Глава 8 Вавилон — антихристианская империя

Символически-универсальный подход

Адела Коллинз (Collins) полагает, что «возможные ожи­дания Иоанна (связанные с пришествием нового Нерона с востока с целью завоевать Рим), касавшиеся исторических событий, не сбылись». Она, однако, усматривает в кульмина­ции Откр. 17 (где предсказывается уничтожение блудницы зверем и десятью царями) нравственный урок, актуальный для любой сходной исторической ситуации – стремление к власти «не объеденяет, но разделяет»²¹.

Паул Альтхауз особенно настойчиво объединял претери-стское применение Откровения к Римской империи и посто­янную реализацию битвы между Христом и сатаной в истори­ческих событиях²². По его мнению, историческая реализация пророчества (например, в Риме и Нероне или в папстве сред­невековья) представляет собой лишь типичное временное от­ражение духовного по своей сути конфликта веков. Поэтому он проводит четкое различие между предсказанием пророка о несущественных исторических событиях и его основной религиозной вестью о Божьем плане искупления.

Церковь должна непрестанно учитывать факт присутствия антихриста как реальность настоящего либо рассматривать его в качестве угрозы в ближайшем будущем²³. Всякое соперничест­во со Христом, всякая попытка сместить Его или захватить Его власть должны рассматриваться как антихристианские²⁴.

Поэтому, согласно Альтхаузу, различные феномены в церковной истории, такие, как сформировавшееся в позднее средневековье папство, социальное евангельское движение с перспективой тысячелетнего царства, мессианизм, справед­ливо следует рассматривать как временное проявление анти­христа. «Но прежде всего Церковь должна учитывать посто­янно существующую опасность того, что она сама может стать антихристианской»²⁵.

Убежденность реформаторов в том, что папство является воплощением антихриста, не следует, по его мнению, догматизировать, превращая в неизменное ортодоксальное кредо. Подобный догмат веры может быть истинным и достойным доверия лишь «в том случае, если борьба против Рима и сего­дня обладает для нас такой же важностью и актуальностью, как во дни Лютера, или, другими словами, если эта проблема требует нашего выбора между верой и неверием, повинове­нием и неповиновением истине Евангелия»²⁶,

Хотя Альтхауз во многом прав, что касается библейской истины, его богословский метод реализации пророческой вести не в полной мере учитывает аспект непрерывности ис­торического развития — отступничества, ярко представлен­ный в апокалиптических повествованиях Книги Даниила и Откровения.

Контекст завета

Сегодня признается, что литературная структура посла­ний Христа к семи церквам (см. Откр. 2:3) представляет со­бой структуру библейского завета²⁷. Это напоминает вселен­ской Церкви о том, что Христос — ее Господь, распростра­няющий благословения завета на верных Ему и проклятья за­вета на лжепророков и нераскаявшихся отступников. Церковь находится в отношениях завета с тем же Богом, Которому поклонялся Израиль: «Итак, видишь благость и стро­гость Божию» (Рим. 11:22).

Цель Откровения заключается вовсе не в том, чтобы удовлетворить человеческое любопытство, подобно полити­ческому альманаху будущего. Цель его скорее состоит в том, чтобы призвать Церковь к верности вечному Евангелию Божьему (см. Откр. 14:6, 7) в ее последнем противостоянии антихристу, или лжемессии с его псевдорелигиозным куль­том (см. Откр. 13:11—17)²⁸. Если в своей экклезиастической структуре и богослужении церковь превращается в отступни­ческую, ложную церковь, она станет блудодействующей цер­ковью, подобно Иерусалиму в древности. И тогда она в ко­нечном счете призовет на себя гнев завета Божьего, гнев Агн­ца (см. Откр. 6:16). Но Христос всегда будет поддерживать и защищать Свой верный народ остатка (см. Откр. 12:17; 14:12), описанный символически как «девственники», кото­рые не поддались идолопоклонству (см. Откр. 14:4).

В Откровении Иоанна все ветхозаветные обетования и предостережения преобразованы в благословения и прокля­тия Иисуса Христа²⁹. Откровение — книга завета Христа с Его Церковью, предупреждающая Церковь о религиозном оболь­щении и богословских ересях в ее среде и побуждающая быть верной Его завету. Откровение поэтому можно рассматри­вать как «наиболее глубокое и действенное учение о христи­анской жизни и ученичестве во всем Священном Писании»³⁰.

Вавилон в Апокалипсисе создан, с богословской точки зрения, как образ антихриста, главного противника верных Христу (см. Откр. 17:6). Контекст завета, однако, представля­ет собой исходную точку для понимания нового Вавилона. Как сказал Бисли Муррей (Beasley-Murray), «Откровения не­сет ту же смысловую нагрузку, что и ветхозаветные пророче­ства, но ключом к его пониманию является Новый Завет»³¹.

Язык символов в описании Вавилона как великой «блуд­ницы» в Откр. 17 представляет собой язык завета, который использовали ветхозаветные пророки. Пророк Захария изо­бражал «нечестие» Израиля как скрывающуюся вавилон­скую женщину (Зах. 5:5—11). Исайя, Осия, Иеремия и осо­бенно Иезекииль³² изображали оставивших Бога Израиль и Иерусалим как жену Яхве, ставшую в их дни величайшей блудницей на земле. Ей не избежать суда, гнева Бога завета.

Модель Иезавели. Иеремия описывал неверный Богу Иерусалим своего времени в образе блудницы, украсившей себя подобно Иезавели, чтобы обольстить приближающегося врага. Тем не менее блудница эта будет оставлена своими бывшими любовниками:
«А ты, опустошенная, что станешь делать?

Хотя ты одеваешься в пурпур,

хотя украшаешь себя золотыми нарядами,

обрисовываешь глаза твои красками,

но напрасно украшаешь себя;

презрели тебя любовники,

они ищут души твоей» (Иер. 4:30).
Тот факт, что Иеремия и Иезекииль совершенно очевид­но избрали Иезавель в качестве модели с целью охарактери­зовать Иерусалим, презревший завет Яхве (см. 4 Цар. 9:30; Иез. 23:40), не остался незамеченным среди некоторых пере­водчиков и исследователей Библии³³. Царица Иезавель несла ответственность за преследования и убийства Божьих проро­ков (см. 3 Цар. 18:4; 19:2; 21:15), и Ииуй был послан Госпо­дом, чтобы «отмстить за кровь рабов Моих пророков... пав­ших от рук Иезавели» (4 Цар. 9:7).

Решающее значение, однако, играет тот факт, что Ии­сус подтвердил богословский образец, в котором народ за­вета способен пролить кровь своих же пророков и святых. • Он называл законников и фарисеев Своего времени «сы­новьями тех, кто избил пророков», а Иерусалим - городом, «избивающим пророков и камнями побивающим по­сланных» к нему (Мф. 23:31, 37). Он также вынес Свой приговор: «Да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле» (Мф. 23:35; ср. Лк. 11:50). Подобно Иеремии в древности, Он возвестил: «Се, оставляется вам дом ваш пуст» (Мф. 23:38³⁴; ср. Иер. 4:30; 22:5). Христос Своим вос­клицанием подвел черту: «Не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима» (Лк. 13:33). Теология завета, выраженная в словах Христа, проливает свет на смысл падения блудодейст-вующего города, который в главах 17—19 Откровения назван Вавилоном.

Герменевтический ключ к пониманию языка завета в От­кровении Иоанна заключается в том, чтобы заметить его христианско-типологическую направленность, берущую начало от Христа, выступающего против «Иерусалима» и его крово­пролитного отступничества от завета³⁵.

В Откр. 17—19 Вавилон изображается как «царица» Иезавель последнего времени³⁶, упоенная кровью святых (17:4, 6; 18:7; ср. 18:24; 19:2). Уже воскресший Христос отождествил Иезавель с ложными учениями и лжепоклоне­нием, зародившимися внутри Фиатирской церкви (см. Откр. 2:20). Таким образом, Христос указывает на невер­ную церковь, но не на Римскую империю.

Если история царицы Иезавели и ее жестокого религиоз­ного правления над Израилем, северным царством, приобре­тает типологическое значение в Откровении (2:20—23; 17:3—6; 19:2), то можно считать, что параллельная ей исто­рия царицы Гофолии, которая захватила иерусалимский престол, уничтожив всех законных наследников из дома Давидо­ва, обладает не меньшим типологическим смыслом³⁷. Подоб­но Иезавели, Гофолия, дочь Иезавели и жена царя Иерусали­ма Иорама, ввела в практику поклонение Ваалу, установив свойственные этому культу лжебогослужения в храме и лож­ное священничество (см. 4 Цар. 11:1—20; 2 Пар. 22:10— 23:21).

Смерти избежал лишь один наследник дома Давидова, младенец Иоас, скрытый в священнических покоях храма Господня³⁸. Шесть лет спустя верный Господу первосвящен­ник с помощью храмовой стражи восстановил царствование потомков Давида, казнив Гофолию (см. 2 Пар. 23:11—15). И тогда народ возобновил свой завет с Яхве и уничтожил храм Ваала вместе с его священниками и идолами (см. 2 Пар. 23:16, 17).

В данном случае мы можем наблюдать, как Бог позволял религиозному отступничеству распространяться внутри Его народа Ветхого завета в масштабах столь широких и с поли­тическими последствиями столь серьезными, что казалось, будто богоотступническая религия одержала полную победу в Израиле. Однако внутри отступившего Израиля Бог сохра­нял верный остаток. По провидению Божьему Его истина и царство одерживали победу в самые критические моменты истории Израиля.

Апокалипсис рассматривает опыт Израиля как прояв­ление войны между змеем и семенем женщины, о которой шла речь в Быт. 3:15 (см. Откр. 12:1—4). Но после восшест­вия Мессии на престол в качестве небесного Царя война змея против жены и ее семени становится еще более ожес­точенной.

Духовный Вавилон: новая блудница. Пророческая дра­ма, развернувшаяся в Откр. 12 и 17, в которой «блудница» (Вавилон) преследует и убивает детей благочестивой женщины (Израиля Божьего, Откр. 12:17; 17:6), в основных своих чертах повторяет историю Иезавели и ее дочери Гофолии, но уже в применении к новозаветному народу Божьему, Церкви. Изображение в Откр. 17 нового Вавилона в образе великой блудницы и гонительницы (характеристика, которую мы не встречаем в Книге Иеремии) лишь подчеркивает желание Ио­анна провести абсолютное противопоставление между двумя религиозными по своей сути реалиями в Откр. 12 и 17. Вот как описывает этот контраст Брунс (Brims)³⁹.

