которых каан Угедей приказал обучать корану

54
одно и то же» при всей внешней справедливости в корне невер-
но, хотя бы потому, что элемент «хатун» – это не часть имени, а 
титул. В «Муиз ал-ансаб» названо десять жен Джучи. Шесть из 
них определены как «хатун». Эта утверждение полностью под-
тверждается при анализе других разделов, к примеру, при пере-
числении десяти жен Чингиз-хана, семь из них определены как 
«хатун» [17, с. 38]. Тот факт, что «хатун» у монголов в XIII веке 
- это титул или уважительное обращение, относящееся к жене 
Чингизида, хорошо известен [66, p. 1-2]. То есть речь должна 
идти не о замене одной части имени «хан» на другую «хатун» и о 
перемене их местами в двусоставном антропониме, что действи-
тельно совершенно неправдоподобно, а о том, почему в «Муиз 
ал-ансаб», а скорее – в источнике, которым пользовался ее автор, 
имя Хан-Султан потеряло свою первую составляющую и пре-
вратилось просто в Султан. Объяснение этому «урезанию» легко 
найти, зная о различии в образовании антропонимов у хорезмий-
ских тюрок и монголов. В среде хорезмийского правящего дома 
имена, частью которых является лексема «хан», достаточно рас-
пространены: Хитай-хан, сын Ала ад-Дина Атсыза, Йунис-хане 
сын Ала ад-Дина Текиша. Список можно продолжить, но и из 
приведенных примеров очевидно, что лексема «хан», как, кстати, 
и «шах», могла спокойно становиться частью имени представи-
теля династии. Никто особой проблемы в этом не видел, видимо, 
в связи с общей девальвацией значения термина «хан» среди тю-
рок Хорезма. Ан-Насави, к примеру, сообщает, что эмиры Бучи-
Пахлаван и Огул-хаджиб были награждены хорезмшахом титула-
ми «Кутлуг-хан» и «Инандж-хан» [61, с. 50].
Но у монголов ситуация обстояла совершенно иначе. Нам не 
известно ни одного имени царевича Чингизида, которое бы со-
держало лексему «хан», не говоря уже об именах хатун и нойо-
нов, и это вполне естественно. Можно спорить о том, принад-
лежал ли титул «хан» исключительно верховному правителю 
или им в определенных обстоятельствах могли именоваться 
правители улусов (к примеру, известны монеты Хулагу с титу-
лом «хан», чеканенные им при жизни Менгу [63, p. 226-227, 234-
235]), но общеизвестно, что сам термин прочно ассоциировал-
ся у монголов XIII века с верховной властью. Титулы «хан» и 

55
«хатун» маркировали разные уровни иерархии имперской элиты. 
Именно поэтому фиксация имени снабженного титулом «Хан-
Султан-хатун» или даже просто Хан-Султан в перечне ханских 
жен, записанном при одном из чингизидских дворов, являлась 
бы оскорбительной бессмыслицей. С какой стати женщина, не 
принадлежащая к «золотому роду» по крови, дочь поверженного 
врага, должна именоваться «хан»? Подобный вопрос должен был 
возникнуть сразу после того, как Хан-Султан был отдана Джучи, 
и отпадение первой части его имени было вполне объяснимым и 
даже неизбежным.
4. Информация о послании Хан-Султан Джалал ад-Дину от-
сутствует в других источниках, а само его содержание, приве-
денное ан-Насави, фантастично. Сама по себе единичность упо-
минания некоего исторического события в источнике, конечно, 
снижает доказательную ценность сообщения, но не аннулирует 
ее. Естественен вопрос: а в каком еще источнике должна была 
отразиться информация о неудачном посольстве Хан-Султан к 
ее брату, учитывая что последние годы Джалал ад-Дина вообще 
освещены крайне слабо?
Примечательно, что Д.М. Тимохин и В.В. Тишин оставля-
ют себе достаточно широкий простор для маневра, заявляя, что 
«простое представление об историческом контексте событий, 
во время которых, согласно ан-Насави, хорезмшах получил это 
письмо, ставят под сомнение сам факт существования послания 
или же того, что оно могло быть адресовано ему его сестрой» 
[50, с. 402]. Думается, подобная критика должна быть боле кон-
кретной, учитывая ее безапелляционный тон. Так все же, с точки 
зрения оппонентов, ан-Насави сфабриковал сообщение о посла-
нии Хан-Султан или описал реально прибывшее к Джалал ад-
Дину обращение от сестры, которое являлось дипломатической 
хитростью, а само было фикцией? Первый вариант действитель-
но полностью уничтожил бы все построения, касающиеся брака 
Джучи и Хан-Султан и происхождения от него Берке. Проблема, 
однако, в том, что его надо доказать. Зачем личному секретарю 
последнего хорезмшаха понадобилось выдумывать этот сюжет, 
при том, что сам он осуждал своего господина за отказ от сотруд-
ничества с монголами? Это событие было для ан-Насави важ-

56
но, он не понимал причины молчания Джалал ад-Дина: «он не 

жүктеу/скачать 7.81 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: