Аркадий стругацкий

Борис СТРУГАЦКИЙ

ПОПЫТКА К БЕГСТВУ

1

- Хороший сегодня будет день! - сказал вслух Вадим.

"Корабль" был совсем молодой, ему не исполнилось и двух лет. Черные матовые бока его были абсолютно сухи и чуть заметно колыхались, а острая вершина была сильно наклонена и направлена в ту точку серого неба, где за тучами находилось солнце. "Корабль" по привычке набирал энергию. Высокая трава вокруг "Корабля" была покрыта инеем, поникла и пожелтела. Впрочем, это был приличный тихого нрава звездолет типа "турист". Рейсовый рабочий звездолет за ночь выморозил бы весь лес на десять километров вокруг.

Вадим, поскальзываясь на поворотах, обежал "Корабль" и направился домой. Пока он, стеная от наслаждения, растирался мохнатым полотенцем, из дачи напротив вышел сосед дядя Саша со скальпелем в руке. Вадим помахал ему полотенцем. Соседу было полтораста лет и он день-деньской возился со своим вертолетом, но все было втуне - "колибри" летал неохотно. Сосед задумчиво поглядел на Вадима.

- У тебя нет запасных биоэлементов? - спросил он.

- Что, сгорели?

- Не знаю. У них ненормальная характеристика.

- Можно связаться с Антоном, дядя Саша, - предложил Вадим. - Он сейчас в городе. Пусть привезет вам парочку.

Сосед подошел к вертолету и стукнул его скальпелем по носу.

- Что же ты не летаешь, дурачок? - спросил он сердито.

Вадим принялся одеваться.

- Биоэлементы... - ворчал дядя Саша, запуская скальпель во внутренности "колибри". - Кому это надо? Живые механизмы... Полуживые механизмы... Почти неживые механизмы... Ни монтажа, ни электроники... Одни нервы! Простите, но я не хирург. - Вертолет дернулся. - Тихо, ты, животное! Стой смирно! - он извлек скальпель и повернулся к Вадиму. - Это негуманно наконец! - объявил он. - Бедная испорченная машина превращается в сплошной больной зуб! Может быть, я слишком старомоден? Мне ее жалко, ты понимаешь?

- Мне тоже, - пробормотал Вадим, натягивая рубашку.

- Что?

- Я говорю: может быть, вам помочь?

- Нет, - сказал он решительно. - Я не желаю применяться к обстоятельствам. Он у меня будет летать.

Вадим сел завтракать. Он включил стереовизор и положил перед собой "Новейшие приемы выслеживания тахоргов". Книга была старинная, бумажная, читанная-перечитанная еще дедом Вадима. На обложке был изображен пейзаж планеты-заповедника Пандоры с двумя чудовищами на переднем плане.

Вадим ел, листая книжку и с удовольствием поглядывал на хорошенькую дикторшу, рассказывавшую что-то о боях критиков по поводу эмоциолизма. Дикторша была новая и она нравилась Вадиму уже целую неделю.

- Эмоциолизм! - со вздохом сказал Вадим и откусил от бутерброда с козьим сыром. - Милая девочка, ведь это слово отвратительно даже фонетически. Поедем лучше с нами! А оно пусть останется на Земле. Оно наверняка умрет к нашему возвращению - можешь быть уверена.

- Эмоциолизм как направление обещает многое, - невозмутимо говорила дикторша. - Потому что только он сейчас дает по-настоящему глубокую перспективу существенного уменьшения энтропии эмоциональной информации в искусстве. Потому что только он сейчас...

Вадим встал и с бутербродом в руке подошел к распахнутой стене.

- Дядя Саша, - позвал он, - вам ничего не слышится в слове "эмоциолизм"?

Сосед, заложив руки за спину, стоял перед развороченным вертолетом. "Колибри" трясся, как дерево под ветром.

- Что? - сказал дядя Саша не оборачиваясь.

- Слово "эмоциолизм", - повторил Вадим. - Я уверен, что в нем слышится похоронный звон, видится нарядное здание крематория, чувствуется запах увядших цветов.

- Ты всегда был тактичным мальчиком, Вадим, - сказал старик со вздохом. - А слово действительно скверное.