«Жена в главе 12 носит во чреве ребенка, которого она ро­ждает; женщина в главе 17 держит чашу, наполненную кровью потомков другой женщины. Более того, она не мать, но блуд­ница. И, наконец, жена из главы 12 спасена и сохранена от опасности, в то время как женщина из главы 17 уничтожена».

Важно, что как Иезавель, так и Гофолия утвердили свое религиозное отступничество в государстве с помощью внут­ренней политической силы Израиля. Новый Вавилон, подоб­но древнему Иерусалиму, олицетворяет отступническую ре­лигиозную власть, крайне враждебную по отношению к ис­тинному апостольскому богопоклонению и к святым. По­скольку невеста Христа - это истинная Церковь⁴⁰, то блудница в Откровении Иоанна олицетворяет падшую хри­стианскую церковь. По сути своей, она ведет себя подобно Иезавели, использовавшей своего мужа, царя Ахава, для пре­следования Илии и верных Богу.

Следовательно, отступническое христианство постигнет то же возмездие со стороны Христа, что обрушилось на Иеза­вель: Он «взыскал кровь рабов Своих от руки ее» (Откр. 19:2)⁴¹. Новый блуд о действующий город будет «опустошен» подобно тому, как это произошло ранее с неверным Иерусалимом⁴².

Поскольку блудница Вавилон восседает на «звере» и использует «зверя» — политические силы мира — в своей битве против святых (см. Откр. 17:1—6), мы можем утвер­ждать, что в более широком смысле Вавилон представля­ет собой союз церкви и государства во всемирном масшта­бе. Такое заключение еще раз подтверждает, что апока­липтический Вавилон представляет собой церковно-по-литический союз⁴³. Откр. 17:16 представляет собой небесный приговор, согласно которому политический Ва­вилон должен уничтожить церковный Вавилон⁴⁴. Следова­тельно, мы соглашаемся с мнением Вандервааля (Vanderwaal)⁴⁵: «Главы 17 и 18 Откровения повествуют не о языческом городе или империи; речь идет об Израиле, народе завета, который убивал пророков (3 Цар. 19:10; 14; Плач. Иер. 4:13), о неверной церкви, но не о нечестивом мире».

Растущая Церковь Христова позволила, чтобы внутри ее зародилась новая Иезавель, которая ввела обманным путем ложные религиозные культы (см. Откр. 2:20—23) и, наконец, объединившись с политическими силами, уничтожила мно­гих святых (см. Откр. 17:1—6).

Откровение описывает суд Божий над новым Вавилоном в терминах ветхозаветных проклятий. Превращение в «блуд­ницу» (17:1), сожжение огнем⁴⁶, прекращение музыки и брач­ных союзов⁴⁷ - все это ветхозаветные проклятия завета, об­ращенные к Иерусалиму или к его врагам. Говоря конкрет­нее, отметим, что разрушение Вавилона ее бывшими любов­никами (см. Откр. 17:16) описанию по образцу предсказания о гибели неверного города Иерусалима в Иез. 16:35—41. Сле­довательно, в Откровении «Вавилон» олицетворяет не Римскую империю⁴⁸, но «Иерусалим», убивающий своих проро­ков и святых⁴⁹. Подобный контекст завета был признан Массингбердом (Massingberde) в комментарии на Откровение (Anchor Bible Commentaries).

Перед нами, однако, не ветхозаветный, но новозаветный блудодействующий город! Богословская сущность этой но­вой отступившей женщины или города кроется не в ее поли­тической или экономической власти, но в ее обольститель­ном религиозном характере — в ее идолопоклонстве и проли­тии крови подлинно святых.

Из Откровения мы видим, что Иоанн был глубоко потря­сен: «(Я) дивился удивлением великим» (Откр. 17:6). Безус­ловно, потрясение его было вызвано не тем фактом, что язы­ческий Рим преследует святых, но тем, что Рим христиан­ский упоен кровью святых⁵⁰. Карл Ауберлен (Auberlen) пояс­няет:

«Удивление Иоанна можно объяснить той необычай­ной переменой, которая произошла с женой (с тех пор, как Иоанн видел в Откр. 12 жену, верную Богу). Чувства Иоан­на можно передать словами Исайи (1:21): „Как сделалась блудницею верная столица!" Иоанн до глубины души по­трясен тем, что... Церковь Христова может пасть так низ­ко»⁵¹.

Контекстуальные основы

Роль Откр. 12, 13

Однако Откр. 17 не следует считать точкой отсчета и ос­новной главой всей Книги⁵⁴. Более обоснованным и плодо­творным представляется метод толкования Откровения в све­те его ветхозаветных корней, находящихся в пророческих книгах Даниила и Иезекииля⁵⁵. Такой подход делает очевид­ным тот факт, что Откр. 12, 13 и 17 представляют собой про­грессирующее историческое исполнение в понимании Иоан­на апокалиптических предсказаний Даниила о войнах сатаны против Израиля Божьего.

Откр. 18 представляет собой погребальную песнь Иоан­на над антихристианским Вавилоном. Эта песнь — эсхато­логическое исполнение поэтического плача Иезекииля над обреченным союзником Израиля — Тиром (см. Иез. 26—28) и предсказания Иеремии о суде над древним Вавилоном (см. Иер. 50, 51).

