Здравствуйте, ребята!

В 21 год, демобилизовавшись из армии, буквально через месяц я впервые прошел через проходную завода «Экран», с которым жизнь меня связала на ближайшие 20 лет. Основной его продукцией в то время являлись черно-белые кинескопы (экран телевизора в то время), которые вагонами ежедневно отправлялись по городам Советского Союза и практически во все страны социалистического лагеря.

В то время в него входили: Китайская Народная Республика, Народная Республика Болгария, Венгерская Народная Республика, Социалистическая Республика Вьетнам, Германская Демократическая Республика, Польская Народная Республика и ряд других.

Поступали кинескопы на телевизионные заводы, которые производили сборку телевизоров, их проверку и отправляли в торговую сеть. Каких только названий телевизоров в то время не выпускалось – Фотон, Изумруд, Горизонт, Радуга, Кварц, Березка… Вряд ли они Вам сегодня что-то говорят. Для нашего же поколения напоминание о них – возможность прикоснуться к кусочку детства, юности. Думаю, что большинство из Вас не знают, что плоских нынешних цветных телевизоров, имеющихся у большинства населения, тогда у жителей СССР попросту не было, да и на Западе они долгое время были редкостью.

В семидесятых-восьмидесятых годах прошлого века черно-белые телевизоры, представлявшие из себя довольно громоздкие ящики, были дефицитом. Как их доставали, можете поинтересоваться у своих родителей.

Кинескоп состоял из двух стеклянных частей – экрана и корпуса, выпускались они на заводе в двух разных цехах, а затем отправлялись в сборочный цех, где, условно говоря, «стекляшки» приваривались друг к другу, из них выкачивался воздух и по контуру экрана одевалась (запрессовывалась) взрывозащитная рама (ВЗР). В процессе изготовления и в эксплуатации кинескопы довольно часто взрывались, и чтобы стеклянные осколки не травмировали людей, существовала ВЗР.

Кстати, по такому же принципу работают приборы ночного видения, которые Вам возможно знакомы. Их тоже выпускали на заводе «Экран».

До этого я не знал об этом предприятии ничего, кроме того, что там работал токарем мой дядька Николай Егорович Аболмасов. А еще возле завода протекала речушка 2-ая Ельцовка, вода в которой в ту пору была чистейшая. На этой речке мы с двоюродными братьями, будучи пацанами, устраивали запруды, в которых с удовольствием купались и ловили рыбу.

Завод в то время и последующие годы занимал лидирующие позиции в городе по многим показателям, и, как сейчас говорят, был градообразующим предприятием. Трудилось на нем в разные времена до восьми тысяч человек.

Школа производства – школа жизни

Направили меня мастером в штамповочный цех №16, которым руководил Юрий Николаевич Копанцев – властный представитель административного стиля руководства. Умелый и талантливый управленец был довольно грубоват и в совершенстве владел «вторым» русским языком. Надеюсь, Вы понимаете, о чем я говорю…

Кстати, частичку этого стиля руководства и своеобразного сленга я неоднократно в дальнейшем использовал, когда нерадивого работника требовалось поставить на место. Увы, есть категория людей, которые другого языка, по сути, не воспринимают.

Ежедневно проводящиеся планерки, отчеты, доклады, совещания, их сжатость, конкретность, а также на основании их принимающиеся оперативные и практически безошибочные решения, явились великолепной школой для начинающего руководителя. Потом весь этот колоссальный опыт очень пригодился в бизнесе. Для того чтобы знать всё на пять, я потихоньку освоил азы по крайней мере пятнадцати рабочих профессий.

Вскоре меня избрали секретарем комсомольской организации цеха, членом комитета ВЛКСМ завода, потом парторгом цеха №16 (то есть руководителем цеховой организации КПСС), а затем назначили начальником цеха.