- Совершенно безграмотное, - подтвердил Вадим, жуя. - Я рад, что вы тоже это чувствуете... Послушайте, а где ваш скальпель?

- Я уронил его внутрь, - сказал дядя Саша.

Некоторое время Вадим разглядывал мучительно трепещущий вертолет.

- Вы знаете, что вы сделали, дядя Саша? - сказал он. - Вы замкнули скальпелем дигестальную систему. Я сейчас свяжусь с Антоном, пусть он привезет вам другой скальпель.

- А этот?

Вадим с грустной улыбкой махнул рукой.

- Смотрите, - сказал он, показывая остаток бутерброда. - Видите? - Он положил бутерброд в рот, прожевал и проглотил.

- Ну? - с интересом спросил дядя Саша.

- Такова в наглядных образах судьба вашего инструмента.

Дядя Саша посмотрел на вертолет. Вертолет перестал вибрировать.

- Все, - сказал Вадим. - Нет больше вашего скальпеля. Зато "колибри" у вас теперь заряжен. Часов на тридцать непрерывного хода.

Сосед пошел вокруг вертолета, бесцельно трогая его за разные части. Вадим засмеялся и вернулся к столу. Он доедал второй бутерброд и допивал второй стакан простокваши, когда щелкнул замок информатора и тихий спокойный голос сказал:

- Вызовов и посещений не было. Антон, уходя в город, желает доброго утра и предлагает немедленно после завтрака начать отрешение от всего земного. В институт поступило девять новых задач...

- Не надо подробностей, - попросил Вадим.

- ...задача номер девятнадцать пока не решена. Пэл Минчин доказала теорему о существовании полиноминальной операции над Ку-полем структур Симоняна. Адрес: Ричмонд, семнадцать-семнадцать-семь. Все.

Информатор щелкнул, помолчал и добавил поучающе:

- Завидовать дурно. Завидовать дурно.

- Балбес! - сказал Вадим. - Я совершенно не завидую. Я радуюсь! Молодчина, Пэл! - он задумался, глядя в сад. - Нет, - сказал он. - Сейчас все это долой. Надо отрешаться от земного.

Он швырнул грязную посуду в мусоропровод и вскричал:

- На тахоргов! Украсим кабинет Пэл Минчин - Ричмонд, семнадцать - семнадцать-семь черепом тахорга!

И он спел:

Пусть тахорги в страхе воют,

Издавая визг и писк!

Ведь на них идет войною

Структуральнейший лингвист!

- Теперь так, - сказал Вадим. - Где радиофон? - он набрал номер. - Антон? Как дела?

- Стою в очереди, - ответил Антон.

- Что ты говоришь? И все на Пандору?

- Многие. И кто-то распространяет слух, что охота на тахоргов скоро будет запрещена.

- Но мы-то успеем?

Антон некоторое время молчал.

- Успеем, - сказал он.

- А девушки там рядом есть?

- Как не быть...

- А они тоже успеют?

- Сейчас спрошу... Они говорят, что успеют.

- Передай им привет от знакомого структурального лингвиста шести футов росту, с благородной осанкой... Слушай, Антон, что я тебе хотел сказать? Да! Привези, пожалуйста, дяде Саше скальпель. И пару "БЭ-6". И заодно "БЭ-7".

- И заодно новый вертолет, - сказал Антон. - Что этот старец сделал со своим скальпелем?

- Ну как ты думаешь, что можно сделать со скальпелем?

- Не знаю, - сказал Антон подумав. - Скальпель - это вещь на века. Как Баальбекская платформа.

- Он уронил его в желудок своему "Колибри".

В радиофоне захихикало несколько голосов. Очередь развлекалась.

- Ладно уж, - сказал Антон. - Жди, я скоро буду. Будь моим суперкарго и начинай погрузку.

Вадим сунул радиофон в карман и прикинул через три комнаты расстояние до выхода.

- Дух ног слаб, - процитировал он, - рук мощь зла!

Он встал на руки и живо побежал к выходу. На крыльце он сделал сальто и с криком "У-ух!" Упал на четвереньки в траву перед крыльцом. Поднявшись и почистив руки, он произнес с выражением:

На войне и на дуэли

Получает первый приз -

Символ счастья и веселья -

Структуральнейший лингвист.

