Канкуэн: когда город перестал существовать

Независимые государства Юкатана

После падения Майяпана Юкатан оказался охвачен огнем междоусобиц. Шестнадцать соперничающих друг с другом племен вели постоянные войны, или, во всяком случае, регулярные стычки, перемежаемые «холодной войной». Этот период, кстати, принято относить к майянскому, так как северная культура была забыта, и вернулись старые традиции. Но понятно, что культура уже находилась в упадке. До нашего времени дошло весьма немного археологических памятников, относящихся к этому времени, но, тем не менее, мы можем весьма хорошо представить этот период: он весьма подробно описан Диего де Ланда и еще некоторыми испанскими хронистами, имевшими возможность общаться с местными жителями. Большинство наших сведений о майя основаны именно на свидетельствах об этом периоде истории майя.

После завоевания Центральной Америки испанцы возвели на месте городов индейцев собственные поселения, а древние постройки, увы, оказались разрушены. Этой участи избежал лишь город Тулум, расположенный в государстве Экаб, основание которого относится к периоду правления Майяпана. Построенный на скале над Карибским морем, этот город был с трех сторон окружен каменной стеной, и врагам было не просто добраться до него. Так же как и Тайясаль, он просуществовал в изоляции еще некоторое время, когда по всей территории Юкатана уже бушевала конкиста.

Здесь жило, по всей видимости, не более пяти-шести сотен человек. Главный храм и несколько городских зданий создавали живописный архитектурный комплекс на берегу моря. В храме даже сохранились фрески, по стилю близкие не столько к фресковой живописи майя, сколько к творчеству индейцев миштеков. Но по основным темам фрески типичны именно для майя: здесь изображены бог Чак и женские божества, совершающие ритуалы среди растений, напоминающих фасоль. Интересно, что на одной из этих фресок бог дождя изображен сидящим на четырехногом звере. Скорее всего, так проявлялось влияние на религиозную живопись захватчиков-испанцев, ездивших на конях. Художник, по всей видимости, уже видел испанцев или, возможно, только слышал от кого-то о пришедших ужасных завоевателях, поэтому фигура коня выглядит весьма условно.

В горных областях Гватемалы жило множество независимых народов, самыми многочисленными среди которых были киче и какчикель. Как считают ученые, они, как и их не столь многочисленные соседи – цутухилы и покомамы, проживали здесь изначально. Но, однако, в индейских легендах говорится, что их предки пришли на эту землю с запада, из Мексики. Старейшины племени какчикель рассказывали, что они «пришли от заходящего солнца, из Тулы, из-за моря, и в Туле мы были произведены на свет, там были мы рождены нашими матерями и отцами, так, как они говорят». Причисление себя к предкам жителей Тулы было вызвано, скорее всего, тем немаловажным обстоятельством, что местная правящая верхушка была также образована пришельцами, покинувшими Тулу в свите изгнанника Топильцина-Кетцалькоатля. Первоначально они обосновались около Лагуны-де-лосТерминос, но произошел конфликт интересов с ицами, и бывшие тульчане мигрировали на юго-восток, в Чьяпас и Гватемалу, где быстро подчинили себе не слишком развитые местные племена. Уже к концу XI века они стали правителями этих земель.

Испанские захватчики вспоминали о городах этого региона как о великолепных памятниках индейского искусства, что, впрочем, не помешало конкистадору Педро де Альварадо сжечь дотла и сровнять с землей столицу Киче город Утатлан и главный город индейцев-какчикель – Ишимче.

Здесь, собственно, на истории цивилизации майя можно поставить точку. Но чтобы полнее представить себе закат древней цивилизации, необходимо немного рассказать о том, как проходила конкиста.

Конкиста. «Наши старшие братья грядут»

«И грядет воздвижение деревянных знамен! – вещал пророк Чилам Балам. – Наш Повелитель грядет, Ицы! Наши старшие братья грядут, о люди Тантуна! Повелитель! Встречай своих гостей, бородатых людей, людей с востока, тех, что несут знак Бога!»

При изучении истории конкисты очень часто возникает вопрос: почему в некоторых районах конкистадоры не встречали никакого сопротивления, а напротив, их встречали радостно и преподносили щедрые дары?

Дело, понятно, не в высказываниях пророков, хотя весьма многие из них предвещали приход белых людей. Дело в том, что индейцами белые люди всегда почитались как боги. У майя жила легенда, что сотни лет назад на их побережье высадились светлокожие и бородатые божества, многие из которых имели очень светлые волосы. Именно они, как гласили предания индейцев, подарили им чудесные знания и оставили в подарок множество полезных вещей, которые, к сожалению, с течением времени частично пришли в негодность, а частично были утеряны.

Вот что писал в своих записках один из испанских конкистадоров: «Они (индейцы) говорили, что белые люди уже были у них однажды, и не только принесли с собой множество диковинок, но и научили индейцев всему, что те умеют: медицине, астрономии, математике. Также они описывают различные непонятные вещи, которыми пользовались белые боги, но, по всей видимости, это стоит отнести в область легенд».

Что же это были за «непонятные вещи», которыми пришедшие белые боги пользовались уже сотни лет назад и которые испанец пятнадцатого века, изумленный, по всей видимости, их сказочностью, отнес к выдумке? Огнестрельное оружие уже существовало, так что, возможно, индейцы могли ему говорить о чем-то из области электричества. А быть может, белые боги пользовались такими предметами, которые покажутся выдумкой и человеку XXI века?

По одной из версий, первые белые люди могли быть викингами, которые, как известно, совершали плавания в Америку задолго до Колумба. Но принять эту версию мешает один нюанс: вряд ли у викингов могло быть что-то такое, что могло изумить испанского авантюриста. Отнести же предания индейцев к художественному вымыслу мешает немаловажное обстоятельство: майя все-таки откуда-то получили глубокие знания и в астрономии, и в математике, и в медицине. И, более того, насколько мы можем судить, по знаниям в этих областях они значительно превосходили развитые цивилизации Ближнего Востока. Смущает и слишком быстрое возникновение этих знаний, не было того поступательного развития, которое, например, можно проследить в том же Древнем Вавилоне или Древнем Египте, хотя и по поводу источников египетских знаний у многих исследователей возникает слишком много вопросов.

Помимо викингов, по разным версиям, частично проверенным, а частично нет, в Америке бывали и другие иноземцы: в 371 году до н. э. – финикийцы, в V веке – китаец Ху Шеен, в VI веке – святой Брендан, ирландский монах, а в 1170 году – принц Уэльский Мадог. Но кроме европейцев вряд ли кто-либо из этих людей был светловолос. А изобретения европейцев двенадцатого века вряд ли могли удивить такого же европейца, да еще спустя несколько веков. Финикийцев, какой бы соблазнительной эта версия ни казалась, также следует откинуть: пришельцы, по всей видимости, принесли индейцам письменность, а финикийцы известны тем, что одними из первых ввели фонетический, то есть буквенный, а не иероглифический алфавит.

К тому же вряд ли белым богам, в отличие от всех вышеперечисленных путешественников, было куда возвращаться. Ведь они так и остались жить среди индейцев. Принести уникальные знания и остаться здесь жить могли только одни люди – выходцы из Атлантиды.

Франсиско Писарро писал: «Правящий класс в перуанском королевстве был светлокожим, цвета спелой пшеницы. Большинство вельмож удивительно походили на испанцев. В этой стране я встретил индейскую женщину такую светлокожую, что поразился. Соседи зовут этих людей – детьми богов…»

А вот что писала аргентинская газета «Clarin» 4 июня 1975 года: «Неизвестное индейское племя обнаружила экспедиция бразильского национального индейского фонда (ФУНАИ) в штате Пара (бассейн Амазонки) на севере Бразилии. Белокожие и голубоглазые индейцы этого племени, обитающие в густом тропическом лесу, – искусные рыболовы и бесстрашные охотники. Для дальнейшего изучения образа жизни нового племени участники экспедиции во главе со специалистом по проблемам бразильских индейцев Раймунду Алвесом намерены провести детальное изучение жизни этого племени».

Но это были не единственные упоминания о таинственных белых людях. В 1681 году иезуит Фрай Люсеро со слов индейцев описывал город, где живут белые люди, нация, называемая курверос, в месте под названием Юрачуаси, или Белое Поселение. Об этом же писал Фрай Мануэль Родригес в своей книге «Amazonas y El Maranon» (1684). Он говорил, что вместе с одним перуанцем достиг города Пайтити и был там приглашен вступить в сообщество, которое носило несколько мистический характер. Похожее описание таинственного города встречается в книге «Секретный порог». Ряд исследователей считает, что, возможно, Пайтити и есть легендарный город Эльдорадо. Впрочем, по другим данным, Эльдорадо располагается ближе к Ориноко. В 1559 году испанцы, взяв индейцев-проводников, попытались его отыскать, но экспедиция потерпела неудачу, так как Лопе де Агирре, один из руководителей экспедиции, хотел идти только вперед, невзирая на возраставшие трудности и здравый смысл (по этим событиям немецкий режиссер Вернер Херцог снял фильм «Агирре: Гнев Божий»). Несмотря на то, что Эльдорадо так и не был найден, члены экспедиции рассказывали о встреченных ими белокожих людях и о воинственных женщинах, которых назвали амазонками.

Но если о появлении на землях майя белых людей было столько свидетельств очевидцев, то возникает вопрос: как же так вышло, что их города никто так и не смог найти? Не могли же эти удивительные белые боги исчезнуть так же внезапно, как и появились? Но, по всей видимости, могли… Многие исследователи утверждают, что вся территория Америки (особенно Южная и Центральная ее части) была некогда пронизана сетью подземных коммуникаций – туннелей, и что под землей были созданы целые поселения. Но про подземную Америку мы поговорим чуть позже, в отдельной главе.

Пока же обратимся к преданиям не о живущих под землей или на земле, а изначально обитающих на небе индейских богах. Даже «классические» добрые боги были белокожими. Бог ацтеков и толтеков Кетцалькоатль был с белой кожей, бог инки – Контикси Виракоча – также был светлокожим, чибча называли белого бога Бочика, а майя – Кукулькан…

Интересно, что и легенды о появлении белых богов у многих народностей Америки весьма похожи: из поколения в поколение индейцы передают легенду о том, как некогда на их берегу высадились белые бородатые люди, прибывшие на больших странных судах с лебедиными крыльями и светящимся корпусом. Одежда их была из грубого черного материала, сами они были в коротких перчатках, а на лбу у них были украшения в форме змеи. Именно они принесли индейцам основы знаний, законы и вообще всю цивилизацию. Инки даже называли конкретное место обитания своего белого бога: озеро Титикака и соседний город Тиауанако были его резиденциями. «Они рассказали также, – пишет Сьеса де Леон, испанский священник и солдат, ставший одним из первых хронистов, написавших о конкисте, – что на озере, на острове в прошлые века жил народ, белый, как мы, и один местный вождь по имени Кари со своими людьми пришел на этот остров и вел войну против этого народа и многих убил…» В особой главе своей хроники, посвященной древним сооружениям Тиауанако, Леон сообщает следующее: «Я спросил местных жителей, были ли эти строения созданы во времена инков. Они посмеялись над моим вопросом и заявили, что им доподлинно известно, что все это сделано задолго до власти инков. Они видели на озере Титикака бородатых мужчин. Это были люди тонкого ума, пришедшие из неведомой страны, и было их мало, и убито их много в войнах…»

Три века спустя, когда в Европе началась мода на «великую древнюю цивилизацию», француз Банделье начал раскопки в этих местах. Легенды были еще живы в памяти народа, и ему рассказывали, что остров в древние времена населяли похожие на европейцев люди, которые женились на местных женщинах, и их дети впоследствии стали инками. Банделье записывал: «Информация, собранная в различных районах Перу, расходится лишь в деталях… Инка Гарсиласо расспрашивал своего царственного дядю о ранней истории Перу. Тот отвечал: «Племянник, с удовольствием отвечу на твой вопрос, и то, что я скажу, ты навеки сохрани в своем сердце. Знай же, что в древние времена весь этот район, тебе известный, был покрыт лесом и зарослями, и люди жили как дикие животные – без религии и власти, без городов и домов, без обработки земли и без одежды, ибо не умели они выделывать ткани, чтобы сшить платье. Они жили по двое или по трое в пещерах или расселинах скал, в гротах под землей. Они ели черепах и коренья, фрукты и человеческое мясо. Тело свое они прикрывали листьями и шкурами животных…» И де Леон дополняет Гарсиласо: «Непосредственно после этого появится белый человек высокого роста, и обладал он большим авторитетом. Говорят, он во многих поселках научил людей нормально жить. Везде они называли его одинаково – Контикси Виракоча. И в честь него создали они храмы и воздвигли в них статуи…»»

