Борис Тух венские каникулы по мотивам фрагментов из неосуществленного киносценария Владимира Высоцкого и Эдуарда Володарского «Венские каникулы»
жүктеу/скачать 468 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- ПОСЛЕДНИЙ БАЛ
ВЛЮБЛЕННЫЙ ЖЕРАР ФРАНЦУЗСКАЯ МИССИЯ Ползет телеграфная лента. Представительствам всех союзных держав на территории Австрии. Четверо опасных преступников, ограбивших универсальный магазин в Вене, были практически в руках у криминальной полиции, однако сумели ускользнуть. Преступники вооружены, легко вступают в контакт с местным населением, не избегают риска. При случайной встрече с ними одиночных военнослужащих союзных армий последним рекомендуется воздерживаться от экстремальных действий и немедленно сообщать о встрече в комендатуру по месту своей службы или в военную полицию. На основе показаний свидетелей удалось уточнить их приметы. См. приложение 1. Сидящая за столиком секретарша Николь просматривает ленту и откладывает в сторону. Жерар, который сидит напротив нее, продолжает любезничать. ЖЕРАР: Что-то важное, мадемуазель? НИКОЛЬ: Рутина! Кто-то кого-то ограбил, их ловят... Так что вы говорили, мсье, про своих друзей? ЖЕРАР: Поймите, мадемуазель, это очень приличные люди! НИКОЛЬ: Охотно верю вам, мсье, но кто они, хотелось бы знать? ЖЕРАР: Неважно. Они мои друзья разве этого вам недостаточно? Они хотят поехать во Францию, и я должен им помочь. Поймите, мадемуазель, у меня никого нет, ни родителей, ни жены, ни подруги... только друзья... НИКОЛЬ: Я понимаю. Но назовите хотя бы их фамилии. ЖЕРАР: Фамилии? (Только тут Жерар соображает, что в самом деле об этом не подумал. Скребет в затылке.) В концлагере у нас не было фамилий. Только номера. НИКОЛЬ: Они не французы? Тогда надо обратиться в союзную репатриационную комиссию. Кто они по национальности? ЖЕРАР: Русский, поляк и грузин. НИКОЛЬ: И никто из них не хочет возвращаться к себе на родину? Почему? ЖЕРАР: Ах, мадемуазель, жизнь – такая сложная штука! НИКОЛЬ: Мне вы можете сказать. Я тоже была в концлагере. Больше двух лет... ЖЕРАР: Неужели, мадемуазель? Значит, вы тоже хлебнули лиха полной ложкой? Но почему вы не возвращаетесь во Францию? НИКОЛЬ: Пока мы говорим о ваших друзьях, фамилий которых вы не знаете. ЖЕРАР: Понимаете, мадемуазель, они тоже одинокие, неприкаянные люди... И нам не хотелось бы расставаться. Потому что единственное, что осталось у нас в этом мире,- это мы сами... Понимаете, мадемуазель, мы сами... Световая вырубка. Скамейка на бульваре недалеко от французской миссии. Владимир, Вахтанг и Даниэль на скамейке. ВАХТАНГ: Отца объявили врагом народа. Он был большой дирижер, в Грузии его знали все. Скажи, как дирижер может быть врагом народа? Отца арестовали 3 мая, а 25-го отказались принимать передачи. Потом матери по секрету шепнули, что его расстреляли. Даже суда не было, понимаешь, да? Меня выгнали из консерватории... за неделю до дипломного концерта. Сестренку Манану из художественной школы выгнали. Ах, как она хорошо рисует, если б ты видел! Брат Леван хотел в институт поступать - даже документы не приняли... Я два года преподавал в музыкальной школе, потом меня уволили. Сказали: сын врага народа не должен учить советских детей! Я что: политике их учил? Я музыке их учил!
друг другу, а? Чтобы сын отцу не верил, брат сестре! А они так сделали! Отец - враг народа, да? И старший сын пошел воевать и в плен попал, хорошо, да? Я не за себя боюсь, я новое горе всей семье принести не хочу, понимаете, да? И домой так хочется - сердце горит. Как тут быть, а? Уж лучше "пропал без вести". ВЛАДИМИР: Не думаю, что для них это будет лучше. ВАХТАНГ: А по-другому как? Застрелиться? Как я докажу, что не сам в плен сдался? Что меня почти мертвого взяли? А ты как докажешь? ВЛАДИМИР: Не знаю... ВАХТАНГ: Сволочи... бей своих, чтоб чужие боялись. Это мне особист в полку говорил... Жерару что! Ему вся Европа - родной дом! И тебе, Даниэль! ДАНИЭЛЬ: То еще не известно. Я не знаю, оставаться здесь или вернуться домой. Сердце мое – там. Обугленное, как руины сожженной Варшавы. Но ведь там теперь заведут такие же порядки, как у вас! А оставаться... сдохну с тоски! ВЛАДИМИР: Ты прав, ксендз, все мы сдохнем тут! Без родины! Сдохнем, как рыбы без воды! Нет, надо возвращаться, а там будь, что будет... ВАХТАНГ: Как возвращаться? ВЛАДИМИР: Не знаю... (Заводясь) А может, плюнем, а, парни? И пойдем шататься по Европам? Вчетвером не пропадем! А пропадать - так с музыкой! Снова миссия. Жерар продолжает охмурять Николь, и судя по всему, успешно. ЖЕРАР: А вам не надоело в этом паршивом городе? Неужели вам никуда не хочется поехать? НИКОЛЬ: Поехать? Вы смеетесь? Куда? ЖЕРАР: Мадемуазель, мир так огромен! Не хватит и нескольких жизней, чтобы все посмотреть! НИКОЛЬ: Для этого нужно не только много времени, но и много денег... А они, увы, есть не у всех! ЖЕРАР: Деньги? Деньги это не проблема. Мой папаша был граф, владел замком на Луаре, а потом продал его и все деньги вложил в алмазные рудники в Южной Африке! НИКОЛЬ: Мне кажется, вы сочиняете... Но я бы охотно отправилась с вами в путешествие. И с вашими друзьями. Вы такой забавный... ЖЕРАР: Вы все-таки не верите мне? Какая жалость! (Лезет в карман за деньгами и вдруг соображает, что денег-то мало.) Мадемуазель, наличных у меня и в самом деле не так много, но вы не откажетесь поужинать с нами? На это у нас деньги есть... Скамейка. Друзья сидят, вытянув ноги и прикрыв глаза. Дремлют. Вбегает сияющий Жерар. ВАХТАНГ: Что-то произошло очень важное. ВЛАДИМИР: Не дай Бог, он втюрился в какую-нибудь девчонку. Тогда его не остановить! ЖЕРАР: Ребята! Если бы вы знали, с какой я девушкой познакомился! Фигурка... (рисует пальцами в воздухе) как песочные часы! Она, как... нет, это не передать словами! Она... тихий ангел! ДАНИЭЛЬ: Только тихого ангела нам не хватало! ВЛАДИМИР: Ох, чуяло мое сердце! ЖЕРАР: Ребята, мы едем во Францию вместе с ней! Возражения не принимаются! Я так решил! ДАНИЭЛЬ: А нас ты спросил? ЖЕРАР: А что вас спрашивать? Я и так знаю, что вы согласны! ДАНИЭЛЬ: Ты посмотри на этого самоуверенного индюка! ВЛАДИМИР: Жерар, а как ты с ней спать будешь? Ты же ее раздавишь, ты такой медведь! ДАНИЭЛЬ: Нет, он посадит ее сверху и будет подкидывать до потолка! А она будет визжать от восторга! Жерар хватает обоих за глотки и душит. Те сначала шутливо отбиваются, но потом начинают понимать, что дело плохо. ЖЕРАР: Грязные ублюдки! Поганые похабники! ВАХТАНГ: Жерар, прекрати! Отпусти их, слышишь? ЖЕРАР: Вшивые недоноски, я придушу вас! Раздавлю, как лягушек, если еще хоть раз услышу хоть одну пошлость про эту женщину! А теперь проваливайте и чтобы я вас больше не видел! (Отпихивает их, те отлетают в сторону. К Вахтангу.) Ты тоже можешь проваливать! Мне никто не нужен! Даниэль сгибается пополам и заходится в приступе кашля. Владимир трет пальцем горло. Жерар сидит на скамейке, молча. Вахтанг садится рядом и кладет ему руку на плечо. Жерар стряхивает руку. Владимир подходит и опасливо садится рядом с Жераром. Тот косится на него, вздыхает и молчит. Даниэль садится рядом с Вахтангом. ВЛАДИМИР: Он говорил: любовь русские придумали, чтобы денег не платить. А может, все-таки она существует, эта любовь? ДАНИЭЛЬ: Вахтанг, спроси у него: он догадался пригласить эту девушку на ужин? ВЛАДИМИР: Надеюсь, на это у него мозгов хватило. Только на чем мы поедем в ресторан? «Майбах» отпадает. ДАНИЭЛЬ: Нужно будет достать хорошую машину. ВЛАДИМИР: И занять денег. У нас на ужин не хватит. ВАХТАНГ: Жерар, они интересуются, не собираешься ли ты занять денег, чтобы пригласить свою девушку на ужин? Если да, то мы готовы тебе помочь. ЖЕРАР (подымает глаза. Он расстроган): Сукины вы дети! Ну конечно, мы займем денег! Я приметил одну ювелирную лавочку на отшибе. Недавно открылась. Хозяин, конечно, даст нам взаймы. Особенно, если сам не будет знать об этом. Экран. Тихая улочка. К обочине приткнулся БМВ, за рулем Владимир. Вахтанг нервно прохаживается перед тротуаром взад-вперед. Камера как бы входит внутрь, поднимается по лесенке, в кабинет. Снова живое действие. Жерар сверлит сейф. Даниэль стоит с пистолетом, лицом к двери. ЖЕРАР: Разве я не лучший механик на свете? ДАНИЭЛЬ: Может, я попробую? Ты устал. ЖЕРАР: Спокойно, сейчас мы доберемся до сокровищ этого скряги! Сейф открывается. Жерар достает оттуда пачки банкнот, драгоценности в коробочках. Сгружает в распахнутый Даниэлем портфель. ЖЕРАР: А ты боялся! Нет, я в самом деле лучший механик на свете! (Обнаруживает среди добычи холщовый мешочек, стянутый резинкой.) А это что за новости? А ну-ка посвети? Даниэль направляет на мешочек фонарь. Жерар высыпает содержимое мешочка на стол. Даниэль светит. Это золотые коронки, мосты, вставные челюсти, а также обручальные кольца... ЖЕРАР: Человеческие зубы? Откуда они здесь? ДАНИЭЛЬ: Покажи! (Начинает перебирать зубы. Его руки дрожат.) Знаешь, что это за зубы? Из концлагеря. Вот... Коронки не сняты с зубов... Бурые пятна... Кровь... Где хозяин? ЖЕРАР: Тихо! Ты все провалишь! ДАНИЭЛЬ: Эй! Хозяин! Сволочь! Пся крев! А ну выходи! Появляется темная фигура в пижаме. . Оборачивается к Даниэлю. В это время Жерар наносит удар по голове, фигура падает. Жерар и Даниэль подтаскивают его,усаживают в кресло. Плещут в лицо воду из стоящего на столе графина. Даниэль направляет на него свет. ЖЕРАР: О! Старый знакомый! Папаша Штольц! ДАНИЭЛЬ (хватает Папашу Штольца за волосы и тыкает ему в лицо мешочком): Сволочь! Жирная сволочь! Подлая тварь! Ты выбивал заключенным зубы? Ты собирал их, гадина? Жирный ублюдок! Теперь жри их, пся крев, лайдак, курва старая! ПАПАША ШТОЛЬЦ: Господа, это не так! Это не я! Я у живых не вырывал зубы. Да меня бы и не допустили! ДАНИЭЛЬ: Значит, ты вырывал зубы у мертвых? ПАПАША ШТОЛЬЦ: Господа, вы меня не так поняли! Клянусь Иисусом, я забрал их в комендатуре, когда все уехали. Что в том плохого? Я не виноват, клянусь Богом, не виноват! Ваш крестик цел. (Лихорадочно роется в золоте.) Вот он, святой отец, возьмите! Я сберег его для вас, клянусь! ДАНИЭЛЬ: Нет! Он осквернен! Я его не надену! Такие, как ты, самые святые вещи превращают в кровавое дерьмо! ЖЕРАР: Да оставь ты эту мразь! Он скоро сам подохнет! ДАНИЭЛЬ: Оставить? Чтобы эта падаль дожила до старости? Чтобы эта тварь торговала человеческими зубами и ходила в церковь молиться!? ПАПАША ШТОЛЬЦ: Ах, зачем я тогда вас предупредил? Не умеете вы ценить добро! ДАНИЭЛЬ: Не умеем! Война отучила! ПАПАША ШТОЛЬЦ: Меня она тоже кое-чему научила! (Мгновенно выхватывает из кармана пижамы револьвер и наводит на Даниэля.) Я совершил ошибку, предупредив вас. Но любую ошибку можно исправить. К стене! Оба! (Наводит на них револьвер, другой рукой берет телефонную трубку.) ЖЕРАР: Ты, шестерка фашистская! Звони в полицию, звони, она наверняка заинтересуется происхождением золотишка. А уж мы молчать не