Затем он неторопливо отправился в аллею, где были свалены тюки и ящики. Груза было довольно много. Надо было везти с собой оружие, боеприпасы, запас пищи, одежду - отдельно для охоты и отдельно - чтобы посетить знаменитое кафе "Охотник" на плоской вершине Эверины, где между столиками вольно гуляет пряный ветер, а под обрывом на трехсотметровой глубине громоздятся, подобно грозовым тучам, непроходимые черные заросли; где исполосованные колючками охотники с хохотом осушают пузатые фляги "Крови тахорга" и вывихивают себе плечи в тщетных попытках показать, какой череп они могли бы добыть, если бы знали, с какой стороны у карабина приклад; где в темно-зеленых сумерках пары скользят на усталых ногах в "Светлом ритме", а над хребтом Смелых поднимаются в беззвездное небо зыбкие сплющенные луны.

Вадим присел на корточки к самому тяжелому ящику, приладился и рывком поднял ящик на плечи. В ящике было оружие - три автоматических карабина с прицелами для стрельбы в тумане и шесть сотен патронов в плоских пластмассовых обоймах. Пружиня при каждом шаге, Вадим понес ящик через сад к "Кораблю". Он зашел со стороны приемника и пнул ногой в борт. Мембрана, затягивавшая овальный люк, лопнула, и Вадим свалил ящик в темноту, из которой пахнуло холодом.

Вадим пошел обратно, обрывая на ходу с кустов громадные ягоды какого-то гибрида. И каждый куст сбрасывал на него заряд холодного крупного дождя.

Надо взять не меньше пяти тахоргов, думал он. Один череп для Пэл Минчин Ричмондской. Пусть знает, что я хороший парень. Один череп маме. Мама череп не возьмет, она человек серьезный, и тогда я подарю череп первой девушке, которая пройдет мимо меня на углу Невского и Садовой после девяти утра. Третьим черепом я брошу в Самсона, чтобы умерить его скепсис: он странно вел себя у Нели, когда я рассказывал о последнем походе на Пандору. Четвертый череп - Нели, чтобы она верила мне, а не Самсону. А пятый череп я повешу над стереовизором. Он с наслаждением представил себе, как отлично будет выглядеть хорошенькая дикторша под оскаленным черепом чудовища.

Он перенес на "Корабль" четыре больших ящика с живым мясом, восемь ящиков с овощами и фруктами, два мягких тюка с одеждой и еще один большой ящик с подарками для старожилов и с корявой надписью: "Шкатулка для Пандоры".

Где-то за тучами солнце поднималось все выше и выше, становилось жарко. Все вокруг высыхало. Лягушки попрятались в траву. В пустых коттеджах с шелестом распахивались стены. Дядя Саша повесил гамак и разлегся возле своего "колибри" с газетой. Вадим кончил перетаскивать груз и пристроился к кусту крыжовника.

- Итак, вы улетаете, - сказал дядя Саша.

- Угу.

- Ага.

- Ничего, дядя Саша, - сказал Вадим. - Успеем.

Дядя Саша помолчал и сказал негромко:

- Мне здесь будет очень скучно одному.

Вадим перестал жевать.

- Так мы же вернемся, дядя Саша! Через месяц.

- Все равно. Я на этот месяц вернусь в город. Что я здесь буду делать один в пяти коттеджах? - он посмотрел на вертолет. - С этим дурачком. Полуживым.

В небе послышалось негромкое фырканье.

- Вон еще один летит, - сказал дядя Саша.

Вадим задрал голову. Невысоко над поселком медленно выписывал восьмерку ярко-красный "рамфоринх". На тощем брюхе четко выделялся белый номер.

- Так-то я тоже могу, - сказал дядя Саша. - А вот вы, голубчик, спикируйте винтом, и чтобы не боком, и не в пруд, а рядом...

"Рамфоринх" улетел. На бетонной дорожке за садом послышалось сопение машины.

- В нашем поселке становится оживленно, - сказал дядя Саша. - Движение как на Невском.

- Это Антон! - Вадим вскочил и побежал к "Кораблю".

Антон загонял машину в гараж. Выйдя из гаража, он рассеянно сказал:

- Все в порядке, Димка. Штурманскую книгу я зарегистрировал, "добро" получил...

