Чесноков федор сергеевич

Вообще-то семья Чесноковых еще до войны переехала из Телятни­ков в Москву. В отчий дом из столицы они вернулись лишь, чтобы пе­режить тяжелое военное время. Да и самого Федора после радостной встречи с родными и земляками ждала Москва.

Там, на военном заводе № 23, весь летный состав их 836-го бомбар­дировочного авиаполка в ускоренном порядке изучал материальную часть бомбардировщика Ту-2, который еще называли пикирующим. Ту-2 мог нести до четырех тонн бомб, а скоростью мог помериться даже с одноместными истребителями. Тогда, в 1944 году, во время на­ших широкомасштабных наступательных операций по всему фронту самолет оказался незаменимым.

К освоению техники Федор всегда относился с прилежностью. Это­му научился еще в ФЗУ и работая токарем на Пресненском маши­ностроительном заводе. Но самолеты требовали особого внимания. Чтобы доверить крылатой машине свою жизнь и жизнь товарищей, необходимо знать устройство ее материальной части, особенности пи­лотажа, как свои пять пальцев.

Паренька с Красной Пресни еще в школе потянуло в небо. В мае 1940-го сделал первый шаг к реализации своей мечты — поступил в аэроклуб Ленинградского района Москвы. Их группе очень повезло с инструктором по практическим полетам. Опытная летчица ОСОАВИАХИМа Марина Смирнова была участницей авиапарадов в Тушине. Федор цепко усваивал теорию, а полеты на У-2 отрабатывал на отлич­но. Еще до военкоматской повестки на срочную службу вызвался по­ступать в военное летное училище. Из всех выпускников аэроклуба в Кировобадское авиаучилище летчиков-бомбардировщиков отобрали только троих, в том числе Чеснокова.

Учебный процесс был в самом разгаре, когда началась война. Вре­мени на дальнейшую подготовку уже не было. «Взлет, полеты и по­садку освоили, остальному научитесь в полку...» «Остальное» было как раз главным в бомбардировочной авиации. Прежде всего, бомбо­метание...

В 152-й отдельной разведэскадрилье, имевшей на вооружении бом­бардировщики СБ, с учебой было туго. Но Федору Чеснокову некото­рые летчики все же доверяли свои машины — уже видели у «зелено­го» сержанта формирующуюся летную хватку.

В августе 1941 года 152-ю разведэскадрилью с места ее базирова­ния в Ереване перебросили на север Ирана, куда экстренно вступи­ли крупные соединения Красной Армии. Мы тем самым опережали действия немецкой агентурно-диверсионной сети, готовившей в Иране фашистский переворот, вслед за которым иранская терри­тория становилась для немцев удобным плацдармом для вторже­ния к нам из Закавказья. Масштабная операция Красной Армии уложилась в несколько дней. Отсюда фашистская угроза больше не исходила.

А вот на всех действовавших направлениях немецкого наступления обстановка была очень серьезной. В первые месяцы войны люфтваффе практически повсеместно господствовала в небе. К началу 1942 года многих из тех, кто вместе с Чесноковым участвовал в иранской опера­ции, уже не было в живых.

К этому времени Федор Сергеевич уже прошел самый трудный этап — первые самостоятельные разведполеты. Он тогда взлетал с аэродрома у станицы Лабинской под Краснодаром и углублялся в расположение немцев в районе Крымского фронта. Из-за плохой погоды авиаразведку приходилось вести только визуально, да еще и снизившись на малую высоту. Выйдя из зоны облачности, оди­нокий малоповоротливый самолет-разведчик становился легкой добычей для истребителей и зениток. А нужно было не только вер­нуться, но и сообщить свежие сведения о силах противника и их дислокации.

Не раз бывало: один успешный разведвылет помогал потом сберечь тысячи жизней наших солдат и, наоборот, для врага оборачивался многими смертями и уничтожением военных объектов и техники. Благодаря действиям бомбардировочной авиации тысячи гитлеров­ских вояк находили свою гибель еще до прибытия на передовую. Даже в их глубоком тылу оккупантов то и дело преследовала смерть, посланная из поднебесья нашими пилотами.