будем. Мы-то года через три выйдем из тюряги, а тебе придется болтаться на виселице, гарантирую! ПАПАША ШТОЛЬЦ: По-вашему я такой кретин? Нет, господа, вы недооценили папашу Штольца. Полиции достанутся ваши трупы! Убийство в пределах необходимой самообороны, больше ничего! Жерар молниеносно бьет его по руке, револьвер падает. Папаша Штольц хватает лежавшую на столе отвертку, ударом ноги в живот сбивает с ног Даниэля, Жерар бросается к нему... трое мужчин сплетаются в клубок на полу... Борьба, хриплое дыхание, вдруг клубок распадается. Жерар поднимается с пола, берет за подмышки Даниэля и встряхивает его. Папаша Штольц остается лежать на полу. ЖЕРАР: Вставай, дружище. Срочно рвем когти отсюда! ДАНИЭЛЬ: Что... с этим? ЖЕРАР: Он уже не поднимется. Отвертка вошла в сонную артерию. ДАНИЭЛЬ: Это... я? ЖЕРАР: Или я. Какая разница! ДАНИЭЛЬ: Там зубы Збышека!Я помню, у него было два золотых зуба! Збышек, что они сделали с нами? Что они сделали со мной? Теперь я убийца! Пусть меня накажет Господь, пусть! (Бьется в припадке.) ЖЕРАР (гладит Даниэля по голове): Успокойся, Даниэль, успокойся... Нам надо уходить, слышишь? Ну, соберись с силами, дорогой... черт с ними с этими зубами... Появляется Вахтанг. ВАХТАНГ: Долго возитесь! Отчего? ЖЕРАР: Даниэлю плохо! Вахтанг молча достает плоскую фляжку, отвинчивает пробку, вливает спиртное Даниэлю в рот. Тот приходит в себя. ЖЕРАР: Будь мужчиной, Даниэль! Нам надо уходить. Вахтанг, ты неси портфель с деньгами! (Взваливает Даниэля себе на плечи.) ВАХТАНГ: Хорошо! (Светит фонариком на убитого). Ба, да это же Папаша Штольц из концлагеря! ЖЕРАР: Он получил по заслугам! ПОСЛЕДНИЙ БАЛ Зал ресторана. Не того, что был в прошлый раз, а другого: здесь меньше дешевого шика, но чувствуется, что заведение дорогое и респектабельное. На столах вазы с фиалками. Большой (шестиместный) стол, заказанный нашими героями, стоит в нише, на нем шампанское в серебряном ведре, закуски. За соседним столиком один-одинешек сидит американский летчик майор МакЛири и мрачно накачивается русской водкой, заедая ее икрой. Входят наши герои. Жерар сияет, как начищенный самовар. Он ведет под руку Николь, одетую довольно скромно, но с тем изяществом, которое сразу выделяет француженку. Официант ставит на стол вазу с фиалками. НИКОЛЬ: О-о! Какой чудесный сюрприз! ЖЕРАР (про себя): Черт возьми, в этой проклятой спешке я совершенно забыл про цветы. Майор МакЛири увидев компанию за соседним столиком, оживляется. Наливает в винный бокал водку, приподнимается, и демонстративно выпивает, глядя на Николь. МАКЛИРИ: Your Health, Lady and Gentlemen. Prosit! BAXTAHГ кланяется майору, прижав руку к сердцу, и пригубливает из своего бокала. ДАНИЭЛЬ: Вот твой коллега по части спиртного! (Показывает Владимиру на американца.) ВЛАДИМИР: В самом деле! Глянь, а он тоже летчик! Снимает напряжение! Оркестр играет танго. Жерар и Николь идут танцевать. Вахтанг подзывает официанта, что-то говорит ему, дает деньги. Официант согласно кивает. ДАНИЭЛЬ (глядя на танцующих): Кажется, теперь он по-настоящему счастлив! В круге света Николь и Жерар. Он смотрит на нее долгим и нежным взглядом. НИКОЛЬ: Ну, говорите же о чем-нибудь... Вы так смотрите, что я начинаю бояться вас. ЖЕРАР: Ах да, простите! А как вас зовут, мадемуазель, все забываю спросить? НИКОЛЬ: А вас? ЖЕРАР: Жерар. НИКОЛЬ: Очень приятно, Жерар. А я Николь. ЖЕРАР: Николь... Какое красивое имя. Как шелест листвы на Больших бульварах... НИКОЛЬ: Какой же вы льстец, Жерар... Можно задать вопрос? ЖЕРАР: Хоть два, Николь. НИКОЛЬ: Откуда у вас столько денег? Вчера были какие-то гроши... ЖЕРАР: Я получил