В 1932 году археолог Беннет, производя раскопки в Тиауанако, наткнулся на красную каменную статуэтку, изображавшую бога Контикси Виракоча, в длинном одеянии, с бородой. Его балахон был украшен рогатыми змеями и двумя пумами – символами высшего божества в Мексике и Перу. Беннет отмечал, что эта статуэтка была идентична найденной на берегу озера Титикака…

Писарро, один из героев «черной легенды» конкисты, писал, что его люди, грабя и ломая один из храмов

Куско, заметили огромную статую, изображавшую человека европейского облика в длинном одеянии и сандалиях, «точно такого же, что рисуют испанские художники у нас дома»…

В другом месте статую Контикси Виракоча испанцы и вовсе не стали разбивать, посчитав, что это Святой Бартоломей чудесным образом дошел до Перу, и индейцы создали монумент в память об этом событии. Храм с этой статуей на время избежал общей участи быть разграбленным и уничтоженным, но потом пришли другие конкистадоры, которые не были так мистически настроены…

Гарсиласо де ла Вега, сын инкской царицы, в своих мемуарах сообщает, что однажды, когда он еще был ребенком, один из сановников, Ондегардо, повел его в царскую усыпальницу, в одну из комнат дворца в Куско. Там вдоль стены лежало несколько мумий, и сановник сообщил принцу, что это бывшие инкские императоры. Волосы одной из мумий «были белы как снег, и Ондегардо сказал, что это мумия Белого инки, 8-го правителя Солнца». Известно, что тот умер совсем юным, и белизна его волос не могла быть сединой…

Испанский хронист Сьеса де Леон сообщал, что во время одной из экспедиций, в 1553 году, они наткнулись в джунглях на странные металлические конструкции: «Когда я спросил местных индейцев, кто построил эти древние памятники, они отвечали, что это сделал другой народ, бородатый и белокожий, как мы, испанцы. Эти люди прибыли задолго до инков и надолго осели здесь».

Современный нам перуанский археолог Валькарселя говорит, что часть руин в джунглях индейцы не признавали наследием своих предков, говоря, что «эти сооружения были созданы народом-чужестранцем, белым, как европейцы».

Впрочем, белые люди, обладавшие великими знаниями, похоже, облюбовали для себя не только Южную Америку. На острове Пасхи, наиболее удаленном от Полинезии и приближенном к Американскому континенту, существует предание, что предки островитян пришли из пустынной страны на Востоке и достигли острова, проплыв 60 дней в сторону заходящего солнца. Сегодня местные жители говорят, что часть их предков имела белую кожу и рыжие волосы, в то время как остальные были темнокожими и черноволосыми. Когда в 1722 году остров Пасхи впервые посетил голландский корабль, то на борт, в числе прочих местных жителей, поднялся и белый человек. Голландцы записали в судовом журнале, описывая туземцев, следующее: «Среди них есть и темно-коричневые, как испанцы, и совсем белые люди, а у некоторых кожа вообще красная, как будто ее жгло солнце…»

Позднее, в 1880 году, исследовавший остров Пасхи археолог Томпсон писал, что страна, находящаяся, по легенде, в 60 днях пути на восток, называлась также «место захоронений». Климат там весьма засушливый, настоящая пустыня. На востоке, куда указывали аборигены, и в самом деле, лежат прибрежные пустыни Перу, и больше ни в одном районе Тихого океана нет места, которое бы подходило под эти описания.

Между тем в Перу, вдоль пустынного берега Тихого океана, позднее были действительно обнаружены многочисленные захоронения. Благодаря сухому климату тела сохранились довольно хорошо, но первоначальная радость ученых, когда они в 1925 году открыли два больших некрополя на полуострове Паракас в южной части центрального перуанского побережья, сменилась недоумением. В захоронении лежали сотни мумий древних сановников, и радиокарбонный анализ определил их возраст – 2200 лет. Рядом с могилами обнаружили большое количество обломков деревьев твердых пород, которые, видимо, использовались для постройки плотов. Исследования мумий показали, что эти люди разительно отличались внешне от древнеперуанского населения. Согласно академической науке, люди с таким обликом просто не могли там жить! Американский антрополог Стюарт писал: «Это была группа крупных людей, абсолютно не типичных для населения Перу». Его коллега М. Троттер сделала анализ волос девяти мумий, и, по ее данным, цвет их в целом красно-коричневый, но в отдельных случаях светлый, почти золотой. Волосы двух мумий вообще отличались от остальных – они вились…

Легенды инков, кстати, гласят, что Виракоча приплыл к берегам озера Титикака на камышовых лодках, где и создал город Тиауанако. Затем он начал посылать бородатых людей во все концы Перу, чтобы те учили людей премудростям и говорили, что Виракоча – их творец. Но в итоге, разочаровавшись в местных жителях, в которых он не смог истребить зло, он решил покинуть их земли. Индейцы утверждали, что Виракоча вместе со своими людьми спустился к Тихоокеанскому побережью и ушел по морю на запад, вместе с солнцем…

Но вернемся к захватчикам. На самом деле, по утверждению де Ланда, испанцы попали на Юкатан гораздо раньше конкисты. Вот его свидетельство: «Первыми испанцами, приставшими к Юкатану, были, как говорят, Херонимо де Агиляр, родом из Эсихи, и его спутники. Во время беспорядков в Дарьене из-за ссоры между Диего де Никуэса и Васко Нуньес де Бальбоа в 1511 году они сопровождали Вальдивья, отправившегося на каравелле в Санто-Доминго, чтобы дать отчет в том, что происходило, адмиралу и губернатору, а также, чтобы отвезти 20 тысяч дукатов (пятины) короля. Эта каравелла, приближаясь к Ямайке, села на мель, которую называют «Змеи» (Viboras), где и погибла. Спаслось не более 20 человек, которые с Вальдивья сели в лодку без парусов, с несколькими плохими веслами и без каких-либо припасов; они плавали по морю 13 дней; после того как около половины умерло от голода, они достигли берега Юкатана в провинции, называемой Майя; поэтому язык Юкатана называется майят'ан, что значит «язык Майя».