- Но? - спросил проницательный Вадим.

- Что - но?

- Я отчетливо слышу в твоей речи "но".

Антон сказал неохотно:

- Я заезжал к Галке. Она не поедет.

- Из-за меня?

- Нет... - Антон помолчал. - Из-за меня.

- М-да, - глубокомысленно сказал Вадим.

Антон спросил:

- А как у нас с погрузкой, суперкарго?

- Все в порядке, шкип. Можно стартовать.

- А как у нас в доме? Прибрано ли?

- В чьем доме?

- Например, в моем?

- Нет, шкип. Виноват, шкип. Я только что кончил грузить, шкип.

Низко над крышами снова пролетел красный "рамфоринх". Антон поглядел.

- Что за притча? - удивился он. - Опять ЦЩ-268. По-моему, я стал обьектом пристального внимания. Этот красный "рамфоринх" с бортовым номером ЦЩ-268 гонится за мной с Дворцовой площади.

- Не замешана ли здесь женщина? - осведомился Вадим.

- Не думаю. Никогда еще женщины не гонялись за мной.

- Они могли бы и начать... - сказал Вадим, но тут его осенила новая мысль. - А может быть, это член тайного общества покровителей тахоргов?

"Рамфоринх" снова пролетел над головами и вдруг затих.

- Э, да это к дяде Саше, - сказал Вадим. - Пойдет на запасные органы. Бедный "рамфоринх"! Кстати, ты привез?

- Привез, - сказал Антон, глядя мимо него. - Нет, структуральный суперкарго. Это не к дяде Саше...

Из-за кустов появился высокий костлявый человек в широкой белой блузе и белых брюках. У него было очень смуглое худое лицо с мохнатыми бровями и большие коричневые уши. В руке он держал объемистый портфель.

- Он, - сказал Антон.

- Кто?

- Сейчас я ему объясню, что такое тахорги, - проговорил Вадим. - И он поймет.

Человек в белом подошел вплотную и внимательно осмотрел обоих охотников.

- Вы знаете, что тахорги нападают на людей и иногда серьезно калечат их? - сказал Вадим. - Наносят им серьезные увечья.

- Вот как? - сказал человек в белом. - Тахорги? В первый раз слышу. Впрочем, это не по моей части. Я пришел к вам с просьбой. Здравствуйте, - он коснулся двумя пальцами виска.

- Здравствуйте, - сказал Антон. - Вы ко мне?

Незнакомец бросил портфель под ноги и вытер со лба пот. В портфеле что-то глухо брякнуло. Это было огромное, битком набитое вместилище, с огромным количеством ремней и медных застежек. "Портфель" по японски - "кабан", - подумал Вадим. Японцы правы.

Незнакомец медленно проговорил:

- Да. Я к вам, - он зажмурился и снова с силой провел ладонью по лицу. - Только не спрашивайте, пожалуйста, почему именно к вам... Мог к кому-нибудь другому...

- Нам необыкновенно повезло, - весело сказал Вадим. - Просто удивительно, как нам сегодня везет.

Незнакомец поглядел на него без улыбки.

- Капитан вы? - спросил он.

- Я капитан потенциально, - ответил Вадим. - А кинетически я суперкарго и старший специалист по тахоргам... Если угодно, зверовед-аматер...

Вадима понесло, он уже не мог удержаться. Он должен был во что бы то ни стало вызвать на лице незнакомца улыбку, хотя бы вежливую.

- Кроме того, я второй пилот-аматер, - говорил он. - Это на тот случай, если у капитана вдруг случится отложение солей или колено горничной...

Незнакомец молча слушал. Антон сказал негромко:

- Очень смешно.

Наступила тишина.

- Как я понял, вы летите на Пандору, - сказал незнакомец. Он смотрел на Антона.

- Да, мы идем на Пандору, - Антон покосился на портфель. - Вы хотите что-нибудь переслать с нами?

- Нет, - сказал незнакомец. - Пересылать мне нечего. У меня совсем другое... У меня есть к вам предложение. Ведь вы едете развлекаться?

- Да, - сказал Антон.

- Если опасную охоту можно считать развлечением, - значительно добавил Вадим.

- Это славный отдых, - сказал Антон. - Турперелет и охота.