дивиденды из Южной Африки. НИКОЛЬ: Жерар, не обманывайте меня. Когда мы с вами расстались, банки уже были закрыты. ЖЕРАР: Ну хорошо, признаюсь. Нам разные богатые люди дают взаймы. НИКОЛЬ: Как это безрассудно с их стороны! ЖЕРАР: Почему же? Они перед нами в неоплатном долгу. НИКОЛЬ: А я, признаться, решила, что вы с друзьями ограбили банк. Или магазин. ЖЕРАР: Неужели, глядя на нас, можно такое подумать? НИКОЛЬ: Откровенно говоря, только такое про вас и можно подумать. (Улыбается.) Вы прелесть, Жерар! Такой большой, уютный и надежный. И такой наивный и хвастливый! Как ребенок! ЖЕРАР: Николь, кажется, я начинаю сходить с ума. НИКОЛЬ: Вы не поверите, Жерар, но я тоже! Танец заканчивается. Они возвращаются к столу. На столе стоит ваза с большими красными розами. НИКОЛЬ: Ах! Неужели это мне? Какая красота! ЖЕРАР: Вы что, сукины дети, решили отбить ее у меня? Ничего не выйдет. ВАХТАНГ: Ты про что? Ах, про цветочки? Да мы сами не знаем, откуда они появились? ЖЕРАР: Я обожаю вас, сукины дети! ВЛАДИМИР: Наконец-то слышу от тебя что-то умное! Впервые за вечер! Жерар думает, сделать ли вид, что обиделся на дружескую подколку, но не выдерживает и хохочет, бьет Владимира по плечу. Потом становится серьезным. Достает из кармана коробочку. ЖЕРАР: Это вам, Николь. В честь окончания войны. Николь открывает коробочку, восторженно ахает. Достает колье, прикладывает к шее. Жерар хочет застегнуть на ней колье, но она останавливает его. НИКОЛЬ: Нет, нет, благодарю вас, но я не могу принять это... Не обижайтесь, Жерар, но это слишком дорогой подарок... А мы с вами едва знакомы. Она хочет вернуть колье Жерару, но тот прячет руки за спину. ЖЕРАР (друзьям): Ну что вы сидите, как истуканы? ДАНИЭЛЬ: Мадемуазель, когда дарят от всего сердца, отказываться нельзя. Этим вы смертельно обидите нашего друга! ВАХТАНГ: Наш друг никогда не лжет женщинам. ВЛАДИМИР: В конце концов, что значит колье, пусть самое дорогое, когда он готов подарить вам весь мир! ЖЕРАР: Николь... Ее зовут Николь... Снова музыка. Жерар застегивает колье на шее Николь и церемонно приглашает ее. Официант снова меняет цветы на столе, на этот раз он ставит белые лилии. Затем ставит на стол майора МакЛири бутылку дорогого коньяка. Майор недоуменно смотрит на официанта, затем переводит взгляд на наших друзей. Вахтанг встает, прижимает руку к сердцу. ВАХТАНГ: От нашего стола – вашему столу! Американец, уже пьяный вдрободан, но держащий марку US Air Force, подражая Вахтангу, встает, прижимает руку к сердцу и кланяется в ответ. Подзывает официанта и что-то шепчет ему. Затем берет бутылки, рюмки и движется (пошатываясь) к столику наших героев. МАКЛИРИ: Джентльмены! Хочу с вами выпить! Вы мне нравитесь, джентльмены! Плюхается на свободный стул. Оказывается рядом с Даниэлем. Чокаются. Выпивают. МАКЛИРИ: В этом проклятом городишке ни одной рожи, с которой можно нормально выпить! А немки! Выдры, поверьте мне, джентльмены, настоящие выдры! Ах, если бы вы знали, как одинок в этой позорной Вене майор Патрик МакЛири. Патрик МакЛири – это я! Будем знакомы, джентльмены. Рукопожатия. Представление. ДАНИЭЛЬ: Вы недавно в Вене, майор? МАКЛИРИ: Называйте меня просто Патрик, парни! А вы говорите по-английски? Но судя по акценту, не англичанин. ДАНИЭЛЬ: Я – поляк! МАКЛИРИ: Выпьем по этому поводу, парни! (Наливает всем в рюмки, себе в бокал для шампанского. Пьют.) Терпеть не могу англичан. Высокомерные верблюды! И я должен обучать этих верблюдов летать на реактивных машинах, чтоб они провалились! ВЛАДИМИР (он не понимает по-английски): О чем это он? ДАНИЭЛЬ: О каких-то реактивных машинах. Он