Роль Иисуса Христа

Некоторые исследователи установили герменевтический принцип: обязательным условием верного толкования Откро­вения является уяснение того, как Христос использовал апо­калиптические термины (в Евангелиях)⁵⁷. Существует опреде­ленная прогрессия в историческом приложении пророчеств ко Христу и Его противникам. Однако в Откровении Христос предстает пред нами как воскресший и возвысившийся Царь, Который восседает на небесном престоле. Как заметил Свит (Sweete)⁵⁸, «Христос Апокалипсиса - это Христос Евангелий, но с Ним произошла перемена, которую невозможно описать словами».

Идея прославленного Христа-Победителя в Откровении является самой возвышенной в Новом Завете, превосходя также любое мессианское пророчество Ветхого Завета. Она отвечает нуждам Церкви как во времена страданий и гонений со стороны политической власти, так и во времена обольще­ния со стороны отступивших церковных руководителей, пре­тендующих на прежний религиозный авторитет. В Открове­нии постоянно подчеркивается мысль о том, что Христос не­отделим от Своего народа. Он непрерывно пребывает с ним Своим Духом, участвуя в жизни Своих церквей, до тех пор, пока не вернется во славе. Характерно, что Откровение пред­лагает упование и утешение, награду и наказание в будущем, используя при этом язык завета прошлого.

Роль Книги Даниила

Показателен явный прогресс истории спасения. В то время как видение Даниила имеет своей целью предупредить, «что бу­дет в последние дни» (Дан. 2:28), Откровение предназначено «показать... чему надлежит быть вскоре (tachei)» (Откр. 1:1). Добавленное слово «вскоре» предполагает «исполнение в ближай­шем будущем событий, которые, возможно, уже начались в на­стоящее время»⁶¹. Эта деталь подтверждает слова Павла о том, что «тайна беззакония уже в действии» (2 Фес. 2:7).

Модель Дан. 7. Откр. 12, 13 ссылается непосредственно на упомянутый Даниилом пророческий период преследова­ния святых «небольшим рогом» в продолжение времени, вре­мен и полувремени⁶². Как в Книге Даниила, так и в Открове­нии изображается один и тот же эсхатологический противник Бога, выступающий против истины о Его святилище и народа Божьего. Но в то время как Даниил изображает его как гряду­щего антимессию, в Откровении он представлен как анти­христ. Описание зверя из моря («И дано ему вести войну со святыми и победить их», 13:7) в точности отражает слова Да­ниила о «небольшом роге»: «Рог вел брань со святыми и пре­возмогал их» (Дан. 7:21).

Эти и другие фразы указывают на тот факт, что «глава 13 Откровения построена по образцу Дан. 7»⁶³ и предназначена христоцентрично приложить к истории Церкви пророчество Дан. 7. Откр. 13 объединяет символические черты четырех зверей, или мировых царств, Дан. 7 в одном апокалиптическом звере из моря (см. Откр. 13:1,2). Этот зверь имеет десять цар­ских венцов на десяти своих рогах — совершенно очевидная аллюзия на десять царей или царств, которые возникнут из четвертой мировой империи (Римской империи) в Дан. 7:7,24.

Упоминание о десяти одновременно существующих ро­гах выводит нас за рамки падения Римской империи в 476 г. н. э. Следовательно, как Дан. 7, так и Откр. 13 указывают на средние века. Выражаясь богословским языком, богохульное самовозвеличивание морского зверя из Откр. 13:1—7 явля­ется продолжением богохульства «небольшого» рога из Дан. 7:8, 25 и 8:10—12⁶⁴. Откровение указывает на историче­скую прогрессию в Дан. 7 (от жестокого четвертого зверя к богохульно поступающему небольшому рогу среди десяти рогов): «И дал ему (зверю) дракон силу свою и престол свой и великую власть» (Откр. 13:2).

Тесная связь между драконом и зверем со всей очевидно­стью проявляется в том, что оба имеют семь голов и десять рогов (ср. 12:3; 13:1). Об исторической прогрессии исполне­ния свидетельствует новая черта: десять рогов имеют венцы (13:1), которых на них не было в Откр. 12. В свете общей ис­торической панорамы, представленной в Дан. 7, дракон из Откр. 12, стоящий перед женою, чтобы пожрать младен­ца-Мессию (12:3,4), действует подобно четвертому зверю из Дан. 7, предсказывая гонения со стороны Римской империи⁶⁵.

Война дракона против жены продолжается, однако, и по­сле того, как она рождает Мессию (12:6; 14—17). Теперь сата­на преследует истинную Церковь Христову. Новый Завет свидетельствует о мученичестве христиан и тех гонениях, ко­торым они подвергались со стороны как иудейской религиоз­ной власти, так и Римской империи⁶⁶. Наделив иудаизм стату­сом religio licita, который освобождал евреев от необходимо­сти поклоняться императору в знак лояльности к власти, Рим вел узаконенную войну против христиан, особенно во време­на правления Домициана, Деция и Диоклетиана⁶⁷.

Становление союза между церковью и государством.

Оскар Куллманн (Cullmann) сделал следующее заявление: «В этом вопросе (обязательное поклонение императору в знак своей лояльности) Римское государство вплоть до времени Константина оставалось сатанинской властью»⁶⁸. Историческая перемена, тем не менее, произошла, когда император Константин в 312 г. н. э. утвердил христианскую Церковь как средство для осуществления своего замысла править всем римским миром⁶⁹. Римский император выступил в качестве главы Церкви, повелев участникам Вселенского собора дос­тичь догматического единства. Как верховный понтифик, он наделил полной юридической властью епископов, которые отныне имели право отлучать от Церкви даже высших лиц го­сударства. Он законодательно ввел обязательное соблюдение воскресного дня (321 г. н. э.). Таким образом, «Константин утвердил христианство на престоле римского мира»⁷⁰.

