ГЛАВА ШЕСТАЯ
ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ КУЛЬТЫ ПРАСЛАВЯН
Существенные сдвиги и перемены в общественной и хозяйственной жизни праславян, происходившие в начале железного века, в особенности переход к пашенному земледелию, отразились не только в крутом и кардинальном изменении форм погребального обряда, но и в ряде других новшеств, появившихся в эту эпоху.
С идеей неба, с культом Сварога связан культ гор, горных вершин, «красных горок», «красных холмов» – ближайших к небу точек земли. Точнее сказать, это не был культ гор как таковых: горы и холмы (в равнинных местах) были не объектом, а местом культа, местом сборищ и принесения жертв. Это явление было общечеловеческим, и его следы мы найдем повсеместно – от священной горы Кроноса на Крите до славянской Арконы со святилищем Святовита на Балтийском море. Существует множество католических и православных церквей, воздвигнутых на труднодоступных вершинах и посвященных таким святым, которые обычно замещали древних языческих богов; таковы, например, церкви в честь пророка Ильи на горах в Греции. Часты и церкви в честь богородицы, заместившей Великую Мать первобытности.
Вплоть до XIX в. сохранился обычай в день Ивана Купалы зажигать ритуальные костры на вершинах гор: «Купальские огни, зажигаемые в Иванову ночь на Карпатах, Судетах и Корконошах между Силезией и Чехами, представляют великолепное и торжественное зрелище на пространстве нескольких сот верст» 1.
1 Снегирев И. М. Русские простонародные праздники. М., 1837, вып. 1, с. 142.
Обращает на себя внимание обилие священных гор с названием «Девичья», «Девин». Они распространены по всему славянскому миру, и нередко с ними связаны очень давние ритуальные традиции. Таковы, например, Девин в Праге над Влтавой, Девин в Хебе, Девин в Мимоне, Девин на p. Дые близ впадения Моравы в Дунай (все в Чехии) 2. К этому перечню следует добавить Девин на Дунае в Словакии, где древний культовый центр в наши дни превратился в место национального певческого праздника, собирающего любителей песни со всей страны. Есть гора Девин и в Болгарии, южнее Пловдива. В Приднепровье в качестве примера можно указать Девичью гору близ Смоленска, Девичью гору в Триполье со святилищем первых веков н. э. и Девичью гору в Сахновке на p. Роси, где до сих пор на вершине горы стоят три памятных креста.
2 Kalandra Zavis. Ceske pohanstvi. Praha, 1947, s. 367-369.
В центре Девичьей горы в Триполье находился жертвенник-печь с девятью полусферическими секциями; число девять в сочетании с женским наименованием священной горы может наталкивать на мысль о девяти месяцах беременности. Сочетание «девы» и идеи плодородия, выраженной в сроке беременности, не должно нас смущать, так как и древние богини плодородия, и христианская богородица именовались девами. «Девичьи горы» сохранили очень древний, общий всем славянам культ женского божества (см. рис. rbyds071.gif, rbyds078.gif).
Вторым широко распространенным наименованием ритуальных возвышенностей является «Лысая гора». Общеизвестны предания о киевских ведьмах, собиравшихся на свои шабаши на Лысой горе под Киевом. Ритуальный характер другой Лысой горы на Днепре, близ Днепропетровска, засвидетельствован знаменитым навершием скифского времени, найденным на ней. Еще одна Лысая гора находится в том месте, к которому можно приурочить рассказ Геродота о «Священных Путях» из земли скифов-пахарей, т. е. праславян 3.
3 Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия. М., 1979, с. 37.
