Алексей Свободных. Кристалл Духов. Тени Вечности. Книга первая

Кристалл Духов. Тени Вечности. Книга первая.

Атрия Октави.

Пролог. Метка Лиассы.

- Ты так часто взываешь ко мне, мальчик, что это начинает надоедать, - проговорил голос. Вокруг только белый свет и ничего больше, юный вьярд не мог разглядеть даже собственных рук.

- О, Лиасса, богиня жизни! – прошептал он, - Я и не надеялся…

Корон знал, что спит, и знал, что все это – не сон, просто не может быть сном!

- Чего ты хочешь? – снова сказал голос. Он принадлежит женщине, но не такой, что говорит с улыбкой и добротой. Не той, что беззаветно любит своих детей и может отдать за них жизнь, и не той, что застенчива и скромна.

- Я хочу исцелять, - сказал вьярд, - Я хочу стать лучшим целителем, таким, каких не было и не будет!..

- Твои медовые волосы и голубые глаза… - сказала она полушепотом, - Как же вы хороши, мои творения, просто совершенство. Светлые вьярды… Вы не чета темным, да простит меня сестрица Ирасия. Но, может, ты хочешь трон, корону?

На последних словах ее голос стал протяжным и разнесся по бесконечной комнате негромким эхо.

- Нет. Я хочу исцелять! – воскликнул он, топнув по белому свету, но вопреки ожиданиям, его голос не отразился от невидимых стен, напротив – заглох, будто он, Корон, заперт в гробу.

- Тщеславие… - усмехнулась богиня. - А ты мне нравишься. Хочешь властвовать над самой жизнью, не много ли берешь на себя?

- Вы знаете, чего я хочу, и, если не хотите дать мне это, зачем пришли в мой сон?

Юноша вертел головой, желая увидеть лицо богини, а ее смех слышался отовсюду.

- Как любит говорить Сергиус, ты или слишком смел, или слишком глуп - так говорить с самой богиней Жизни… - проговорила она лениво.

- Боги отвечают лишь достойным, - твердо сказал вьярд. - Вы не дадите мне ничего, если я не буду достоин. Слабый останется слабым, а сильный может стать еще сильнее.

- Что ж… Я ничего не даю просто так, - медово протянула Лиасса, - Я дам тебе дар, но знания ты должен будешь получить сам. Ты сам должен научиться делать отвары и настои, всю эту мелочь ты должен изучить. Но у тебя будет дар. Любая припарка в твоих руках будет заживлять в тысячу раз лучше, чем в чьих-либо других, любой отвар будет действеннее, любое противоядие. Все будет даваться тебе легко. Но ты будешь выполнять мои условия.

В белом свете застыла тишина.

- Какие?.. – спросил Корон, когда понял, что сама она не продолжит.

- Для начала стать самым уважаемым магом в мире смертных, - сказала она так, будто это не стоило и гроша.

- Это я и собирался сделать, - усмехнулся вьярд.

- А потом переписать все летописи. Все до единой, - и в словах скользнули ледяные нотки.

- Но ритуал памяти!.. – растерялся он. - Все помнят лишь последние триста лет, как же…

- Они должны знать только то, что я посчитаю нужным! - оборвала его Лиасса. - Вы смертные так трясетесь над своим ускользающим с каждым годом прошлым, что стремитесь записать любую мелочь. В этом ваша слабость. Ты перепишешь все так, чтобы ваша история была такой, какой хочу видеть ее я!

- А как же я сам?.. – прошептал Корон, растеряв всю уверенность и твердость.

- Нельзя быть лучшим целителем, если помнишь только пару сотен лет своей жизни, - насмешливо сказала богиня. - Не совершай ритуала памяти.

- Но я постарею!.. – воскликнул юноша.

- Ты постареешь, но не умрешь, - легкий голос разнесся вокруг, обнял его со всех сторон, - В столичной библиотеке ты найдешь рецепт зелья, которое продлит тебе жизнь. Да и я богиня жизни, кому как не мне позаботиться о твоем долголетии? Ты будешь знать все, а они – ничего. Ты единственный будешь знать правду, и будешь менять историю. Разве ты не хочешь этого?

