Знает ответы далеко не на все вопросы, а лишь на те, что в них нуждаются
жүктеу/скачать 1.39 Mb.
|
| Глава семнадцатая
1 Приблизительно в то время, когда Алан ехал арестовывать Хью Приста, Генри Бофорт стоял на подъездной дороге к своему дому и смотрел на машину. В руке он держал записку, найденную под дворником на ветровом стекле. Изрезанные каким-то сукиным сыном шины можно в конце концов заменить, но больше всего сердце Генри терзала царапина вдоль правого борта. Он снова взглянул на записку и прочитал ее вслух: — Не смей больше меня выгонять и забирать ключи от машины, вонючая жаба! Кого же он за последнее время выгонял? Да кого угодно. Редко выдавался вечер, когда не приходилось кого-нибудь выталкивать взашей. Но «забирать ключи»? Только у одного посетителя он недавно забрал ключи от машины. Только у одного. — Ах ты, сукин сын! — произнес сквозь зубы хозяин и бармен Мудрого Тигра. — Ах ты, кретинский, ублюдочный сукин сын! Первым побуждением было вернуться в дом за охотничьей винтовкой, но оно сразу прошло, уступив место другому. Тигр располагался у самой дороги, и Генри держал под стойкой бара одну потайную коробку. А в ней дожидался своего часа обрез двуствольного винчестера. Дожидался с тех пор, как идиот Туз Мерилл пытался ограбить его пару лет тому назад. Оружие было из строго запрещенного, и Генри им никогда не пользовался. Но теперь решил, что час настал. Он провел пальцем по глубокой царапине на боку своей любимой «т-берд», а затем, скомкав записку, отшвырнул ее. Сейчас в Тигре занимается уборкой Билли Таппер. Генри пойдет туда, заберет винчестер и одолжит у Билли его «понтиак». Похоже, сегодня придется поохотиться. Генри втоптал скомканную записку в траву. — Ты, Хью, видимо, снова решил дурака повалять, так после сегодняшней порции тебе не захочется больше этого делать, обещаю. — Он еще раз потрогал царапину. Никогда в жизни он не злился так, как сейчас. — Я тебе, ублюдское отродье, обещаю. Генри быстрым шагом направился по дороге в сторону Мудрого Тигра. 2 Громя спальню Джорджа Нельсона, Фрэнк Джуэтт обнаружил под матрацем двуспальной кровати пол унции кокаина. Он высыпал порошок в унитаз и, глядя, как его смывает водой, почувствовал приступ боли в животе. Он начал было расстегивать штаны, но передумал и вернулся в спальню. Фрэнк подозревал, что сходит с ума, но этот вопрос его не волновал. Сумасшедшим не приходится задумываться о завтрашнем дне. Сумасшедших будущее беспокоит меньше всего. Единственной непотревоженной вещью в спальне Джорджа Нельсона оставалась картина на стене. В позолоченной массивной дорогостоящей раме изображение пожилой дамы. Фрэнк предположил, что это портрет обожаемой матери Джорджа. Живот снова свело судорогой. Фрэнк снял картину со стены и положил на пол. Затем расстегнул штаны, спустил их, пристроился поудобнее над портретом и сделал то, чего требовал организм. Это было последней, наивысшей точкой дня, который до сих пор можно было просто назвать неудачным. 3 Ленни Партридж, старейший житель Касл Рок и владелец Бостон Пост Кейн, принадлежавшего ранее тетушке Полли Чалмерс, Эвви Чалмерс, ездил в одной из самых старых машин, зарегистрированных дорожной инспекцией Касл Рок. Это был «шевроле бель-эйр» выпуска 1966 года, когда-то белого цвета. Теперь цвет было бы определить затруднительно — назовем его грязно-серым. Состояние машины тоже было не из лучших. Заднее стекло давно заменили куском пластика, пол так проржавел и сгнил, что Ленни мог сквозь него разглядеть дорогу на ходу, а выхлопная труба болталась у самой земли, словно отсохшая рука человека, умершего в пустыне. Сальники отсутствовали полностью. Когда Ленни проезжал в своем «бель-эйр» мимо полей по дороге в город, он поднимал такие тучи голубоватого дыма, будто над полями пролетел сельский авиатор, распылявший удобрения. «Шевроле» пожирал по три-четыре кварты бензина в день, но такое обжорство Ленни нисколько не смущало: он покупал дешевое мотоциклетное горючее у Сонни Джекета в экономичных канистрах по пять галлонов каждая и не сомневался при этом, что Сонни удерживал десять процентов лично для себя на скидке. А поскольку Ленни последние десять лет не выжимал на своем «бель-эйр» больше тридцати пяти миль в час, он был уверен, что машина вполне переживет своего хозяина. В то время как Генри Бофорт спешил к Мудрому Тигру с другой стороны Тин Бридж, милях в пяти от местонахождения Ленни, тот плелся в своей ржавой телеге в сторону Касл Хилл. Посреди дороги стоял человек, подняв руку жестом голосующего. Человек был обнажен до пояса и бос. На нем были только штаны цвета хаки с расстегнутой ширинкой и нечто вроде сильно тронутого молью лисьего хвоста, обернутого вокруг шеи. Сердце в костлявой груди Ленни тревожно екнуло, и он ударил обеими ногами, обутыми в давненько тоскующие по помойке сапоги, по тормозам. Педаль ввалилась чуть не до самого пола, издав при этом страдальческий стон, и «бель-эйр» остановилась, тяжело подпрыгнув не более чем в трех футах от человека на дороге, в котором Ленни, наконец, узнал Святошу Хью. Хью даже бровью не повел. Когда машина остановилась, он направился быстрым шагом к Ленни, который в этот момент держал руку на том месте, где под теплой нижней сорочкой с начесом трепыхалось сердце, и пытался предположить, не последний ли это приступ в его долгой жизни. — Хью! — с присвистом произнес он. — Что ты вытворяешь, черт тебя подери?! Я чуть тебя не задавил! Я… Хью открыл дверь машины и нагнулся. Конец лисьего хвоста, свисающий с его шеи, закачался, и Ленни отпрянул. Хвост был грязный, вонючий, с проплешинами. Хью схватил Ленни за грудки и вытянул из машины. Тот кричал от страха и возмущения. — Прошу прощения, старикашка, — сказал Хью спокойно и небрежно, как человек, которого волнуют гораздо более серьезные проблемы. — Мне нужна твоя машина. Моя забарахлила. — Ты не смеешь… Но Хью считал, что смеет. Он отшвырнул Ленни на дорогу, будто мешок с мусором. Плюхнувшись на землю, Ленни снова издал вопль, в котором на этот раз послышалась боль. Он сломал ключицу и два ребра. Не обращая на Ленни никакого внимания, Хью сел за руль, захлопнул дверь и повернул ключ в замке зажигания. Двигатель удивленно чихнул и выпустил струю голубоватого дыма из выхлопной трубы. Хью уже ехал со скоростью не меньше пятидесяти миль в час, когда Ленни удалось всего лишь перевернуться на спину. 4 Энди Клаттербак оказался на Касл Хилл Роуд в 3.35 пополудни. По пути он проехал мимо старого, дымящего изо всех сил «шевроле» и не придал этому никакого значения; мысли Клата были полностью заняты предстоящим арестом Хью Приста, и машина Ленни послужила для него лишь частью пейзажа. Он понятия не имел, какое отношение может Хью иметь к смерти Нетти Кобб и Вильмы Ержик, но не задумывался об этом всерьез — он солдат и должен исполнять приказ начальства. Почему да отчего — это вопросы, которые суждено задавать другим, и Клат был сегодня этому особенно рад. Он знал, что Хью — пьянчужка и скандалист, что он был таким всегда и с годами не менялся. Так что от него можно ожидать всего, чего угодно, в особенности, когда он сильно «под мухой». «Хью наверняка сейчас на работе», — подумал Клат, но тем не менее, подъехав к его трухлявому шалашу, который Святоша называл домом, он отстегнул кобуру с револьвером. Заметив блеск металла и хрома в солнечном свете на подъездной дороге, Клат почувствовал, как нервы напряглись и загудели, словно телефонные провода. Машина Хью стояла у дома, а когда машина дома, то хозяин скорее всего тоже там. Это — правило провинциальной жизни. Когда Хью вышел из дома пешком, он повернул направо, в сторону вершины Касл Хилл. Если бы Клат посмотрел в том направлении, он наверняка бы увидел Ленни Партриджа, барахтающегося на земле, словно цыпленок, принимающий пыльную ванну, но он не поворачивал головы. Все внимание Клата было сосредоточено на доме Хью Приста. Тонкий вязг Ленни, похожий скорее на птичье щебетанье, входил в одно ухо Клата и выходил из другого, не затрагивая его сознания, не привлекая внимания и не вызывая тревоги. Прежде чем выйти из машины, Клат достал из кобуры револьвер. 5 Билли Тапперу было всего лишь девятнадцать лет, и отличником учебы он едва ли смог бы стать в силу нехватки умственных способностей, но их все же хватило для того, чтобы испугаться при виде Генри Бофорта, когда тот вошел в Мудрого Тигра. Часы показывали двадцать минут четвертого, последнего дня существования Касл Рок. Хватило у Билли ума и на то, чтобы не отказать Генри в просьбе одолжить «понтиак». В его состоянии (при обычных обстоятельствах Генри был самым лучшим хозяином из всех, каких только встречал на своем коротком веку Билли) он просто сбил бы его с ног и отобрал ключи силой. В первый — и возможно, в последний — раз в жизни Билли пошел на хитрость. — Генри, — льстивым голосом произнес он, — мне кажется, ты бы сейчас не отказался пропустить стаканчик. Я бы точно не отказался. Почему бы нам с тобой не выпить на пару, прежде чем ты уедешь? Генри исчез за стойкой бара. Билли слышал, как он возится под ней, как будто ищет что-то, и при этом ругается на чем свет стоит, правда, шепотом. Наконец он разогнулся, держа в руках деревянную прямоугольную коробку с небольшим висячим замком. Положив коробку на стойку, он стал перебирать ключи на брелоке, который носил на поясе. 0н хотел отрицательно покачать головой на предложение Билли, но передумал. Пропустить стаканчик — вовсе неплохая мысль. Это успокоит нервы и уймет дрожь в руках. Он отыскал ключ, снял с коробки замок и положил его на стойку. — Ладно, — согласился Генри. — Но раз уж мы решили выпить, то сделаем это по всем правилам. Виски. Одинарную порцию тебе и двойную мне. — Он указал на Билли пальцем, и тот решил, что Генри скажет: и ты тоже поедешь со мной. Но Генри сказал совсем другое: — Только не жалуйся своей маме, что я тебя спаиваю. Понятно? — Да, сэр. — Билли вздохнул с некоторым облегчением и поспешил за стойку, чтобы взять бутылку, пока Генри не передумал. — Мне все понятно. 6 Дик Брэдфорд, руководивший самой важной и обширной сферой деятельности Касл Рок — коммунальными услугами, был возмущен до глубины души. — Весь день носа не показывал, — доложил он Алану. — Если встретишь его, можешь от моего имени сказать, что он уволен. — Почему ты вообще так долго держал его, Дик? Они стояли на самом солнцепеке у ворот в городской автопарк N1. Слева, в ангаре, примостился грузовичок ремонтно-строительного ведомства. Трое рабочих сгружали с него небольшие, но, по всей видимости, тяжелые ящики с изображением красного многогранного алмаза — обозначение взрывчатых веществ. Из ангара до слуха Алана долетал шорох работающего кондиционера. Непривычные звуки для октября, но последняя неделя в Касл Рок вся из ряда вон выходит. — Да, я его терпел дольше, чем надо бы, — признался Дик, проведя ладонью по жесткой седеющей шевелюре. — Мне все казалось, что в глубине души он неплохой малый. Дик Брэдфорд был приземистым крепышом с двумя пожарными кранами вместо ног, готовый в любую минуту кому угодно намылить шею. И вместе с тем это был один из добрейших и милейших людей, которых Алану приходилось встречать. — Понимаешь, когда он трезвый или не с тяжелого похмелья, — работает за десятерых. И что-то в его лице наводило меня на мысль, что Хью не из тех, кто будет заливать за воротник до гробовой доски. Я надеялся, что, имея надежное место работы, он постепенно бросит это дело и станет человеком. Но эта неделя… — А что эта неделя? — Этот тип совсем с цепи сорвался. Казалось, что он все время на взводе. И я имею в виду не только алкоголь. Глаза как будто смотрят поверх тебя, когда с ним разговариваешь. И потом, он еще начал сам с собой беседовать. — О чем? — Понятия не имею. И не думаю, что кто-нибудь знает. Я терпеть не могу увольнять людей, но насчет Хью все было решено еще до того, как ты здесь появился. Он меня достал. — Прости, Дик. —Алан вернулся к машине и, вызвав по переговорнику Шейлу, сообщил ей, что Хью целый день не появлялся на работе. — Попытайся связаться с Клатом, Шейла, и напомни, чтобы он вел себя поосторожнее. И еще… Пошли-ка ему на подмогу Джона. — Он помолчал, раздумывая относительно своего последнего распоряжения. Бывали случаи, когда излишняя предосторожность заканчивалась никому не нужной стрельбой. Но тут же отмел все сомнения: он обязан оберегать своих людей. — Клат и Джон должны знать, что Хью вооружен и опасен. Ты поняла меня, Шейла? — Вооружен и опасен, десять-четыре. — Да. Десять-сорок. Пост номер один, конец связи. Он отложил микрофон и вернулся к Дику. — Как ты считаешь, он не мог уехать из города? — Этот? — Дик повернул голову в сторону и сплюнул табачную жвачку. — Такие, как он, ни за что не уедут, пока не вытрясут из кармана всю зарплату до последнего цента. А большинство вообще никогда с места не трогается. Когда дело доходит до того, чтобы вспомнить, какие дороги и куда ведут из города, у них случается нечто вроде полной потери памяти. Что-то привлекло внимание Дика, и он повернулся к рабочим, разгружающим грузовик. — Ребята, вы что тут устроили? Эти ящики надо разгружать, а не в лапту ими играть. — У тебя полно взрывчатки, — заметил Алан. — Да… Двадцать ящиков. Придется взрывать гранитный слой в карьере на шоссе номер пять. Но, кажется, здесь взрывчатки хватит на то, чтобы Хью запустить на Марс, если такое желание возникнет. — А зачем так много заказали? — Это не моя идея. Умник добавил к моему заказу, Бог знает зачем. Могу тебе одно сказать, он в штаны наложит, когда получит счет на расход по электричеству за этот месяц… Если только погода не изменится. Кондиционеры жрут электричество как бешеные, но ничего не поделаешь, этому товару нужна прохладная температура, не то вспотеет. Говорят, правда, это новый вид взрывчатки и не срабатывает от перегрева, но черт его знает… Лучше перестраховаться. — Умник сам увеличил твой заказ? — удивился Алан. — Да, на четыре, а то и шесть ящиков. Точно не помню. Жизнь полна чудес, а? — Да уж. Можно мне воспользоваться твоим телефоном? — Будь как дома. Алан не менее минуты просидел за столом Дика, прижав трубку к уху, слушая гудок за гудком, отзывавшиеся пустотой в доме Полли, и под мышками у него расплывались темные круги пота. Наконец он бросил трубку. Медленным шагом, опустив голову, он вышел из кабинета. Дик вешал замок на дверь складского помещения, куда сложили ящики с динамитом. Когда он повернулся к Алану, лицо его вытянулось от огорчения. — Знаешь, Алан, в душе Хью все-таки прятался хороший человек, точно говорю. И множество раз этот человек выглядывал наружу. Я сам тому свидетель. Чаще, чем можно поверить. Но… — Он тяжело вздохнул. — Как его оттуда вытащить? — Он растерянно развел руками. Алан согласно кивнул. — С тобой все в порядке, парень? Что-то ты мне не нравишься. — Все нормально. — Алан заставил себя улыбнуться. Но сам он себе тоже не нравился, с Полли на пару. И Хью ему не нравился. И Брайан Раск. Все сразу разонравились. — Хочешь стакан воды или холодного чая? У меня найдется. — Спасибо, Дик. Но мне надо идти. — Ну ладно, сообщи, чем все закончится. Этого Алан пообещать не мог, но у него было неприятное предчувствие, что через день-два Дик и сам все узнает. В газете прочтут или по телевизору услышит. 7 «Бель-эйр» Ленни Партриджа остановился у входа в Нужные Вещи около четырех часов пополудни, и оттуда вышел герой дня. Штаны у Хью были по прежнему расстегнуты, вокруг шеи болтался лисий хвост. Шлепая по горячему асфальту босыми ногами, Хью подошел к двери. Маленький серебряный колокольчик приветственно звякнул. Единственным человеком, видевшим, как в магазин вошел Хью, был Чарли Фортин. Он стоял на пороге Вестерн Авто и курил свою вонючую самокрутку. — Хью окончательно сбрендил, — сказал он, ни к кому не обращаясь. Мистер Гонт смотрел на Хью с такой радушной улыбкой, как будто голые, босые люди с лисьими хвостами на шее появлялись в его магазине каждый день. Он сделал пометку в списке, лежавшем на прилавке рядом с кассовым аппаратом. Последнюю пометку. — У меня беда, — сказал Хью, подходя к Гонту. Глаза его вращались во все стороны, как будто намеревались вылезти из орбит. — Я в полном дерьме. — Знаю, — спокойным тоном произнес мистер Гонт. — Мне казалось, надо к вам зайти… Все время вспоминаю вас. И потом, к кому мне еще обратиться? — Ты пришел по адресу, Хью. — Он порезал шины на моей машине, — прошептал Святоша. — Сволочь Бофорт, хозяин Мудрого Тигра. И записку оставил. Написал, что на этом не остановится. Я понимаю, что это значит. Точно вам говорю. — Хью погладил огромной ручищей плешивый мех, и на лице его расплылось выражение неземного удовольствия. Его можно было бы посчитать идиотским, если бы оно не было столь искренним. — Мой красавец, красавец-хвост. — Тебе, пожалуй, надо о нем позаботиться, — задумчиво посоветовал Гонт, имея в виду Генри. — Пока он не позаботился о тебе. Я знаю… Это может показаться слишком… чересчур… ну ты понимаешь, о чем я… Но если задуматься… — Да, да, именно это я и хотел сделать! — Пожалуй, у меня найдется то, что тебе надо. — Мистер Гонт нагнулся, а когда выпрямился, в руках у него был автоматический пистолет. Он положил оружие на стеклянную витринную стойку и придвинул ближе к Хью. — Заряжен. Хью взял пистолет, и как только холодная сталь коснулась ладони, вся растерянность исчезла, как не бывало. Ноздри его затрепетали от запаха щедрой смазки. — Я… я бумажник дома оставил. — Ну, не стоит беспокоиться, — сказал мистер Гонт. — В магазине все проданные вещи застрахованы. — Внезапно лицо его приобрело жесткое выражение. Глаза сверкнули, губы растянулись в узкую полоску. — Иди, разделайся с ним, — хрипло крикнул он. — Разделайся с подлецом, который хочет уничтожить то, что тебе принадлежит. Разделайся с ним и защити себя, Хью! Защити свою собственность! Хью неожиданно усмехнулся. — Спасибо, мистер Гонт. Огромное вам спасибо. — Не за что, — ответил Гонт своим обычным спокойным тоном, но колокольчик уже снова звякнул, на этот раз прощально, когда Хью вышел, заправляя пистолет за пояс брюк. Стоя у окна, мистер Гонт смотрел, как Хью садится в несчастный замученный «бель-эйр» и дает задний ход, выезжая на середину улицы. Медленно ехавший по улице грузовик истерически загудел, едва не столкнувшись с Хью. — Иди, разделайся с ним, — прошептал Гонт. Из ушей и от волос его стали подниматься вверх тонкие струйки дыма. Струйки погуще поползли из ноздрей и между огромными желтыми зубами. — Разделайся со всеми, с кем сможешь. Концерт окончен, приятель. Откинув голову, мистер Гонт расхохотался. 8 Джон Лапонт бегом направился к боковой двери Конторы шерифа, той, что выходила на автостоянку муниципалитета. Он был возбужден. Вооружен и опасен. Не часто случается ассистировать при аресте вооруженного и опасного преступника. Во всяком случае в таком сонном городишке, как Касл Рок. Он на время забьют о потере бумажника и о существовании Сэлли Рэтклифф. Он взялся за ручку двери одновременно с тем, кто сделал это снаружи. И тут же столкнулся лицом к лицу с двухсотдвадцатифунтовой тушей разъяренного учителя физкультуры. — Именно тебя я и хотел встретить, — произнес своим новым вкрадчивым голосом Лестер Пратт. Он держал в руке черный кожаный бумажник Джона. — Что-то потерял, а? Безбожник! Греховодник! Сукин сын! Джон Лапонт представления не имел, что тут делает Лестер Пратт и каким образом его бумажник оказался в руках учителя физкультуры. Он помнил только о том, что должен в этот момент прикрывать на опасной операции Клата и поэтому очень торопился. — Что бы там ни было, мы поговорим с тобой позже, Лестер, — сказал Джон и потянулся рукой к своему бумажнику. Когда Лестер отвел руку с бумажником и с силой ударил его по лицу, Джон скорее удивился, чем разозлился. — О, я не собираюсь с тобой разговаривать, — ласково пропел Лестер. — Зачем терять время? — Он отшвырнул бумажник, схватил Джона за грудки, приподнял и отбросил обратно в комнату. Помощник шерифа Джон Лапонт пролетел по воздуху футов шесть и приземлился на стол Норриса Риджвика. Его задница расшвыряла кипу бумаг, сложенную на столе, и столкнула на пол коробку входной/выходной документации. Вслед за коробкой полетел на пол и сам Джон, больно стукнувшись спиной. За этой сценой наблюдала, раскрыв рот, Шейла Брайам из-за стеклянной перегородки диспетчерской. Джон стал подниматься. Он весь дрожал, голова кружилась, и при этом он не мог взять в толк, что происходит. Лестер уже подходил к нему в боевой стойке. Сжатые кулаки он выставил вперед в старомодной позе Джона Л. Салливана, что в другой ситуации показалось бы забавным, но только не теперь. — Я собираюсь тебя проучить, — тихо и нежно произнес Лестер. — Я намерен тебе объяснить, что происходит с католиками, когда они отбивают девушку у баптистов. Вот я теперь начну урок, а когда закончу, будь уверен, ты никогда его не забудешь. И Лестер Пратт подошел как можно ближе, чтобы урок был без сомнения понят. 9 Билли Таппер, не будучи слишком умен, умел слушать. А умение слушать было сегодня Генри Бофорту совершенно необходимо. Генри выпил свою порцию и рассказал Билли о том, что произошло… А рассказывая, чувствовал, как успокаивается. Он внезапно понял, что если воспользуется своим обрезом, остаток дней проведет не за стойкой бара, а за решеткой камеры предварительного заключения в Управлении шерифа. Он очень любил свою «т— берд», но теперь посчитал, что не настолько бесконечно, чтобы из-за нее садиться в тюрьму. Шины можно поменять, царапину зачистить и закрасить. А со Святошей Хью пусть разбирается закон. Допив виски, он встал из-за стола. — Вы все-таки хотите его разыскать? — взволнованно спросил Билли. — Ну вот еще, стану я на него тратить время, — с презрением произнес Генри, и Билли вздохнул с облегчением. — Сообщу Алану Пэнгборну, пусть он позаботится об этой нечисти. Разве не для этого я плачу налоги, Билли? — Конечно, для этого, — согласился Билли и, посмотрев в окно, еще больше просиял. По дороге, поднимая тучи пыли и кашляя клубами синего дыма, по направлению к Мудрому Тигру ехала старая развалюха, некогда белая, а теперь цвета не разбери-поймешь. — Смотрите! К нам едет Ленни Партридж! Сто лет его не видел. — И все-таки до пяти часов мы открывать не будем. — Генри зашел за стойку и снял с телефонного аппарата трубку. На стойке по-прежнему лежала коробка с обрезом. «Надо же, — подумал Генри, — а ведь я хотел в эту игрушку поиграть. Собирался, и без всяких шуток. Что за дьявол иногда вселяется в человека? Отрава какая-то». Увидев, что машина Ленни Партриджа паркуется на стоянке, он пошел открывать дверь. 10 — Лестер, — только и успел произнести Джон Лапонт перед тем, как кулак размером с банку из-под ветчины, но гораздо тяжелее, опустился на его лицо. Нос взорвался болью и хрустом сломанной кости. Джон закрыл глаза, и в темноте заплясали разноцветные искры. Он продолжал летать по комнате, безуспешно пытаясь хотя бы удержаться на ногах. Кровь хлестала из носа и изо рта. Он ударился головой о доску объявлений, и она, сорвавшись со стены, полетела на пол. Лестер снова приближался к Джону, набычив голову и сдвинув брови под нахохлившимся коротким чубом. За стеклянной перегородкой диспетчерской Шейла истерически кричала в передатчик, пытаясь выйти на связь с Аланом. 11 Фрэнк Джуэтт уже собирался покинуть дом свежего старого «друга» Джорджа Нельсона, когда его осенила беспокойная мысль. Вернувшись и увидев разгромленную спальню, высыпанный кокаин и оскверненный портрет дорогой мамочки, Джордж может отправиться на поиски соратника по веселым вечеринкам. Фрэнк решил, что глупо уходить, не доведя дело до конца… А довести его до конца, значит отрезать этому мерзавцу яйца. Так тому и быть. На первом этаже располагался шкаф с оружием, и мысль о том, чтобы привести приговор в исполнение оружием Джорджа, показалась Фрэнку весьма привлекательной и исполненной романтической справедливости. Если ему не удастся сорвать замок или выломать дверь оружейного шкафа, он возьмет на кухне нож и воспользуется им. Он спрячется за входной дверью и, когда этот ублюдок появится, либо сразу отхватит ему его поганые яйца, либо схватит за волосы и полоснет по горлу. Револьвер был бы в любом случае гораздо удобнее, но чем больше Фрэнк думал о том, как кровь мерзавца потечет из рассеченного, горла по его рукам, тем больше он склонялся к другому виду оружия. Et tu 18, Джорджи, et tu, поганый шантажист. Размышления Фрэнка прервал длиннохвостый попугай Джорджа, Тэмми Фей, избравший самый неподходящий момент во всей своей беззаботной жизни для того, чтобы залиться щебетом. По мере того как Фрэнк слушал эту песню, на лице его расплывалась зловещая улыбка. «Как же я мог забыть об