Император Феодосии Великий сделал еще один шаг, объ­явив законно признанными христианами лишь католиков. Всех же, кто не принадлежал к государственной Церкви, он объявил «еретиками», которых «поразит прежде всего гнев Божий, а во-вторых, возмездие нашей власти» (380 г. н. э.)⁷¹. Смертная казнь грозила христианам, которые соблюдали Пасху по библейскому обычаю 14-го нисана, но не в воскрес­ный день, как было установлено церковной традицией⁷².

Августин оправдывал применение силы и гонения по от­ношению к еретикам и схизматикам, заявив, что христиан­ское государство выполняет высшую задачу Церкви по со­хранению католического единства и церковной дисциплины силой императорских законов⁷³. Он называл такую политику священной войной (bellume Deo auctore)⁷⁴. По утверждению Августина, тысячелетнее царство из Откр. 20 было установ­лено властями Церкви, епископам которой надлежало судить других людей от имени Христа. Церковь исполнила обетова­ние о Новом Иерусалиме.

Усиление преследований и нетерпимости со стороны папства. Таким образом, Августин стал создателем и защит­ником богословия нетерпимости⁷⁵.

Ересь рассматривалась как преступление против граждан­ского общества и каралась смертью. Наконец, папа римский заявил, что по Божественному праву он наделен наивысшей юридической властью как над Церковью, так и над государст­вом⁷⁶. Любое отклонение от Церкви и ее правил рассматрива­лось как ересь и каралось с помощью гражданской власти. Итальянский епископ Ансельм Лукканский дал каноническое обоснование и предложил схоластические беседы в защиту «святого преследования» еретиков и схизматиков со стороны папской церкви⁷⁷.

Фома Аквинский оправдывал искоренение ереси пу­тем отлучения еретиков от церкви и предания их смер­ти⁷⁸. Образовав в 1215 году «Конгрегацию римской и все­ленской инквизиции» (позднее названную «Священной канцелярией») с ее тюрьмами, папский Рим уполномочил церковь выступать в качестве преследующей и ка­рающей власти. Инквизиция превратилась в ужасное орудие упрочения папского могущества с целью утвер­ждения царства Христова на земле человеческими сила­ми.

Папа Григорий VII (Гильдебранд) в своем трактате ут­верждал, что обладает правом возводить на престол и низ­вергать монархов, носить императорские знаки отличия и что все императоры должны целовать ему ноги. Папская церковь превратилась в силу, претендующую на теократи­ческое верховенство над всеми царствами мира. В период между 1095 и 1400 гг. папы организовали и санкциониро­вали шесть крестовых походов, или «священных войн», ко­торые вели христиане против мусульман на Ближнем Вос­токе с целью захвата «святой земли», где находился «гроб Господень», либо захвата других территорий для христи­анской Церкви - «единственно истинного государства Христа на земле»⁷⁹. В 1208 году папа Иннокентий даже при­звал к «священной» войне против еретиков Южной Фран­ции — альбигойцев⁸⁰.

Точно так же, как до него это делал императорский Рим, папский Рим утверждал свое тоталитарное правление посредством физических репрессий и светского меча. Ве­дение войны всегда было политическим актом. «Священ­ные войны», однако, были результатом зловещего союза религии и светской власти, так называемого Corpus Christianum.

Даже католические богословы, например, Томас и Гер­труда Сертори (Sartory), пришли к ужасающему выводу: «Ни одна религия в мире (за всю историю человечества) не имеет на своей совести столько миллионов людей, которые думали иначе и верили иначе. Христианство — наиболее смертонос­ная из всех когда-либо существовавших религий»⁸¹. Ганс Кунг (Kung) откровенно признает⁸²: «К своему ужасу, сегодня мы все в большей степени понимаем, что все это (наказание посредством пыток еретиков, схизматиков, евреев и других) не имеет ничего общего с Тем, во имя Кого все это соверша­лось, — с Иисусом из Назарета. Вряд ли кто осмелится утвер­ждать, что Он одобрил бы подобные действия». По утвержде­нию иерархов церкви, они действовали как заместители Христа. Но Христос, наш Пример, никогда не прибегал к силе земных властей.

Союз менаду церковью и государством — характери­стика антихриста. История показывает ужасающие послед­ствия преувеличения власти Церкви. Христос ясно провоз­гласил: «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18:36). Следова­тельно, становится очевидным то, что союз церкви с земны­ми государственными властями полностью противоречит воле Христа, являясь одной из важнейших характеристик ан­тихриста. Царство Христово не имеет ничего общего с по­литическими царствами.

Французский профессор права Жак Эллуль (Ellul) пока­зал, что юридическое и политическое давление, которое ока­зывали христианские императоры в своем стремлении до­биться в Церкви того же единства, какое было достигнуто ими в политической системе Рима, было началом уничтоже­ния христианства, а фактически основной формой антихри­стианства⁸³. Согласно его анализу, изменение христианства происходило постепенно. Церковь переняла языческие веро­вания и ритуалы, чуждые Евангелию, подменив в конечном счете весть Христову абстрактной философской системой богословия, которую она насильственно и повсеместно рас­пространяла⁸⁴. Эллуль делает вывод⁸⁵:

«Статуя Св. Петра и крест были установлены во всех ар­хитектурных памятниках Рима. В результате язычество стало проникать в церковное христианство. Апостолы и пророки превратились в священников в общепринятом в то время смысле этого слова, став, таким образом, преемниками язы­ческих жрецов, салиев, арвальцев, весталок, авгуров, фламинов и т. д. В глазах народа они выполняли те же функции. Церковь полностью приспособилась к языческому миру. Она восприняла его формы и даже его мораль».