- Я буду менять историю лишь в их памяти… - с легким разочарованием ответил Корон.

- Заключишь договор со мной, и станешь самым искусным целителем мира смертных… - звук ее голоса теперь слышался отовсюду, будто множество копий говорило одновременно, - а через триста лет можешь написать о себе в летописи что угодно, и все примут это за чистую монету!..

Вьярд молчал несколько минут, обдумывая сказанное богиней. В целом, его все устраивало, он искал лишь, в чем подвох, но на первый взгляд его не было.

- Но почему вы сами не сделаете все это? – наконец осмелился спросить он.

- Черную работу?.. – усмехнулась богиня, - У нас много и других дел.

- Что ж, я согласен. Клянусь водами Леты…

Пока он произносил слова клятвы, которую нельзя нарушить, богиня молчала, и лишь когда последнее слово слетело с его губ, она добавила:

- Будет еще одно поручение. Ты должен будешь позаботиться о том, чтобы некоторые маги попали к нам.

Голос ее, медово-сладкий, легкий и летящий, обратился сухим и бесцветным.

- Ч-что?.. – выдавил Корон.

- Их души должны попасть к нам, - с легким раздражением пояснила богиня.

- То есть, убить?..

- Я не говорю тебе убивать их своими руками, - нетерпеливо сказала она, явно недовольная отсутствием у слуги сообразительности, - Как только эти люди родятся, ты должен будешь позаботиться, чтобы они как можно быстрее попали в наши руки. Но ты не должен попасть под подозрение.

- Что за люди?.. – с интересом спросил он, но долго еще стоял в тишине, ожидая ответа.

- Возьми это, - загадочно прозвучало в пустоте.

В воздухе возникло длинное светлое перо – первое, что нарушило пелену белого света.

- Это перо Судьбы, - сказала Лиасса, опуская его в руки вьярда.

Корон потрясен. Неужели он действительно держит его в руках, перо, которым сама Судьба правила будущее смертных?

- Поубавь свое восхищение, мне это не нравится, - с легким раздражением осадила его богиня, - Надеюсь, понял для чего оно тебе?

- Им я смогу переписать любую книгу на земле, - улыбнулся он, но тут же улыбка рассеялась, - Позвольте… Но если перо будет у меня, как вы будете менять судьбы и…

- Книга пути – это тебе не просто слова на бумаге! – воскликнула Лиасса, - Переписать ее может только Судьба, а без нее перо нам не помощник.

- Что?.. Без Судьбы?.. – вьярд потрясенно вздохнул. Младшая, но самая могущественная из богов, Судьба не могла просто так уйти.

- Где она?..

- Сбежала на землю с этим человечишкой, Надаросом, - Корон почти увидел ее раздраженное лицо, эти слова потрясли его еще больше.

Надарос изучал магию Хаоса - первородную магию огня, и достиг небывалых высот. Им восхищались, его любили. На него вьярд равнялся, хотел стать таким же.

Свободным. Сильным. Уникальным.

- Это и есть те двое. Ты должен отправить их к нам, и если они все же вырвутся и снова переродятся… каждый раз находить их и отправлять к нам.

Лиасса с особой интонацией говорила «отправлять к нам», старательно выговаривала это, не употребляя слова «убивать», вроде: «Послушай, мальчик, это не убийство, ты просто отправишь их к нам».

- Ты без труда поймешь, что за род – их потомки. Это будут самые сильные маги среди вас. Перепиши все так, чтобы все забыли о Судьбе, мне осточертел ее культ. Я старшая богиня, и она должна меня слушать, ты понял? Она слуга нам, бездарный писарь и ничего больше, перепиши все так, тебе ясно?

Вьярд кивнул. Спина его горела – там раскинулась метка Лиассы: древо жизни, соединявшее землю и небо.

- Начни, пожалуй, с самого сотворения Миров. Да, и позаботься, чтобы их детей тоже отправляли к нам, но не забывай – никто не должен подозревать тебя. В первую очередь отправь Надароса и Судьбу, а их мерзких детей – потом.

- Хорошо… - прошептал Корон, - Я все сделаю.

- И… Есть еще одно, - казалось, она улыбнулась, - Оракул еще не предупредил вас, но… Демоны скоро снова сметут все с лица земли.

- Что?.. – Корон содрогнулся.

- Они снова вырежут всех, если на этот раз вы не встретите их, как полагается. Но это тебе на руку, верно? Покажешь свои способности.

- Верно, - кивнул светлый вьярд, - Я предупрежу Владыку о демонах. Спасибо, милостивая госпожа…

- Мы скоро снова встретимся. Я расскажу тебе, какой должна быть новая история миров.

* * *

Пророчество о Кристалле Духов, могущественнейшем артефакте всех времен.

«Народы и земли войны кровопролитные раздирают и разделяют, войны за могущество и власть. Демоны явились из ниоткуда, напали со спины, и заставили воюющих объединиться, но было поздно… Но явились из Вечности великие воины – стражи, освободили земли от демонов и основали новое государство – Империю Дракона. Но боги знали, что демоны нападут снова, и ниспослали на землю смертных оружие – Кристалл Духов, могущественный артефакт, он покорится лишь достойному, остальных же поглотит. Кристалл властен вернуть к жизни любого, он открывает дверь в Мир Духов, его обладатель станет непобедимым. Семь Ключей, лежащих за спинами могучих хранителей, откроют путь к Кристаллу Духов».

Пророчество изречено Оракулом в 1028 году.

* * *

2153 год.

Солнце, в своей предсмертной агонии, было страшным. Истекая кровью, оно залило шальными лучами небо и медленно уходило на вечный покой, опускаясь в гробницу на горизонте. Солнце снова умирало. Свирепый ветер неистово гнал опавшие листья на запад, боясь не успеть на солнечные похороны. Земля обожжена, будто кусочки солнца разлились по ней и забрали все, что возможно, с собой в могилу.

Алекто стоит на земле, усыпанной пеплом недавней травы. Алекто Октави, страж-предательница. Никто не думал, что такое возможно, но, переметнувшись на сторону демонов, Алекто получила силу Хаоса и тоже стала демоницей, сильнейшей из всех. Она вела за собой легионы тьмы и одерживала победу за победой, но сейчас за спиной нет армии… Армия стоит напротив. Вражеская армия. Демоница не собиралась бежать и, тем более, сдаваться на милость победителя, нет, она будет сражаться, и положит столько вьярдийских голов, сколько сможет, пока не падет бездыханной…

Демоница находилась в истинном обличье: изменились глаза, белки почернели, и серебристая радужка на черном фоне смотрелась угрожающе, а когда глаза полностью почернели, кожа вспыхнула как бумага и полностью обуглилась, огромные кожистые крылья взвились за спиной. Многие из магов, стоявших напротив, помнили ее человеческое лицо. За последние десятилетия имя Алекто стало тождественно предательству, убийству. Чистому злу. Злу, для которого нет причин, а если нет причин, значит, не может быть оправданий. Такое зло должно быть наказано. Ее хищная улыбка обнажила большие красные клыки, казалось, с них падает свежая кровь. Зло, на которое нет причин. Его нельзя исправить, но можно уничтожить.

Ее взгляд, не знавший ни жалости, ни сожалений, взгляд светлых серых глаз на фоне белков, ставших смольно-черными. Алекто - воплощение демонической магии, магии Хаоса. Она умела только убивать и рушить, этим ее испорченная душа овладела в совершенстве...

Непонятно кто напал первым, свет множества чар оказался сокрыт в пламени Алекто, но они достигли своей цели. Демоница, сраженная, упала на землю, но множество магов испепелил ее огонь - тут и там раскиданы горящие, а может, еще живые тела. Уцелевшие воители приблизились к ней, едва чуя под собой землю.

- Да, вы победили меня, - прохрипела она, - Но я отомщу… Тот на кого вы будете надеяться… Тот, кто найдет Кристалл Духов… Вы его не получите! – она рассмеялась безумным смехом, и это отняло последний вздох.

* * *

Глава I. День в ночи.