Эти бедные люди попали в руки злого касика (царя), который принес в жертву своим идолам Вальдивья и четырех других и затем устроил из их (тел) пиршество для (своих) людей; он оставил, чтобы откормить, Агиляра, Герреро и пять или шесть других, но они сломали тюрьму и убежали в леса.

Они попали к другому сеньору, врагу первого и более кроткому, который их использовал как рабов. Наследник этого сеньора относился к ним очень милостиво, но они умерли от тоски; остались только двое, Херонимо де Агиляр и Гонсало Герреро; из них Агиляр был добрым христианином и имел молитвенник, по которому знал праздники; он спасся с приходом маркиза Эрнандо Кортеса в 1518 году.

Герреро же, понимавший язык (индейцев), ушел в Чектемаль (Chectemal), где теперь Саламанка в Юкатане. Там его принял один сеньор, по имени На Чан Кан (Nachancan), который ему поручил руководство военными делами; в этом он разбирался очень хорошо и много раз побеждал врагов своего сеньора. Он научил индейцев воевать, показав им, как строить крепости и бастионы. Благодаря этому и ведя себя подобно индейцу, он приобрел большое уважение; они женили его на очень знатной женщине, от которой он имел детей; поэтому он никогда не пытался спастись, как сделал Агиляр; напротив, он татуировал тело, отрастил волосы и проколол уши, чтобы носить серьги, подобно индейцам, и, вероятно, стал идолопоклонником, как они».

Официально же полуостров Юкатан и индейцев майя для европейской цивилизации, как считается, открыл Эрнандес де Кордова, в 1517 году. Разбогатевший на Кубе испанский капитан, вместе с Хуаном де Грихальва возглавил экспедицию к Юкатану, отправленную губернатором Кубы Диего Веласкесом. После трех высадок и ряда стычек с индейцами он вернулся на Кубу и умер там от нанесенных ему воинами майя в Чампотоне многочисленных ран.

В следующем, 1518 году была организована исследовательская экспедиция Грихальвы, а еще через год испанский авантюрист Эрнандо Кортес беспрепятственно вошел в Теночтитлан, став самым кровавым охотником за золотом всех времен и народов, а также человеком, с чьим именем связано истребление достижений культуры целой цивилизации.

Великий и ужасный Кортес

Фернандо Кортес Монрой Писарро Альтамирано (таково его полное имя) родился в городе Медельине, провинции Бадахос тогдашнего королевства Кастилии, в 1485 году. Его отец принадлежал к древнему дворянскому роду, но впоследствии разорился и служил капитаном пехоты. Интересно, что по материнской линии Кортес был троюродным братом Франсиско Писарро – завоевателя Перу. Еще один его родственник, тоже носивший имя Франсиско Писарро, сопровождал Кортеса в завоевании Мексики.

Кортес бросил университет и начал служить нотариусом в Севилье. Его вспоминают как надменного юнца, отличавшегося беспокойным нравом и буйным темпераментом. Понятно, что и эта должность, и спокойная жизнь в Испании, без малейшей надежды на благоприятные перемены в его судьбе, тяготили юного Кортеса. Но тут пришло известие об открытии Нового Света, и Кортес загорелся идеей покорить новые земли.

В 1504 году Кортес хотел отправиться к своему дальнему родственнику де Овандо, назначенному губернатором Эспаньолы, но из-за раны, нанесенной ему неким ревнивым мужем, с чьей женой у Кортеса был роман (по другой версии, Кортес просто сорвался с балкона, покидая возлюбленную), поездку пришлось отложить. Два последующих года бурной жизни Кортеса скрываются в историческом тумане: скорее всего, он странствовал по Южной Испании, овладевая навыками воинского искусства, но четких свидетельств этому нет. В 1506 году Кортес вновь появляется на исторической сцене в качестве колониста, прибывшего в Санто-Доминго. Статус колониста давал ему право на постройку дома, на надел земли и даже на обрабатывающих ее индейцев. Губернатор Овандо назначил родственника нотариусом города Асуса. Многого об этом периоде жизни Кортеса мы не знаем, но есть сведения, что он принимал участие в подавлении восстаний индейцев и весьма поправил на этом свое материальное положение.

Несмотря на значительное изменение своего социального статуса и неправедно добытое богатство на месте ему все же не сиделось, и в 1510 году Кортес вливается в отряд Диего Веласкеса, отправлявшегося на завоевание Кубы, став официальным казначеем отряда, ответственным за оценку и отправку в Испанию королевской пятины. Очень быстро ловкий Кортес стал весьма заметной фигурой в колонии, и Веласкес сделал его своим секретарем, он получил назначение алькаида Сантьяго-де-Куба. Получив в репартимьенто, или, выражаясь по-русски, в крепостные, индейские племена, а также плантации и золотые прииски, Кортес стал стремительно обогащаться. Но его ненасытной натуре было мало, в 1514 году он возглавил группу колонистов, требующих увеличения числа рабов в частном владении.

Неуживчивый характер не давал ему покоя и на Кубе: Кортеса дважды арестовывали, правда, без последствий. По слухам, причиной арестов были не столько поступки буйного авантюриста, сколько испортившиеся отношения с губернатором. Суть конфликта можно понять, узнав, что вскоре Кортес был вынужден буквально под дулом пистолета жениться на золовке Веласкеса – Каталине Суарес.

Но на другие подвиги, кроме донжуанских, Кортеса пока не тянуло: он отказался участвовать в экспедициях де Кордовы и Хуана Грихальвы, в которых обрело славу множество будущих его сподвижников, в том числе – Альварадо и Берналь Диас.