Казалось бы, язычество потерпело поражение, однако ог­ромные уступки извратившегося христианства говорили, по своей сути, о триумфе язычества⁸⁶. Политическое установле­ние царства Христова с помощью человеческих законов и на­силия показывает дух, который по своей сути противен Духу Христа. Изменение христианской веры в сущности означает «нарушение того, что установлено Богом»⁸⁷. Со всей проница­тельностью писала об этом Елена Уайт: «Царство Христа ус­танавливается не решением судов, соборов или законода­тельных собраний, не благодаря покровительству сильных мира сего; оно утверждается Духом Святым, Который насаж­дает в сердце образ Христа»⁸⁸.

Посредством Евангелия Христа и Святого Духа Бог обе­регал и питал тело Христа — жену в пустыне (см. Откр. 12:6, 14). Церковь не может погибнуть, поскольку Бог в Своей верности всегда сохраняет истинный остаток святых, избранных по благодати (см. Рим. 11:5). Истина непрестанно проявляет себя. Искажения истины исправлялись, особенно тогда, ко­гда тьма казалась непроницаемой, - исправлялись возвра­щением к библейским основам пророческой истины.

В среде самой Римско-католической церкви все чаще ста­ли говорить (первыми были архиепископ Арнольф Орлеан­ский на Реймском соборе в 991 г. н. э. и архиепископ Эбер-гард II Зальцбургский в 1214 г.) о том, что всемирная папская церковь с ее таинственными священнодействиями и притяза­ниями на светский абсолютизм отождествляет собой Вави­лон, или антихриста пророчеств⁸⁹.

Откр. 13:2 имеет поэтому церковно-историческую значи­мость: «Дракон (сатанинская Римская империя) отдал зверю (папскому Риму) свою власть, свой престол и свою силу». Эта передача политической власти и престола (столицы импера­торского Рима в руки папского Рима) происходила в несколь­ко этапов. Начало этому процессу было положено в 330 г., ко­гда Константин перенес свой престол в Константинополь, а завершился он в 533 г. появлением императорского кодекса Юстиниана, юридически закрепившего экклезиастическое верховенство папы как «главы над всеми церквами» Востока и Запада, вручив в его распоряжение меч светской власти⁹⁰.

Этот союз религиозной и политической власти распался, лишь когда Пий VI был низвержен с престола 10 февраля 1798 года и представитель Наполеона генерал Луи Бертье провозгласил Римскую республику⁹¹. Гражданский кодекс Наполеона проводил четкое разграничение между Церковью и государством, отменив, таким образом, принятый в 533 г. кодекс Юстиниана. Цезаре-папизм получил смертельную рану⁹².

Город Рим не подвергся разрушению ни в 410 году во вре­мя его захвата готами, ни в 476 г., когда Римская империя рас­палась на европейские государства. Пророчество о полном уничтожении и вечном опустошении блудодействующего го­рода в Откр. 17,18, следовательно, не исполнилось в падении древней Римской империи. Вместо этого город стал новым «святым городом» христианства, поскольку в нем размеща­лась резиденция папского престола. Папа на протяжении многих веков «пользовался куда большим почитанием, чем кесари»⁹³. Видения суда в Откр. 17, 18 обретут свое исполне­ние лишь в будущей гибели вавилонской блудницы, оконча­тельной формы религиозного отступничества.

Параллели между Откр. 12 и 13. Обобщая замеченные параллели между красным драконом из Откр. 12 и морским зверем из Откр. 13, мы приходим к следующим выводам:

1. Обе сатанинские власти составляют единое целое, по­скольку они имеют общие черты: семь голов и десять рогов (12:3; 13:1).

2. Их тесная связь демонстрирует прогрессирующее ис­торическое развитие: дракон (императорский Рим) дал зверю из моря (папскому Риму) свой престол, власть и великую силу (13:2).

3. И дракон, и зверь из моря преследуют одну и ту же цель — вести войну против Христа и Его святых (см. Откр. 12:17; 13:7)во исполнение видения Даниила о четвертом зве­ре и последовавшем за ним небольшом роге (гл. 7). Конечная цель состоит в том, чтобы все жители земли поклонились зве­рю и дракону (13:4, 8).

4. Пророческие 42 месяца (см. Откр. 13:5) правления зверя из моря и 1260 дней, или три с половиной «времени», правления дракона (см. Откр. 12:6, 14) потрясающе совпадают с протяженностью войны против Бога со стороны не­большого рога из Дан. 7 (ст. 25). Они ставят христианское средневековье и папские гонения в центр апокалиптиче­ского пророчества.

5. Откр. 13 продолжает начатую в Откр. 12 тему войны дракона против жены. Дракон прибегает к помощи двух по­средников: зверя из моря и зверя из земли. Результатом этого союза становится образование сатанинской троицы.

