Юрий Вагин. Креативные и примитивные
жүктеу/скачать 1.6 Mb.
|
| Именно в этом плане мы говорим, что креативность, как основное свойство центральной нервной системы человека, имеет максимальную выраженность в раннем детстве, постепенно снижается к периоду биологического созревания, после чего субъективный образ мира приобретает все более автономный, самодостаточный, самодовлеющий ригидный характер, помогающий адаптации в условиях стабильной социальной системы, но малоспособный адаптироваться к ее быстрым изменениям, и тем более к принятию иной социальной структуры и системы. Этот феномен хорошо известен. В свое время он был назван немецким психологом Карлом Дункером «функциональной ригидностью» психики, и использовался многими психиатрами (начиная от концепции неврастении Бирда до концепции невроза Хорни) для объяснения механизма возникновения невротических расстройств у личности в современном быстроменяющемся обществе.
Рассмотрим на примерах как происходит трансформация мировоззренческих систем у ребенка и взрослого человека. Например, все мировоззрение ребенка, воспитывающегося в религиозной среде, проникнуто идеей, что бог есть, что он всегда рядом, что он справедлив и мудр и карает несправедливость и жестокость. Мы имеем целостную систему, все информационные блоки которой привязаны к идее справедливого Бога и пропитаны ей. Ребенок живет с этим мировоззрением годы, он таким образом видит весь мир (т.н. наивная детская религиозность). Подрастая, он начинает замечать, что в жизни происходят события, не укладывающиеся в имеющуюся систему, добро не всегда торжествует, а зло не всегда наказуемо, и взрослые как обычно не могут достаточно разумно помочь ребенку разрешить возникающее противоречие. Вспомним спор между Томом Сойером и тетушкой Полли по поводу необходимости перед едой просить у Бога благословения, но невозможности попросить у него удочку для рыбалки. Этих капель сомнения, попадающих в детскую душу, иногда достаточно, чтобы в считанные дни и даже часы перевернуть всю систему мировоззрения. Еще вчера Бог был, а сегодня его уже нет. Какая гигантская трансформация мировоззрения должна произойти при этом в детской душе. А ощущение смертности, появляющееся в 14 — 15 лет, когда в один прекрасный момент ты понимаешь, что умрешь. Не узнаешь, а понимаешь, и это также переворачивает всю личность. В зрелом возрасте такие кардинальные трансформации крайне редки и практически невозможны. До сих пор сталинские процессы и удивительная покорность жертв репрессий поражают многих психологов и социологов. Но с психологической точки зрения по другому и не могло быть. Если в мировоззренческую систему, пронизанную идеей «партия всегда права» проникает информация об обратном, то есть когда человека ни за что, невинного бросают в тюрьму, пытают, осуждают и судят — почему не происходит трансформации сознания у большинства людей? Потому что уже и не может произойти. Ригидная омертвевшая мировоззренческая система подавила чужеродную информацию, вытеснила ее и вернулась к стабильному состоянию. 3
Один американский автор пошутил, что для творческого прозрения необходимо иметь всего три условия, так называемые три «В» — «Bath» (ванну, которая помогла Архимеду), «Bus» (автобус, на ступеньке которого Пуанкаре решил сложную математическую задачу) и «Bed» (кровать, в которой столь многим ученым пришло решение их проблем). Специальным исследованиям в области креативности, приведшим в настоящее время к выделению специального раздела психологии — психологии креативности, предшествовали многолетние исследования интеллектуальной и мыслительной деятельности человека. Эти исследования, в ходе которых возникла сама проблема креативности, осуществлялись на протяжении последних полутора-двух столетий с двух сторон: с одной стороны, это работы в рамках классической психологии, посвященные изучению интеллектуальной деятельности и интеллекта и, с другой стороны, это самые разнообразные исследования, посвященные проблеме гениальности. Упрощенные представления об интеллектуальной деятельности, характерные для ученых 19-го века, когда, например, немецкий астроном Бессель утверждал в 1816 году, что может определить уровень интеллекта своих сотрудников всего лишь по скорости их реакции на световую вспышку, а Гальтон в 1884 году проводил исследования, ориентируясь всего на несколько простейших психометрических тестов, сменились на втором этапе более дифференцированными представлениями, нашедшими свое отражение в попытках конструирования сложных, многоуровневых интеллектуальных тестов. В 1885 году Кэттелл разработал первые несколько тестов, которые он назвал «ментальными». Определяя быстроту рефлексов, время реакции, время восприятия определенных раздражителей, болевой порог при надавливании на кожу, число букв, запоминаемых после прослушивания буквенных рядов, и т.