнемета, выраженное в цифрах - длинах, величинах, углах, толщинах, кривизне поверхностей и так далее. И, в-пятых, мы имеем весьма странное описание вызова - я не зря употребил это слово - именно вызова, некоей инициации процесса постного горения. Процесс идет только после воздействия давлением на твердое вещество, причем увеличения рывкообразного, путем повышения воздействия, кратного набору простых чисел с определенной последовательностью коэффициентов. Только при повторении последовательности чисел со сложным путем подобранными нами коэффициентами, мы можем инициировать зарождение постного огня - крайне экономно расходующего недорогое топливо и способствующего выбросу высокотемпературной плазмы... - Ну да, - задумался Леник, видимо Явич тогда этой последовательности подобрать-то и не смог! А ведь ящики-то с каменной крупкой него стояли… - Какое " не смог" ! - возмутился Патокин, - Да вы думаете, что говорите, Леонид Михайлович! При вскрытии этой шифровки пришлось задействовать такие вычислительные мощности! Нравится нам или не нравится использование корпов, но производить столько вычислений за столь короткий период вряд ли можно было бы в иных условиях. Вот эти - он ткнул пальцем в пластиковое создание несерьезного вида, на экранном личике которого полыхал постный огненный хвост, - не выполнили бы и тысячной доли того! Важен же процесс факторизации. А вы говорите о Выборгском, о том, что он собственными силами пытался вскрыть эти шифрограммы. На чем он мог считать? На счетах? На логарифмической линейке? Анпилогов провел ладонью по внезапно вспотевшей лысеющей голове. - Вы правильно, намекаете, Женя. Но при этом забываете, что Федор Выборгский был весьма здравомыслящим и талантливым человеком... И еще - он мог в юные годы общаться с создателями огнемета - хотя никогда об этом не говорил. Да он вообще был... Впрочем, почему был? Он жив живехонек. Только выудить из него чего... - Жив? - почти хором выпалили Женя им Синицын, -И не желает ничего говорить? - А вот - не желает. На фиг ему не нужны наши космические достижения. Ну, это я так полагаю. А, впрочем, не знаю. Сам он ни в чем не признается. Помрет, и не признается. - Дело тут думаю, не в достижениях, - проговорил вдруг подполковник. - Сильно я подозреваю, что Выборгский боится рассказывать о своих знакомствах с создателям огнемета. Ибо все эти таинственные возможности, все эти шифровки на квантовом уровне? Ну, кто в те времена был способен на такое? - А ты побольше ори! - возмутился Анпилогов и стал тщательно оглядывать высокий запыленный потолок дамского туалета. - Да нету тут прослушки, поверяли уже! - замахал руками Синицын. - Это он хочет сказать, - распевно начал Патокин, что при внимательном, на Планковском уровне, изучении лигоструктур, а также предметов, связанных с зашифрованными текстами и схемами, касающимися данного изобретения - всякий раз возникает мысль о неестественном, нетерриабельном - происхождении данных элементов. Да уже и не потому, что нетерриабелен их состав, а прежде всего потому, - еще более издевательски и распевно добавил Патокин, что обычные составляющие микромира поддерживаются черт знает каким образом в ряду возбужденных энергетических состояний, что возможно только при воздействии очень мощного точечно направленного поля. А откуда оно берется, а? - наивно закатил глаза Патокин. - Это вы по вечерам со своим шефом обсуждаете? - загремел на него Леник Анпилогов,- А вы со своим милейшим шефом понимаете, что такими рассуждениями наносите смертельный вред государству, которое только сейчас воспряло на основе величайшего открытия Федора Выборгского? И вы с вашим шефом... - уже плюясь горячей слюной, продолжил Леник, выкатив свои мелкие очень черные глаза на Патокина. Женя нехотя поднялся со стула, подошел к Анпилогову, обнял его за плечи и сказал, - Леник, мы ... с шефом-академиком никогда больше этого делать не будем! И еще, учтите, я ни за что, ни при каких ваших потугах не перестану уважать отдел имитации, дорогую Климашу и вас лично. И прежде всего за то, что на своей Второй территории вы, сами того не подозревая, упорно отстаиваете главную - аналоговую составляющую нашего несчастного государства. Да и вообще, - Женя оставил ошарашенного Анпилогова, повернулся, пошел к выходу и проговорил, словно нехотя, - нашей горячей... живой жизни. Подойдя к криво прибитой у входа вешалке, он снял с нее свою видавшую виды штормовку, сказал, что ему надо торопиться, и ушел. 37 То, что нагородили Женя Патокин, подполковник Синицын и Пень - окружило гигантской баранкой рабочее пространство испытательной башни (колодца и надколодца) в трех поясах. Как обычно первый этап шел на местной энергетике (от дяди Вани), дальше решили для подстраховки задействовать локальную установку Пеструхи-Патокина от Государственной академии наук. При этом в случае отказа источника постного огня, разработанного отделом имитации, все питание должно было идти от академиков. Все, как и в прошлый раз, собрались на балконе, расположенном на уровне круглого окна, забранного огнеупорным стеклом. Пеструха снова опасно сновал возле тонких перил, но Патокина не было, он дежурил внизу. Наконец изделие, скованное фермами и шлангами, начало медленно подниматься, подкармливаемое поначалу от дяди Вани. Потом гигантский росток, сбрасывая ненужные ему прошлогодние сухие ветки, постепенно разогреваясь и приобретая розоватую румяную окраску, начал вырастать из невообразимой глубины и постепенно приближаться к аккумуляторному уровню уже испытанной ранее установки Пеструхи. Со скрежетом отъехали на сторону сизые от перегревов заслонки, синхронно были выброшены толстые кабели с присосками и мгновенно и идеально точно впаялись в предназначенные для них жерла, пошла подпитка, и началось все убыстряющееся движение. Кабели на предельной скорости сматывались с мощных катушек, вихляясь, змеясь и ловко распрямляясь следовали за изделием, которое все разгонялось, и тут, вопреки многолетним расчетом и ноль девять, девять, девять.... и так далее степени надежности, один из контактов разорвался с неожиданным острым треском и оглушительным шипением. Вслед за этим сноп искр полетел вниз на снующих там людей, на горы брезента и штабели защитной черепицы. Изделие, дергаясь, левитировало и продолжало продвигаться вверх на оставшихся контактах, но аварийный кабель, обнажив прорванную медь, кружась и раскачиваясь, испускал уже не просто крупные искры, а облака лилового газа, в считанные мгновения пожирающего все тщательно выделенные на испытания ресурсы и готового взорвать все вокруг. Академик Пеструха схватил телефонную трубку и тут же бросил ее, потом сорвался с места и, приволакивая одну ногу, и неестественно вытянув шею, побежал к лифту. Но из-за броска напряжения лифт оказался обесточенным. Пеструха кинулся, было, на лестницу, но, видимо, движение по ней показалось ему слишком медленным, и он перелез через перила и стал спускать по скобам, проложенным на первой внутренней защитной рабочей кирпичной стене башни. Комиссия, бестолково толкаясь, двинулась к дверям и тоже застряла возле лифта. Анпилогов с членами комиссии не пошел и как завороженный смотрел на кабель, кружащийся и изрыгающий лиловый газ и искры. В это же время на нижнюю площадку лестницы вылетела небольшая фигурка в защитном антирадиационном комбинезоне, подстерегла готового сорваться со скоб Пеструху, потянулась к нему через перила, с видимым трудом оторвала его от стены, перетащила на лестницу и поволокла на горбу под гулкие крики академика и хор хриплых начальнических голосов сверху. Пеструха что-то громко произносил, но эхо не давало понять что. Только позже, уже на подходе к обжитому комиссией уровню стало слышно: - Зет 5 на Аш 7, Зет 5 на Аш 7.... Быстрый сброс потока. Нештатная ситуация. Быстрый сброс. Они же не знают, им давали только основную инструкцию. Женя... Жен... - Да сделано уже все, сделано, - говорил Патокин, похлопывая академика по безжизненно свисающей руке. - Как же так, младший коллега, - вдруг вскинулся академик и сполз с плеч Патокина на пыльный пол, - вы ведь должны были быть на уровне постного огня? Вы покинули непроверенный уровень? - Да ладно вам, старший коллега, - Женя стянул колпак защитного костюма, и показалась его голова с прилипшими и потемневшими от пота волосами, прямой, блестящий от влаги нос и покрасневшие глаза, - а я - и тут и там... ну, вообще успевал. - Я же сам должен был, Женя, я сам. И основную инструкцию я должен был делать сам, и персонал обучать... - Все, старший коллега, все. Инструкция, персонал, это - дело испытателей. Комиссия принялась хрипловатыми шепотами обсуждать последние слова Патокина, и уже повернула было назад к балкону, где пораженный Анпилогов, не отрываясь и даже не смея мигнуть наблюдал как оранжево-синее облако постного огня, вышедшее из опаленных заслонок следующего уровня подхватило замедлившее ход и уже, видимо, задумавшее падать в немыслимые глубины испытательной башни изделие, повело его - разгоняя, постепенно подзаряжая новую серию аккумуляторов - все выше и выше, к теряющейся в дымке вершине надколодца. Потом изделие разогналось, начало в свою очередь выбрасывать порции постного огня из своих жерл и рвануло, было, к самому дымковому верху, но было захвачено мертвой хваткой исполинских манипуляторов, отделившихся от стены при его приближении, и, постепенно отдавая свой алый оттенок замерло, бесстыдно демонстрируя лиловеюшие раны и наплывы на своем корпусе. 38 Патокин свинтил шлем и доставил академика на безопасный этаж. Комиссия встретила его аплодисментами. Новый начальник испытательного корпуса подошел, крепко пожал руки Пеструхе, Патокину, а далее и Анпилогову. Затем спросил, не нужна ли Пеструхе медицинская помощь, но тот энергично замотал головой. - Ну тогда, дорогие сотрудники, - торжественно проговорил новый начальник испытательного, - прошу всех в столовую. Там у нас, - он многозначительно крякнул, - организован силами работников питания небольшой праздничный стол по случаю удачного завершения испытаний. И особо я хочу поблагодарить... - он обвел взглядом присутствующих и не нашел того кого искал, - Леонида Михайловича Анпилогова, начальника отдела имитации, ведь именно его лично и его сотрудников большой труд позволил... жүктеу/скачать 0.69 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|