Высшая школа экономики
жүктеу/скачать 236.95 Kb. Pdf көрінісі
|
| Глава I. Взаимодействие российских властей и казахских правителей на начальном этапе…
41 И.В. Ерофеева считает, что у Кирилова установились «довери- тельные отношения» с Абулхайром [Ерофеева, 2007, с. 298]. Одна- ко анализ документов, отражающих события в Оренбуржье в 1734– 1737 гг., позволяют опровергнуть такое утверждение. Прежде всего начальник экспедиции практически не поддерживал отношений с ка- захскими предводителями, включая и Абулхайра, поскольку большую часть времени проводил не в строящемся им Оренбурге (изначально и предназначенном для проведения встреч с казахскими ханами и султа- нами), а в Уфе и Самаре. Он полностью передоверил взаимодействие с ними А.И. Тевкелеву (что было, в общем-то, разумно, учитывая опыт последнего в установлении и развитии отношений с казахскими жуза- ми [Ерофеева, 2005, с. 24]) и ограничивался тем, что передавал через него подарки ханам, султанам, родоплеменным предводителям и их посланцам. Причем стоимость этих подарков была настолько высока, что Коллегия иностранных дел специальным указом выразила недо- вольство И.К. Кирилову слишком большими расходами по данной статье: так, в 1733 г. расходы на поддержание контактов с казахскими правителями составили всего 727 руб., тогда как в 1734 г., т.е. с нача- лом деятельности Оренбургской экспедиции — уже почти 3 600 руб. [Материалы, 1900а, с. 274, 281]. Нес значительные траты Кирилов и в сфере своих основных интересов и устремлений — в торговой де- ятельности. Так, он отчитывался о торговле с казахскими и средне- азиатскими купцами, организованной им в Оренбурге, признавая, что она пока невыгодна для России, но предлагал и далее вести обмен товаров в пользу приезжих купцов «для приласкания к будущим при- ездам» [Материалы, 2002, № 158, с. 282]. По-видимому, такой подход он применял в соответствии с указаниями своих покровителей — Би- рона, Остермана и князя Черкасского, которые стремились получать собственные доходы от торговли, тогда как потери от невыгодного для России обмена касались государственной казны. Полагая, что лояльность казахов российской короне гарантиру- ется подобным «награждением» правителей и торговцев, И.К. Кири- лов на протяжении почти всего своего пребывания в Оренбуржье не сомневался в их верности и не подозревал в намерениях нарушить свою присягу Российской империи. Хотя в «Инструкции» Анны Ио- анновны Кирилову предписывалось всячески пресекать взаимные набеги казахов и других кочевых подданных Российской империи, он за свое правление Оренбуржьем ничего не предпринял в этом на- правлении, хотя неоднократно получал рапорты от подчиненных о таких набегах, а от Сената — многочисленные предписания активи- Почекаев Р.Ю. Губернаторы и ханы 42 зировать борьбу с ними [Материалы, 1900б, с. 130–150, 151–152, 167, 169–170]. Даже когда в Башкирии в 1735 г. началось новое мощное восста- ние против российского правления (во многом, кстати, связанное с деятельностью самого И.К. Кирилова — построением им крепостей, захватом башкирских земель, требованием от башкир людей, матери- алов и скота для дальнейшей строительной деятельности [Аполлова, 1960, с. 99; Иофа, 1949, с. 30; Темиргалиев, 2013, с. 39], он не только отнесся к нему несерьезно, полагая, что несколько единичных показа- тельных расправ заставят восставших явиться с повинной, но даже и не предположил возможности участия казахов в восстании, по-преж- нему выказывая намерение задействовать их в развитии торговли Рос- сии со Средней Азией [Там же, с. 82–83]. Эта опасность была впервые озвучена лишь в июне 1736 г., и то не Кириловым, формально отве- чавшим за административный контроль над казахами, а руководством администрации Западной Сибири [Там же, с. 234–241] 3 ! В какой-то степени на И.К. Кирилова можно возложить вину за участие казахских правителей в башкирском восстании 1735–1739 гг., в частности, за попытки хана Абулхайра установить контроль над башкирами. Полагаем, что во многом это связано с тем, что первый начальник Оренбургского края просто-напросто недооценил казах- ского хана, не принял во внимание его личных качеств и политиче- ских амбиций, которые, собственно, и побудили этого хана первым из казахских правителей принять российское подданство. Исследо- ватели, признавая заслуги этого монарха в установлении и развитии русско-казахских отношений и в какой-то степени идеализируя его, обычно уделяют немного внимания этой причине, хотя сам Абулхайр предельно откровенно объяснял ею свое желание принять русское подданство — и в посланиях имперским властям, и на переговорах с российскими дипломатами [ИКРИ, 2005, с. 69]. Дело в том, что хан Абулхайр, хотя и являлся прямым потомком Чингис-хана и в качестве такового имел все шансы законно занимать ханский трон, он принадлежал к младшей ветви ханского семейства и выдвинулся лишь благодаря своей энергичной деятельности по ор- ганизации противостояния Джунгарскому нашествию (именно он считается победителем в Аныракайской битве). Как предводитель 3 Впрочем, можно отметить, что подобной оптимистической позиции отно- сительно верности казахов российской короне придерживались и в Петербурге в целом (см.: [Васильев Д.В., 2014б, с. 62]). |