Полнее всего ритуальный характер возвышенности, носящей название Лысой горы, выявляется при знакомстве с Лысой горой между Кельцами и Сандомиром в Польше. Здесь, по средневековому преданию, находились идолы трех славянских божеств – Лады, Лели и загадочного Ежи (см. следующий раздел), на месте которых в XII в. был поставлен монастырь св. Троицы. Празднование Лады и двух других языческих божеств происходило, по свидетельству источников XV в., «circa Pentacostem», т. е. около троицына дня. Монастырский храм посвящен христианской троице, что говорит о стремлении церкви сохранить преемственность празднеств, сопровождавшихся, как мы знаем из тех же источников, многолюдным съездом из разных мест и ярмаркой. Археологическое обследование установило, что в языческие времена весь венец Лысой горы был обнесен мощным каменным валом длиной 1500 м, внутреннее пространство которого представляло огромное святилище под открытым небом, вмещавшее тысячи человек. Исследователь этого интересного комплекса Ю. Гонсовский 4 датирует его эпохой галынтата, т. е. именно тем самым временем, которое интересует нас сейчас; географически район Свентокшицких гор, к которым относится Лысая гора, входит в обширную праславянскую область.
4 Gassowski J. Slady osrodka kultowego na Lysej Gorze. – In: Z archeologii innych gor, s. 297 – 298; Idem. Osrodek kultu poganskiego na Lysej Gorze. – In: Religia poganskich Slowian. Kielce, 1967, s. 47 – 60 (план на с. 56). В этой статье автор омолаживает памятник на основании вещевых находок VI – X вв., но упоминает о кладе римского времени.
Быть может, «лысыми» эти горы были названы потому, что их верхняя часть расчищалась под «требище». Существуют священные горы с названиями «Соборище», «Игрище», что говорит о ритуальных сборищах, на которые сходилось все население племени.
В этом отношении совершенно особый интерес представляет гора Сленжа, или Собутка, на западной окраине праславянского мира, близ Вроцлава в Силезии. Вокруг этой священной горы славянского племени силезян существует целый комплекс урочищ и языческих сооружений, восходящих, как считают новейшие исследователи, к рубежу позднего бронзового века и железного; здесь есть керамика лужицкой культуры гальштатского и раннелатенского времени. Встречаются вещи, которые польские археологи определяют как «вещи скифского типа», среди них есть типично скифские стрелы 5. Это опять-таки та самая фаза жизни древних праславян, которая интересует нас в данном случае, – «эра Сварога», начало железного века.
5 Holubowiczowic Helena i Wlodzimierz. Sprawozdanie z prae wykopaliskowych na Slezy-Sobotce w r. 1950. – Sprawozdaniy Wroclawskiego Towarzystwa Naukowego, 1950, N 5, c. 116 – 119; Cehak-Holubowiczowa Helena. Kamienne kregi kultowe na Raduni i Slezy. – In: Archeologia Polska. Warszawa – Wroclaw, 1959, t. Ill, 1, s. 51 – 97; Eadem. Sl^sky Olimp (Szkice z dziejowslaska. Warszawa, 1953; Semkowiz W. Gora Sobotka i jej zabytki. Poznan; Wroclaw, 1949; Sarnowska W. Gora Sleza (Sobotka) w pradziejach. – In: Z otchlani wiekow. Rok XVIII. Wrzesien, s. 145, fig. 2.
Комплекс Сленжи весьма живописен: среди совершенно плоской равнины плавно возвышается коническая гора, достигающая высоты 718 м над уровнем моря (около 500 м над равниной). Ее верхняя треть очень часто бывает закрыта облаками – гора как бы доходит до самого неба, врезается в него. В вершину Сленжи часто ударяет молния; стоящий наверху костел XVIII в. частично разрушен одним из таких ударов бога-громовержца. Верхняя треть горы опоясана огромным кругом из наваленных камней; на верхних площадках встречена лужицкая керамика. Исследовательница Е. Голубович справедливо считает, что в основе каменных валов Сленжи лежат древние (лужицкого времени) культовые круги, частично использованные позднее, в средние века. Следует добавить, что вал шел примерно по той линии, ниже которой не спускаются облака, т. е. отделял «небесную» часть священной горы от нижней, земной. По сторонам Сленжи на расстоянии 3 км от нее расположены еще две горы: на северо-восток от нее – небольшая гора Костюшки с каменным кругом на вершине, а прямо на юг от Сленжи – гора Радуня (572 м), тоже с очень интересной каменной оградой наверху. По всей вероятности, они составляли единый языческий комплекс, в котором Сленжа-Собутка главенствовала.