Бастус нельзя назвать гостеприимным миром, и Луксор, по просьбе дяди помогавший Октави вернуть домой дочь, знал, что будет непросто, а компания темных вьярдов под боком ему, как светлому, еще больше не нравилась. Тем не менее, путешествовать по миру вампиров в одиночку опрометчиво. Сейчас ранний вечер, но тот, кто в Бастусе впервые, сказал бы, что это ночь. Непроглядный, ядовитый сумрак, который нельзя развеять никакими чарами быстро спускался со смольно-черных небес. Вокруг, насколько хватало глаз, лишь серая каменная пустыня, ни деревьев, ни рек, ни городов… Впрочем, он бы отдал все, лишь бы не попасть в один из вампирских городов.

- Хорошо хоть не зима, - сказал темный вьярд, кутаясь. Его зовут Тарек. Из дюжины темных, следовавших вместе с ним, Луксор знал только его, но с остальными он и не хотел иметь никаких дел. Напыщенные, помешанные на чистоте крови и своей богине... именно из-за таких распалось некогда сильное королевство Вьярдера. Полторы тысячи лет назад, после нескольких войн, темные отделились, и теперь треть земель прибрежной части Кардо, от самого Великого Ниенара и до западной границы, принадлежит им, бывшая Восточная Вьярдера стала Акхарией.

- Что там по карте? - спросил Луксор, выводя Тарека из состояния задумчивости. Хруст камней под ногами весьма способствовал всякого рода размышлениям.

Небольшой серебряный медальон никак не походил на карту, но его чаровал сам Кхамир, король темных вьярдов, известный мастер поиска. Медальон должен свести их и юную Октави в назначенный час.

- Ведет к озеру, - сказал, наконец, Тарек, смотря вдаль и надеясь увидеть девичий силуэт. Но ведь не зря говорят: «Темно, как в Бастусе»… Что можно рассмотреть в таком мраке? Вязкий, липкий, непроглядный – он спускается с небес, и не развеивается даже магией, так что нужно искать место для ночлега – скоро совсем стемнеет.

- Солнце, наверное, даже не село, а так темно... - покачал головой Луксор, - Мы уже четвертый день здесь, Кхамир специально хотел нас по Бастусу погонять?

- Давай поуважительнее, а, - буркнул Тарек, - Да, ты светлый и все такое, но это мой король! Я же не спрашиваю, почему это "ваш Эрвин" отправил сюда тебя одиношенку?

- Зато он послал меня, своего племянника, а не просто кого-то там из солдат, - сказал он и многозначительно добавил, - Александр это оценил.

- И Воин тоже… - с неохотой подметил темный, и они ненадолго замолчали.

Тарек обладал длинными, ровными черными волосами и кожей с голубоватой бледностью, отличающей людей со слабым здоровьем. Его глаза, карие, почти черные, не привыкли бегать и глядеть украдкой - если его что-то интересует, он не отведет взгляда. Тарек не боится высказывать свое мнение, если считает это уместным, и является весьма толерантным темным вьярдом, чем и заслужил симпатию Луксора. Сам Луксор разительно отличался от Тарека внешностью, но не внутренним духом. Его глаза сияли цветом чистого летнего неба, и говорили о возрасте лет в семьсот, тогда как Тареку с его почти черными глазами, было, вероятно, уже более полутора тысяч. У всех молодых вьярдов глаза водянистого цвета: у светлых - льдисто-голубого, у темных – цвета червонного золота, и с возрастом становятся все темнее. Волосы Луксора цвета светлого меда, как и у многих других светлых вьярдов, кроме, разве что, жителей равнин с их темно-медовым цветом.

- Да… Кириллион меня благодарил. Лично, - усмехнулся наконец Луксор, - Если быть честным, это льстит.

- Он и правда так силен, как говорят?.. – Тарек не остановился, не кинул взгляда, постарался никак не выдать то, как сильно его волнует ответ.

- Да, - кивнул вьярд, бросая на темного странный взгляд, - Думаю, он очень силен.

Вьярды не отличаются могучими телами, но взамен они ловкие и быстрые, и Луксор не нарушал собой этого правила, однако и хрупким не был. Он строен, хотя и не слишком высок. Его руки обладают не изяществом, но той красотой, которая и делала их мужскими: сильные плечи и мускулистые предплечья, кисти, не слишком мощные, но и не слабые, ровные пальцы с ухоженными широкими ногтями. Черты лица его мягкие, несколько балансирующие на грани женственности, но не переходящие ее, глаза посажены глубоко, над ними нависали густые светлые брови, что и склоняло лицо в сторону мужественности. Но, в общем-то, внешность говорила о нем, как о человеке, обладающем волей, но не обладающим достаточной решимостью.

В общем-то, не слишком различались темные и светлые, такие же слегка изогнутые мизинцы, широкие мочки ушей, в которых так удобно носить сразу несколько серег, и язык с острым кончиком, слегка напоминавшим змеиный. Одни – целители, другие – эксперты по ядам и проклятиям. Такие разные, но впервые у Луксора возникла мысль, что два народа дополняют друг друга, вместе они могут все, но… лишь на словах все так просто.

- Смотри! - воскликнул темный, - Да, увидеть ее было непросто - чтобы скрыться в Бастусе достаточно просто облачиться в черное.

- У нас прошло полгода, значит, здесь лет пять, - вслух рассуждал темный вьярд, - Ей должно быть пятнадцать?.. Вроде похожа.

Они быстро приблизились. Девушка не шелохнулась, даже не обнажила меча. Луксора кольнула зависть: он уже смерил восьмую сотню лет и вступал в пору, когда вьярд уже не юн, но и не слишком зрел, в пору, когда в жизни мага начиналась пора свершений и становление его, как личности, а она отжила жалкие пятнадцать лет и считается старше него. Как-то это не честно.

- Что привело сюда вьярдов? - спросила она, по-прежнему стоя к ним спиной. Луксор понял – одна из них… Снова кольнуло. Снова он вспомнил, как несколько лет назад легаты внимательно слушали Патрика – старшего сына Октави. Ему было всего десять, но одним словом он заставил замолчать старых вояк. Ритуал разума… Как бы Луксору хотелось, чтобы и в их семье проводили его, но Октави не раскрывают секрет ритуала. Возможно, опасаются, как бы его секрет не перешел в руки демонов, а может просто не хотят потерять все свои преимущества перед другими магами.

- Мы ищем Силину Октави, - ответил Тарек.

- Вы нашли ее, - девушка наконец обернулась. Из-под свободного капюшона виднелся белоснежный мех верицы, согревающий даже в самый лютый мороз. Луксор удивился: где она достала столько меха? Вериц почти не осталось, эти белоснежные существа, похожие на лис погибли вместе с родным миром – Кастосом.

Но, разглядев в ней обычного человека, Луксор удивился еще больше. Девушка не высока, не худая телом - ее фигура по прошествии нескольких лет обещает стать очень женственной. Длинные волосы медного цвета собраны на затылке в тугой пучок, и лишь пара прядей приятно обрамляет лицо с мягкими, правильными чертами, и больше всего выделяются не вздернутый нос, не пухлые губы, а большие глаза, серые, с металлическим отливом, обрамленные черной каймой. Ровно очерченные брови и густые длинные ресницы делали взгляд выразительным, однако встречаться с ним можно до тех пор, пока он не устремится на тебя, и не станет хищным, пронзительным, но непроницаемым.

Несколько лет, прожитые в Бастусе, сказались на ее коже - бледной, даже белой, как фарфор, однако в ней не было той болезненной голубизны, как в коже Тарека, нет, эта белизна даже придавала ей особый шарм. Луксор не понимал, что именно в ней так удивляло: в отличие от матери, она не обладает никакой сверхъестественной красотой, и стать ее обычна для Октави... Может, зная, что она демоница, он ожидал увидеть что-то иное? Какую-то "метку" греховности? Уродливый шрам на лице, или недостающую часть тела?.. Луксор не ожидал, что эта Силина-демоница будет держаться, как и все Октави - с достоинством, величественно и сдержанно. И смотреть так, будто в теле ребенка прячется разум старухи.

- Покажите фамильный медальон, - потребовал Тарек, а девушка усмехнулась.

- Ну, поищите в другом месте, раз кулон короля Кхамира привел вас не туда, - ответила колдунья, и на лице не дрогнул ни единый мускул.

- Похоже, вас ни с кем не спутаешь, - Луксор сглотнул – она сразу поняла, каким образом ее нашли, и глядела так, что заставляла почувствовать себя ребенком, - Я племянник Эрвина. Мы уже были представлены друг другу...

- Пожалуй, - кивнула она, на секунду отводя взгляд.

Дядя всегда говорил - это самая странная семья на свете. Все как на подбор: одни принципы, характер, всегда сложная и трагичная судьба, даже разговаривают они одинаково, понимают друг друга с полуслова, строго слушают старших, пока не завершили обучения, строго следуют решению, принятому на семейном совете, когда повзрослели. Но эта… все же, эта выбивается из общего числа. Так же, как и Алекто. Весь мир знал о младшей из Октави, о ее пугающей демонической силе.

- Господин Октави желает, чтобы вы вернулись домой, - осторожно продолжил Луксор, - Он передал, что не сердится.

- Тише… - шикнул Тарек, - Взбесится демоница, пришибет всех!..

Она одарила их холодным взглядом, а сам темный вьярд сделал шаг назад, боясь говорить дальше; остальные же темные уже давно держались в нескольких метрах позади, словно от опасного животного, которого выпустили гулять без привязи, и затравленно оглядывались, стоило ее руке сдвинуться хоть на пол альгена. *

- Есть дело, - хищная улыбка колдуньи заставила всех податься назад, - Вернусь, когда завершу, так и передайте в дом Октави.

Надежда вернуть ее по доброй воле растаяла, как свечка, брошенная в костер.

- Высокомерная же особа… - пробормотал Луксор, и Тарек шикнул, надеясь, что слуха демоницы слова светлого не коснулись, и внимательно посмотрел на нее. Лицо ее оставалось бесстрастным, только уголок губ едва заметно дрогнул.

- Леди, я понимаю, почему вы отправились сюда... – взял свое слово темный вьярд, - Но… это же не вы. Ваш отец нашел последнего, нашел Воина. Его имя Кириллион. Перестаньте считать себя Воином, пойдемте с нами!..

- Нет, - ответила она после секундной заминки. Девушка ступила в воду озера, и со стороны казалось, что ее затягивает в зловещую аспидно-черную массу. Переглянувшись, Луксор и Тарек сразу поняли мысли друг друга. Вскинув руки, они молниеносно связали ее самыми сильным магическими оковами, которые только могли сколдовать, но девушка пресекла их магию одним движением пальца, а через секунду уже сами вьярды оказались в путах.

- Леди! - отчаянно закричал Луксор, - Мы поклялись, что вернем вас, не губите наши жизни!

______________________________________________________________________________

*Альген – мера длины, равная пяти сантиметрам.

Силина остановилась.

- Водами Леты? – скучающе спросила она.

- Да, - ответил Луксор, и когда девушка, со вздохом, вернулась, душа поднялась из пяток обратно в грудь. Все-таки, в расцвете сил не хочется умирать в муках и обрекать душу на вечные страдания.

- А эти? - Силина указала в сторону темных вьярдов.

- Просто сопровождают, - спешно ответил вьярд.

- Вы уходите, - приказала она, оглядев темных, затем бросила взгляд на Тарека и Луксора, - А вы двое идете со мной.

Они боялись что-либо спрашивать, вдруг она передумает? Остальные уже далеко, с прозрачной улыбкой Силина смотрит им вслед. Луксор со всеми Октави знаком лично, они всегда желанные гости во дворце Владыки, и только Силину видел лишь раз, ей тогда было шесть - в этом возрасте Октави обычно представляют детей двору, и в свои шесть они могут дать фору любому. Уже сложившиеся личности, эти юные маги разбираются во всем и отлично колдуют, и все благодаря ритуалу разума – самому удивительному заклинанию, созданного тысячу лет назад Конрадом Октави. Обычно его проводят на третий день рождения маленького Октави, и с этого дня его разум становится разумом взрослого человека, однако тело остается телом ребенка.

- Как идут дела у Октави? - спросила вдруг Силина. Луксор думал, как ответить, все еще боясь, что она может вдруг превратиться в демоницу и спалить их.