Общественная работа не оплачивалась, правда, когда цех занимал призовое место в ежемесячном социалистическом соревновании, то «четырехугольнику» полагалась премия. Четырехугольник – это начальник цеха, парторг, профорг, комсорг. Премия никогда не превышала 25 рублей в месяц (на нынешние деньги не более 2-х тысяч). Просто признание всего коллектива, заслуг цеха, а значит, и твоих заслуг в те времена борьбы за построение коммунизма действительно многого стоило. Участие в общественной работе подразумевало также мое участие в работе проводимых чуть ли не еженедельно профсоюзных, партийных, комсомольских собраний, а также в заседаниях различного уровня.

Может быть, «выхваченные» на общественную работу из рабочей недели, три или четыре часа позволили ближе познакомиться и изучить разнообразнейшие стили руководства, манеры поведения, речевые навыки того или иного руководителя.

Уроки Великого Человека

В дальнейшем, когда меня назначили начальником цеха, добавились проводимые раза два в месяц совещания у директора завода Георгия Емельяновича Колонды.

Человек уникальнейший. В его адрес можно отнести все без исключения хвалебные эпитеты русского языка, касающиеся выдающихся людей.

Громогласный, справедливый, неординарный и, безусловно, талантливейший руководитель пользовался безусловным уважением со стороны всех, кто столкнулся с ним хотя бы раз в жизни.

Будучи депутатом всяких советов, от районного уровня до областного, он «протаскивал» все решения, направленные на улучшение качества жизни жителей Заельцовского района, города, области.

Завод под его руководством сам строил производственные корпуса, жилье, участвовал в шефской помощи селу. Разрабатывались и внедрялись новые виды изделий, которые затем служили укреплению обороноспособности нашей страны.

Наверное, в большей степени интуитивно, но всегда безошибочно, он назначал руководителями цехов и отделов молодых специалистов, опекал их и, самое главное, – делился своим колоссальнейшим опытом. Мы подражали ему и как губки, старались впитывать все самое хорошее от этого Великого Человека. Я научился видеть и выделять позитив и деловые качества также и от его учеников, «поступивших» к нему на обучение раньше, будь это высококлассный рабочий или начальник цеха или отдела.

Пожалуй, все руководители завода и общественных организаций впитали от Георгия Емельяновича один из его ярчайших талантов – Умение слушать!

Вы скажете, что и Вы слушать умеете, ан нет. Это действительно сложнейшее искусство заключается в способности за 10 минут любой беседы «отбросить всю ненужную шелуху» и выхватить для дальнейших действий и решений действительно полезную и объективную информацию.

Должен отметить, что наука эта позволила мне, как и всем другим заводчанам, в дальнейшем очень значительно сэкономить время. Допустим, человек начинает тебе что-то говорить и думает, что ты его будешь слушать целый час. Хорошему «слухачу» достаточно пяти минут, чтобы сделать выводы, узнать суть вопроса и, прервав словоохотливого собеседника, принять правильное решение.

Только сейчас, перелистывая страницы жизни и вспоминая всех, с кем встречался, я понял величие этого Человека, Руководителя, Учителя. Именно сочетание качеств, данных ему от Бога, позволяют мне категорически заявить – этот человек оказал на меня самое сильное влияние и практически «дошлифовал» меня как личность.

Он был из плеяды руководителей города и области, так называемой когорты «красных» директоров, к которой относились Галущак, Козлов, Брыкин, Муха, Шелюхин. Все они работали под лозунгом «Все для благо человека, все во имя человека». И, действительно, это были не пафосные слова – они любили людей и старались делать все возможное, чтобы все жили лучше.

Теперь я самостоятельно проводил с мастерами планерки, на которых также обсуждались вопросы выполнения его величества ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЛАНА. По рангу добавились и собрания у директора завода.

Учитель, перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени…...

Вот еще, наверное, с десяток добровольных жертв Мокровицкого, от каждого из которых я что-то «отщипнул» для дальнейшего развития:

От Копанцева Юрия Николаевича и Гутова Анатолия Михайловича – умение применять в работе жесткий, административный стиль. При этом любой ценой обеспечить выполнение Плана, быть первым.

От Колеватова Анатолия Ивановича – демократический стиль руководства, сочетающийся с высочайшим профессионализмом в десятках различных профессий.