должен обучать английских пилотов летать на них. ВЛАДИМИР: Вот с этого места, пожалуйста, подробнее! ДАНИЭЛЬ: Что это за машины, если не секрет? МАКЛИРИ: О, это ужасный секрет! Все равно не поймете, вы ведь не летчик! ДАНИЭЛЬ: Среди нас есть летчик. Истребитель. (Показывает на Владимира.) Русский, бежал из плена, как все мы. МАКЛИРИ: О, fighter! Я тоже fighter! А ну-ка парень, скажи, сколько поганых нацистов ты отправил в ад? ВЛАДИМИР: Что он спрашивает? ДАНИЭЛЬ: Сколько фрицев ты сбил? ВЛАДИМИР: Семь. (Показывает на пальцах). МАКЛИРИ: А я десять. (Тоже показывает на пальцах.) А потом меня отозвали обучать ваших, русских, пилотов летать на наших «королевских кобрах». Русские – простые парни, не то что эти недоноски англичане. Я даже несколько русских слов знаю: «здрэвье шиллау, дьорнэм помаленки, спасибо, бииздетс.. и йэдриона матт». А ты по-английски говоришь? Даниэль переводит Владимиру. Тот кивает головой, мол, понял. ВЛАДИМИР: Только «гудбай и виски». МАКЛИРИ: Тогда будем говорить по-немецки! На языке поверженного врага. (Снова наливает.) Только прополощем горло, для дезинфекции. (Пьют.) В круге света танцующие Николь и Жерар. ЖЕРАР: Николь... Помните, я пригласил вас путешествовать? НИКОЛЬ: Конечно, помню! Вы так самоуверенно предложили... Я с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться вам в лицо... Жерар, милый, не обижайтесь. Мы же тогда были совсем не знакомы... ЖЕРАР: Тогда то, что я сейчас предложу, рассмешит вас еще больше. Николь, станьте моей женой! НИКОЛЬ: Что вы? Она спотыкается, они сбиваются с такта, но Жерар тут же подхватывает ее и прижимает к себе так близко, как только допускается в танго. ЖЕРАР: Я понимаю, это очень смешно, но, поверьте... что я говорю очень серьезно. Я далеко не мальчик и немало повидал в этой проклятой жизни, чтобы бросать на ветер такие слова... Мы поедем во Францию! Неужели вам не осточертело в этой Вене? Каждый день слышать этот язык! На котором на вас орали охранники в концлагере.. Николь! Я надежный человек и не подведу вас. Можете спросить моих друзей. Они понимают толк в людях. Николь! НИКОЛЬ: Жерар, вы такой хороший... Но... ЖЕРАР: Никаких «но»! Николь, поверьте, вы первая женщина, которой я делаю такое предложение. Клянусь всеми святыми, у нас будет все прекрасно...(Зарывается лицом в ее волосы.) Ты родишь мне двоих. Мальчика, такого же сорванца, как я, и девочку, такую же красавицу, как ты... Николь! Она отстраняется от него. На ее глазах слезы, губы дрожат. НИКОЛЬ: Жерар... Мы не сможем быть счастливы, Жерар... Никогда не сможем... ЖЕРАР: Но почему, черт возьми?! НИКОЛЬ: Меня в лагере... Они проводили опыты... ЖЕРАР: Что?!!! НИКОЛЬ: Меня стерилизовали... У меня никогда не будет детей... (Рыдая, прячет лицо на груди Жерара. Тот обнимает ее, словно желая защитить от всего на свете.) ЖЕРАР: Сучьи выродки... они опять меня обокрали... Не-ет, жалкие подонки, на этот раз вы просчитались... мы поедем во Францию, Николь. Мы будем путешествовать... Мы будем жить! Пусть они все подохнут от зависти... Ты слышишь меня, Николь? За столиком. Вахтанг показывает Владимиру на Жерара и Николь. Они остановились, музыка для них словно не существует. ВАХТАНГ: Ты видишь? По-моему, с нашим другом творится что-то неладное. ВЛАДИМИР: А! Милые бранятся – только тешатся. ВАХТАНГ: Завидуешь? ВЛАДИМИР: Конечно, завидую. Погоди, дорогой, тут есть магнит попритягательнее. (К МакЛири.) Патрик, скажи, мы друзья? МАКЛИРИ: Влад! Что за вопрос? Конечно, друзья. ВЛАДИМИР: Так выпьем за дружбу американских и русских летчиков! МАКЛИРИ: Окей! Предложение принимается! (Пьют. Чокаются.) Жерар и Николь возвращаются к столу. Официант снова приносит цветы, орхидеи, шампанское. Наливает Николь. НИКОЛЬ: Орхидеи! В мае? Сказка! Неужели это опять мне? ВАХТАНГ: По-моему это уже что-то сверх программы. МАКЛИРИ: Позвольте преподнести вам эти цветы, мисс. От одинокого американца, которого пре... превр... (запинается). ДАНИЭЛЬ: Превратности войны? МАКЛИРИ: Именно... занесли в эту самую паршивую Вену, где он впервые встретил нормальные человеческие лица. Вашу ручку, мисс. Николь протягивает руку, МакЛири целует ее. Жерар грозно смотрит на американца. ЖЕРАР: Господа, я должен сообщить вам: мы с Николь решили пожениться! Все, включая американца, бурно аплодируют. ДАНИЭЛЬ: Поздравляем вас, Николь. Поверьте, мы счастливы не меньше, чем Жерар. ВЛАДИМИР: Теперь я за тебя спокоен, Жерар! ВАХТАНГ: Так выпьем же за здоровье жениха и невесты! (Разливает шампанское.) Мужчины пьют стоя! Все пьют. ВЛАДИМИР: На счастье! (Кидает бокал об пол.) ОСТАЛЬНЫЕ: На счастье. (Кидают бокалы.) ВАХТАНГ: Пусть в вашей жизни будет столько же счастливых лет, на сколько мелких осколков разлетелись эти хрустальные бокалы! МАКЛИРИ: Скажи, приятель, где ты отхватил себе такую красавицу? ЖЕРАР: Э! Места знать надо! МАКЛИРИ: А у нас есть обычай: друзья жениха целуют невесту. ЖЕРАР: Это еще что за обычай? ВЛАДИМИР: Не ревнуй. В щечку. (Подмигивает Жерару. Тот соображает, что друг что-то затеял.) ЖЕРАР: Ну разве что в щечку. Если Николь не против. НИКОЛЬ: Пуркуа па? Вы все замечательные ребята. Ее целуют. Американец последним и несколько дольше, чем остальные. Жерар хочет что-то сказать, но Владимир наступает ему на ногу. ВАХТАНГ: Дружище, ты позволишь пригласить твою невесту на танец? Только один раз! ЖЕРАР: Ну если один раз, то позволю. Вахтанг и Николь идут танцевать. Даниэль и Жерар о чем-то тихо беседуют. Владимир «обрабатывает» майора МакЛири. ВЛАДИМИР: Скажи, Патрик, разве между друзьями могут быть секреты? МАКЛИРИ: Ты прав, Влад. Не могут! ВЛАДИМИР: Так что же ты не хочешь открыть мне свой секрет? Нехорошо! МАКЛИРИ: Я вот что соображаю. Если ты русский, то почему ты шатаешься по Вене в штатском, в такой пестрой компании, и пьешь как страдающая жаждой лошадь? Насколько мне известно, дядюшка Джо за такое тебя по головке не погладил бы. Значит, одно из двух. ВЛАДИМИР: Ну? МАКЛИРИ: Либо ты шпион... ВЛАДИМИР: Патрик, это пошло! МАКЛИРИ: Либо ты выбрал свободный мир. ВЛАДИМИР: Патрик, ты гений! МАКЛИРИ: Меня еще в училище считали самым сообразительным. Ты сделал правильный выбор, парень. Так вот... Представляешь себе, что такое реактивный двигатель? ВЛАДИМИР: В общих чертах. МАКЛИРИ: Идея проста, как апельсин. (Рисует на салфетке.) Вот тут форсунка распаляет топливо, здесь турбина, здесь забирается встречный воздух - вот и все! Рычаги управления примерно такие же, как на обычном истребителе. Главное - скорость! Ты на чем летал? Сколько миль в час выжимал твой боевой конь? ВЛАДИМИР: Як-9? Шестьсот километров с небольшим... МАКЛИРИ: Неплохо... «Мессер» примерно столько же. Наши «кобры» и «мустанги» выжимали 700 и даже чуть больше. Но для винтового самолета это потолок. А у реактивных фантастическая скорость. Тысяча километров. Это сегодня. А завтра будем летать быстрее звука! ВЛАДИМИР: Знаю. Немцы на подземном заводе строили такие. МАКЛИРИ: Но они не успели подготовить достаточное количество пилотов для этих игрушек. А у русских таких самолетов нет. И будут нескоро! ВЛАДИМИР: Ими сложно управлять? МАКЛИРИ: В принципе – нет. Сложнее стало маневрировать. Бои на виражах отойдут в прошлое. Но самое сложное – посадка. ВЛАДИМИР (подливая ему): Так