Антон Платов «дороганааваллон» 1998 г
жүктеу/скачать 2.7 Mb.
|
| Антон Платов
« Д О Р О Г А Н А А В А Л Л О Н » 1998 г. Иллюстрации С. Ласточкина СОДЕРЖАНИЕ: Предисловие автора ...... Часть I. Миф о Волшебной Стране 1. Древо Мира ...... 2. Волшебная Страна ...... 3. Свидетельства ...... 4. Трилистник Дороги ...... Часть II. Магия Перехода 1. Четвёртая грань ...... 2. Начало Дороги ...... 3. Сеть Силы ...... 4. Магия внутреннего круга ...... С. Ермаков. Сублимация недосказанного ( опыт нестандартного послесловия ) ...... Краткая библиография ...... АВТОР ИСКРЕННЕ БЛАГОДАРИТ Алексея Андреева, Андрея Артова, Дмитрия Громова, Станислава Ермакова, Алексея Жеребцова, Павла Калмыкова, Татьяну Фаминскую, Владимира Щербакова, Феликса Элъдемурова за ценные советы, помощь и содержательные беседы, без которых не было бы этой книги; а также: Д.А., А.Б., М.Г., Я.Ж., А.К., Л.К., С.Л., Е.Р., Н.Ф. и многих других, с кем довелось сидеть у одного костра, смотреть на одно море, шагать одной Дорогой...
МИФ О ВОЛШЕБНОЙ СТРАНЕ 1 ДРЕВО МИРА Ясень я знаю по имени Иггдрасилъ — древо, омытое влагою мутной; росы с него на долы нисходят; над источником Урд зеленеет он вечно. (Прорицание вельвы, 19)
Однажды появился в землях князя Гейрреда некий человек, о котором говорили, что он чародей. И правда, где бы ни ходил он, звери ластились к нему, и ни одна собака ни разу не залаяла на него. Подивился этому князь и велел схватить этого человека, чтобы узнать, кто он таков. И вот привели его к князю. Был этот человек одноглаз, одет в широкий синий плащ с меховой оторочкой. Угостил князь человека пивом и мёдом и велел рассказать, кто он такой. Но тот ответил лишь, что зовут его Гримнир1, и ничего не сказал больше, как его ни расспрашивали. Рассердился князь и велел пыткой добиться у Гримнира рассказа о себе. И тогда люди князя разложили два больших костра и посадили этого человека между ними, чтобы жар донимал его. Гримнир сказал: Жжёшь ты меня, могучее пламя. Огонь, отойди! Тлеющий мех потушить не могу я, пылает мои плащ (Речи Гримнира, 1) У князя Гейрреда был сын Агнар, десяти зим от роду. Агнар увидел, как пытают Гримнира, подошёл к нему, дал ему напиться из полного рога и сказал, что князь плохо поступает, пытая его, безвинного. Тогда освободился Гримнир от пут и огня. Гримнир сказал: Счастлив будь, Агнар, — тебе пожелал Бог Воинов2 блага: какую награду выше найдёшь ты за влаги глоток! (Речи Гримнира, 3) Гримнир предрёк, что Агнар будет князем земель Гейрреда, и оказал мальчику честь, рассказав ему о том, как устроен мир. Гримнир сказал: 31 Три корня растут на три стороны у ясеня Иггдрасилъ: Хелъ под одним, под другим великаны и люди под третьим. 35 Не ведают люди, какие невзгоды у ясеня Иггдрасилъ: корни ест Нидхегг, макушку — олень, ствол мучает влага... (Речи Гримнира, 3) Ясень Иггдрасиль — Древо Мира — центральная деталь копозиции. Реджи Бойер, известный европейский исследователь, писал в одной из своих работ, что Иггдрасиль, — это "краеугольный камень <...> наиболее, вне всякого сомнения, грандиозная, наиболее величественная идея нордической мифологии". И это, несомненно, так: именно Древо Мира является в индоевропейской традиции той осью, вокруг которой вращается колесо Порядка (ведическое rta), определяя всё происходящее во Вселенной3. Вместе с тем нельзя, разумеется, не отметить, что символ Древа Мира гораздо древнее не только нордической (и даже индоевропейской в целом) мифологии, но и самих индоевропейцев. Вероятно, до последнего времени на Земле не существовало ни одного народа, не знакомого с Древом Мира: география этнографических и археологических свидетельств о вертикальной оси Мироздания действительно охватывает всю планету. Говоря о Древе Мира в нордической (североевропейской) традиции, нельзя обойти вниманием славянский материал. Быть может, и утратив священные книги, подобные скандинавской Эдде, славянское язычество — одно из самых "живучих" в Европе — всё же оставило нам культурное наследство, ничуть не меньшее, чем язычество германское или кельтское. Достаточно вспомнить "Слово о полку Игореве" — одно из прекраснейших произведений средневековой европейской литературы, до сих пор хранящее и загадки, и настоящие мистические тайны. Такие, например: Боянъ бо вещий, аще кому хотяше песнь творити, то растекашется мыслию по древу, серымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы... Др.