От Харитонова Гурия Ивановича, талантливейшего экономиста – умение просчитывать все наперед. Манеры поведения, как я ни бился, его элегантность и аристократизм впитать не получилось. Наверное, у меня гены деревенские...

От Катаева Анатолия Александровича – необычайное упорство и настырность в хорошем смысле этого слова.

От Гугучкина Валерия Ивановича – последовательность и остроумие.

От Крылова Виктора Захаровича, замдиректора по строительству – умение хорошо, экономно и добротно строить.

От Филатова Александра Михайловича, замдиректора по общим вопросам – умение всегда достойно выходить из любой сложнейшей ситуации.

От Леонова Владимира Степановича – способность проводить оперативный и грамотный анализ сложившейся ситуации, после чего принимать единственно верное решение, которое оказывалось впоследствии единственно возможным. Располагать к себе любого человека буквально после нескольких минут общения.

От Царенко Юрия Леонидовича – осторожности, а самое главное – всю получаемую от любого человека информацию оставлять в себе, никогда «не торговать» ею.

От Нехорошкова Владимира Петровича – умение работать в любой среде, быть преданным тому руководителю, под чьим началом ты служишь, грамотно гасить назревавшие конфликты.

В 1992 году Владимир Петрович Нехорошков был назначен заместителем губернатора Новосибирской области. Областью руководил Виталий Петрович Муха. Владимир Петрович проработал под его началом в общей сложности 6 лет, плюс еще 2 года занимал этот пост ранее в 1994-1995 гг., когда областной администрацией руководил И.И. Индинок.

Осенью 1999 года в нашей области развернулась, пожалуй, самая ожесточенная за всю историю нашего региона избирательная кампания – по выборам губернатора. Основным лидером и конкурентом Виталия Мухи был Виктор Толоконский, тогда работавший мэром Новосибирска.

Но Владимир Нехорошков, будучи преданным своему шефу – Виталию Мухе, даже предчувствуя победу на выборах Толоконского, не смог заставить себя хотя бы подойти к будущему шефу и заявить о своей лояльности. Так я ему посоветовал, но мой совет он отклонил в категорической форме, так как рассматривал его как предательство.

Поэтому, после поражения Мухи на выборах и прихода Толоконского к руководству областью, несмотря на его действительно огромный вклад в развитие международных и внешнеэкономических связей между областью и странами ближнего и дальнего зарубежья, практически через полгода Нехорошков был вынужден подать в отставку. Рассказывают, что недавно нынешнее руководство области вспомнило о его умении работать и хотело пригласить в свою команду, но когда посмотрели на год рождения, то… увы. Ведь с недавнего времени действуют ограничения по возрасту на право работать на государственной службе.

При работе в чиновничьем аппарате существуют правила, законы, вышеуказанные возрастные ограничения. Поэтому, даже зная, что этот человек даст в силу своей юной комсомольской души, комсомольского опыта и умения работать сто очков вперед любому молодняку, обойти эту условность аппаратчики никак не могут.

Слава богу, что, несмотря на практически такой же возраст, в мэрии г. Новосибирска «не трогают» Александра Васильевича Нестерова. Знаю и уверен, что именно его советы и рекомендации всегда точны и правдивы.

Кстати, искренне благодарен Александру Васильевичу, когда в далеком 1975 году, имея на руках рекомендацию политотдела Высшей военной Академии о приеме на работу в комсомольские органы, пришел к нему и тот, будучи 1-ым секретарем райкома комсомола Заельцовского района, предложил мне должность инструктора в райкоме, но сразу же предупредил: «Виктор, эта должность и все последующие будут предполагать соблюдение определенных условностей, правил, нарушать которые нельзя».

Вот это его искреннее предупреждение опять напомнило мне о какой-то армейской подневольности… Я же хотел быть независимым человеком и поэтому выбрал завод «Экран», где помимо основной работы была еще и общественная, которая этих условностей не требовала.

Сейчас этот «тяжеловес» трудится на руководящей должности в Департаменте развития промышленности, инноваций и предпринимательства мэрии и, надеюсь, еще будет долгое время востребован. Начальники над ним приходят, набираются у него какого-то опыта, потом уходят, а он продолжает «пахать» и учить. Дай бог, пожизненно!