Но Веласкес не сомневался в боевых качествах Кортеса, и когда ему в 1518 году пришла идея покорения той территории, что позже, благодаря Кортесу, получит название Мексики, то Кортес был назначен командующим армией. Правда, спустя месяц, после очередной ссоры с губернатором он эту должность потерял. Но тут Кортес решил действовать самостоятельно и, наняв команду и солдат, отплыл из Сантьягоде-Куба 18 ноября 1518 года. Экспедиция была плохо подготовлена: не хватало запасов продовольствия, и поэтому окончательно Кортес и его люди покинули Кубу лишь 10 февраля 1519 года. Экспедиция располагала 11 судами, а армия включала в себя 518 пехотинцев, 16 всадников (некоторые из них вскладчину владели одной лошадью), 13 аркебузников, 32 арбалетчика, 110 матросов и 200 рабов в качестве слуг и носильщиков. В отряде Кортеса были будущие покорители Центральной Америки: Алонсо Эрнандес Портокареро, Алонсо Давила, Франсиско де Монтехо, Франсиско де Сальседо, Хуан Веласкес де Леон (родственник кубинского губернатора), Кристобаль де Олид, Гонсало де Сандоваль и Педро де Альварадо. Многие из них имели военный опыт, повоевав в Италии и на Антильских островах.

Главным кормчим был Антон де Аламинос, участник третьей экспедиции Колумба, а также еще ряда других, менее славных, но не менее головокружительных. Переводчиком был индейский юноша-раб, который научился испанскому от Херонимо де Агильяре, священника, попавшего в плен к майя.

Экспедиция отправилась к побережью Юкатана, но первый контакт с новой цивилизацией состоялся на острове Косумель, где в то время процветало княжество майя Экаб, центр почитания богини плодородия Иш-Чель. Испанцы, высадившись и сразу став свидетелями обряда человеческих жертвоприношений, пришли в ужас и попытались тут же разрушить святилище.

В марте 1519 года Кортес присоединил Юкатан к испанским владениям, но понятно, что это была просто формальность, а фактическое присоединение земель произошло пятнадцать лет спустя. Достигнув устья реки Табаско, флотилия Кортеса бросила якоря в устье реки, так как русло оказалось слишком мелким. Кортес с частью экипажа двинулся на лодках вверх по течению, намереваясь посетить столицу табасков. Но с берегов, из чащи манговых деревьев, посыпались стрелы и камни: здесь притаились сотни индейцев. Вскоре индейцы спустили на воду пироги, и сражение продолжилось на воде. Лодки испанцев не могли соперничать с верткими пирогами индейцев, и гости стали проигрывать битву. Но вскоре им удалось выбраться на берег, откуда они начали стрелять из аркебуз. Грохот оружия произвел на индейцев ошеломляющее впечатление, и они просто бросились врассыпную. Через несколько часов Кортес спокойно занял их столицу.

Но к утру опомнившиеся от «небесного грома» воины-табаски собрали всю свою армию, несколько десятков тысяч мужчин, и пошли в контратаку. Даже мушкеты и пушечный огонь не могли их остановить, даже то, что все поле битвы было густо усеяно трупами их соплеменников. Но тут Кортес решил вывести на поле боя кавалерию, которая ударила в тыл индейцам. Индейцы никогда в жизни не видели лошадей, и зрелище этих четвероногих чудовищ, издающих кошмарные звуки, полностью рассеяло их войско – они в панике бежали.

Выбрав двух именитых пленников из числа вождей, Кортес послал их к королю табасков, предлагая заключить мир. Вскоре появился король с многочисленной свитой и щедрыми дарами: множество золота и 20 индейских невольниц, среди которых была красавица Малинтсин – будущая переводчица, любовница и верная помощница Кортеса в покорении своих соплеменников. Она так понравилась Кортесу, что на другой же день была крещена и названа «доньей Мариной».

Именно в Табаско испанцы узнали о великой и богатой стране Мешико, лежащей на западе, в глуби континента, и от этого слова родилось название «Мексика». В июле этого же года Кортес высадился на побережье Мексиканского залива и основал порт Веракрус, в 70 км севернее от современного города. Этим поступком Кортес как бы переводил себя в прямое подчинение королю, игнорируя властные притязания Веласкеса.

Понимая, что их ожидают непростые времена, полные лишений, Кортес приказал сжечь суда – отныне тем, кто хотел бы вернуться, пути назад не было. Оставив гарнизон в Веракрусе, Кортес двинулся в глубь страны. Вскоре он нашел себе союзников: народ тотонаков со столицей в Семпоалу. На собрании 30 вождей была объявлена война ацтекам, и большую часть армии Кортеса отныне составляли тотонаки. Согласно договору, после покорения Мексики они получали независимость. Не стоит и говорить, что эта договоренность была лишь уловкой Кортеса, который и не думал ее выполнять. Еще одного союзника Кортес нашел в Тласкале, независимом горном княжестве, постоянно страдающем от «цветочных войн» окружающих их ацтеков. Вождь Тласкалы подарил Кортесу свою дочь Шикотенкатль, которую тот передарил своему другу

Альварадо. Та была крещена, и под именем Луиса де Тласкала сопровождала Альварадо во всех его походах. А армия Кортеса пополнилась еще на три тысячи воинов. Понятно, что Кортес сумел убедить вождей, что собирается воевать только против ацтеков, а после его победы тлашкальтеков, живущих в Тласкале, ожидает лишь мир и братство с белыми людьми.

В октябре 1519 года армия Кортеса достигла Чолулы – второго по величине города-государства Центральной Мексики. Кортес устроил в городе кровавую резню и поджег его.

В Теночтитлан испанцы вошли 8 ноября 1519 года, и вождь ацтеков – Монтесума II принял их очень дружелюбно. Он преподнес Кортесу множество золотых украшений, и это было его главной ошибкой. Испанцы увидели золото, практически само плывущее к ним в руки, и в них вспыхнула алчность. Большинство из них задумались о том, что если столько золота просто преподносят в дар, то сколько же драгоценного металла можно забрать силой? Индейцы заметили странную реакцию, которую вызывало золото у пришельцев, но не могли понять ее. Один из них впоследствии осмелился спросить Кортеса, почему белые люди так любят золото. Кортес ответил так: «Они страдают особой болезнью сердца, излечить которую может только золото». Лучше уже не скажешь.