п., Кэттелл доказал колоколообразную кривую распределения этих показателей среди населения. Вслед за ним к разработке интеллектуальных тестов приступили Бине и Симон (Binet, Simon, 1905). Интеллект в то время рассматривали как свойство, как способность правильно судить, понимать, размышлять и способность, благодаря «здравому смыслу» и «инициативности» приспосабливаться к обстоятельствам жизни. В 1939 году Векслер, используя подобные подходы, создал первую шкалу интеллекта для взрослых. Он считал, что «интеллект — это глобальная способность разумно действовать, рационально мыслить и хорошо справляться с жизненными обстоятельствами», т.е., короче говоря, «успешно меряться силами с окружающим миром» (159). Третий этап в исследованиях интеллекта, можно связать с попытками его структуризации и практически независимому выделению в этом интегральном феномене двух основных факторов, которые различными учеными были обозначены по разному. Впервые в начале века Спирмен существенно революционизировал теоретическое понимание интеллекта, введя в психологию два фактора интеллекта: генеральный фактор — G, и специфический фактор — S. Спирмен утверждал, что в основе общей одаренности лежит особая «умственная энергия» (mental energy), которая будучи постоянной для отдельного индивида, значительно варьирует от одного человека к другому, определяя различие в общей одаренности. «Умственная энергия» по Спирмену характеризуется тремя показателями: 1) количество, уровень умственной энергии (фактор «G"), 2) степень инерции энергии, т.е. быстрота перехода от одной деятельности к другой (фактор Р — perseveration) и, наконец, 3) степень колебаний энергии, т.н. легкость ее восстановления после определенной деятельности (фактор О — oscilation). Не имея достаточных экспериментальных подтверждений существования этой особой «умственной энергии», Спирмен рассматривал ее как гипотетическое свойство, отмечая, что общие способности проявляют себя так, как «если бы» такая энергия существовала. К сожалению, как мы уже упоминали, доказательств реального существования гипотетического конструкта «психическая энергия» не имеется и по настоящее время. #page# Кэттэлл уже в 70-х годах нашего столетия также выделил в интеллекте два общих фактора, один из которых назван им «текучим» или «жидким» интеллектом (intelligence fluid), а другой «кристаллизованным» или «кристаллическим» интеллектом (intelligence crystallized). Если «кристаллизованный» интеллект наиболее значимо развертывается в познавательных задачах, требующих уже сформировавшихся умственных навыков, то «текучий» интеллект проявляется в задачах совершенно новых, где кристаллизованный интеллект как результат прошлого опыта уже не играет решающей роли. Кэттелл считает, что «текучий» интеллект зависит больше от общих физиологических свойств индивида, в то время как «кристаллизованный» интеллект определяется главным образом влиянием Среды и изменяется в процессе обучения. Очевидно, что в процессе онтогенетического развития соотношение между этими двумя факторами меняется. «Текучий» интеллект в процессе ассимиляции окружающей реальности переходит в «кристаллизованный» и соответственно падает способность самой ассимиляции. «Жидкий» ителлект (intelligence fluide) по мнению Кэттелла лежит в основе нашей способности к мышлению, абстрагированию и рассуждению. Примерно к двадцати годам этот интеллект достигает своего наивысшего расцвета. С другой стороны, формируется «кристаллический» интеллект (intelligence cristallisee), состоящий из различных навыков и знаний (лингвистических, математических, социальных и т.п.), которые человек приобретает в процессе накопления жизненного опыта. Потенциальный интеллект — это совокупность врожденных способностей, которые используются индивидуумом для решения проблем адаптации к окружающей среде. «Кристаллический» же интеллект образуется в процессе решения этих проблем и требует развития одних способностей за счет других, а также приобретения конкретных навыков. В 80-х годах другой известный американский психолог Хебб с несколько иных позиций выдвигает представление о двух типах интеллекта, которые он обозначил как «А» и «В». Интеллектом «А» Хебб обозначает тот потенциал, которым человек обладает с момента зачатия и который служит основой для развития интеллектуальных способностей личности в целом. Что касается интеллекта «В», то он примерно соответствует «кристаллическому» интеллекту Кэттэлла и по мнению Хебба формируется в результате взаимодействия потенциального интеллекта «А» с окружающей средой. Хебб подчеркивал, что все интеллектуальные тестовые батареи, известные к концу двадцатого века, позволяют оценивать только «результирующий» интеллект «В» и мы никогда не сможем узнать, что представлял собой интеллект «А». В лучшем случае, по мнению Хебба, мы могли бы лишь примерно оценить этот интеллект, если бы знали, что индивидуум уже с первых