рус. течи, течь означает "идти", "бежать", "передвигаться" (отсюда устаревшее утечь — "убежать"). Растекаться значит путешествовать. По какому такому Древу путешествовал вещий Боян? Более того, эти строки содержат указание не только на вертикальную ось Мира (от земли до облаков), но и на его тройственную структуру. Ряд исследователей "Слова" считает растекашется мыслию ошибкой переписчика, искажением первоначального растекашется мысию, т.е. белкой (др.рус. и диалектное мысь, что родственно современному мышь). Если это так, три личины Бояна представляются символами трёх миров индоевропейской традиции: Нижнего (волк), Среднего (белка) и Верхнего (орёл)... 
Действительно, являясь вертикальной осью Мира, священный Ясень связывает три классических пространства: Асгард, Мидгард, Хель — в скандинавской традиции; Правь, Явь, Навь — в славянской. Средний мир, пронизанный мощным стволом священного Ясеня, славяне называют Явью, скандинавы — Мидгардом (дословно — "средний город", "средняя ограда"). Это — наш мир, мир людей. Хель и Навь — Нижний Мир, лежащий под глубочайшими корнями Древа Мира. Древнее балтославянское имя этого мира — Навь — имеет один корень с такими старинными русскими терминами, как навьи, навы — "мёртвые", навка (мавка) — "русалка", нав, навной — "домовой" и восходит к ещё более древней индоевропейской основе, связанной с процессом умирания и погребальными обрядами. Это — пекельное царство славянских мифов, называемое иногда "адом" без придания последнему термину христианской нагрузки. Здесь обитает Хель — богиня Смерти, тождественная славянской бабе Яге. Интересно, что обе традиции подчёркивают некую уродливую несимметричность её облика. У скандинавской Хель одна половина лица цвета мяса, другая — мёртвая, синего цвета. У славянской Яги одна нога живая, другая, как известно, — костяная, мёртвая.4 Образ богини Смерти, Чёрной Матери, несомненно, один из древнейших образов мировой мифологии. Правда, такой взгляд на владычицу Нижнего Мира отвечает только одной из её "ипостасей" — а есть и другие, не менее важные...5 Другой обитатель подземного царства — дракон Нидхегг — также известен всем индоевропейцам: Мировой Змей Ермунганд, иранский дракон Дахака, славянский Ясса (или Яшша) — Ящер. В пекле, подземном царстве гложет он умерших злодеев, и — он же! — кольцом обвивает Мидгард, мир людей. Это — мировое зло, так сказать, "антилогос" нашего мира, дожидающийся часа, чтобы сжать свои смертельные кольца. Отметим, что так же, как и в отношении Бабы-Яги, это только один из возможных взглядов на Мирового Змея, только одно из возможных его восприятий. Того же Змея мы видим на магическом жезле Меркурия, в драконах геомантических традиций, в образах богов-Трикстеров — тех, "кто вечно хочет зла и вечно совершает благо"...6 И, наконец, верхний мир — Правь, он же Асгард (дословно — "город богов"). Здесь живут наши боги, и здесь небесные олени объедают листву с Древа Мира: Четыре оленя, рога запрокинув, гложут побеги: Дайн и Двалин, Дунейр и Дуратрор. (Речи Гримнира, 33) 
Эти небесные олени, символ Неба, — общий священный символ древнейших индоевропейских религий. До сих пор их рисуют на "писанках" — расписных пасхальных яйцах. В русской вышивке образ оленей, объедающих листву ясеня Иггдрасиль, дожил до прошлого столетия, хотя мифологический смысл этих изображений давно забылся. 