выпьем за то, чтобы количество взлетов у нас соответствовало количеству посадок! (Пьют.) Николь и Вахтанг танцуют вальс. Вахтанг в отличие от неуклюжего Жерара танцует классически. НИКОЛЬ: Вам нравится ваш друг? ВАХТАНГ: У друга нельзя спрашивать про друга. НИКОЛЬ: Извините... я не то хотела спросить. ВАХТАНГ: Но я отвечу! Наш друг - самый лучший человек на свете. Я счастлив, что судьба свела меня с ним... И вы с ним будете самой счастливой женщиной... по крайней мере, во Франции. А то и в мире. Снова застолье. МАКЛИРИ: Ты меня понял, Влад? Это – оружие нового поколения. ВЛАДИМИР: Но зачем? Война только что окончилась, мы еще прийти в себя не успели. И снова – новое оружие. Ведь в него, небось, вбухана чертова прорва денег! Неужели опять война? МАКЛИРИ: О, эти чертовы русские! С ними надо держать ухо востро! Сталин, небось, уже сегодня видит во сне, как его танковые армады форсируют Ла-Манш! Fuck! Ho я думаю, Влад, большой войны не будет. Так, мелкие локальные конфликты, с участием косоглазых или черножопых! ВЛАДИМИР: А что будет? МАКЛИРИ: А вот что! Мы строим реактивные истребители – и русские не отстают. Мы спускаем на воду авианосец – и они тоже. Мы вкладываем деньги в разработку таких игрушек, которым ужаснется свет – и они тянутся за нами. Только бы не отстать! Но в подобной гонке побеждает тот, кому остается еще ресурсов на то, чтобы жрать досыта и не ходить с голой задницей! И что-то мне подсказывает, что проигравшими будем не мы. ВЛАДИМИР (с трудом сдерживаясь): Ничего себе перспективу ты нарисовал! А дальше что? Электронная музыка. Освещение меняется, стены становятся прозрачными. На эстраде появляется Конферансье. КОНФЕРАНСЬЕ: Дамы и господа, продолжаем наш Венский бал в честь миллениума ! Сюрприз для для наших русских гостей. Появляются девицы, одетые в очень короткие и открытые костюмы, стилизованные а ля рюс. Исполняют степ под «цыганочку»: «В сон мне желтые огни, и хриплю во сне я: «Повремени, повремени, утро мудренее!» На экране: тбилисская демонстрация, вильнюсские события у телебашни, беснующиеся чеченцы, приветствующие Дудаева, танки на улицах Москвы возле Белого дома, олигархи на «мерсах-600», «бронзовая ночь» в Таллинне Крупным планом лицо Владимира. Оно искажено болью... ВЛАДИМИР (тихо, про себя): Так вот они – большие перемены... И ни церковь, ни кабак, ничего не свято... Ох, ребята, всё не так... Всё не так, ребята... Освещение меняется, мы возвращаемся в май 1945-го. Вахтанг трясет Владимира за плечо. ВАХТАНГ (встревоженно): Что с тобой? Ты весь бледный. И глаза дикие... ВЛАДИМИР: Да так... почудилось... Перебрал я малость... ВАХТАНГ: С кем не бывает! ДАНИЭЛЬ: Наш новый друг – он точно перебрал. (Трясет за плечо МакЛири, который сидит, откинувшись на спинку кресла, уронив голову на грудь.) Эй, Патрик! Как же доберетесь домой, дружище? Где вы живете? МАКЛИРИ: Пока в казармах у аэродрома... Я всего восьмой день в Вене... как начал пить, так не могу протрезветь до сих пор, shit! ДАНИЭЛЬ: Ничего, дружище, мы отвезем вас прямо в казармы. У нас машина. МАКЛИРИ: О'кей, ребята! Сегодня я залил в себя горючего больше, чем вмещают баки! ЖЕРАР: Можешь не извиняться! Поехали! Доставим в лучшем виде... Они уходят, уводя с собой пьяного МакЛири, который пытается обнять Николь за талию. Световая вырубка. В дверях зала показываются вооруженные военные в формах союзных войск. Звучат отрывистые команды на английском, французском и русском языках. Улавливаются слова: преступники, ограбление, убийство, стрелять на поражение... жүктеу/скачать 468 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|