мгновений жизни находится в идеальных условиях, обеспечивающих всестороннее развитие наследственного потенциала, что, конечно, неосуществимо. К выделению двух факторов в интеллектуальной деятельности привели также и исследования интеллекта Гилфордом. Гилфорд, как известно, первоначально выделил 120 факторов интеллекта, создав кубическую модель по трем измерениям: операции, продукты и содержание. Гилфорд предложил выделять пять типов операций (познание, память, конвергентное и дивергентное мышление, оценивание), четыре вида содержания (образное, символическое, семантическое и поведенческое) и шесть видов конечного мыслительного продукта (элементы, классы, отношения, системы, преобразования и выводы). Сочетание всех этих составляющих, позволило ему выделить 120 самостоятельных факторов интеллекта. Но особый интерес в плане изучения креативной деятельности имеют описанные Гилфордом два типа операций: конвергентное и дивергентное мышление. Он описал два принципиальных типа поиска решений. Первый тип характеризуется тем, что человек пытается использовать для решения задач имеющийся опыт, путем перебора схожих ситуаций и логического размышления — это конвергентный тип мышления, при котором все усилия концентрируются на поиске единственно верного решения. Для другого типа поиска решения характерен так называемый «веерообразный» поиск по всем направлениям, часто приводящий к оригинальным решениям — это дивергентный тип мышления. В принципе, Гилфорд считал, что все интеллектуальные способности в какой-то мере являются творческими, но наибольшее отношение к творчеству имеет способность к дивергентному мышлению. Такие люди очень любят комбинировать различные элементы и создавать из них новые. Опираясь на свою кубическую модель интеллекта, Гилфорд выделил некоторые факторы, имеющие по его мнению, непосредственное отношение к креативной деятельности. К ним он отнес фактор способности к генерированию идей (Ideational Fluency), семантическую спонтанную гибкость (Semantic Spontaneous Flexibility), ассоциативную беглость (Associational Fluency), дивергентную продукцию образной системы (Divergent Production of Figural Systems), беглость экспрессии (Expressional Fluency), образную адаптивную гибкость (Figural Adaptive Flexibility), оригинальность или семантическую адаптивную гибкость (Semantic Flexibility), семантическое совершенствование (Semantic Elaboration), чувствительность к проблемам (115). Для выявления и исследования каждого из вышеприведенных факторов Гилфорд разработал и предложил использовать определенные, специально подобранные тесты. Четвертый этап в изучении интеллекта связан с тем, что использование лонгитудинального метода обследования лиц с высоким интеллектуальным коэффициентом, полученным с помощью классических интеллектуальных тестов, показало что кэттэлловское колоколообразное разделение всех людей на «средних», «отсталых» и «сверходаренных» практически ничего не говорит о их реальных интеллектуальных достижениях. Термен и его сотрудники в 1937 году собрали результаты тестирования 2904 детей в возрасте от 2 до 18 лет и проследили судьбу тех из них, кто показал при первичном тестировании наивысший интеллектуальный коэффициент. При этом был выявлен поразительный факт, давший новый импульс к исследованиям: никто из этих людей не стал ни Моцартом, ни Эйнштейном, ни Пикассо (159). С этого периода психологи стали большее внимание уделять при построении тестов, направленных на выявление интеллектуального потенциала, характеристикам пластичности, подвижности и оригинальности мышления. Более того, пришло понимание: для изучения истоков творческой деятельности необходимо оценивать не только и даже не столько необходимый для этой деятельности базовый уровень интеллекта, сколько личность человека и пути ее формирования. Исследования Термена были продолжены Гетцельсом и Джексоном, которые решили установить соотношение между интеллектом, измеряемым с помощью коэффициента IQ и творческими способностями. При разработке тестов на общую креативность они использовали уже известные тесты Гилфорда и Кэттелла. Для участия в эксперименте они отобрали две группы студентов: в одной были люди с очень высоким IQ, хотя не слишком успешные в творчестве, а в другой — со средним уровнем интеллекта, но очень продуктивные творчески. Всем испытуемым предъявлялся рисунок с изображением мужчины, который с задумчивым видом сидит в кресле самолета, после чего просили рассказать что с ним произошло. Типичный ответ представителей первой группы звучал примерно так: «Успешно завершив дела, мистер Смит летит домой и думает о встрече с женой и детьми в аэропорту». Характерный ответ из другой группы: «Мужчина возвращается из Мексики, где добился развода. Он не мог переносить жену из-за невероятного количества крема, которое она употребляла на ночь — его было столько, что ее голова скользила