- Турперелет... - медленно, словно удивляясь, проговорил незнакомец.

- Туристы... Послушайте, молодые люди, вы совсем не похожи на туристов. Вы молодые, здоровые ребята - открыватели... Зачем это вам - обжитые планеты, электрифицированные джунгли, автоматы с газировкой в пустынях? Да что говорить! Почему вам не взять неизвестную планету?

Ребята переглянулись.

- Какую именно планету? - спросил Антон.

- Не все ли равно? Любую. На которой человека еще не было... - незнакомец вдруг широко раскрыл глаза. - Или таких уже нет?

Он не шутил. Это было совершенно очевидно, и ребята снова переглянулись.

- Почему же? - сказал Антон. - Таких планет сколько угодно. Но мы всю зиму собирались поохотиться на Пандоре.

- Лично я, - подхватил Вадим, - уже раздарил знакомым черепа своих неубитых тахоргов.

- И потом - что мы будем делать на новой планете? - мягко сказал Антон. - Мы не научная экспедиция, мы не специалисты. Вот Вадим лингвист, я звездолетчик, пилот... Мы не сумеем даже составить первичного описания... Впрочем, может быть, у вас есть какая-нибудь идея?

Незнакомец сдвинул мохнатые брови.

- Нет у меня никаких идей, - резко сказал он. - Просто мне нужно на неизвестную планету. И вопрос стоит так: можете вы мне помочь или нет?

Вадим стал застегивать и расстегивать "молнию" на куртке. Тон незнакомца его покоробил: это был не тот тон, к которому Вадим привык. И тем не менее положение было трудное. Человеку, который едет развлекаться, трудно спорить с человеком, которому нужно ехать по делу. Аргументов у Вадима не было, и поэтому он совсем было решил придраться к манерам, но тут случилось странное происшествие.

За деревьями залаяла собака. Это был дяди Сашин эрдель Трофим, дряхлый глупый пес с признаками аристократического вырождения и необыкновенно густым голосом. Залаял он скорее всего потому, что на нос ему села пчела и он не знал, что с ней делать, но лицо незнакомца вдруг страшно исказилось. Он пригнулся и прыгнул далеко в сторону. Прыгнув, незнакомец выпрямился и нарочито медленными шагами вернулся на место. На лбу у него блестела испарина. Вадим оглянулся на Антона. Лицо Антона было задумчиво-спокойным.

- Ну что ж, - сказал он рассудительно. - Во второй окрестности много желтых карликов с приличными планетами земного типа. Давайте слетаем. Возьмем хотя бы ЕН_7031. Туда уже собирались лететь, да отложили. Показалось неинтересно. Добровольцы не любят желтых карликов - им подавай гиганта, лучше кратного... Устроит вас ЕН 7031?

- Да, вполне, - сказал незнакомец. Он уже пришел в себя. - Если только это действительно необитаемая планета.

- Это не планета, - вежливо поправил Антон. Это звезда. Солнце. Но там есть и планеты. По всей видимости, необитаемые. А как вас зовут?

- Меня зовут Саул, - сказал незнакомец и впервые улыбнулся. - Саул Репнин. Я историк. Двадцатый век. Но я постараюсь быть полезным. Я умею готовить, шить, водить наземные машины, чинить обувь, стрелять... - он помолчал. - И кроме того, я знаю, как все это делалось раньше. И еще я знаю несколько языков - польский, словацкий, немецкий, немного французский и английский...

- Жалко, что вы не умеете водить звездолет, - вздохнул Вадим.

- Да, жалко, - сказал Саул. - Но это ничего. Звездолет умеете водить вы.

- Не вздыхай, Димка, - сказал Антон. - Пора и тебе посмотреть на странные пейзажи безыменных планет. Танцевать в кафе можно и на Земле. Покажи себя там, где нет девушек, воздыхатель...

- Я вздыхаю от восторга, - отозвался Вадим. - В конце концов что такое тахорги? Громоздкие и всем известные животные...

Саул любезно осведомился:

- Надеюсь, я не вырвал согласие силой? Надеюсь, ваше согласие является в достаточной степени добровольным и свободным?

- А как же, - сказал Вадим. - Ведь что такое свобода? Осознанная необходимость. А все остальное - нюансы.