Охваченные жаждой наживы, с применением силовых методов испанцы пока не спешили. Кортес сообщал в своих отчетах, что местные жители приняли его солдат и его самого за посланцев бога Кетцалькоатля и не оказывают никакого сопротивления. Но когда стало известно, что гарнизон Веракруса подвергся нападению, Кортес взял правителя ацтеков в заложники.

Испанцы расположились в одной из королевских резиденций Теночтитлана, где вскоре нашли государственную казну. Мудрого, но простодушного Монтесуму методом кнута и пряника заставили принять присягу в верности Карлу V, оставив после этого в своей резиденции.

Потянулись дни ожидания, и тут Кортес получил известие, что его «любимый родственник» Диего Веласкес направил в Мексику отряд Панфило де Нарваеса, на 18 судах, с приказом арестовать Кортеса за самоуправство. Тот оставил комендантом города лейтенанта Альварадо с сотней солдат, а сам с отрядом в триста человек и армией индейцев отправился в Веракрус встречать незваных гостей.

Кортес, подкравшись к лагерю Нарваеса во время ночной грозы и тихо сняв часовых, взял в плен все руководство отряда. Воины, высланные на усмирение непокорного испанца, перешли на его сторону без малейшего сопротивления. Он так быстро и убедительно расписал солдатам блестящие (в буквальном смысле) перспективы, которые их ожидают на этой земле, что пришедшая арестовывать Кортеса армия целиком перешла на его сторону.

Искушение было слишком сильным для простых солдат. Вот как, например, описывает один из испанцев сад при храме Солнца Кариканче в ацтекском Куско: «В саду этом были высажены самые красивые деревья, самые замечательные цветы и благоухающие травы, которые только произрастали в этом королевстве. Многие из них были отлиты из золота и серебра, причем каждое растение изображено не единожды, а от маленького, едва видного над землей побега до целого куста в полный его рост и совершенную зрелость.

Там видели мы поля, усеянные кукурузой. Стебли ее были из серебра, а початки из золота, и было это все изображено так правдиво, что можно было разглядеть листья, зерна и даже волосочки на них. В добавление к этим чудесам в саду Инки находились всякого рода животные и звери, отлитые из золота и серебра, такие как кролики, мыши, змеи, ящерицы, бабочки, лисы и дикие кошки. Нашли мы там и птиц, и сидели они так, словно вот-вот собирались запеть; другие же будто покачивались на цветах и пили цветочный нектар. И были еще там золотые косули и олени, пумы и ягуары – все животные в малом и в зрелом возрасте. И каждое из них занимало соответствующее место, как это и подобало его природе».

Между тем Альварадо, в отсутствие Кортеса, решил, видимо, не дожидаясь возвращения Кортеса, проявить инициативу, которая, как известно, наказуема, и использовать ситуацию, чтобы покончить с основными силами ацтеков одним усилием. Приближался день поклонения ацтекскому богу войны Уицилопочтли. Испанцы разрешили празднование, поставив два условия: индейцы должны были прийти на праздник без оружия и, разумеется, никаких человеческих жертвоприношений. Условия были приняты ацтекскими вождями неохотно, но деваться им было некуда. Индейская знать не догадывалась, что де Альварадо, запретив индейцам приносить человеческие жертвы, решил заняться этим сам, запланировав истребить лучших индейских воинов.

Подробности праздника бога войны мы знаем из книги испанского миссионера Бернардино де Саагуна «История Новой Испании», впервые опубликованной только в 1829 году: «Тротуаров не было видно под потоками крови, разлившейся, словно вода после сильного ливня». 600 лучших ацтекских воинов, большинство из которых были выходцами из семей аристократии, были убиты внезапно напавшими испанцами. Город, уставший уже терпеть своеволие белых, всколыхнулся: все поднялись на восстание против завоевателей.

Монтесума же, пользуясь неразберихой, вызвал носильщиков (лошади были индейцам неизвестны) и, нагрузив их сокровищами из своего тайника, послал в Чикомосток – тайное культовое место ацтеков, где, по легенде, из семи горных пещер и произошел их народ. Сам он и старейшины племен должны были последовать вслед за сокровищами позже.

Между тем нетерпеливый Альварадо, хоть и истребил лучших воинов, оказался с солдатами практически в осаде и срочно сообщал Кортесу: «Город объят восстанием. Ацтеки вооружены, они атакуют нас в наших же жилищах. Они уже сожгли бригантины, которые должны были использоваться в случае отступления. Они попытались взять силой укрепления и отчасти преуспели в этом. Они сокрушили наш гарнизон бурей метательных снарядов, убив и покалечив многих солдат. Спешите на выручку, если хотите помочь нам или сохранить вашу власть над столицей».

Получив от гонцов дурные вести о событиях в столице, Кортес быстрым маршем вернулся в Теночтитлан, но, поняв, что положение его армии трагично, обратился к Монтесуме, прося его угомонить подданных: «Это бесполезно, – ответил тот. – Они уже не будут повиноваться мне. А вам никогда не покинуть эти стены живыми!»

Но Кортес всегда умел договариваться, и, когда он клятвенно пообещал покинуть земли индейцев, Монтесума все-таки обратился с дворцовой башни к народу: «Почему я вижу здесь моих людей с оружием в руках, направленным против дворца моих отцов? Или вы думаете, что ваш правитель в плену, а вы желаете освободить его? Если так, то вы действовали справедливо. Но вы ошибаетесь. Я не узник, а чужестранцы – мои гости! Я пребываю с ними только по собственной воле и могу покинуть их, когда захочу. Вы пришли, чтобы выгнать их из города? Этого делать не нужно. Они уйдут сами, если вы откроете им путь. А потом возвращайтесь домой, уберите оружие и покажите ваше повиновение мне – тому, кто имеет на это полное право! Чужестранцы возвратятся на свои земли, и в стенах Теночтитлана снова все будет хорошо!»

Но индейцы уже не хотели слушать «продавшегося» белым повелителя, и в него полетели стрелы и камни. Несколько камней попали Монтесуме в голову, он упал и больше уже не приходил в сознание. Через несколько дней, 30 июня 1520 года, последний император ацтеков скончался. Империи ацтеков, фактически, больше не существовало. Но индейцы продолжали героически сопротивляться.