по подушке. Теперь он думает, как изобрести нескользкий крем». На основании своих экспериментов Гетцельс и Джексон пришли к однозначному заключению, что творческий потенциал человека не тождественен его интеллектуальным способностям и существующие интеллектуальные тесты практически не позволяют диагностировать эту характеристику. Жо Годфруа указывает, что в целом наибольшую роль в развитии представлении об «одаренных» личностях и об особенностях их эффективной деятельности, сыграли два направления исследований: это исследование способности студентов решать необычные, нестандартные задачи, проведенное в 40-х годах, немецким психологом Карлом Дункером и выделение дивергентного мышления в расширенной концепции интеллекта Гилфорда (159). Эти исследования привели к вычленению феномена «креативности» из феномена «интеллектуальной деятельности», а постановка проблемы, как известно, — половина ее решения. 4
Торренс и другие исследователи подтвердили, что креативность не всегда связана со способностью к обучению и зачастую не отражается в стандартных тестах на интеллект. В то время как люди, показывающие хорошие результаты в тестах на креативность, как правило хорошо выполняют тесты на интеллект, многие люди с высоким интеллектом не являются креативными (Roe, 1946, 1953; Wood, 1983). Торренс определял креативность как возникновение чувствительности к проблемам, недостаткам, провалам в знаниях, отсутствующим элементам, дисгармонии, несообразности и т.п; фиксации этих проблем; поиска их решения, выдвижение гипотез; и, наконец, формулирование решения. Он рассмотрел более полусотни определений и в итоге остановился на определении креативности как естественного процесса, который порождается сильной потребностью человека в снятии напряжения , возникающего в ситуации неопределенности или незавершенности. Торренс совершенно верно определил основную сущность и цель креативного процесса — снятие напряжения, но в объяснении причин креативности остался на позициях отражательного принципа построения психической деятельности. Само определение Торренса не дает никакой возможности понять, почему креативная деятельность (если она запускается ситуацией неопределенности) не возникает у любого человека в той же ситуации неопределенности и незавершенности, более того, почему большинство людей вообще не видят этих ситуаций на каждом шагу. Сам принцип построения тестов Торренса указывает на ошибочность понимания им сущности креативности. Не учитывая онтогенетические аспекты индивидуального существования, он рассматривал креативность как врожденную личностную характеристику, определяющую своеобразие личности на протяжении всей жизни. Не случайно он так стремился к достижению высоких корреляций между результатами тестовых показателей креативности у младших школьников и их творческими достижениями 22 года спустя. Не совсем верно понимая сущность креативности, Торренспри всем великолепии своих тестов не мог объяснить, почему высокие показатели тестов креативности у детей отнюдь не гарантируют их дальнейших творческих достижений. Пытаясь объяснить этот парадокс, он был вынужден предложить модель из трех частично пересекающихся окружностей, соответствующих творческим способностям, творческим умениям и творческой мотивации. Высокий уровень творческих достижений, по его мнению, может ожидаться только при совпадении всех этих трех факторов. Торренс очень близко подошел к пониманию роли мотивации, то есть энергетического обеспечения креативной деятельности, но, судя по всему, был склонен рассматривать эту мотивацию как обладающую своеобразным автономным источником питания, с одинаковой интенсивностью поставляющим энергию на протяжении всей жизни. Чтобы охватить как можно большее количество сторон психической деятельности, Торренс сгруппировал свои тесты в вербальную, изобразительную, звуковую и двигательную батареи, отражая различные проявления креативности в показателях беглости (скорости), гибкости, оригинальности и разработанности идей и предполагал использование в практике обследований таких батарей в целом. Выполнение каждого теста оценивалось в баллах, начисляемых по общебиологическому разделению на нормативность и ненормативность: например, оценка оригинальности происходила следующим образом: если меньше чем пять процентов испытуемых давали одинаковый ответ, то он оценивался одним баллом, если меньше двух процентов — двумя баллами. К показателям креативности Торренс отнес: 1) Беглость — отражающую способность к порождению большого числа идей, выраженных в словесных формулировках или в виде рисунков, и измеряемая числом результатов, соответствующих требованиям задания. Этот показатель помогает понять некоторые другие показатели. Импульсивные, банальные и даже глупые ответы позволяют получить высокий балл по этой шкале. Однако такие ответы приводят к низким показателям гибкости, оригинальности