6. Литературный стиль, описывающий зверя из моря в жанре пародии на Христа, позволяет определить этого зверя как антихриста:

а. Сцена наделения зверя властью является прямым про­тивопоставлением восшествию на престол Агнца (ср. 5:12,13 и 13:2).

б. Наделение зверя властью «над всяким коленом и наро­дом, и языком и племенем» и правом на поклонение (13:4, 7, 8) иронически перекликается с описанием наивысшей власти Сына Человеческого и Его права на вселенское поклонение в Дан. 7:14⁹⁴.

в. Сказано, что зверь получил смертельную рану (hos esphagmenen, дословно: «как бы закланный»), но затем он воскрес (о чем говорится трижды: 13:2, 12, 14). Фразеология сходна с описанием Агнца, «как бы закланного» (hos esphagmenen), но ныне воскресшего для вечного царствова­ния (5:6, 9, 12; 13:8). Эта пародия на миссию Христа изобра­жает зверя как ложного агнца.

Сатанинская лжетроица

Роль зверя с двумя рогами — лжепророка

Для утверждения своей лжетроицы дракон использует вторую земную власть, зверя из земли (см. Откр. 13:11—7), который имеет «два рога, «подобные агнчим», но говорит, как дракон (13:11). Считается, что указание на «два рога, подобные агнчим», — представляет собой «пародию на мессиан­ского агнца и ироническую ссылку на него»⁹⁵. Миссия этого зверя заключается в том, чтобы возвысить зверя из моря и с помощью обольщающих чудес побудить весь мир покло­ниться ожившему зверю из моря (13:14). Апокалипсис назы­вает второго зверя «лжепророком» (19:20; 16:13).

«Лжепророк» пытается подделать действия Святого Духа. Если Дух Божий пришел как Дух истины, чтобы про­славить Христа (см. Ин. 16:13,14), то лжепророк своими чу­десами обольщает весь мир, заставляя людей поклоняться «образу» антихриста (13:14, 15). Тема обольщающего под­ражания повторяется, когда этот лжепророк «творит вели­кие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю пред людьми» (13:13), напоминая о «делах великих пророков Ветхого Завета»⁹⁶ и двух свидетелей-пророков христианско­го века в Откр. 11:5. Если зверь из моря прежде всего харак­теризуется своим преследованием, то зверь из земли, или лжепророк, изначально действует в первую очередь как са­танинский посредник для религиозного обольщения внутри отступнической церкви⁹⁷. Этот же аспект мы обнаруживаем в характеристике антимессии (Дан. 8:25) и своевольного царя (Дан. 11:32) в Книге Даниила.

Параллели между Дан. 3 и Откр. 13

Эсхатологический «образ» исцеленного зверя из моря, имеющий отношение к проверке каждого на верность Вави­лону (см. Откр. 13:14, 15), связывает это повествование с по­велением царя Навуходоносора поклониться золотому исту­кану на поле Деир (см. Дан. 3:1)⁹⁸. Это соответствие между Дан. 3 и Откр. 13 проясняет главный вопрос, который будет стоять перед народом Божьим в последнее время. Как в типе Даниила, так и в апокалиптическом антитипе Иоанна правя­щие власти принуждают к ложному поклонению в знак верности Вавилону. Как в Дан. 3, так и в Откр. 13 встречается указ об убиении. Несмотря на то, что указ относится к рели­гиозной сфере, его издает светская власть. Весть надежды, которая в Книге Даниила заключается в чудесном избавлении верного остатка⁹⁹, выступает как прототип и заверение в окон­чательном избавлении остатка Церкви Христа во время кри­зиса последнего времени¹⁰⁰.

Резюме

Относящаяся к антихристу литературная часть (см. Откр. 13) показывает, как непрерывно-историческая структура Дан. 7 и типологическое избавление в Дан. 3 в соединении от­носятся ко Христу и Его верной Церкви. 7-я глава Даниила тесно связана с Откр. 13, так как она предлагает критерии, не­обходимые для определения места действия грядущего анти­христа и времени его появления. Непрерывно-историческая панорама Дан. 7 послужила образцом для написания Откр. 13¹⁰¹. Отличительной особенностью Апокалипсиса Иоанна яв­ляются его исторические и богословские акценты, которые сосредотачивают внимание на Христе, Его Духе и Его ново­заветном народе.

Из Откр. 12, 13 мы узнаем, что сатана, правитель мира сего¹⁰², воздвиг свое царство. Оно состоит из лжетроицы, кото­рую Иоанн изображает как «ложное подобие структуры Цар­ства Божьего»¹⁰³. Динамический параллелизм Откр. 1.2 и 13 указывает на то, что зверь из моря (см. Откр. 13:11—17) про­тиводействует Христу на протяжении тех 1260 пророческих дней, пока жена пребывает в пустыне (см. Откр. 12:6, 13—-16). Зверь из земли (см. Откр. 13:11—17) появляется, чтобы говорить, как дракон, лишь после исцеления смертель­ной раны зверю из моря. Новый зверь выходит из земли для того, чтобы вести финальную войну против святых. Эта фи­нальная война сатанинской троицы соответствует последней войне против Церкви в Откр. 12:17.

Откр. 12, 13 не дает ответа на вопросы о том, каким обра­зом исцеляется «смертельная рана» зверя, когда антихрист вновь получает политическую власть, и каким образом он во­зобновляет войну против верного остатка святых в последнее время. Нет также и ответа на вопрос, в какой форме зверь из земли, или лжепророк, проявит себя в истории. Какая «муд­рость» позволит расшифровать число 666 — число зверя, или антихриста?