Ясень Иггдрасиль, Древо Мира, пронизывает все три мира. Асгард, город богов, находится под самым Небом Мира, и олени, объедающие крону Ясеня, взобрались на крышу самого высокого чертога Асгарда, чтобы дотянуться до листвы. Так сказал Гримнир в палатах Гейрреда: Эйктюрнир олень, на Вальхалле стоя, ест Лерад листву...7 (Речи Гримнира, 26) 
Высоко в Небе Мира, на вершине Ясеня, восседает, согласно скандинавской традиции, мудрый орёл. (Не потому ли и Боян, взлетая "под облакы", принимал личину орла?) Этот священный образ — образ Орла, венчающего Мироздание, — один из самых потаённых и магических в традициях индоевропейцев. Впрочем, как и самое Древо, Орёл также известен магам практически всех народов. Сюда, в верхние пределы Мира, приведёт нас исследование, если начнём мы распутывать тайны происхождения величайших символов и образов, используемых человечеством. Отсюда берут начало имперские орлы ариев (в том числе и российский двуглавый), и Феникс — огненный орёл магических откровений и инициации, и Орёл Кастанеды, пожирающий осознание... Впрочем, об Орле довольно. Следует упомянуть ещё одного мифологического обитателя Древа — белку, носящую, согласно Эдде, имя Ротатоск (т.е. "Грызозуб"), бегающую по стволу Ясеня и переносящую новости и перебранку между верхним Орлом и нижним Драконом. Этот образ, имеющий огромное магическое значение, сохранился, к сожалению, лишь в славянской и скандинавской традициях. Мы уже упоминали о варианте трактовки вступительных строк "Слова о полку Игореве", согласно которой Боян путешествовал по Древу в личине белки, — параллель налицо. Другое славянское упоминание о белке Ротатоск принадлежит перу А.С.Пушкина. Удивительно, насколько неисследованным остаётся сказочное наследие великого русского поэта. Я не имею информации относительно того, кем и во что был посвящён Александр Сергеевич, но сам факт магического посвящения сомнений не вызывает: слишком многое звучит в его сказках, чтобы считать их простым пересказом сказок народных. Так, например, русская фольклорная традиция не знает (!) мифологического петуха по имени Гуллинкамби (т.е. "Золотой Гребешок"), известного нам только по скандинавским текстам; точно так же народные русские сказочники не знают сказаний о волшебном народе Дон (или Дану), о принце Гвидионе из этого народа, но Пушкин упоминает эти имена: царь Дадон, царевич Гвидон... Ещё более удивительно, что новейшие фольклорные сборы в русской глубинке нередко вскрывают именно те не известные доселе пласты общеевропейских параллелей, которые встречаются у Пушкина...8 Упоминает Пушкин и о белке Ротатоск — помните, в Сказке о царе Салтане: Ель в лесу, под елью белка, Белка песенки поёт И орешки всё грызёт... К слову, сия ель (вероятно, вернее будет сказать — сия Ель) возвышается не где-нибудь, а на острове Буян, который выглядит славянским аналогом кельтского Аваллона — священного острова в Западных морях. И белка эта, ещё к слову, не случайно песенки поёт — у Пушкина в сказках вообще нет случайных слов. Но об этом чуть позже, а пока вернёмся к тому факту, что белка ещё и бегает по Древу. Рассматриваемое магически, Мировое Древо оказывается образом настолько многоплановым, что некоторые авторы считают, что размышлений (медитаций, если угодно) о нём вполне достаточно для понимания центрального ядра северной мифологии и основ волшебных искусств Северо-Запада Европы. Действительно, ведь Древо Мира — это и вертикальная ось Мира, связываемого воедино бегающей по стволу белкой, и личное дерево мага (шамана), и ось вращения Земли, и позвоночный столб человека... В ряде конкретных славянских традиций энергетический канал, проходящий вдоль позвоночника (Сушумна) называется тропкой. Так и хочется в этой связи снова вспомнить "Слово":
Впрочем, довольно пока и о белке. Спустимся ещё чуть ниже — туда, куда бежит Ротатоск, неся Силу Орла. Здесь, у корней Ясеня, бьёт священный источник Урд. Здесь — центр Мира. У этого источника богини судьбы — норны — прядут жизни людей, богов и всего живого. Сюда боги съезжаются, чтоб держать совет:
(Речи Гримнира, 29) Всё подобно всему — один из основных магических законов. Если ствол Древа Мира — ещё и позвоночный столб человека, и тянущийся вдоль него энергетический канал, то и источник Урд имеет в человеке своё отражение. Это — центр Кундалини... * * * Рассказывая о структуре Мира в северной традиции, мы ещё не упоминали кельтов. Это, разумеется, не случайно. Дело в том, что мистическая традиция кельтов, хотя и родственная германо-славянской, всё же стоит несколько особняком. Как и все индоевропейцы, древние кельты прекрасно знали о существовании трёх "ступеней" мироздания, но знание это носило у них гораздо более сложный характер. В 1862 году в Великобритании Д.Дж.Родериком было опубликовано принадлежащее Перу Йоло Морганнуга собрание валлийских бардовских текстов, озаглавленное "Барддас"10. Помимо всего прочего, Барддас содержит и знаменитые "Триады Бардов", где есть строки, касающиеся интересующей нас темы: Три вещи, необходимые для всего, что живо: рождение в Аннуне, рост в Абреде и полнота на небесах, то есть в круге Гвинвид; ничто не существует вне этих трёх вещей, кроме Бога. 
Аннун, Абред и Гвинвид представляют собой кельтский вариант трёхчастного вертикального деления Мира: Аннун выглядит аналогом Хель, Абред — Мидгарда, Гвинвид — Асгарда. Это действительно так, но... не совсем. Даже один-единственный уже приведённый отрывок убеждает, что в триаде Аннун — Абред — Гвинвид скрыто нечто большее, чем в триаде Хель — Мидгард — Асгард. Недаром и сами кельты называли ступени этой вертикальной последовательности не мирами, но кругами, подразумевая под этим иное значение. По определению Барддас, Абред — круг, "где смерть сильнее жизни, и где всё существующее порождено смертью". Мидгард — мир людей — этому определению вполне отвечает: каждый из нас смертен. Гвинвид, согласно Барддас, — круг, "где жизнь сильнее смерти, и где всё существующее порождено жизнью". Вспомним, что языческие боги не бессмертны, но жизнь в Асгарде действительно "сильнее смерти". Однако понятие "Абред" шире, чем понятие "Мидгард", так же, как Гвинвид — нечто большее, чем просто Асгард — мир человеческих богов. Действительно, в северных сагах неоднократно упоминаются и другие миры, кроме трёх классических: таковы, например, скандинавский Утгард — мир великанов, Альфхейм — мир светлых альвов (эльфов) и т.д. Существа, обитающие в этих мирах, смертны, но Мидгарду не принадлежат. Таким образом, в круге Абред могут сосуществовать различные миры, подобные нашей с вами Яви, в круге Гвинвид — миры, подобные Прави или Асгарду... 