Кровавое отступление испанцев из Теночтитлана в ночь на 1 июля получило название «Ночь печали». Была потеряна вся артиллерия и все золото, что удалось награбить до этого времени. Кроме этого испанцы понесли серьезные человеческие потери, как писал Берналь Диас – погибло около 1000 испанцев. Кортес, правда, писал в своих отчетах, что у них погибло 150 человек.

Отряд Кортеса был принят в Тласкале, где и началась подготовка осады Теночтитлана. С Кубы к Кортесу прибыло подкрепление, и в январе 1521 года по всем правилам военного искусства началась осада Теночтитлана, который был сразу же отрезан от поставок продовольствия и источников пресной воды. В августе был отдан приказ о штурме города, а 13 августа и город, и ацтекское государство пало. Кортес получил неограниченную власть и вплоть до 1524 года единолично управлял Мексикой.

В том же 1524 году он послал Альварадо захватить Гватемалу. Тот, еще даже не дойдя до Гватемальского нагорья, начал действовать теми же методами, что и в Теночтитлане. Впрочем, его задача была весьма облегчена тем, что две семьи майя – какчикелями и киче были не только весьма враждебно настроены друг против друга, но и постоянно воевали. Альварадо по отношению к индейцам вел себя крайне жестоко: деревни сжигал, а жителей бросал на растерзание псам. Восстание индейцев, объединившихся перед подобной жестокостью под предводительством Атлакатля, заставило испанцев отступить на север, а сам Альварадо при этом был тяжело ранен в бедро.

В 1527–1531 годах Альварадо получает от короля титул губернатора и аделантадо и селится в основанном им городе Сантьяго-де-лос-Кабальерос. Отсюда он рассылает отряды на покорение Белиза, Гондураса и Сальвадора и за свою деятельность на этом поприще удостаивается кавалерства ордена Сантьяго де Компостела.

В 1534 году Альварадо, втайне от короля, отправился на покорение Эквадора, но встретил там отряд людей Писарро во главе с Белалькасаром. Отряды чуть не сошлись в жестокой схватке, но в последний момент Альварадо одумался и вместо того, чтобы атаковать, продал свои корабли и боеприпасы Диего де Альмагро за 100 тысяч песо золотом. Альварадо погиб при подавлении очередного восстания индейцев: его сбросила собственная лошадь, он получил множественные переломы и через несколько дней скончался. В 1580 году его дочь перевезла прах в кафедральный собор Сантьяго-де-лосКабальерос. После его смерти в течение нескольких месяцев Гватемалой управляла его жена, которая погибла в потоках селя при извержении вулкана Агуа. Через некоторое время и собор, в котором был перезахоронен Альварадо, оказался в руинах. Земля майя не захотела оставить о своих поработителях никакой памяти.

В 1527 году Кортес, под давлением оппозиции, недовольной методами его правления, был вынужден оставить пост губернатора и через год отплыл в Испанию, чтобы отчитаться перед королем о своей деятельности. Несмотря на злословие его недругов, утверждавших, что к рукам Кортеса прилипло много королевского золота, государь не только удостоил Кортеса аудиенции, но и пожаловал членством в рыцарском ордене Сантьяго де Компостела. Спустя год Кортесу и его потомкам был пожалован титул маркиза Оахаки, но в губернаторской должности его почему-то не восстанавливали и не давали никакой другой взамен.

Между тем главнокомандующий войсками в Мексике Нуньо де Гусман продолжал разорять и истреблять индейцев, и в Испанию прибыла индейская делегация с жалобами на колонистов. Как специалист был вызван Кортес, и он… решительно встал на сторону индейцев. Благодаря этому ловкому ходу он смог убедить короля в своем милосердии и беспристрастности и вскоре получил должность военного губернатора Мексики. Но власть его уже не была абсолютной, одновременно с ним гражданским губернатором Мексики стал дон Антонио де Мендос.

Кортес не мог смириться с умалением своего влияния и через некоторое время снова оказался перед судом, по обвинению в попытке захвата власти и убийстве своей первой жены. Материалы суда были засекречены и до наших дней не дожили, так что сказать, чем все закончилось – сложно. Кортес продолжал жить в своем имении в Куэрнаваке. В 1536 году он предпринял экспедицию в Калифорнию, рассчитывая приумножить владения испанской короны, но этот поход не принес ему ни богатства, ни власти. Через пять лет он становится участником нового судебного процесса, на котором его обвиняют в превышении полномочий. Он вынужден вернуться в Испанию. В аудиенции ему отказывают раз за разом, но однажды Кортес прорывается к карете и, повиснув на подножке, на изумленный вопрос короля «Кто это?» отвечает: «Я – человек, который подарил Вашему Величеству больше стран, чем ваши предки оставили вам городов!» Этот ответ короля, видимо, устроил, и по его приказу в том же году Кортес присоединился к походу на Алжир, который возглавлял генуэзский адмирал А. Дориа. Этот поход, который Кортес лично финансировал, оказался неудачным и разорил его. Решив возместить убытки, в 1544 году Кортес подал иск королевскому казначейству, но судебные разбирательства тянулись три года, так и не дав никаких результатов. После окончания суда Кортес попытался вернуться в Мексику, но заразился дизентерией и скончался близ Севильи 2 декабря 1547 года. Уже мертвым, он все-таки вернулся в ту страну, которая подарила ему богатство, титул и сделала знаменитым – он высказал такое пожелание в своем завещании. Также, согласно завещанию Кортеса, был придан законный статус всем его детям от индейских наложниц, включая первенца – Мартина

Кортеса, рожденного Малинче, и Донью Марию Кортес де Монтесума, удочеренную Кортесом дочь Монтесумы II.

Даже после смерти этот авантюрист не обрел покоя. Его прах перезахоранивали пять раз, а в 1823 году в Мехико была развернута кампания за уничтожение останков Кортеса, и сначала было демонтировано надгробие, а потом останки перенесли в специальную крипту. В 1947 году останки были вскрыты и исследованы в Национальном институте антропологии, подтвердившем их подлинность. Прах захоронили, но в 1981 году, после угрозы индейской националистической группы уничтожить захоронение, останки Кортеса были снова выкопаны и погребены в засекреченном месте. Ну и как тут не говорить о мистике!