...Май 1942 года. В составе 367-го полка ночных бомбардировщи­ков, освоив ночные полеты, экипаж Федора Чеснокова получил пер­вое задание по самостоятельной бомбежке. Хотя его потом похвалили, далеко не все прошло гладко. Плохо ориентируясь ночью, Ф. Чесноков во время полета и бомбометания дважды терял и вновь находил своего ведущего. Несмотря на это, на следующее задание они отпра­вились без ведущего. И чуть головой и самолетом не поплатились за свою неопытность в ночном полете.

Сбросив бомбовый запас над немецким аэродромом в крымском городе Саки, с которого гитлеровские бомбардировщики несли смер­тоносный груз на Севастополь, развернулись, чтобы лететь домой. Но при этом сбились с маршрута, уйдя не в сторону Азовского моря, а направившись к Черному. Садиться пришлось по посадочным ог­ням в форме буквы «Т» на неизвестный им аэродром. А до своего потом еле дотянули — горючее закончилось, как только коснулись земли...

После этого по приказу начальства их экипаж на ночную бомбежку еще три раза летал с опытным ведущим.

Из «Военно-исторического очерка боевого пути 5-й воздушной ар­мии в годы Великой Отечественной войны»: «...Сержанту Ф. Чеснокову повезло: десятки раз он вел бой против „мессершмиттов", и ни разу его не смогли поджечь. В июньские дни 1942 года во время оборо­ны Севастополя в условиях минимальной видимости Чесноков летал с Кавказского побережья через море бомбить артиллерийские позиции, откуда фашисты вели обстрел порта и города. Бомбить приходилось с малых высот под огнем десятков зенитных батарей. Опасными были рейды на бомбардировки, но не менее опасным было возвращение че­рез море на поврежденном самолете.

Однажды Чеснокову поручили разведку в районе станции Кавказ­ской. Как всегда, на всякий случай подвесили бомбы. На большой высоте летчик пересек линию фронта, подошел к заданному району, сфотографировал его, попутно заснял железнодорожную станцию, на которой стоял готовый к отправке фашистский воинский эшелон... Что делать? Решение было принято молниеносно — вниз полетели бомбы. Их взрывами эшелон был разбит. Штурман младший лейте­нант П.Н. Лойтер сфотографировал результаты бомбоудара, на одном ролике пленки были зафиксированы объекты разведки и последствия бомбардировки».

Тем временем в июле 1942 года создалась прямая угроза проры­ва гитлеровцев на Северный Кавказ и реализации их стратегиче­ского плана под кодовым названием «Эдельвейс». В воздухе было количественное и качественное превосходство немецкой авиации. В целях снижения активности вражеской авиации командованием Северо-Кавказского фронта было решено нанести массированные бомбо-штурмовые удары по вражеским аэродромам. Только за 25— 26 июля 1942 года 30 самолетов, включая экипаж Ф. Чеснокова, произвели по три вылета на бомбежку «засеченных» авиаразведкой немецких аэродромов. Было уничтожено 30 и повреждено 25 «юн-керсов» и «мессершмиттов», подавлено две зенитных батареи про­тивника в условиях мощного огня зенитной артиллерии и атак вра­жеских истребителей.

Успех таких операций был во многом обеспечен предварительной авиаразведкой. Одним из самых тяжелых за всю войну своих боевых вылетов Федор Сергеевич Чесноков считал тот, что состоялся 9 июля 1942 года и был как раз связан с дневной разведкой без истребитель­ного прикрытия. Предстояло сфотографировать три немецких аэро­дрома. Риск был столь огромен, что впору было навсегда попрощаться с однополчанами...

При 30-градусной жаре на земле в полет отправлялись в зимнем обмундировании: лететь предстояло на высоте восьми тысяч ме­тров, где было морозно. Для усиления экипажа стрелком-радистом взяли опытного офицера. Произвели фотографирование и уже раз­вернулись лететь домой. Вдруг рядом возникли два немецких ис­требителя.

Уходить решили на полном газу. Стрелок открыл огонь и вывел из строя один из «мессеров», который отвалил в сторону. Но почему-то затем его ШКАС (пулемет) замолчал. Второй немец, не получая от­пора, прострелил им крыло и летел рядом, в каких-то 30 метрах, как бы издеваясь. Стрелок все молчал. Тогда Чесноков сделал маневр, открывая зону прострела для штурмана экипажа. Но немец укло­нился от очереди и снова пробил крыло их СБ. «Хоть из пистолета в него стреляй! Летит рядом, а сбить не могу, — вспоминал Ф.С. Чес­ноков. — Хотел выполнить таран крылом, но немец уклонился и стал стрелять по нашему мотору. Попал в один из винтов, осколки посекли мою кабину, попали мне в лицо...» Командир был вынуж­ден снизить скорость.