За все эти годы я ни разу не попросил ни о чем ни Нестерова, ни Нехорошкова, так как никому никогда не хотел быть должным, а, следовательно, не смог бы быть «независимым» человеком и, наверное, как дурак, горжусь этим.

За месяц до своего похода во власть, в конце 2004 года, я сообщил об этом Нехорошкову.

Тогда Владимир Петрович сказал мне, кажется, так:

– То, что ты сможешь работать – нисколечко в этом не сомневаюсь, только с «бухты-барахты», неожиданно, это не делается. Нужна предварительная разведка.

В разведку мне идти было уже некогда, поэтому я пошел на пролом.

Пожалел ли я об этом – читай главу «Выборы».

Почему я так свободно рассуждал об этих достаточно высоких начальниках? Потому что и сегодня я независим от власти предержащих и не собираюсь просить что-то лично для себя.

Говорить о том, что вся моя жизнь и работа на заводе состояла из череды встреч с замечательными людьми – неправильно. И мне и Вам в этой жизни будут сопутствовать встречи с так называемыми отрицательными персонажами. Но, общаясь и с ними, Вы тоже почерпнете какой-то опыт в этой жизни. Не всегда положительный.

Любому человеку было, есть и будет свойственно ошибаться, в каком бы ранге или должности он ни был. Вместе с тем всегда были и будут люди, которые эти ошибки и ошибочки могут очень умело использовать.

На заводе я познакомился с неким Морозовым – по официальной версии конструктором приборов ночного видения. Но это была ширма.

Основной же его деятельностью был сбор компромата на руководство завода, района, города, области.

Компромат он собирал элементарно. Сколько я его помню, он всегда ходил с чуть ли не хозяйственной сеткой, в которой у него лежал магнитофон. Встречая любого человека, он умело вызывал его на откровенный разговор. В ходе беседы задавал провокационные вопросы и получал на них искренние ответы. После этого сортировал весь компромат.

Ежемесячно во все выше стоящие инстанции вплоть до ЦК КПСС уходили или могли уходить письма, в которых он обличал, обличал, обличал… Этот человек для достижения своих меркантильных целей, как правило, брал за основу любое мизерное прегрешение любого руководителя и затем «умело делал из мухи слона».

Результатом этих его демаршей стало то, что любой руководитель знал, что Морозов не погнушается очернить, придумать или извратить абсолютно любой факт.

Его боялись, всегда шли ему на встречу. Он получал без очереди мотоциклы, квартиры, гаражи, машины. То есть использовал весь собранный или надуманный им компромат для личного преуспевания.

Рассказывают такой случай.

Однажды он чуть ли не ворвался в кабинет к совершенно ему незнакомому начальнику Областного ГАИ и представился:

– Я Морозов с завода «Экран». Мне нужно получить на свою автомашину номера с четырьмя семерками (раньше номера были четырехзначными. – В.М.).

Удивленный его наглостью, начальник позвонил директору завода и сказал, что пришел некий Морозов с такой-то просьбой. Директор естественно не стал ходатайствовать, он просто предупредил начальника ГАИ, что за человек перед ним оказался.

Номера были незамедлительно выданы.

За всю свою жизнь я встречал, наверное, десятки таких Морозовых. Они трансформировались, стали общественниками, обзавелись депутатскими значками. От их мнения или голоса зависит результат голосования по тому или иному вопросу. Им глубоко плевать на благо района, города, страны. Они используют «по-полной» мандаты для решения своих проблем. Да и руководство предприятий, города вынуждено плясать под дудку этих негодяев. Как бы ни навредить себе или городу!

Я ненавижу таких людей. И считаю самым низким человеческим качеством ШАНТАЖ.

Мой тринадцатилетний сын обращается ко мне:

– Пап, почему на всех старых пятиэтажках стоят кирпичные трубы, как у нас на даче?

– Сынок, когда я был в твоем возрасте, ни в одной из новостроек не было ни электрических, ни газовых плит. В каждой квартире стояла кирпичная или чугунная плита, на которой готовили пищу. Во дворах домов у каждого жильца была сарайка, где хранились дрова и уголь.