этой дурацкой птице?» — думал он, направляясь в кухню. Порывшись в ящиках, Фрэнк отыскал длинный нож и, просунув лезвие сквозь прутья решетки, несколько минут щекотал птицу, заставляя ее в панике метаться по клетке, теряя перья. Наконец ему эта игра надоела, и он не долго думая проткнул попугая насквозь. Затем он спустился вниз и стал ломать голову над тем, как быть с оружейным шкафом. Но вскрыть замок оказалось делом совсем простым, и снова поднимаясь по лестнице на второй этаж, Фрэнк распевал не совсем подходящую к сезону, но веселую песенку: Почему малыш не плачет, не кричит и не шалит? Потому что Санта Клаус скоро в дом к нам постучит. Он придет к тебе во сне, утром на рассвете. Спросит, как себя ведут маленькие дети. Он послушным малышам принесет подарки, А шалун получит только от свечи огарки. Фрэнк, не пропускавший вместе со своей любимой мамой ни одной субботней телепрограммы Лоренса Уэлка, пропел последнюю строчку басом Ларри Хулера. Господь Всевидящий, как ему было хорошо! Как он только мог всего час назад считать, что жизнь кончена? Это не конец! Это начало! Долой старых — в особенности самых «дорогих друзей», таких как Джордж Нельсон — и вперед, к новым! Фрэнк спрятался за дверью. Он был вооружен до зубов, как будто собирался идти на медведя: к стене прислонил винчестер, за пояс заткнул автоматический пистолет «лама» 32-го калибра, а в руке сжимал охотничий нож «шеффингтон». С того места, где стоял, он видел кучку желтых перьев, которая совсем недавно была попугаем Тэмми Феем. Ехидная усмешка искривила губы Фрэнка, мистера Уэзерби, а глаза вращались за круглыми стеклами очков без оправы, как будто мистер Уэзерби внезапно сошел с ума. — «А шалун получит только от свечи огарки», — пробормотал он почти беззвучно. Он несколько раз пропел эту строчку, стоя за дверью, а потом еще несколько раз, устроившись поудобнее, — сел на пол, скрестив ноги и прижавшись спиной к стене, и положил оружие на колени. Он стал беспокоиться, что вот-вот заснет. Просто глупо засыпать, когда готовишься перерезать кому-нибудь глотку, но что же делать? Он вспомнил, как когда-то читал (скорее всего, во время учебы в университете штата Мэн в Фармингтоне, который закончил с результатами, весьма далекими от отличных), что человеческий организм, пережив глубокое потрясение, может отреагировать таким образом, а что пережил Фрэнк, если не глубокое потрясение? Странно, что его сердце вообще не разорвалось на части, когда он увидел разбросанные по кабинету журналы. Фрэнк решил, что не стоит рисковать. Он отодвинул длинный, с обивкой цвета овсянки, диван Джорджа подальше от стены и улегся на пол, положив револьвер под левую руку. Правая рука, сжимавшая рукоятку ножа, покоилась на груди. Вот так. Можно отдохнуть. Пол в доме Джорджа покрыт пушистым ковром, так что лежать мягко, удобно. — «А шалун получит только от свечи огарки», — тихонько промурлыкал Фрэнк. Так и заснул десять минут спустя, продолжая напевать. 12 — Пост номер один, — послышался вопль Шейлы из переговорника, когда Алан уже ехал по Тин Бридж по направлению к городу. — Вызываю пост номер один! Немедленно вызываю пост номер один! Алан внезапно почувствовал, как от волнения подвело живот Клат попал в осиное гнездо в доме Святоши Хью на Касл Хилл Роуд, другого быть не может. Господи, ну почему он не предупредил Клата, чтобы тот сначала встретился с Джоном? Пусть бы ехали туда вместе. Почему? Да потому, что твои мысли были не всецело отданы работе, когда отдавались распоряжения. Если что-то случилось с Клатом, тебе придется часть вины взять на себя. Но это потом. Сейчас твоя единственная задача — делать свою работу. Вот и делай ее, Алан. Забудь о Полли и работай. Он схватил микрофон и ответил Шейле: — Пост номер один слушает. — Кто-то избивает Джона! Алан, приезжай скорее. Его могут убить! Информация настолько отличалась от той, которую он ожидал, что Алан на мгновение растерялся. — Что? Кто? Где? — Скорее! Он убьет Джона! И тогда все сразу встало на свои места. Конечно, речь идет о Святоше Хью. По каким-то своим соображениям Хью объявился в конторе до того, как Джон уехал на задание, и разбушевался. Таким образом, в опасности Джон Лапонт, а не Энди Клаттербак. Алан схватил мигалку, выставил ее на крышу. Мысленно извинившись перед стареньким автомобилем, он вдавил педаль акселератора в пол. 13 Клат заподозрил, что Хью нет дома, когда увидел, что все шины на его автомобиле не только спущены, но изрезаны в лохмотья. Он все же решил подойти поближе к дому, но тут наконец обратил внимание на тонкие крики, доносящиеся с дороги. Постояв немного в нерешительности, он поспешил обратно по подъездной дороге на шоссе. Увидев Ленни, лежавшего на обочине, он помчался к нему, придерживая подпрыгивающую кобуру. — Ты ушибся, Ленни? Где болит? — Он дотронулся до плеча старика, и тот болезненно вскрикнул. Лучшего ответа не требовалось. Клат выпрямился и стал лихорадочно размышлять, что же делать дальше. Мысли суетливо теснились в голове. Единственное, что он знал твердо, — старика нельзя оставлять на дороге. — Не двигайся, — сказал он наконец. — Я вызову «Скорую помощь». — Неужели ты думаешь, я сейчас вскочу и запляшу вприсядку, дурак несчастный? — Ленни плакал и корчился от боли, похожий на старую собаку— ищейку, сломавшую ногу. — Верно. — Клат кивнул и бросился было к своей машине, но с полдороги вернулся. — Он забрал твою машину? Так? — Нет! — завопил Ленни, придерживая рукой сломанные ребра. — Он меня выкинул из машины, а потом улетел на ковре-самолете! Черт тебя подери, ну конечно, он забрал мою машину! Почему, ты думаешь, я здесь разлегся? Позагорать решил? — Верно, — повторил Клат и понесся к машине, теряя по дороге монеты разного достоинства, которые вылетали у него из карманов и рассыпались сверкающим веером. Он так поспешно сунул голову в открытое окно машины, что чуть было не расшиб ее о край двери, и схватил микрофон. Нужно сообщить Шейле о том, что произошло с Ленни, и попросить ее вызвать «Скорую помощь». Но не это главное. Необходимо дать знать Алану и полиции штата, что Хью Прист разъезжает теперь в машине старика — «шевроле бель-эйр». Клат не был уверен, какого именно года выпуска эта тачка, но едва ли можно перепутать грязно-серую вонючку с какой-нибудь другой машиной. Но Шейлу он в диспетчерской не застал. Трижды пробовал и остался без ответа. Гробовое молчание. Ленни снова закричал от боли, и тогда Клат решил зайти в дом Хью, чтобы вызвать «Скорую помощь» по телефону. «Самое подходящее время нашла Шейла, чтобы рассиживаться на толчке», — думал он. 14 Генри Бофорт тоже пытался связаться с Конторой шерифа. Он стоял у стойки бара, прижав телефонную трубку к уху. Гудок, еще гудок и еще… — Ну, давайте же, снимайте скорее трубку, — поторапливал он вслух. — Чем вы там занимаетесь, ребята? В расшибалочку играете? Билли Таппер вышел на улицу. Генри услышал его крик и нетерпеливо повернул голову. Крик сопроводился неожиданным громким выстрелом. Генри сначала решил, что лопнула одна из старых автомобильных покрышек Ленни… Но послышались еще два выстрела. Билли вернулся в Мудрого Тигра. Он шел очень медленно. Одной рукой сжимал горло, сквозь пальцы хлестала кровь. — Енри, — пропищал Билли странным, сдавленным голосом и выговором кокни. — Енри! Ен… Он дошел до музыкального автомата, постоял около него несколько минут, пошатываясь, а потом рухнул, как будто внезапно обмяк. На ноги его легла тень, которая скорее всего появилась со стороны входа, а за ней вошел и ее обладатель. На шее у него болтался лисий хвост, в руке он держал, пистолет. Из дула пистолета вился дымок. Крохотные бриллиантики пота сверкали в курчавой массе волос на груди. Под глазами темнели круги. Сделав несколько шагов в полутьме зала, он остановился над Билли Таппером. — Привет, Генри, — сказал Святоша Хью. 15 Джон Лапонт не понимал, отчего все происходит, но твердо знал, что Лестер Пратт его убьет, если не прекратит немедленно. Но тот не только не собирался прекращать, но и не сбавлял темпа. Джон пытался отползти по стене, но Лестер схватил его за рубашку и притянул обратно. Он дышал глубоко и спокойно. Его собственная сорочка даже не выбилась из-под эластичного пояса на джинсах. — Будешь помнить, Джонни-дружок, — приговаривал он, очередной раз вминая кулак в верхнюю губу Джона. Губа рассеклась надвое о зубы. — Попробуй вырастить свои дамские щекоталки теперь! Полуослепший Джон поднял ногу и лягнул Лестера. Тот, не ожидая такого маневра, полетел навзничь, но залитой кровью рубашки Лестера не выпустил из рук, и потому Лестер упал на него сверху. Они покатились по полу, награждая друг друга тумаками. Шейла знала, как пользоваться ружьем, которое держала в руках, с восьмилетнего возраста ее учили стрелять в тире. И теперь, уперев приклад в плечо, она закричала: — Отвали от него, Джон! Дай мне прицелиться! Лестер вскинул голову, посмотрел на Шейлу невидящим взглядом, оскалил в ухмылке зубы гориллы и с новыми силами и азартом принялся колотить голову Джона об пол. 16 Подъезжая к зданию муниципалитета, Алан впервые за весь день испытал положительные эмоции, заметив приближающийся с другой стороны «фольксваген» Норриса Риджвика. Норрис был одет в гражданский костюм, но это не имело никакого значения. Он был Алану очень нужен сегодня. О Господи, как нужен! Но и этот положительный фактор был тут же сметен. Большая красная машина — «кадиллак» с номерной табличкой КИТОН 1 — вылетела из узкого переулка, упиравшегося в автомобильную стоянку у муниципалитета. Открыв рот, Алан наблюдал, как «кадиллак» влепился со всего размаху в «фольксваген». Он ехал не на слишком большой скорости, но массой превосходил «жучка» Норриса раза в четыре. Со скрежетом металла и звоном вылетающих стекол «фольксваген» перевернулся на бок, на тот самый, где сидел за рулем Норрис. Ударив по тормозам, Алан выскочил из машины. Умник тоже вылезал из «кадиллака». С недоумевающим выражением побледневшего лица Норрис пытался выбраться через открытое окно «фольксвагена». Умник приближался к Норрису, сжав кулаки. На круглом жирном лице застыла зловещая улыбка. Единожды взглянув на эту улыбку. Алан бросился бегом. 17 Первым выстрелом Хью расколотил бутылку Уайлд Терки на полке за стойкой. Вторым разбил стекло в рамке на стене, пробив отверстие в лицензии на продажу спиртных напитков. Третий выстрел прошел по касательной, задев правую щеку Генри Бофорта и взметнув кучу кровавых брызг и распоротой плоти. Генри вскрикнул, схватил коробку с обрезом и присел под стойку бара. Он понимал, что Хью задел его, но не знал, насколько серьезно. Он лишь чувствовал, что правая сторона лица горит, а по шее течет липкая, теплая кровь. — Давай поговорим о машинах, Генри, — сказал Хью, подходя к стойке. — Нет, пожалуй, лучше поговорим о лисьем хвосте, а? Что скажешь? Генри открыл коробку. Она была внутри отделана красным бархатом. Дрожащими руками он достал оттуда обрез винчестера. Хотел проверить, но понял, что времени на это нет. Можно только надеяться, что винтовка заряжена. Он подтянул ноги, сгруппировался и приготовился выскочишь и преподнести Хью то, что тот наверняка сочтет сюрпризов. 18 Шейла поняла, что Джон не собирается вылезать из-под ненормального, в котором она узнала теперь Лестера Патта… или Пратта, короче — учителя физкультуры колледжа. Она поняла, что Джон выбраться из-под него не в состоянии. Прекратив колотить его головой об пол, Лестер обеими руками сжал его горло. Шейла перевернула ружье прикладом вниз, сцепила руки на стволе, раскачала приклад и размахнулась от плеча, как это делал в кино Тед Вильяме. Лестер повернул голову как раз вовремя для того, чтобы увидеть свинцовую нашлепку на ложе винтовки, нацеленную ему между глаз. Послышался хруст, как будто кто-то прошелся по рассыпанным кукурузным хлопьям, и в голове у Лестера образовалось черное отверстие, из которого потекла кровавая жижа. Лестер Пратт принял смерть мгновенно. Шейла Брайам посмотрела на него и зашлась в крике. 19 — Неужели ты думал, что я не узнаю, кто это сделал? — говорил Китон, вытаскивая полуобморочного, но не раненного Риджвика из окна машины. — Неужели надеялся, что я не догадаюсь, когда в конце каждой дурацкой бумажки стоит твое имя? Неужели? Неужели? Он занес кулак, чтобы ударить Норриса, но Алан ловко и аккуратно перехватил его браслетом наручника. — Ха! — воскликнул Умник и повернулся вокруг своей оси. Из здания муниципалитета послышался визг. Алан взглянул в том направлении и потянул Умника за второй браслет к «кадиллаку». Умник на ходу молотил его вторым кулаком. Алан пару раз не слишком сильно стукнул его по плечу и защелкнул свободный браслет за дверную ручку машины. Обернувшись, он сразу увидел Норриса. У него хватило времени на то, чтобы понять: Норрис выглядит ужасно и не в результате столкновения с Китоном. — Пошли, — сказал он. — У нас неприятности. Но Риджвик не обращал на него внимания, во всяком случае в тот момент. Он прошел мимо Алана и ударил Умника между глаз. Тот вскрикнул и отлетел спиной на дверь машины. Дверь была до сих пор распахнута и теперь захлопнулась, прищемив клочок пропитанной потом белой рубашки Умника. — Это тебе за крысоловку, мешок с дерьмом, — воскликнул Норрис. — Я тебя достану! — вопил Умник. — И не надейся, что улизнешь! Я вас всех достану! — Это я тебя достану! — прорычал Норрис и двинулся на Умника, выставив перед цыплячьей грудью стиснутые кулаки. Алан схватил его за воротник и потянул на себя. — Прекрати! — закричал он Норрису на ухо. — У нас беда, говорю тебе! Снова в воздухе пронесся пронзительный крик. На тротуаре уже стали останавливаться прохожие. Норрис посмотрел на них, потом на Алана, и взгляд его, к счастью, прояснился и стал похожим на человеческий. Более или менее. — В чем дело, Алан? Это из-за него? — Норрис кивком указал на «кадиллак». Умник не сводил с них безумного взгляда и пытался сорвать наручник. Он, казалось, вовсе не слышал криков. — Нет, — сказал Алан. — У тебя оружие есть? Норрис покачал головой. Алан отстегнул кобуру, достал из нее свой револьвер 38-го калибра и протянул Норрису. — А ты как же? — Мне нужны свободные руки. Пошли. В конторе Святоша Хью, и кажется, он взбесился. 20 Святоша Хью, конечно, взбесился, в этом сомнений быть не могло, но находился он в это время не менее чем в трех милях от муниципалитета. — Давай поговорим о… — снова предложил он, но тут из-под стойки бара, словно чертик из табакерки, выскочил Генри Бофорт в пропитанной кровью рубашке и с обрезом, направленным на Хью. Они выстрелили одновременно. Щелчок автоматического пистолета потерялся в грохоте винчестера. Из обрезанных стволов повалил дым. Хью приподняло и отшвырнуло к дальней стене: грязные пятки волочились по полу, голая грудь превратилась в кровавое месиво. Пистолет вылетел у него из рук. Концы лисьего хвоста загорелись. Пулей из пистолета Хью Генри пробило правое легкое, и он отлетел к полке за стойкой. Бутылки посыпались дождем вокруг него. Он почувствовал, что грудь немеет, и, бросив винтовку, потянулся к телефону. В воздухе стоял странный густой запах: смесь пролившегося алкоголя и горящего лисьего меха. Генри пытался вздохнуть, но хотя грудь поднималась, воздух, казалось, не проникал внутрь. Отверстие в груди ответило на попытку шипом и свистом. Трубка весила, вероятно, целую тонну, но Генри все же удалось снять ее, поднести к уху и нажать кнопку автоматической связи с Управлением шерифа. Дзыыынь… Дзыыынь…. Дзыыынь…. — Эй, ребята, куда же вы все подевались, — прохрипел Генри. — Я тут помирать собрался, а вы к телефону не подходите. В трубке по-прежнему звучали длинные гудки. 21 Норрис догнал Алана на полпути, и они вместе плечом к плечу вошли на автостоянку. Норрис держал в руке служебный револьвер Алана, согнув палец на спусковом крючке и направив ствол в жаркое октябрьское небо. На стоянке, кроме патрульной машины N4 Джона Лапонта стоял только «сааб» Шейлы Брайам. Алан едва успел удивиться, где же машина Хью, как боковая дверь Конторы шерифа распахнулась настежь. Оттуда вывалился некто с ружьем из кабинета Алана в окровавленных руках. Норрис направил пистолет дулом на незнакомца и крепче обнял пальцем спусковой крючок. Алан сразу определился по двум позициям. Во-первых, он понял, что Норрис собирается стрелять. Во-вторых, вопящий и окровавленный человек с ружьем в руках был не Святоша Хью, а Шейла Брайам. Только благодаря удивительным, почти божественным рефлексам Алана была в тот день спасена жизнь Шейлы, но висела она на волоске. Он не закричал и даже не протянул руки, чтобы отвести дуло пистолета. Ни то, ни другое бы не помогло. Вместо этого он выставил локоть, словно в деревенском танце, и наподдал им руку Норриса, державшую оружие, так что в момент выстрела дуло приподнялось вверх. Выстрел в огороженном дворике стоянки прозвучал как удар хлыстом. Задребезжали и треснули стекла на втором этаже, в Управлении городской службы быта. И тогда Шейла уронила ружье, прикладом которого выбила мозги Лестеру Пратту, и, заливаясь слезами, побежала им навстречу. — Господи, — пропищал Норрис не своим, тоненьким надтреснутым голосом. Он был бледен, как бумага, когда протягивал Алану револьвер рукояткой вперед. — Я чуть не убил Шейлу! О Господи! — Алан! — кричала Шейла. — Слава Богу! — Она налетела на него, не замедлив шаг, чуть с ног не сбила. Он вложил револьвер в кобуру и обнял ее обеими руками. Шейла дрожала, словно электрический провод, по которому пропускают слишком большой ток. Алан вдруг осознал, что сам дрожит, как в ознобе, и чуть было не намочил штаны со страху. Шейла тряслась в истерике, почти ослепнув от слез, и это было ее счастье: в таком состоянии она не могла понять, насколько близко находилась от смерти. — Что здесь происходит, Шейла? Быстро говори. В ушах Алана так звенело от выстрела и раскатистого эха, что ему казалось, будто где-то поблизости звонит телефон. 22 Генри Бофорт чувствовал себя снежным человеком, тающим на солнце. Ноги отказывались слушаться. Он медленно опустился на колени, не выпуская из рук безответно гудящую телефонную трубку. Сознание плыло от удушающей вони алкоголя и паленого меха. К этому запаху постепенно стал примешиваться другой, и Генри не сомневался, что он исходил от Хью. Он уже смутно понимал, что с этим номером что-то стряслось и нужно набрать другой, чтобы попросить о помощи, но был не в силах. Дело в том, что он не смог бы нажать кнопку. Поэтому он уселся, ссутулившись и привалившись к стойке, в лужу собственной крови и, прислушиваясь к свисту, вылетавшему из груди, стал дожидаться, когда потеряет сознание. Тигр открывается только через час, Билли мертв, и если никто не подойдет к этому телефону, он тоже будет мертв, когда первые посетители придут с намерением весело провести вечерок. — Пожалуйста, — хриплым голосом упрашивал Генри. — Пожалуйста, подойдите кто-нибудь. Ну хоть кто-нибудь, черт вас всех возьми. 23 По мере того как Шейла приходила в себя, Алан понял из ее сообщения, что она прикончила Хью прикладом ружья. Значит, никто не будет в них стрелять, когда они войдут в контору. Во всяком случае, он на это надеялся. — Пошли, — сказал он Норрису. — Алан… Когда она появилась… Я подумал… — Я знаю, о чем ты подумал. Все в порядке. Забудь об этом. Пошли скорее, там Джон. Они подошли к двери и встали по обе ее стороны. — Не шуми, — сказал Алан Норрису. Норрис кивнул. Алан взялся за ручку двери и, рванув ее на себя, ворвался внутрь. Норрис последовал за ним, пригнувшись. Джон сумел к этому времени подняться на ноги и доплелся до двери. Алан с Норрисом налетели на него, как в драке «стенка на стенку», и Джон получил последний удар от собственных друзей и коллег. Он опрокинулся на пол и заскользил по кафельному покрытию, словно шар в боулинге. Ударившись о противоположную стену, он издал крик, болезненный и удивленный и вместе с тем какой-то усталый. — Господи! — воскликнул Норрис. — Да ведь это Джон. Только этого ему не хватало! — Помоги мне, — коротко бросил Алан и рванулся к Джону, который уже самостоятельно переходил в сидячее положение. Лицо его превратилось в кровавую маску. Нос сбит влево. Из верхней губы кровь хлестала, как из прохудившегося крана. Когда Алан и Норрис подошли, он подставил ладонь ко рту и сплюнул в нее зуб. — Он готов, — произнес Джон, едва двигая губами и шепелявя. — Казется, Сейла приконтила его. — Ты-то сам как? — спросил Норрис. — Вроде зивой, но не совсем. — Джон наклонился вперед и его стошнило на пол, в промежуток между собственными раздвинутыми ногами. Алан оглянулся. Теперь он был уверен, что это не галлюцинации: телефон действительно звонил. Но теперь не до телефона. Он видел Хью, лежавшего у другой стены лицом вниз. Подойдя к нему, он наклонился и приложил ухо к спине на уровне сердца. Но ничего, кроме телефонного трезвона, не услышал. Было такое впечатление, что телефоны звонят на всех столах. — Ответь этой адской машине или вообще отключи, — рявкнул Алан, взглянув на Норриса. Норрис подошел к ближайшему аппарату, по случаю это был тот, что стоял на его собственном столе, и, нажав светящуюся кнопку, снял трубку. — Не беспокойте нас, у нас чрезвычайные обстоятельства. Перезвоните позже, — сказал он и бросил трубку на рычаг, не дождавшись ответа. 24 Генри Бофорт отнял трубку — тяжеленную трубку — от уха и посмотрел на нее невидящим и не верящим собственным глазам взором. — Что ты сказал? — переспросил он. Больше он держать телефонную трубку не мог. Такая тяжелая, черт ее побери. Он уронил ее на пол, повалился на бок и лежал, тяжело, со свистом дыша. 25 Насколько Алан мог определить, с Хью все было кончено. Он ухватил его за плечи, перевернул на спину… И понял, что это вовсе не Хью. Лицо представляло из себя кровавую маску из осколков костей и ошметьев плоти, поэтому сказать, кому оно принадлежало, наверняка было невозможно, но уж, конечно, не Хью Присту. — Что тут, черт возьми, происходит? — тихо спросил самого себя Алан. 26 Дэнфорт Китон стоял посреди улицы, прикованный наручниками к собственному «кадиллаку», и смотрел на тех, кто смотрел на него. Теперь, когда Главный Преследователь и Помощник Преследователя ушли, смотреть больше было не на кого. Он смотрел на Них и понимал, кто Они такие: все они — это ОНИ. Все до единого. Билл Фуллертон и Генри Гендрон стояли у входа в парикмахерскую. Между ними стоял Бобби Дагас с фартуком, свисавшим чуть не до земли, словно гигантский детский слюнявчик. У входа в Вестерн Авто стоял Чарли Фортин. Скотт Гарсон со своими погаными друзьями, Альбертом Мартином и Говардом Поттером, стояли у входа в банк и разговаривали, по всей видимости, о нем. Глаза. Отвратительные, мерзкие глазищи. Глаза повсюду. И все смотрели на него. — Я вас вижу! — внезапно завопил Умник. — Я вижу Вас всех! Всех! И знаю, что делать! Да! Знаю, помяните мое слово! Он открыл дверь «кадиллака» и попытался сесть за руль. Но не смог. Он был прикован к внешней ручке. Цепь, соединяющая наручники, была недостаточно длинной. Кто-то рассмеялся. Умник ясно расслышал этот смех. Он огляделся. Множество жителей Касл Рок стояли у входа в свои служебные помещения, расположенные на Мейн Стрит, и смотрели на него темным, пронзительным взглядом умных крысиных глаз. Все там были, кроме мистера Гонта. И все же мистер Гонт тоже был там. Мистер Гонт находился в сознании Умника и подсказывал, что делать. Умник выслушал его… и улыбнулся. 27 Грузовик, который Хью за время работы на нем успел превратить почти в полную развалину, сбавил скорость по другую сторону моста и въехал на стоянку перед Мудрым Тигром в 16.01 пополудни. Водитель вышел, подтянул штаны цвета хаки и направился к пивной. Он остановился как вкопанный в пяти футах от входа — из двери торчали чьи-то ноги. — Бог мой! — воскликнул водитель. — Что с тобой, старина? До его слуха долетел тонкий, чуть слышный всхлип: — …Помогите… Водитель вбежал в пивную и обнаружил за стойкой бара едва живого Генри Бофорта. 28 — Это Лестер Пратт, — промычал Джон Лапонт. Поддерживаемый с обеих сторон Норрисом и Шейлой, он доплелся до того места, где, согнувшись над телом, стоял Алан. — Кто? — переспросил Алан. Он чувствовал себя так, как будто внезапно оказался участником сатанинской комедии под названием «Рики и Лаки отправляются в Ад». — Эй, Лестер, тебе придется кое-что объяснить. — Лестер Пратт, — объяснял за покойника Джон, превозмогая боль. — Утитель физкультуры в колледзе. — А что он здесь делает? Джон устало покачал головой. — Не снаю, Алан. Он просто плисол и с ума сосол. — Кто-то должен мне объяснить, — твердо заявил Алан. — Где Хью? Где Клат? Что, ради всего святого, происходит в городе? 29 Джордж Нельсон стоял посреди своей спальни и оглядывался по сторонам, не веря собственным глазам. Как будто в этой комнате устроили вечеринку музыканты панк-группы, какой-нибудь Секс-Пистолз или Крэмпс, вместе со своими поклонниками. — Что… — произнес он и не смог больше вымолвить ни слова. Да и ни к чему было. Он знал, что. Кокаин. Вот в чем причина. Джордж работал в колледже Касл Рок вот уже шесть лет и откровенничал не со всеми педагогами (большинство из них не знали вкуса порошка, который Туз Мерилл иногда называл Боливийской Пыльцой), а только с теми, кто продемонстрировал себя как крупный ценитель. Может быть, кому-то стало известно, что он хранит кокаин под матрасом. Кто-то узнал, кому-то сказал, а тот позавидовал. Джордж заподозрил это, как только свернул на подъездную дорогу и заметил разбитое окно кухни. Он подошел к кровати и дрожащими, онемевшими руками перевернул матрац. Чистый, высококачественный порошок стоимостью почти в две тысячи долларов исчез. Он поплелся на непослушных ногах в ванную, чтобы проверить, на месте ли начатая порция, замаскированная в пузырьке из-под стрептоцида, притулившемся на верхней полке аптечки. Никогда ему еще так остро не терпелось принять дозу, как теперь. Он остановился на пороге, и зрачки расширились от ужаса. Поразил его не погром, устроенный здесь так же, как и в спальне, — все вверх дном, — его потряс вид унитаза. Сиденье опущено и по всей поверхности обсыпано порошком. Никто бы не смог в тот момент убедить Джорджа, что этот порошок — детская присыпка. Джордж подошел к унитазу, послюнявил палец и провел им по сидению. Затем сунул палец в рот. Кончик языка онемел почти мгновенно. На полу между унитазом и раковиной валялся пустой пластиковый пакет. Картина стала ясна. Безумна, но ясна. Кто-то явился, нашел порошок… И спустил его в унитаз. Но почему? Почему? Он не знал, но дал себе обещание спросить виновника, если найдет его. Спросить до того, как оторвать голову. Это не помешает. Трехграммовый запас остался нетронутым. Он вынес пузырек из ванной и снова замер, привлеченный новым зрелищем. Когда он впервые входил в спальню из коридора, ничего не заметил, но отсюда все было как на ладони. Джордж долго не мог сдвинуться с места: глаза распахнуты и в них застыл ужас, кадык на шее конвульсивно дергается. Голубоватые жилки на висках трепещут, словно крылья маленькой пташки. В конце концов с губ слетело невразумительное мычание, единственное, на которое в этот миг он оказался способен: — Ммаамм…. В это время внизу, на первом этаже, за диваном цвета овсянки спал Фрэнк Джуэтт. 30 Зрители, столпившиеся в конце Мейн Стрит и привлеченные сюда криками и выстрелом, теперь получили новую пищу для наблюдений: медленное исчезновение городского головы. Умник наклонился в салон машины так далеко, как мог, и повернул ключ в замке зажигания. Затем нажал кнопку на окне со стороны водителя, и стекло опустилось. Он снова закрыл дверь и, извиваясь змеей, стал пробираться внутрь через окно. Ноги от колен и ниже еще торчали снаружи, рука, прикованная за запястье к дверной ручке, вытянулась вдоль жирного бедра, когда к нему подошел Скотт Гарсон. — Эй, Дэнфорт, — неуверенно произнес он. — Мне кажется, не стоит этого делать. По-моему, ты арестован. Умник выглянул из-под мышки, наслаждаясь доносившимся оттуда крепким ароматом, и оглядел Гарсона с головы до ног. Тот стоял совсем рядом и, казалось, был готов вытащить Умника обратно. Китон подтянул ноги к животу, насколько позволяла ситуация, и резким движением выкинул их, словно пони, лягающийся от избытка чувств на пастбище. Каблуки его башмаков ударили Гарсона по лицу с такой силой, какая показалась Китону вполне удовлетворительной. Очки в золотой оправе, сидевшие на носу Гарсонэ, треснули. Он охнул, закрыл окровавленное лицо руками и упал навзничь. — Ха! — произнес Умник. — Не ожидал, правда? Не ожидал от меня такого, сукин сын! Преследователь! Умник втащил оставшуюся часть тела в машину. Длины цепочки хватило. Плечевой сустав предостерегающе хрустнул, но все же повернулся таким образом, что его хозяин смог пролезть под собственной рукой и опустить свою широкую задницу на сидение. Теперь он сидел за рулем, а рука торчала снаружи, закрепленная наручником за ручку двери. Умник перевел рычаг на первую передачу. Скотт Гарсон перешел в сидячее положение как раз вовремя, чтобы увидеть ползущий на него автомобиль. Решетка, казалось, насмехалась над ним, пока гора металла и хрома приближалась, собираясь подмять его под себя. Гарсон перекатился влево, избежав смерти в последнюю долю секунды. Переднее колесо «кадиллака» проехало по его правой руке, размозжив ее всмятку. Работу довершило заднее колесо. Гарсон лежал на спине и смотрел на свои пальцы, похожие теперь на лопаточки для переворачивания оладьев. Осознав то, что он видит, Гарсон пустил в голубое знойное небо нечеловеческий вопль. 31 — ТЭЭЭММИИИ ФЕЕЕЕЙ! Этот крик пробудил Фрэнка Джуэтта от глубокого сна. В первую минуту он не мог сообразить, где находится, понимал только, что в каком-то очень узком пространстве. И еще что-то в руке зажато… Что это такое? Он поднял правую руку и чуть было не выколол себе глаз острием ножа. — Оооооо! Оооооо! Тэээммиии Фееей! Снова этот вопль. Тогда до Фрэнка дошло. Он лежал за диваном своего «доброго старого друга» и слушал громогласную скорбь по поводу безвременной кончины длиннохвостого попугая. Вместе с этим пониманием вернулось и все остальное: разбросанные по кабинету журналы, записка шантажиста, возможная (нет, вероятная, чем больше он об этом думал, тем вероятнее становилась) потеря работы, а вместе с ней крушение карьеры и всей жизни. А теперь он должен выслушивать — с ума сойти! — рыдания Джорджа по поводу смерти какой-то паршивой птицы, маленького кусочка летающего дерьма. «Ладно, — подумал Фрэнк, — я сейчас тебя утешу. Кто знает, может быть, ты даже найдешь успокоение в птичьем раю». Рыдания слышались все ближе к дивану. Яснее и яснее. Вот сейчас он выскочит, и эта скотина подохнет прежде, чем успеет сообразить, что за сюрприз преподнес ему «друг». Фрэнк уже готов был воплотить свой план, когда Джордж, продолжая душераздирающе рыдать, плюхнулся на диван. Мужчина он был крупный, и под его весом диван отполз обратно к стене. Он не услышал удивленно-страдальческого «Оооо!», прозвучавшего за спинкой дивана и потонувшего в его собственных рыданиях. Он потянулся к телефону, дрожащими руками снял трубку и, набрав номер, сразу волшебным образом попал на Фреда Рубина. — Фред! — закричал он. — Случилось нечто ужасное! Может быть, и теперь продолжается! О Господи, Фред! О Господи! За его спиной, на полу, корчился, задыхаясь, Фрэнк. Перед его мысленным взором пробегали строчки рассказов Эдгара Алана По, которые он читал в детстве, повествующие о погребенных заживо. Лицо постепенно приобретало кирпично-красный оттенок. Изогнутая деревянная ножка дивана, продавившая ему грудь, когда Джордж, сел, становилась с каждой минутой все тяжелее. Спинка дивана придавила плечо и лицо. А над ним Джордж Нельсон красочно и во всех подробностях повествовал Фреду Рубину о том, что увидел в доме по возвращении. В конце концов он замолк на секунду, а потом закричал громче прежнего: — Мне наплевать, если нельзя об этом говорить по телефону! Как я могу об этом думать, когда он убил Тэмми Фея. ЭТА СКОТИНА УБИЛА ТЭММИ ФЕЯ! Кто мог это сделать, Фред? Кто? Ты должен мне помочь! Возникла пауза, пока Джордж слушал то, что ему говорил Фред, и Фрэнк почувствовал, что теряет сознание. И тогда он понял, что должен сделать: выстрелить автоматическим «лама» сквозь диван. Он может при этом не убить Джорджа Нельсона, может даже Джорджа Нельсона не поранить, но уж наверняка привлечет внимание Джорджа Нельсона, и тогда, скорее всего, Джордж Нельсон поднимет с дивана свою жирную задницу и Фрэнк не успеет здесь отдать концы, расплющив нос о батарею центрального отопления, скрывавшуюся за диваном. Фрэнк разжал пальцы, державшие нож, и попытался вытащить из-за подтяжек пистолет. Холодный пот ужаса окатил его, когда он понял, что не в состоянии этого сделать. Пальцы судорожно сжимались и разжимались в двух дюймах от костяной ручки пистолета. Он прилагал все усилия, чтобы подтянуть руку, но стиснутое диваном и солидным весом Джорджа Нельсона плечо не позволяло. Казалось, оно прочно прибито гвоздями. Черные розы — признак надвигающейся асфиксии — расцвели перед глазами Фрэнка. Откуда-то из далекого далека до него доносились крики Джорджа Нельсона, излагавшего сбою печальную повесть Фреду Рубину, по всей очевидности, соратнику по увлечению кокаином. — О чем ты говоришь? Я тебе говорю, что надо мной совершено насилие, а ты советуешь пойти познакомиться с каким-то парнем в конце улицы. Меня не требуется отвлекать, Фред, мне нужно… Он замолчал, поднялся с дивана и пошел в другой конец комнаты. Собрав остатки сил, в самом буквальном смысле, Фрэнк отодвинул диван от стены на несколько дюймов. Не так уж много, но достаточно, чтобы сделать пару восхитительных вздохов. — Что он продает? — кричал Джордж Нельсон. — О Господи, Господи Иисусе, что же ты сразу не сказал?! И снова пауза. Фрэнк лежал за диваном, как кит на берегу, и тяжело дышал, надеясь, что голова не взорвется от пульсирующей боли. Еще минута, и он сможет подняться и отстрелить своему «старому другу» Джорджу Нельсону яйца. Вот только отдышится. И черные розы перед глазами отцветут. Минутка. Максимум две. — Ладно, — сказал в трубку Джордж. — Пойду поговорю с ним. Сомневаюсь, чтобы он был такой чудотворец, как ты говоришь, но на безрыбье и рак рыба. Знаешь, я тебе вот что скажу: на самом деле мне глубоко наплевать, сговорюсь я с ним или нет. В первую очередь надо отыскать мерзавца, который тут у меня все разворотил. Приколочу его к первой попавшейся стене. Понял? «Я понял, — подумал Фрэнк, — но вот кто именно кого приколотит к воображаемой стене — вопрос нерешенный, мой добрый, старый друг». — Да, я запомнил его имя! — завопил Джордж Нельсон в трубку. — Гонт, Гонт, Гонт, мать его так. Он швырнул трубку, а затем, видимо, и весь аппарат через комнату, — решил Фрэнк, услышав звон разбитого стекла. Несколько секунд спустя, выкрикнув последние проклятья, Джордж Нельсон вихрем унесся из дома. Фыркнул двигатель его «айрок-зета». Пока он давал задний ход по подъездной дороге, Фрэнк Джуэтт медленно отодвинул диван еще дальше от стены. Взвизгнули тормоза за окном, и «добрый старый друг» Фрэнка испарился. Минуту спустя из-за дивана появились две руки и схватились за него. А еще через минуту между ними возникло лицо Фрэнка — бледное, изможденное; круглые без оправы очки мистера Уэзерби скособочились на носу, одно стекло разбито. Спинка дивана оставила красный вспухший след на щеке. Несколько комочков пыли подпрыгивали в редеющих волосах. Медленно, словно вздутый труп, поднимающийся со дна реки и направляемый течением к берегу, на лице Фрэнка расползалась улыбка. Он упустил своего «старого доброго друга» на этот раз, но Джордж Нельсон не собирается покидать пределы города. Телефонный разговор — лишнее тому доказательство. Фрэнк отыщет его до конца дня. Куда он может деться в городе такого размера», как Касл Рок? 32 Шон Раск стоял на пороге кухни и взволнованно смотрел на дверь, ведущую в гараж. Пять минут назад туда ушел его старший брат (Шон случайно заметил, как он туда входил с улицы, из окна своей спальни). У Брайана в руке что-то было. Расстояние слишком велико, чтобы рассмотреть, что именно, но это и ни к чему. Он и так знал. Брайан держал бейсбольную карточку, ту самую, которую тщательно прятал у себя в комнате и никому не позволял на нее смотреть. Брайан не предполагал, что Шон в курсе, но факт остается фактом. Он даже знал, кто на ней изображен, так как сегодня вернулся из школы гораздо раньше Брайана, тайком пробрался в его комнату и подглядел. Что в ней такого особенного находил брат, Шон понять не мог — старая, потертая, с загнутыми краями. К тому же игрок совсем никчемный — питчер Лос-Анджелесской команды Везунчиков, Сэмми Коберг, известный разве что тем, что на один забитый гол пропускал три. Он даже года не провел в команде. И чего Брайан так носится с этим барахлом? Этого Шон не знал. Знал он доподлинно только две вещи: во-первых, Брайан и в самом деле берег карточку как зеницу ока и, во-вторых, последнюю неделю совсем сбрендил. Вел себя, как дети-наркоманы, которых по телевизору показывают. Но ведь Брайан не наркоман… Или? Что-то в лице Брайана, когда он шел в гараж, так напугало Шона, что он решил сказать маме. Что именно сказать, он не знал, но это оказалось несущественным, так как ему вообще не представилось случая поговорить. Мама бродила по комнате в купальном халате и в идиотских черных очках, купленных в новом магазине., — Мама, Брайан… — Вот и все, что он успел произнести. — Уходи, Шон, мама занята. — Но, мамочка… — Уходи, тебе говорят. И прежде, чем он успел ретироваться самостоятельно, его бесцеремонно выставили за дверь спальни. В тот момент, когда мама его выпихивала, халат распахнулся, и Шон заметил, что под ним ничего нет, даже ночной сорочки. Она захлопнула за ним дверь и заперла ее. И вот теперь Шон стоял на пороге кухни и с нетерпением посматривал на дверь гаража, дожидаясь Брайана. Но Брайан не возвращался. Беспокойство постепенно переходило в страх, а затем в ужас. Тогда Шон открыл дверь, ведущую в гараж, и, миновав короткий переход, оказался на месте. В гараже было темно, очень душно и пахло бензином. В первый момент Шон не увидел брата и даже решил, что тот улизнул во двор через боковую дверь. Но вскоре глаза привыкли к темноте, и Шон приглушенно вскрикнул. Брайан сидел у дальней стены. Он держал папино ружье прикладом вниз, стволом — себе в лицо. Одной рукой — ружье, а другой — проклятую карточку, перевернувшую за последнюю неделю всю его жизнь. — Брайан! — закричал Шон. — Что ты делаешь? — Не подходи, Шон, не подходи, не то плохо будет. — Брайан, не надо. — Шон всхлипнул. — Ты меня пугаешь. — Я хочу, чтобы ты мне кое-что обещал, — сказал Брайан. Он снял кроссовки и носки и теперь пытался вставить большой палец ноги в кольцо спускового крючка. У Шона в промежности стало мокро и тепло. Никогда в жизни он не испытывал такого страха. — Брайан, ну пожалуйста! Пожааалуйста! — Ты должен мне обещать, что никогда не пойдешь в новый магазин, — сказал Брайан. — Ты меня слышишь? Шон сделал шаг в сторону брата. Палец Брайана застыл на крючке. — Нет! — завопил и отступил Шон. — То есть ДА! Я хотел сказать, да! Увидев, что младший брат вернулся в исходную точку, Брайан слегка опустил ружье. — Обещай! — Да! Все, что хочешь! Только не делай этого. Прошу тебя… Не дразни меня больше! Брай, пошли, лучше посмотрим по телеку «Трансформаторов». Нет! Не трогай ружье! Не хочешь «Трансформаторов»? Давай тогда смотреть Айвэна Уэпнера! Ты же любишь Айвэна Уэпнера. Всю неделю будем его смотреть. Весь месяц! И я буду с тобой смотреть! Только не пугай меня, Брай! Прошу тебя. Но Брайан Раск, казалось, не слышал. Взгляд его затуманился, выражение лица стало спокойным, безмятежным. — Никогда туда не ходи, Шон. Нужные Вещи — это гиблое место. И мистер Гонт — гиблый человек. Знаешь, Шон, он, наверное, вообще не человек. Обещай мне, что никогда не купишь ни одной вещи, которые он продает. Они все отравленные. — Клянусь! — задыхался Шон. — Клянусь мамой! — Нет, мамой клясться нельзя. Ее он тоже отравил. Поклянись самим собой, Шон. Поклянись своим собственным именем. — Клянусь! — кричал маленький мальчик в темном душном гараже и умоляющим жестом протягивал руки к своему старшему брату. — Клянусь своим собственным именем! А теперь прошу тебя, положи ружье на место, Брай… — Я люблю тебя, малыш. — Брайан бросил мимолетный взгляд на бейсбольную карточку. — Сэнди Куфэкс — сволочь! — произнес он твердо и нажал спусковой крючок большим пальцем ноги. Страшный, дикий, нечеловеческий крик Шона разорвал тихий полумрак гаража. 33 С легкой улыбкой на губах Лилэнд Гонт стоял у окна своего магазина и смотрел на Мейн Стрит. Звук выстрела, донесшийся со стороны Форд Стрит, был едва различим, но слух у мистера Гонта был превосходный. Улыбка его стала шире. Он снял с витрины табличку, на которой было написано о встрече по предварительной договоренности, и заменил ее новой. Эта сообщала: ЗАКРЫТО ВПЛОТЬ ДО ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ОБЪЯВЛЕНИЯ — А теперь повеселимся, — сказал Лилэнд Гонт, ни к кому не обращаясь. — Вот так, господа. жүктеу/скачать 1.39 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|