- Пассажир Саул Репнин, - сказал Антон. - Старт в двенадцать ноль-ноль. Ваша каюта третья, если вы не захотите занять каюту четвертую, пятую, шестую или седьмую. Пойдемте, я вам покажу.

Саул нагнулся за портфелем и у него из-за пазухи выскользнул и тяжело шлепнулся на траву большой черный предмет. Антон поднял брови. Вадим пригляделся, и тоже поднял брови. Это был скорчер - тяжелый длинноствольный пистолет - дезинтегратор, стреляющий миллионовольтными разрядами. Такие предметы Вадим видел только в кино. На всей планете было не больше сотни экземпляров этого страшного оружия, и оно выдавалось только капитанам сверхдальних десантных звездолетов.

- Какой я неуклюжий, - пробормотал Саул, подобрал скорчер и сунул его под мышку. Затем он поднял портфель и объявил: - Я готов.

Некоторое время Антон смотрел на него, словно собираясь спросить о чем-то. Затем он сказал:

- Пойдемте, Саул. А ты, Вадим, прибери дома и отнеси старику инструмент. Он в багажнике. Я имею в виду, конечно, инструмент.

- Слушаю, шкип, - сказал Вадим и пошел в гараж.

Трудно быть оптимистом, размышлял он. Ведь что есть оптимист? Помнится, в каком-то старинном вокабулярии сказано, что оптимист суть человек, полный оптимизма. Там же, статьей выше, сказано, что оптимизм суть бодрое, жизнерадостное мироощущение, при котором человек верит в будущее, в успех. Хорошо быть лингвистом - сразу все становится на свои места. Остается только совместить бодрое, а равно и жизнерадостное мироощущение с пребыванием на борту тяжеловооруженного лунатика...

Он забрал из багажника скальпель и биоэлементы и направился к дяде Саше. Старик сидел на корточках перед красным "рамфоринхом".

- Дядя Саша, сказал Вадим. - Вот вам новый скальпель и...

- Не надо, - сказал дядя Саша. Он вылез из-под "рамфоринха". - Спасибо. Мне подарили вот это. - он похлопал "рамфоринха" по полированному боку. - Говорят, он очень живуч, а?

- Подарили?

- Да, один молодой человек, весь в белом.

- Ах, вот как, - сказал Вадим. - Значит, он был уверен, что улетит с нами. Или, может быть, он намеревался прорваться в "Корабль" с боем?

- Что? - спросил дядя Саша.

- Дядя Саша, - сказал Вадим. - Вы знаете, что такое скорчер?

- Скорчер? Да, знаю, конечно. Это микроразрядное устройство на ткацких автоматах. Правда, теперь их нет, но помню, лет семьдесят назад... А что, этот человек в белом тоже старый ткач?

- Может быть, он и ткач тоже, но скорчер у него, дядя Саша, не микроразрядный.

Вадим задумчиво пошел к своему коттеджу. Дома он бросил постельное белье в мусоропровод, переключил хозяйственную автоматику на режим отсутствия и, выйдя на крыльцо, написал карандашом на двери: "Уехал в отпуск. Прошу не занимать". Затем он отправился к Антону. Прибирая Антонов коттедж, он продолжал размышлять. В конце концов не все потеряно. Тахорги, надо признаться, уже основательно приелись. Пандора, если говорить честно,

- это всего-навсего очень модный курорт. Можно только удивляться, как я

там высидел три сезона. Какой стыд, подумал он вдруг с энтузиазмом. Ведь

было время, когда я хвастался ожерельем из зубов тахорга и разводил

несусветную пандориану! Швырять в Самсона черепом тахорга - какая

банальность! Самсон достоин большего и Самсон будет увековечен.

Неизвестная планета - это неизвестная планета. По неизвестной планете бродят неизвестные звери. Они, бедные, еще не знают, как их зовут. А я уже знаю. Там я добуду первого в истории "самсона непарноногого перепончатоухого" или, скажем, "самсона неполнозубого гребенчатозадого"... Запустить в Самсона черепом самсона - такого еще не было.

Когда он вернулся на лужайку, "Корабль" был готов к старту. Верхушка его больше не следила за солнцем, иней на траве вокруг исчез.