Постепенно стали внедряться новые электрические и газовые плиты, а старые демонтировались. Теперь остались только трубы.

– Так они и будут всю жизнь стоять?

– Нет, сынок, думаю через несколько десятков лет разрушающиеся трубы и падающие кирпичи вызовут серьезную опасность для пешеходов и будут демонтированы.

– Понятно.

– Пап, а что такое «видеомагнитофон»?

– Сынок, это допотопная аппаратура, позволяющая в свое время просматривать записанные кинофильмы.

Это было до применения CD и MP3...

Почему я привел эти два примера из прошлого и будущего?

Перечитав еще раз уже написанную книгу, я понял, что отдельные слова Вам будут непонятны, потому что за каких-то тридцать лет они практически исчезли из нашего обихода. Вашего – тем более.

(Обиход – это текущая жизнь в ее постоянных, привычных проявлениях, уклад жизни.)

Вы – поколение, как бы живущее в другом измерении. Вы уверены, что шиномонтажки, уличные киоски, автомойки, бомжи, олигархи существуют в нашей стране чуть ли не вечно.

А на самом деле появились они только пару десятков лет назад.

У Вас другие запросы. Другая система оценки.

Вместе с тем, и мы – старшее поколение – как бы живем в том добром и открытом, для нас старом мире нашего детства и юности, а с другой стороны – вместе с Вами в новом, под который ежедневно подстраиваемся.

Вспомните, когда Вы последний раз ходили в гости к брату, сестре, бабушке, тете, дедушке и вообще, часто ли у Вас эти «рандеву». У нас эти походы были регулярными. Мы жили друг для друга, для страны, дружно, открыто, весело. Сейчас большинство изолируется, живут, как устрицы в своем домике.

Просто очень и очень многое изменилось за пару десятков лет.

Для того чтобы Вам было все понятно, я кое-где, может быть, чересчур назойливо поясняю тот или иной эпизодик, факт.

Иногда вставляю новое для Вас слово и не расшифровываю его – Вы догадаетесь по смыслу, каково его значение. Узнаете что-то новое.

В этой книге используются, наверное, новые для Вас слова – такие как кинескоп, силос, топосъемка…

Поэтому я счел нужным хотя бы чуть-чуть расшифровать некоторые из них. Если Вы их знаете, то, слава богу. Нет – извините за занудность. Но мы с Вами должны разговаривать на понятном языке.

Еще раз извините…

Где-то в июле 1982 года на стол к директору завода Экран лег следующий документ:

(ВОХР – отдел военизированной охраны завода Экран)

Разгневанный директор с многочисленными заместителями прибыл на место производства работ, чтобы выяснить и наказать наглого самовольщика. На место – это означает в районе северной проходной завода «Экран», которой тогда пользовались заводчане с Лебедевки. Той проходной уже давно нет, осталась только тропинка, ведущая сейчас к торговому комплексу «Большая Медведица».

В этом месте размещалась городская свалка, предназначенная для захоронения стеклобоя. На ней постоянно работал трактор-бульдозер, разравнивающий площадку.

Так вот, силы гаражно-строительного и одновременно наглеца-самовольщика представлял в единственном числе кто бы Вы думали? Ваш покорный слуга, инженер-технолог и парторг цеха №16, пытающийся вытащить чуть ли не по кабину увязший в речке Ельцовке трактор.

Вообще-то кооператив, учитывая дефицит гаражных мест, распоряжением директора завода было поручено создать Нехорошкову В.П.

Владимир Петрович Нехорошков в ту пору работал начальником отдела Особого Конструкторского Бюро при заводе «Экран». «Пахал» он как тогда, так и сейчас с любовью к делу, не считаясь с официальными часами рабочего дня. Средняя продолжительность его рабочего дня составляет от 10 до 12 часов в сутки.

Так вот, кооператив был создан, но вот ввиду огромной производственной загрузки Нехорошкова созданием АСУТП (автоматическая система управления производством), работы по оформлению разрешительных документов для строительства гаражей не велись. Кроме выписки из отдела городской архитектуры о предполагаемых границах участка никаких иных документов не было.