Немецкий ас уже предвкушал победу, идя в очередную атаку. Но в это время застрочил ШКАС стрелка-радиста. «Мессер» задымил. А Чесноков из-за повреждения шасси сажал самолет «на брюхо». Ока­залось, что в пулемете стрелка-радиста перекосило гильзу в затворе, и он полностью его разбирал... Вскоре факт уничтожения «мессера» подтвердился. А на их СБ насчитали 98 пробоин!

Получив снимки аэродромов, 132-я бомбардировочная авиадиви­зия нанесла мощные удары по вражеским объектам. После этого боя за Чесноковым уже окончательно закрепилась слава мужественного и уже опытного летчика, способного выполнять самые трудные и ответ­ственные задания командования.

Из письма однополчан матери Ф.С. Чеснокова, Анне Федоровне, в деревню Телятники от 9 мая 1943 года: «...Мы гордимся Вашим сы­ном, трижды орденоносцем, бесстрашным летчиком, стойким коман­диром. Горячая любовь к Родине и жгучая ненависть к врагу — вот боевые качества Вашего сына, нашего лучшего друга, Федора Сергее­вича... Заверяем Вас, что вместе с Вашим сыном мы будем и впредь беспощадно громить фашистских захватчиков и освобождать нашу Родину!»

А 24 мая 1943 года был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Ф.С. Чеснокову звания Героя Советского Союза. В представлении было сказано, что за период с апреля 1942-го по май 1943 года им был совершен 171 боевой вылет на разведку и бомбардировку, из них 145 — ночью.

В том же мае 1943-го наш земляк был переведен в состав 836-го бомбардировочного авиаполка 113-й БАД. Здесь пришлось переу­читься летать на Ил - 4, дальнем бомбардировщике, прославившемся тем, что именно на этих машинах морские летчики нанесли первый бомбовый удар по Берлину 7 августа 1941 года.

В августе 1943 года командир звена Ф.С. Чесноков участвовал в обеспечении наступления наших войск на Курской дуге. Затем их дивизию перебросили на Карельский фронт взламывать мощ­ные оборонительные сооружения линии Маннергейма. Однажды, во время боев за Выборг, отбомбившись по немецкому артилле­рийскому дивизиону, Чесноков вел машину назад в общем строю. Вдруг — взрыв, и самолет потерял управление, пошел вниз. Ме­трах в 800 от земли командир уже должен был командовать эки­пажу прыгать с парашютами. Но моторы работали и, поставив на карту жизнь, командир вместе со штурманом, напрягая все силы, совместно вывели самолет из крутой спирали, остановили паде­ние... Видно, Федор в рубашке родился, раз снова уберегла его судьба.

После капитуляции Финляндии в августе 1944 года их 836-й полк направили в тыл переучиваться на Ту-2. Тогда-то Герой и повидал сво­их родных на малой родине, в Телятниках.

Но до конца войны ему еще доведется освобождать Польшу, про­изводить разведку, а затем утюжить бомбами укрепления немцев на Зееловских высотах. На подступах к своему логову фашисты дрались крепко. «В одном из боев нас, бомбардировщиков, атаковали сразу 16 немецких истребителей, тогда как прикрывало нас только четы­ре», — вспоминал после войны Федор Сергеевич.

Задания он выполнял под Берлином и Прагой. Но завершить войну довелось на Дальнем Востоке, где произвел 11 боевых вылетов, разведуя систему японских позиций на глубину 400 километров.

Война была для него, как целая жизнь. И как целая жизнь была потом армейская служба в ВВС. Дослужился до командира авиа­полка, дислоцированного на Западной Украине. Ждал уже на­правления на учебу в Военную академию. Но этого не случилось. А вот освоить реактивный бомбардировщик Ил-28 полковник ВВС Ф.С. Чесноков успел до ухода в отставку в 1959 году. Но он и на гражданской работе все также верно продолжал служить люби­мой авиации. А еще приезжал в родные места, в Луховицкий рай­он, где Героя всегда ждала благодарная школьная аудитория. Во все глаза ребята смотрели на Героя Советского Союза и вниматель­но слушали...