Самым примечательным на Сленже является то, что здесь обозначен различными отметами путь по лесистым склонам горы до ее вершины. Этими указателями пути являются скульптуры из камня (медведи, человек с рыбой) и тщательно высеченные на выступах скалы косые кресты («поганские крыжи»), встречающиеся также на разных изделиях лужицкой культуры. Местные позднейшие немецкие колонисты называли в XIX в. эти кресты знаками Вотана-Одина, по-своему осмысливая языческую символику (см. рис. rbyds072.gif, rbyds076.gif, rbyds077.gif).
Скульптуры сделаны очень обобщенно и сильно пострадали от местного обычая – бросать в магических целях в них камни 6.
6 Немцы-колонисты бросали камни в ту или иную фигуру, приговаривая: «Sau, da hast du ein Ferkel!» (Holubowiczowic Helena i Wlodzimierz. Rzezba kultowa kolo wsi Garnczarska w poblizu Slezy. – Archeologia, 1949, t. Ill, s. 216).
Е. Цегак-Голубович считает, что фигуры, обычно называемые обобщенно медвежьими, принадлежат самкам, медведицам, и это сближает их с культом Артемиды Бравронии. Наблюдение исследовательницы интересно, но медвежий культ был так распространен, что едва ли следует искать непременно античные параллели как источник воздействия 7.
7 Cehak-Holubowiczowa Helena. Badania nad wierzeniami religijnymi na terenie Slaska. – Religia poganskich slowian. – Kielce, 1968, s. 69 – 80.
Фигуры медведиц тоже пострадали от времени, особенно морды, ставшие слишком округлыми, но медвежьи признаки y скульптур все же сохранились: характерный горбатый загривок и коротенький хвост. Одна медведица стоит на всех четырех лапах, а другая изображена сидящей, y нее на месте сердца выбит такой же косой крест, как и на скалах. На рыбе в руках человеческой фигуры тоже высечен такой же крест. Косые кресты есть и в окрестностях Сленжи: крупный крест высечен на базе своеобразной фигуры «монаха» в 9 км от Сленжи; знак расположен на стыке базы и огромной кеглеобразной фигуры и не был виден до тех пор, пока археологи Е. и В. Голубович не произвели раскопок и не отделили скульптуру от ее базы, а это говорит не только об одновременности скульптуры и высеченного на ней креста, но и о синхронности всего обширного комплекса предметов и урочищ, покрытых знаками языческого креста, которые Е. и В. Голубович датируют временем перехода от гальштата к латену, иногда уточняя, – V в. до н. э.
По поводу скульптур, найденных на Сленже, существует мнение о их, возможно, кельтском происхождении 8. Отрицать влияние кельтов на эти памятники лужицкого времени не следует, но из этого никак нельзя делать вывод о кельтской принадлежности всего комплекса Сленжи-Собутки и ее окрестностей. И на карте Гензеля, и на карте крупнейшего знатока кельтского мира Яна Филипа область Нижней Силезии, где находится Сленжа, оказывается за пределами расселения как пракельтов рубежа II и I тысячелетий, так и исторических кельтов конца I тысячелетия до н. э. 9
8 Hensel W. Polska Starozytna. Wroclaw, Warszawa, Krakow, Gdansk, 1973, s. 355 – 358.
9 Hensel W. Polska Starozytna, s. 171, fig. 138; Филип Ян. Кельтская цивилизация и ее наследие. Прага, 1961, с. 12, рис. 1. Фи лип не включает С ленжу в число кельтских священных мест (с. 161 – 165). В районе Вроцлава нет ни одного кельтского оппидума, и только на обряде погребения ощущается кельтское соседство (см.: Manuel encyclopedique de prehistoire et protohistoire europeennes. Prague, 1966; карта на с. 590). Полемика по поводу кельтского или славянского происхождения отражена в цитированной выше статье Е. Цегак-Голубович (1968, с. 72), где эта исследовательница убедительно опровергает доводы Янины Орош и Янины Розен-Пшеворской – сторонниц кельтской принадлежности. Розен-Пшеворская даже збручского Святовита считает кельтским, невзирая на дату, установленную по оружию, – IX в. н. э.
Сленжа находится на юго-западной окраине праславянского мира, отгороженной от кельтов Карпатами. В этой ситуации естественно и почитание праславянами единственной горы в долинах Силезии, и восприятие ими от соседей некоторых черт культуры. В принадлежности Сленжи древним славянам особенно убеждает то, что гора и славянское племя слезян-силезян носят одно имя, этимологизируемое из славянского языка 10. Вполне возможно, что Сленжа была общеплеменным религиозным центром всех силезян; гора ли названа по племени или племя по имени священной горы – мы решить не можем, но взаимосвязь имен несомненна.
10 Semkowicz W. Gora Sobotka..., s. 9.
Гора Сленжа (Mons Silensis) упомянута в хронике Титмара Мерзебургского начала XI в., который пишет, что гора «по причине своей красоты и величины, а также по причине проклятых языческих действ, там происходящих, пользуется y всех жителей большим почетом» 11.
11 Kronika Thietmara. Poznari, 1953, kn. VII, §59, s. 554.
Дорога на вершину горы, отмеченная многочисленными священными знаками и изображениями, своего рода via sacra древних силезян, отчетливо показывает нам направление торжественных ритуальных процессий. Участники «проклятых языческих действ» подходили к своей священной горе издалека, с северо-востока. Вероятно, праздничная процессия собиралась на малых горах севернее Сленжи. Одна из них, небольшая правильная вершинка, носит характерное название «Ангельская». Не исключено, что здесь в языческое время было какое-то священное место; археологически эта гора не обследована. В одном километре южнее Ангельской находится гора Костюшка (старое название неизвестно), вершина которой увенчана культовым каменным кольцевым валом 12.
12 Cehak-Holubowiczowa Helena. Kamienne kregi... (карта на с. 52).
На полпути между Костюшкой и Сленжей начинался новый каменный вал, окаймлявший северо-восточный склон Сленжи. Именно здесь-то и начиналась серия косых крестов и скульптур, отмечающих путь к вершине. Примерно на середине подъема, кроме знаков на скалах, находились и каменные скульптуры: два медведя и человек с рыбой. Мы не знаем, насколько полон комплект изображений, не знаем точно первоначальное местоположение изваяний, но, очевидно, их надо связывать с каким-то этапом этой священной дороги (может быть, y начала дороги, внизу, может быть, y входа на верхнюю площадку?). Связывают их воедино с дорогой кресты на скалах, которые не могли быть перемещены. На верхней площадке Сленжи есть лужицкая керамика, но нет жилищ, что хорошо увязывается с ритуальным характером горы. Здесь производили моления, но не жили (см. рис. rbyds075.gif).
Божество, которому молились на этой горе, нетрудно угадать; это, почти несомненно, был бог неба, бог-громовержец. Вершина горы, как уже говорилось, очень часто оказывалась окутанной облаками; в монастырский костел на вершине часто попадали молнии, разрушая каменную кладку.