Хотели как лучше

Мне же, как и любому советскому человеку в то время, был нужен капитальный гараж. Правда машины в то время у меня еще не было… Поэтому мы договорились с Владимиром Петровичем, что осенью я произвожу земляные работы и перенос речки, а Нехорошков за зиму выполняет проект, согласовывает, а весной мы начинаем официальное строительство.

Затратная часть по земляным работам предстояла, на первый взгляд, колоссальная. Место под строительство гаражей было определено на очень крутом склоне «стеклянной» горы и причудливо петляющей внизу Ельцовки на длине около пятисот метров.

Сегодня, если бы кто из подрядчиков взялся за эту работу, то уверен, что оценил бы ее не менее чем миллионов в десять рублей. Я же попросил у Владимира Петровича пару гаражей в качестве оплаты за свои труды. Однако осторожный (это качество его характера) председатель кооператива согласился только на один. Да и то отправил меня для согласования к помощнику директора по социально-бытовым вопросам Алексею Спиридоновичу Гутову.

Я отправился к Гутову и получил от него согласование, естественно, тоже неофициальное. Но Нехорошковым все равно было поставлено условие, что «если что» – отвечаю только я. «Если что» – это возможные проблемы со всякими начальниками района и города. То есть полная ответственность за несанкционированные работы теперь лежала исключительно на мне. Но это меня не остановило, очень хотелось стать владельцем капитального гаража.

Сразу же скажу, в дальнейшем вся эта подготовительная работа обошлась всего лишь в двести рублей наличных (на нынешние где-то тридцать тысяч) и десять литров спирта. Кстати, в то время на предприятиях Советского Союза были моря, если не океаны этого продукта, служившего оплатой практически за все виды услуг и товаров внутри предприятий. Двести граммов спирта при доливе воды превращались в бутылку водки, и именно эта форма расчета, казалось, была вечной…

В прибывшей делегации между заместителями директора я увидел плотную фигуру Нехорошкова. Тот, узнав об инциденте, все-таки решил подставить плечо и объяснить, что это он дал «добро» на проведение работ. То есть в кусты не спрятался и готов нести солидарную ответственность.

В присутствии вышеуказанного начальства я в течение десяти минут по-армейски четко и конкретно доложил директору по пунктам следующее:

1. Ежесуточно на заводе выпускается и отгружается шесть тысяч кинескопов.

2. При их производстве при литье заготовок (конуса и экрана) допускается брак – стеклобой, на его вывозе постоянно работает машина самосвал – ЗИЛ. За год вывозится в отвал около трехсот кубометров.

3. В результате этого площадка, отведенная для стеклобоя на территории завода, ежегодно растет вверх на один метр на площади около десяти тысяч квадратных метров. Сейчас гора имеет около пятнадцати метров высоты.

4. Я посчитал целесообразным попросить трактор, который разравнивал стеклобой и передвигал эти отходы к речке, петляющий вдоль забора завода. Выгоды две – завод расчистит свою территорию и также поможет членам гаражно-строительного кооператива, то есть работникам завода построить в дальнейшем гаражи.

5. Затем тракторист по моей просьбе «пробил» новое прямое русло реки Ельцовка метров на сорок от забора завода. Трактор проехал по низменной части два раза, на третий «забурился» в зыбкую трясину и, поскольку я лопатой заранее перегородил старое русло, то он сейчас стоит уже в русле новой.

6. На старое русло можно валить стеклобой, который послужит хорошим дренажом для гаражей.

7. Две недели назад я обнаружил, что в городском аэропорту скреперами проводятся подготовительные работы по устройству новой взлетно-посадочной полосы. (Скрепер – это самоходная землеройно-транспортная машина с огромным ковшом на пневмоколесах.) Для Вас проще – это типа современного погрузчика, используемого для очистки и перевозки снега в зимнее время.

Подрядчику нужно было перевезти грунт на расстояние пять километров. Я предложил ему осуществить перевозку всего лишь на расстояние три километра. Подрядчику это было выгодно, так как он значительно экономил горючее. Он согласился и перевез около тридцати тысяч кубометров очень хорошего грунта...