и разработанности. Низкие значения беглости могут быть связаны с детальной разработанностью ответов в рисуночных заданиях, но могут также наблюдаться у заторможенных, инертных или недостаточно мотивированных испытуемых. Как пример возможности выдвигать различные идеи можно привести автобиографические данные Сальвадора Дали, который в своих дневниках пишет: «Мои возможности извлекать из всего пользу поистине не знают границ». Когда Дали на берегу увидел разбросанные китовые позвонки, — «и часа не прошло, как я насчитал целых шестьдесят два различных способа применения этих самых китовых позвонков, в их числе был балет, фильм, картина, философия, терапевтическое украшение, магический эффект, психологическое средство вызвать зрительные галлюцинации у лилипутов, страдающих так называемой страстью ко всему внушительному, морфологический закон, пропорции, выходящие за рамки человеческих мерок, новый способ мочиться и новый вид кисти. И все это в форме китового позвонка» (144). Следует обратить внимание, что для креативной деятельности характерен не столько «веерообразный» поиск решений проблемы, сколько «веерообразная» постановка проблем. Креативная личность умеет найти сто проблем там, где нормальный человек не видит ничего кроме обычного естественного хода вещей. Ведь никто не ставил перед Сальвадором Дали задачу вызвать у лилипутов зрительные галлюцинации. Он сам ее поставил и решил. 2) Гибкость — оценивает способность выдвигать разнообразные идеи, переходить от одного аспекта проблемы к другому, использовать разнообразные стратегии решения проблем. «Способность к необыкновенным сочетаниям элементов и понятий» — называет эту важную характеристику креативности Роджерс. Низкие показатели гибкости могут свидетельствовать о ригидности (вязкости) мышления, низкой информированности, ограниченности интеллектуального развития или низкой мотивации. Высокие значения предполагают противоположные характеристики, но чрезвычайно высокая гибкость может отражать «метание» испытуемого от одного аспекта к другому и неспособность придерживаться единой линии в мышлении. Интерпретация этого показателя одинакова и в вербальных и невербальных тестах, однако гибкость во взглядах и действиях с образами не связана с легкостью смены аспектов в словесной сфере. Симона, сестра Сент-Экзюпери, пишет в своих воспоминаниях, что брат «обладал даром чуть ли не мгновенно уловить связь между двумя явлениями, по видимости совершенно не сходными, и обнаружить общий закон управляющий множеством частных случаев». 3) Следующий показатель креативности по Торренсу — оригинальность — характеризует способность к выдвижению идей, отличающихся от очевидных, банальных или твердо установленных. Этот фактор считается одним из основных для характеристики креативной деятельности. На это указывал еще Гилфорд, говоря, что творческое мышление всегда порождает неожиданные, небанальные и непривычные решения (Guilford, 1967). Те, кто получают высокие баллы по оригинальности, обычно характеризуются высокой интеллектуальной активностью и неконформностью. Они способны делать большие умственные «скачки» или «срезать углы» при построении решения, но это не означает импульсивности, оригинальность решений предполагает способность избегать очевидных и тривиальных ответов. Чтобы показать, каким образом оригинальность проявляется в реальной жизни, можно привести еще одно воспоминание, касающееся Антуана де Сент-Экзюпери. Его друг описывает, как в пору военных действий Сент-Экзюпери совершал ночной тренировочный полет и нужно было приземлиться на затемненном аэродроме с редкими и слабыми посадочными огнями. Когда Экзюпери повел свою машину на посадку, на пути у него внезапно появился вспомогательный прожектор — сооружение в два с половиной метра. Самолет был уже у самой земли, когда Экзюпери в темноте различил прямо перед собой этот незажженный прожектор. До него оставались буквально считанные метры. «Любой другой пилот рванул бы ручку на себя, — пишет Жорж Пелисье, — а Сент-Экзюпери, отдал ручку, коснулся земли, оттолкнулся, точно от трамплина, и перескочил через препятствие. Это было против всяких правил. Попытайся он скабрировать, самолету бы не уцелеть» (210). Это решение требовало моментальной перестройки практически автоматизированного навыка поведения для стандартной посадки самолета и характеризовалось не только оригинальностью, но и ярко выраженной гибкостью мышления. К менее значимым факторам креативности относится разработанность — показатель детализации идей. Этот фактор используется только для оценки фигурных тестов, но многие исследователи считают его довольно полезным. Высокие значения этого показателя характерны для учащихся с высокой успеваемостью, для тех, кто способен к изобретательской и конструктивной деятельности. жүктеу/скачать 1.6 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|