«В тот день три поколения повешены там»

Некоторое время Юкатан оставался в стороне от событий конкисты, но в 1528 году сюда была отправлена экспедиция под руководством Франсиско де Монтехо. Король Испании пожаловал ему титул губернатора всех земель, которые тот захватит.

Франсиско де Монтехо и Альварес родился, предположительно, в 1479 году в Саламанке, Испания. О ранней его биографии сведений практически нет, более определенно мы можем говорить о нем лишь с 1514 года, когда он прибыл на Кубу и примкнул к Хуану де Грихальва. Во время экспедиции к Юкатану командовал четырьмя судами, имея воинское звание капитана. Вернувшись на Кубу, познакомился с Кортесом и отправился с ним в Мексику, став одним из основателей города Веракрус. В 1519 году именно Монтехо Кортес доверил доставку первых партий сокровищ и передачу письма о завоевании Мексики, предназначенных для короля Карла V.

Индейцы майя, населявшие восточное побережье, особенно в Тулуме и Четумале, оказывали ожесточенное сопротивление. С одной стороны, захватить Юкатан было проще, чем расправиться с инками, так как племена здесь были разобщены и часто враждебно настроены друг против друга. Но, с другой стороны, здесь не было единого правителя, убив которого или принудив к присяге можно было бы разом деморализовать всех индейцев.

Но главной проблемой стало то, что майя отказывались сражаться «по правилам». Они избегали масштабных битв на открытых пространствах и нападали на испанцев по ночам, устраивали засады и ловушки, то есть вели полномасштабную партизанскую войну, которая мало чем отличалась от подобных войн сегодня.

Монтехо, чтобы сломить дух невидимого противника, казнил пленных самыми варварскими способами, вырезал и сжигал целые селения, а женщин и детей бросал на растерзание боевым псам. Диего де Ланда писал: «Индейцы тяжело переносили ярмо рабства. Но испанцы держали разделенными их поселения, находившиеся в стране. Однако не было недостатка в индейцах, восстававших против них, на что они отвечали очень жестокими карами, которые вызвали уменьшение населения. Они сожгли живыми несколько знатных лиц в провинции Купуль, других повесили. Были получены сведения о (волнении) жителей Йобаина, селения Челей. Испанцы схватили знатных лиц, заперли в одном доме в оковах и подожгли дом. Их сожгли живыми, с наибольшей в мире бесчеловечностью. И, – говорит это Диего де Ланда, что, – он видел большое дерево около селения, на ветвях которого капитан повесил многих индейских женщин, а на их ногах (повесил) их собственных детей. В том же селении и в другом, которое называют Верей (Verey), в двух лигах оттуда, они повесили двух индианок, одну девушку и другую, недавно вышедшую замуж, не за какую-либо вину, но потому, что они были очень красивыми, и опасались волнений из-за них в испанском лагере, и чтобы индейцы думали, что испанцам безразличны женщины. Об этих двух (женщинах) сохранилась живая память среди индейцев и испанцев, по причине их большой красоты и жестокости, с которой их убили. Индейцы провинций Кочвах (Cochua) и Чектемаль (Chectemal) возмутились, и испанцы их усмирили таким образом, что две провинции, бывшие наиболее населенными и наполненными людьми, остались наиболее жалкими во всей стране. Там совершали неслыханные жестокости, отрубая носы, кисти, руки и ноги, груди у женщин, бросая их в глубокие лагуны с тыквами, привязанными к ногам, нанося удары шпагой детям, которые не шли так же (быстро), как их матери. Если те, которых вели на шейной цепи, ослабевали и не шли, как другие, им отрубали голову посреди других, чтобы не задерживаться, развязывая их. Они вели большое количество пленных мужчин и женщин для обслуживания, обращаясь с ними подобным образом».

Потерпев неудачу на восточном побережье, в 1530 году Монтехо отправился на западное побережье Юкатана, и к 1535 году покорение Юкатана было завершено. Но партизанское сопротивление продолжалось. В 1550 году Монтехо из-за многочисленных конфликтов с духовенством, в том числе с Диего де Ланда, был отозван в Испанию, где и скончался после продолжительной и тяжкой болезни.

О масштабах сопротивления майя мы можем судить хотя бы по тому, что у испанцев не было здесь своей столицы до 1542 года. Лишь через четырнадцать лет непрерывных сражений им удалось основать город Мериду. Но и после этого один за другим продолжали вспыхивать мятежи, заставляя испанцев на протяжении всего XVI века чувствовать себя на этой территории крайне неуверенно.

Восстания майя следовали постоянно, особенно масштабное было отмечено в 1847 году. Затем, в 1860-м, юкатеки, являющиеся одной из народностей майя, сумели захватить весь полуостров Юкатан. 1910 год ознаменован еще одним крупным мятежом в штате Кинтана-Роо, направленным против режима диктатора Порфирио Диаса. И только к концу ХХ века жители отдаленных поселений майя начали признавать власть правительства Мексики. Но и сейчас в лесах Мексики прячется целая армия индейцев майя во главе с субкоманданте Маркосом (они даже захватывали города, но потом согласились на перемирие с правительством).

Несколько раз восстание поднимали и представители народности цельталь, живущие в горных районах Чьяпаса. Наиболее мощные восстания происходили там в 1712 и 1868 годах. Регион, расположенный к западу от озера Исабаль в Гватемале, миссионеры и солдаты некогда называли «Землей войны». Ицы, живущие на острове Тайясаль, и еще несколько племен до сих пор признают правительство довольно условно.

Хотя майя и не были полностью покорены, но дух их был навсегда сломлен, о чем и говорится в одном из стихотворений из книги пророчеств «Чилам Балам»:
Ешь, ешь, ты имеешь хлеб;

Пей, пей, ты имеешь воду;

В тот день пыль покрывает всю землю,

В тот день гибель всему, что существует на лике Земли,

В тот день поднимается туча,

В тот день воздвигается гора,

В тот день сильный захватывает землю,

В тот день все обращается в прах,

В тот день увядает нежный лист,

В тот день закрываются умирающие глаза,

В тот день на дереве появляются три знака,

В тот день три поколения повешены там,

В тот день поднимается знамя битвы,

И все они рассеяны по лесам.