Услышав мои объяснения, директор как-то по-отечески тепло мне улыбнулся и дал команду одному из заместителей, чтобы транспортный цех помог вытащить трактор.

И обращаясь ко мне:

– В одном ты допустил ошибку – запруду надо было делать попозже.

И еще уходя:

– Через неделю зайдешь ко мне.

Георгий Емельянович Колонда очень любил строить и обычно на любой важный объект своим приказом назначал ответственным какого-то заводчанина – целеустремленного, ответственного и, наверное, амбициозного в меру человека. Специального строительного образования ни у кого не было. У старших по объектам стояла главная задача – обеспечить постоянным фронтом работ всех подрядчиков и субподрядчиков.

Старшие потом шли на повышение в должности. Так Владимир Нехорошков, назначенный старшим по стройке жилого дома, попал в руководство парткома завода, а потом дослужился до вицегубернатора области.

Разобравшись в происходящем инциденте с моим участием, директор как бы обнаружил маленький кадровый «клад» в моем лице. Так что через неделю я был назначен ответственным за реконструкцию бывшего здания газогенераторной станции для устройства там нового производственного участка. Колонда всегда приветствовал людей инициативных, способных трезво и рационально мыслить, не боящихся брать ответственность на себя.

Георгий Емельянович не забывал пестовать всех своих выдвиженцев. Выполняя заведенный им ритуал, он еженедельно обходил все стройки завода. Делал он это, чтобы быть в курсе неизбежно возникающих проблем. Конечно, ему докладывали обо всем на многочисленных совещаниях. Но он всегда следовал поговорке «Лучше один раз увидеть, нежели сто раз услышать». Посещая тот или иной объект, он встречался с руководителем, вникал в суть проблем, советовал, рекомендовал. Он всегда обязательно заходил и ко мне.

После очередного «разбора полетов» (так говорят летчики) у меня на участке, он зачастую приглашал сопроводить по другим объектам.

Я с величайшим удовольствием соглашался. Первопричина – я считал величайшей честью хотя бы немного пообщаться с человеком, которого искренне уважал.

Беседы, которые при этих походах между нами велись, очень многое мне дали в плане дальнейшего развития.

Я никогда тупо не поддакивал самому главному начальнику, высказывал иногда диаметрально противоположную ему точку зрения и горячо ее отстаивал.

Георгий Емельянович внимательно выслушивал мои возражения по тому или иному вопросу, иногда соглашался, иногда нет. Но мне очень льстило то, что спустя какое-то время он принимал решения, ссылаясь, в том числе, и на мои рекомендации.

Любой руководитель всегда должен прислушиваться к многоголосице мнений по тому или иному вопросу и принимать на их основании безошибочные решения. Колонда стал считаться и с моим независимым мнением, а, может быть, и немного уважать.

Однажды Георгий Емельянович неожиданно задал вопрос:

– Спрашиваю тебя, как парторга цеха №16, не поставить ли Нехорошкова заместителем секретаря парткома завода?

С моей стороны последовал незамедлительный ответ:

– Думаю, что нет, Георгий Емельянович!

Директор удивился:

– Все парторги говорят, что стоит поставить, а ты почему против?

– Считаю, что минимум, которого он заслуживает – это должность секретаря парткома завода или лучше сразу в районный комитет КПСС.

Колонда посмеялся, но может быть, и из-за этого короткого разговора стал в большей степени опекать Владимира Петровича и обеспечивать его продвижение «наверх». Через два года Нехорошков действительно стал секретарем Заельцовского райкома КПСС, который в те годы был фактически главным властным органом в Заельцовке.

Так, благодаря тому давнему инциденту с утопленным трактором, я получил самого лучшего наставника в своей жизни, который через год назначил меня начальником цеха №18.

А теперь подведем все итоги той давней эпопеи:

Речушка бежит по новому руслу.

На отсыпанном месте стоят кирпичные гаражи.

Я наработал опыт, как при строительстве можно сэкономить.

Приобрел лучшего в моей жизни НАСТАВНИКА.