Перечисленными горами комплекс Сленжи не исчерпывается: на расстоянии 3 км от Сленжи находится гора Радуня, представляющая также большой интерес. Она на полтораста метров ниже Сленжи, но каменный вал на ней больше, чем сленжинский. Вал был сложен всухую, из неправильных камней без деревянных конструкций, и представлял собой не оборонительную стену, а лишь массивную ограду священного места. По вытянутой форме и по своим размерам каменный вал Радуни почти тождествен валу на Лысой горе в Свентокшицких горах. Ширина вала от 3 до 5 м. Большая ось пространства, ограниченного валом, равна 1 км; площадь равна 20 га 13. Это огромное святилище под открытым небом мы можем представить себе, наложив его контуры на план Москвы: Радунское святилище займет собой совокупность Красной и Манежной площадей. На такой территории во время больших языческих празднеств могло уместиться много тысяч человек, вероятно, все племя силезян лужицкого времени (см. рис. rbyds079.gif, rbyds080.gif).
18 Cehak-Holubowiczowa Helena. Kamienne kregi..., s. 54, ill. 2.
Интересно отмеченное Е. Голубович расположение ограды: она занимает почти все плато вершины горы, не захватывая, однако, ее самой высокой части. В этом исследовательница справедливо видит доказательство культовой, а не фортификационной роли каменной ограды на Радуни 14.
14 Cehak-Holubowiczowa Helena. Kamienne kregi..., s. 76.
Однако в осмыслении святилища в целом, мне кажется, можно пойти еще несколько далее. Обратим внимание на то, что северо-западный участок ограды на расстоянии около 200 м от угла отделен двумя проходами от основной ограды. Проходы не вызваны потребностью дорог – здесь нет ни дорог, ни тропинок. Кроме того, ограда на этом отчлененном участке значительно уже, чем в основной части. Между двумя проходами горизонтали обрисовывают на плане почти правильную округлую возвышенность с верхней круглой площадкой (примерно 50 м в диаметре; см. план). Подобная круглая площадка около 30 м есть и за пределами ограды, на самой верхней естественной площадке Радуни.
Можно допустить, что перед нами два или три этапа сооружения священных мест на горе Радуни.
1. Первичным местом могла быть плоская продолговатая вершинка 70 X 250 м, вытянутая с запада на восток и с круглой площадкой в восточной части, где мог, например, стоять идол.
2. Взамен малого святилища (или в дополнение к нему), на юг от него, было прирезано окруженное каменным валом огромное пространство, оставшееся незамкнутым в той части, которая была обращена к старому капищу, к возвышению с предполагаемым идолом.
3. В северной части нового обширного священного места был насыпан (или использован природный?) курганообразный холмик, пригодный для постановки на нем нового идола. Вероятно, тогда же каменный вал был продолжен на север и перекрыл собою круглую площадку «старого святилища». По левую и правую сторону от курганчика в ограде были оставлены проходы.
Применяя старую славянскую терминологию, места для идолов мы назовем «капищем», местом принесения жертв, а обширные пространства близ капища – «требищем», местом потребления жертв и ритуального пира, где, по выражению средневекового церковника, «наполняли черпала бесам».
Если принять мою гипотезу, то история Радуни будет выглядеть так: первоначально на самой высокой точке горы существовало капище и ничем не огражденное, кроме эскарпа, небольшое требище, в 1,7 га. Затем могла возникнуть потребность в значительном расширении требища при сохранении старого жертвенного места; так родилось новое двадцатигектарное требище, внутри которого спустя некоторое время было создано новое капище на круглом холме. К таким предположительным результатам приводит анализ ситуационного плана, но для их проверки необходимы, разумеется, новые археологические исследования.
Еще раз напомню, что святилище на Радуни не единично. На 300 км в глубь праславянской территории, на восток от Сленжи, исследовано святилище на Лысой горе, относящееся к тому же времени и вмещавшее в границах своего каменного вала такое же неисчислимое количество празднующих. Сходство двух горных святилищ простирается настолько, что даже курганообразная насыпь (для идола?) внутри требища существует и здесь и там. На Лысой горе «курган» расположен несколько ближе к центру. На обеих горах есть и студенцы – источники воды.
Последнее, на что следует обратить внимание при рассмотрении комплекса Сленжи, – это наименование горы – Сленжа-Собутка. Объяснение, что имя горы происходит от польского названия дня недели – субботы 15, не выдерживает критики, так как день недели по-польски называется «sobota», а не «sobolka». Между тем наименование Сленжи Собуткой зафиксировано уже с XIV в.16 Думаю, что подойти к вопросу следует с другой стороны.
15 Semkowicz W. Gora Sobotka..., s. 7.
16 Semkowicz W. Gora Sobotka..., s. 7.
В исторических и этнографических материалах мы найдем много различных терминов, обозначающих совместное выполнение языческих обрядов, схождение людей на празднества. Есть среди них и «субботки», не имеющие отношения к субботе. Таковы, например, собрания при свечах во все время зимних святок в бывш. Псковской губ., когда собирались каждый вечер и пели песни, называя это совместное празднование субботкой, в чем явно ощущается внешнее воздействие церковного календаря 17.
17 Фаминцын А. С. Божества древних славян. СПб., 1884,
Соботки-собутки праздновали в Иванов день независимо от дня недели, на который он приходился. Соботки праздновали, зажигая «живой огонь» трением. Ян Кохановский в 1639 г. издал свято-соботские песни, где говорится:
...Суботка, как было встарь, запалена в Черном Лесе,
Так нам передали матери,
Сами также заняв от других,
Чтобы на день св. Иоанна завсегда горела суботка...18.
18 Снегирев И. М. Русские простонародные праздники, с. 125-126.
Особый интерес представляет наименование ритуальных сборищ под день Ивана Купалы y словаков: кроме распространенного y них, существует другая форма обозначения этих сходок – sobytka, событка 19. Форма «событка», которая никак не могла образоваться из названия дня недели, ведет нас, как мне кажется, к единственно правильной расшифровке пйрвичного смысла слова, обозначавшего сборище народа на языческое празднество. Сопоставим его с другими названиями многолюдных празднеств, извлеченными из разных источников: толпа, толпище (на «красную горку»); стадо (на день пятидесятницы); собор, соборище, собрание, сбор; сходбище; событка (собутка, соботка, субботка).
19 Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники. М., 1978, с. 185.
Думаю, что видоизмененное календарной субботой как днем недели интересующее нас наименование горы Собуткой следует объяснять, по аналогии с другими синонимичными словами, как «со-бытие», «совместное бытие, совместное нахождение», т. е. гора собраний, гора совместного празднования. Все это вполне подходит к комплексу Сленжи-Собутки. Яркость и театральность древних языческих сходбищ – «со-бытий» привела к тому, что слово «событие» стало обозначать нечто необычное, из ряда вон выходящее, особенно значимое. Такими и были для древнего славянина языческие многолюдные и многодневные общеплеменные «события», местом действия которых были освоенные на рубеже бронзы и железа высокие горы.
Собутка силезян – не единственное место с таким названием: известна находка двух копий римского времени в другой Собутке. Копья, возможно, ритуальные, так как на них есть знаки солнца, огня и полумесяца 20. Копья, как мы знаем, были обязательным реквизитом в культе Святовита.
20 Nadolski Andrzej. Kilka uwag o inkrustowanych grotach oszczepow pozdnego okresu rzymskiego. – In: Slavia Antique. Poznan, 1950, II, 2, fig. 7.
В связи с перечнем различных наименований языческих сборищ следует поставить вопрос о широко распространенном названии «купало» или «купала». Вполне возможно, что общеславянский праздник Ивана Купалы связан этимологически пе с глаголом «купаться» (так как главным действием являлись игры y ночного костра), а с корнем «куп», образующим ряд слов, обозначающих соединение людей: «вкупе», «купно», «совокупно», «купножитие». Тогда праздник Купалы должен рассматриваться в одном ряду с «толпой», «собором», «событием» как слово, обозначающее языческое сходбище людей, но приуроченное только к одному календарному сроку – к ночи с 23 на 24 июня, очевидно, одному из многолюдных языческих празднеств.
Достарыңызбен бөлісу: |