Это очень краткое (и довольно поверхностное) описание кельтской модели вертикального строения Мира. На самом же деле триада Аннун-Абред-Гвинвид представляет собой мощнейший аппарат для анализа и описания реальности, тщательно разработанный в книге Барддас и других валлийских средневековых источниках. Но более подробное рассмотрение этой триады уведёт нас в сторону от темы этой книги. Поэтому здесь мы остановимся ещё только на одном понятии, связанном с этой триадой, — на понятии Круга Пустоты, круга Кигант: Три круга бытия: круг Кигант, где нет ни живого, ни мёртвого, кроме Бога, и никто, кроме Бога, не может пересечь его; круг Абред, где смерть сильнее жизни, и где всё существующее порождено смертью; круг Гвинвид, где жизнь сильнее смерти, и где всё существующее порождено жизнью [...]. Аннун — круг небытия, определяемый в Барддас как "наиболее удалённый от Бога", — не включён в эту новую триаду, поскольку речь идёт о кругах бытия. На его месте появляется Кигант — Круг Пустоты, ассоциирующийся с тем, что находится в скандинавской традиции выше Асгарда, — с кроной ясеня Иггдрасиль, с Небом Мира. И, чтобы завершить картину, вернёмся к Речам Гримнира. В 31-й строфе этой песни Один говорит: Три корня растут на три стороны у ясеня Иггдрасиль: Хелъ под одним, под другим великаны и люди под третьим. В другом произведении Старшей Эдды — в Прорицании Вельвы упоминается ещё больше корней Древа Мира: Помню девять миров, и девять корней, и Древо Предела... Подытожим сказанное. В Хель, в Аннун, уходит один из корней Ясеня. Другие — тянутся к мирам Абреда: в Мидгард, в Утгард, в Альвхейм. Миры Гвинвида возвышаются над ними, касаясь ветвей Ясеня, уходящих в Небо Мира, в Пустоту круга Кигант. 
Такова, вкратце, структура Мира в северноевропейской традиции. Реальный Мир, разумеется, гораздо сложнее, но такая модель всё-таки позволяет сделать вывод, который необходим автору для продолжения рассказа. Тот факт, что корни Древа, отвечающие разным мирам Абреда, сходятся у основания священного Ясеня, свидетельствует о возможности, проходя через эту точку, путешествовать из одного мира в другой. Это — источник преданий о Волшебной Стране. * * * А теперь я прерву свой рассказ, чтобы вернуться к князю Гейрреду и его гостю. Гримнир сказал: 45 Лик свой открыл я асов сынам... 49 Гримнир мне имя у Гейрреда было... 51 Пьян ты, Гейрред! Пил ты не в меру, отныне лишён ты подмоги моей... — милости Одина. 52 Много я рассказал, но мало ты помнишь; дружбе конец; вижу я меч прежнего друга — кровью покрыт он. 53 Игг получит мечом поражённого, конец твой настал; разгневаны дисы, увидишь ты Одина, коль смеешь — приблизься!11 (Речи Гримнира) Князь Гейрред сидел, держа на коленях меч. Услыхав, что Один тут, он встал, чтобы оградить его от огня. Меч выскользнул у него рукоятью вниз. Князь споткнулся и упал навзничь, а меч пронзил его, и он умер. Тогда Один исчез. Агнар же, сын Гейрреда, стал князем той земли и долго правил... 2 ВОЛШЕБНАЯ СТРАНА Это нечто вроде Вселенной, существующей параллельно с нашей. Она становится видимой и осязаемой только для избранных людей, и места расположения ведущих в неё врат известны лишь эльфам и немногим посвящённым... Из европейских легенд ...Итак, путешествия вдоль корней ясеня Лерад. В предыдущей главе мы кратко рассмотрели мифологическую геометрию Мира в северноевропейском язычестве и увидели, что северная традиция хранит знание о существовании многих миров круга Абред и круга Гвинвид. Вероятно, есть среди них такие, что лежат ближе, чем наш мир, к кругу Небытия, как есть и те, что приближаются к кругу Кигант. К каждому из них можно добраться, следуя по корням Древа Мира. Но корни дерева всегда разнятся меж собою, как всегда разнятся родные братья. Вероятно, есть миры, о которых и слыхом не слыхивали посвящённые древности. Но есть и миры, дорога к которым оказывалась короче прочих.
жүктеу/скачать 2.7 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|