Откр. 17 предназначена более подробно объяснить Откр. 13, а также пророчества о шестой и седьмой язвах (Откр. 16)¹⁰⁴.

Библиография

Справочный материал на тему Вавилона

Комментарии на Книгу Откровение, в особенности ком­ментарии следующих авторов: Е. В. Allo, J. L. D'Aragon (в Jerome Bible Commentary), С. A. Auberlen, W. Barclay, I. T. Beckwith, M. Buttcher, F. F. Bruce, C. B. Caird, R. H. Charles, A. Y. Collins, S. Ellul, A. Farrar, J. M. Ford, D. W. Hadorn, A. Johnson, W. Hendriksen, A. Kuyper, G. E. Ladd, E. Lohse, J. P. Lange, C. M. Maxwell, R. H. Mounce, E. Schussler Fiorenze, H. B. Swete, J. F. Walvoord, M. Wilcock, Chr. Wordsworth.

Книги и статьи

Andrews, J. N. Three Messages of Revelation, chaps. 3—4. Heritage Library, Review and Herald Publ. Assoc., 1892 (repr., 1970, by Southern Publ. Assoc.).

Beale, G. K. The Use of Daniel in Jewish Apocalyptic Literature and in the Revelation of St. John. University of America; New York, London, 1984.

Bruns, J. Edgar. «The Contrasted Women of Apocalypse 12 and 17» / CBQ 26 (1964), 459-63.

Collins, A. Yarbro. «Revelation 18: Taunt-Song or Dirge? »/ L'Apocalypse johannique et 1'Apocalyptique dans le N. Т., 185—204. Ed. J. Lambrecht. Leuven: Univ. Press, 1980.

Cruz, V. A. The Mark of the Beast: A Study of Charagma in the Apocalypse. Amsterdam: Acad. Press, 1973.

Dhorme, E. Les Religions de Babylonie et d'Assyrie. Paris, Pr. Univ. de France, 1949.

Ellul, J. The Subversion of Christianity. ET. Grand Rapids: Eerdmans, 1986.

Foerster, W. «Die Bilder in Offenbarung 12f. und 17f» / Theol. Studien und Kritiken 104 (1932) 279-307.

Giblin, C. H. The Threat of Faith. Analecta Biblica 31. Rome: Pontifical Bil. Inst., 1967 (on 2 Thess 2).

Hemer, C. J. The Letters to the Seven Churches of Asia in Their Local Setting. JSNT Suppl. Ser. 11. Sheffield: JSOT Press, 1986.

Hislop, A. The Two Babylons. New York: Loizeaux Brothers, 1948.

McCready Price, G. Time of the End, chap. 7. Nashville: Southern Publ. Assoc., 1967.

Minear, P. S. I Saw a New Earth. Washington, DC: Corpus Books, 1968, 135-57.

Prigent, P. Apocalypse 12: Historie de 1'exegese. Tubingen: Mohr, 1959.

Ramsey, W. M. The Letters to the Seven Churches of Asia., chaps. 9-10. Baker repr., 1963.

Schlatter, A. Das Alte Testament in der Johanneischen Apokalypse. Gutersloh, 1912.

Schwital, J. Grosskirche und Sekte. Hamburg: Saatkorn-Verlag, 1962.

Shea, W. H. «Chiasm in Theme and by Form in Revelation 18» / AUSS 20:3 (1982), 249—256.

Siegbert, U. «Die Typologische Bedeutung des Begriffs Babylon» / AUSS 12:2 (1974), 112-125.

Standish, R. R. and C. D. Standish. Adventism Proclaimed, chaps. 11-17. Hist. Truth Publ.; Rapidan, VA: Hartland Inst., 1984.

Strand, K. A. «Two Aspects of Babylon's Judgment Portrayed in Rev 18» / AUSS 20:1 (1982), 53-60.

—. «Some Modalities of Symbolic Usage in Revelation 18»/AUSS24:1 (1986), 37—46.

—. «The Eight Basic Visions in the Book of Revelation» / AUSS 25:1 (1987), 170—22.

VanHoye, A. «L'Utilisation du Livre D'ezechiel dans L'Apocalypse »/ Biblica 43 (1962), 436-^72.

Vogelgesang, J. M. The Interpretation of Ezekiel in the Book of Revelation. Harvard University, 1985. Ann Arbor, MI: U.M.I.

Vos, L. A. The Synoptic Traditions in the Apocalypse, 157-163. Kampen: Kok, 1965.

Walsh, M. The Wine of Roman Babylon. Nashville: Southern Publ. Assn., 1945.

Warren Jr., W. L. Apostasy in the Book of Revelation, 177-185. Southern Baptist Theol. Seminary, 1938; Ann Arbor, MI: U.M.I., 1987.

Were, L. F. The Fall of Babylon in Type and Antitype. Melbourne, Australia, 1952.

—. The Woman and the Beast in the Book of Revelation. Berrien Springs, MI: First Impressions, 1983 (repr. in Austr. ed., 1952).

Wordsworth, Chr. Union With Rome. London: Chas. J. J. Thynne & Jarries, 1924, 13th ed.

—. Is the Papacy Predicted by St. Paul? An Inquiry. Cambridge: The Harrison Trust, 1985, 3rd ed. (1st ed. 1880).

жүктеу/скачать 2.85 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: