Действующие лица
жүктеу/скачать 431.27 Kb.
|
Герц. Ну! Смольников. Это Москва, Воротниковский переулок, 12? Герц. Ну. Смольников. Замечательно. Итак, объясняю все по порядку. Я профессор Смольников, проживаю по этому же адресу, и судя по всему в этой самой комнате…но, понимаете ли…. в другом времени…одним словом в 1906 году… Мари. Святые сосиски! Чалый. У! Шайтан! Герц (друзьям). Я че сказал! (Смольникову.) Ну и… Смольников (ободрено). Так вот, я изобрел аппарат, перемещающий во времени, и воспользовавшись данным обстоятельством, я…одним словом извлек из прошлого Александра Сергеевича, нашего знаменитого поэта, который гостил в этом же доме, у своего приятеля Нащокина в 1836 году. Пробыв какое-то время у меня, Александр Сергеевич, изъявил желание вернуться обратно, и я сию минуту согласился выполнить его просьбу,… однако произошло непредвиденное обстоятельство….мой трансхрон рассинхронизировался и…мы оказались здесь… Гробовая тишина. Вдруг все трое начинают долго, дико, истерично хохотать. Пушкин. Да, есть от чего в отчаянье придти… Смольников. Дикость! Пушкин. Я так полагаю, Николай Алексеевич, вам не поверили; что ж, вполне справедливо, я, как вы изволите помнить, тоже, нимало усомнился… Смольников. Александр Сергеевич, простите великодушно, это я вас впутал во все это… Пушкин. Вы, а то кто же! Смольников. Нам бы только узнать год. Пушкин. Только? Чем это поможет вам? Смольников. Мне нужно сфокусировать Трансхрон. Пушкин (громогласно). Господа, простите, что мешаю вашему искрометному веселию, однако сделайте милость, ответьте, который сейчас год от Рождества Христова? Стихающий было хохот, возобновляется с новой силой. Мари (захлебываясь в истерике). От рождества Хрии.. Чалый. …стова Пушкин (Смольникову). Боюсь профессор, что эти архивны юноши, нас не понимают. Очевидно, одно - это не будущее… Смольников. Разумеется, нет; но тогда что же это? Прошлое? Я довольно неплохо знаю историю, язык, но... я теряюсь в догадках… Пушкин. Попрошу заметить, я не меньше вашего осведомлен в данных областях, и поверьте мне на слово, это не прошлое. И потом, нельзя ли выйти отсюда? Мне становится тошно. Смольников. Ни в коем случае! Это тот самый дом! Мы можем вернуться в ваше время единственно только отсюда. Пушкин. Вы уверены, что они не солгали? Смольников. Думаю, нет; обратите внимание на окно, арочный свод именно той формы…позвольте… Замечает на стене возле окна электронный календарь, подходит ближе, ошарашено оборачивается на Пушкина. 3 мая 2010 года! Пушкин. Быть того не может! Выдохшийся смех приобретает гомерический характер. Это не возможно!! Нет! Смольников. Однако это так! Пушкин. Будущее? 21 век? Что за дьявольщина?! Смольников. Простите, простите меня великодушно, я сию минуту вытащу вас отсюда! (Открывает свой куб, роется в нем.) Не смотрите на все это…В конце-концов не все же они такие! Пушкин подходит к окну, отодвигает жалюзи. С минуту наблюдает за происходящим снаружи. Смех в это время постепенно стихает. Герц. Эй, Сергеич, это вам батон забашлял? Чалый. Отмочил корочку! Мари. Кайф! Чалый. И сепаратор приперли! Герц. От души! Вот это тема! Мари. Колбасня! Герц (целует Мари). Все для тебя Матильда! Начисли им чалый! (Протягивает Чалому бутылку.) Чалый (наливает в бокалы виски. Пушкину). Эй, как тебя… Герц. Сергеич. Чалый. Сергеич, вшатай с нами, у Герца днюха, угощает… Пушкин оборачивается от окна. Смотрит на Смольникова. Смольников (поймал взгляд Пушкина). Две минуты, Александр Сергеевич…две минуты... Мари. Вить, они по ходу дела, свалить решили… Герц. Э, нет, бабло отрабатывать надо! Че там, дальше по теме? Пушкин. Молодые люди, извините за навязчивое любопытство, однако же, на каком языке вы разговариваете? Мари. Ха-ха, отмочил! Герц. На русском, Сергеич, на русском… Пушкин. На русском?! Я не верю ушам своим… Чалый. Нет, ты запарил, не может быть, не может быть! Может! Мари. Я въехала, они типа этого толкают….ну …как его… киношка такая была, там один баклан заморозился на сто лет… Чалый. Точняк, потом этого мудака растопили, грузанули по полной, и он догнал куда попал… Герц. Фишку козявишь, Чалый! Ща мы ему зарядим тему! вруби ящик. Чалый, включил телевизор. На экране появилась голова диктора. Ошарашенный Пушкин сел на стул, вонзив немигающий взгляд в телевизор. В ту же минуту рядом оказался Смольников. Герц. Порожняк, давай МузТв. На экране появляется читающий рэп Тимоти: «Ты увидишь плотные ряды Сотни таких же как ты В ожидании прихода От низкой частоты…» Герц. Чалый и Мари подхватывают: «Техногенные биты Деформируют мозги Превращает твои очи В дверные глазки От волнения у чикс Твердеют соски Напряжение в воздухе... Готов ли ты стать зомби?» Пушкин (Смольникову). Профессор, вы можете это объяснить? Смольников. Видимо здесь где-то проектор…изображение проецируется на…. Пушкин. Я не об этом… что это?…кто это?… куда мы попали? Смольников. Это будущее…страшное будущее… Тем временем на экране одна картинка сменяется другой, мелькает «Дом 2», откровенная эротика, ужасы, Билан, кровь, Зверев в голубом порео, Петросян, боевик… Все это сопровождается смехом, и непристойными комментариями хозяев квартиры. Смольников. Александр Сергеевич, у меня все готово. Можно отправляться. Пушкин. Сделайте одолжение, уведите меня отсюда. Смольников. С превеликим удовольствием… Встают. Чалый. Э, куда ломанулись? Герц (опрокидывая очередной бокал). Че впадло с нами зарубиться? Пушкин. Господа, мы вынуждены покинуть вас с чувством живейшей благодарности за ваше гостеприимство…. Смольников. Позвольте и мне выразить вам душевное почтение… Чалый. Нет, или я такой тупой или лыжи не едут… Герц. Чалый, разъеби их сепаратор! Чалый ринулся, было к трансхрону, однако Пушкин схватил его за ворот и с силой швырнул обратно на диван. Пушкин. Мать твою поперек жопы, елдак вам в рыло! Чалый. Ты на кого… Пушкин. Запри хлебало, архистратига вздутый бейбас, гренадерским куском правленный! Воропень иноземная! Распроеб твою в крестище через коромысло в копейку мать! Смольников (изумленно). Александр Сергеевич… Герц. Ты че Сергеич? Мари. Мамочки… Пушкин Ты, мондовошь Папы Римского, гвоздь тебе в подпиздок, ведьму в жопу, головню в рот, дьявола в запиздие, гноя на муда, гангрена адмиралтейская… Герц (испуганно). Все, все путем, Сергеич, все путем… Пушкин. Александр Сергеевич! Герц. Александр Сергеевич. Пушкин. Извольте изъясняться внятно и по-русски! Герц. Понял. Пушкин. Который у вас год? Герц. 2012. Пушкин. Город? Герц. Москва. Пушкин. Кто будете по происхождению вашему? Недоуменно переглядываются Пушкин. Я сделал вам вопрос! Смольников. Александр Сергеевич интересуется, кто вы по национальности? Герц. Я русский. Пушкин. А этот? Герц. Чалый, ты кто по паспорту? Чалый. Русский. Герц (Мари). А ты? Мари (всхлипывая). Мама русская, папа украинец… Пушкин. А что ж вы собаки, по-иноземному изъясняетесь? Разве не можете молвить живого слова русского? А звать то вас как? Герц. Я Олег, он Витька, она Марина, а это так, погон…кли…ну вообщем… так… Пушкин. Какова вера ваша? Герц. Какая вера? Смольников. Православные? Католики? Магометане? Чалый. Католики… Герц. Не, кажись эти, как их.. Смольников. Православные? Герц. Да, они! Пушкин. О, жалкий род, достойный слез и смеха! Государь кто ваш? Герц. Кто? Пушкин. Государь! Смольников. Александр Сергеевич спрашивает, как царя вашего зовут? Герц. Вы че.. у нас нет царей, у нас президент. Смольников. Не выводите его из себя, говорите правду. Чалый. Да он правду говорит! Президент у нас – Путин, его зовут! Герц (с сомнением). Нет, щас же этот кажись... как его…Медведев! Пушкин. Президент выходит.…И что у вас все такие? Герц. Какие? Пушкин. Где книги ваши? Герц. Ща это не кати…не в тему… Пушкин. Что? Мари. Не модно. Пушкин. А что в моде, это? (Показывает на телевизор). Молчание. Что у вас произошло? Что со страной сталось? Что с вами? Смольников. Вам не о чем ни говорят такие фамилии как Гоголь, Толстой, Достоевский, Чехов? Чалый (гордо). Чехову я знаю! Смольников (с надеждой). Ольгу Леонардовну? Чалый. Нет, Анфису… Смольников. Чем она знаменита? Актриса, ученый, поэт? Герц. Передачку одну ведет по ящику. Чалый. Про секс! Смольников (в сердцах). Так неужели же вы не знаете Пушкина?! Пушкин. Не надо, Николай Алексеевич… Мари. Я где-то слышала… Чалый (озарено). Да, точняк! Мне батон втирал,…ну отец говорил: «уроки кто за тебя делать будет, Пушкин что ли?» Пушкин. Дай мне Господи терпенья! Смольников. Что вы изобрели за сто лет, построили, открыли? Герц. Чалый? Чалый. Кальян изобрели. Смольников. Кальян…Что с вами случилось? Герц. С кем? Пушкин. С вами, со всеми! С русскими! С Отечеством вашим! Смольников. Вас завоевали? Оккупировали? Пушкин. Нет? Так, что же тогда? Что?!! Молчат. Смольников. Нам пора Александр Сергеевич…. Пушкин. Николай Алексеевич, разве для того народ русский очищал Отечество свое от ига иноземного? Для того разве костьми усеяно было поле Бородинское? Смольников. Идемте, Александр Сергеевич! Пушкин. Эта дикость монгольская, это бесполезное бремя земли и есть будущность наша? Смольников. Прошу вас… Пушкин. Разве мысли наши, воля наша и кровь наша были напрасны? Чего же ради, скажите мне, Рылеев и Каховский взошли на эшафот? Ради этих?! Кои тупостью своею, нескладностью и нарочитой развязанностию убивают в себе само имя человека и гражданина! Во имя чего Ваню Пущина заковали в кандалы и до конца дней своих заперли на каторге?! Во имя России? Во имя этой России? Смольников. Александр Сергеевич, есть и другая Россия! Пушкин. Есть ли она, другая Россия?! Тишина. Смольников. Есть, поверьте мне, иначе и быть не может! Пушкин. Эх…Рос-с-и-я… Смольников и Пушкин идут в другой конец комнаты, садятся возле трансхрона. Медленно опускается темнота, которая укрывает сначала гостей, затем хозяев, и только в последнюю очередь, медленно-медленно погружает в себя телевизор с неугомонным Петросяном на экране. Полная тьма. Действие третье Тьма медленно рассеивается и перед нами та же комната, однако с обстановкой середины 60-х гг. XX в: фиалковые обои, книжный шкаф, черно-белый телевизор на ножках, радиола, письменный стол с печатной машинкой и вазой с ромашками. Посреди комнаты возникают Пушкин, и Смольников с трансхроном в руках. Оглядываются. Пушкин. Воля ваша, однако, это становится забавным… Смольников. Ничего не понимаю! Я сделал все как нужно! Пушкин (подходит к столу, стучит пальцем по клавишам печатной машинки). Знать судьба нам выпала такая… Смольников. Видимо последствия моей оплошности оказались более серьезными. Пушкин. Не хотите ли вы сказать, профессор, что мы окончательно потеряли надежду воротится обратно? Смольников. Ни в коем случае! Я все исправлю! Сию минуту! Пушкин. Опыт сын ошибок трудных…. (отодвигает штору на окне). Николай Алексеевич! Смольников (выглянул в окно). С ума сойти! Пушкин. Это автомобили? Смольников. Да! Но какие! Это поразительно! Пушкин. Их много меньше, чем было там… Смольников. Трамвай! Это же трамвай! Пушкин. И велосипеды! Стало быть, мы не настолько далеко от вашего времени! Смольников. Да, Александр Сергеевич, бьюсь об заклад это сороковые или даже тридцатые года двадцатого столетия! Пушкин. Смотрите, как они забавно одеты, досадно, что вы не взяли фотоаппарат! Смольников. Кто же знал! Пушкин. Смотрите, какой дилижанс! Смольников. Нет, это автобус-омнибус! Он может перевезти полсотни пассажиров одновременно! Звонит телефон. Пушкин. Что это? Смольников. Это оттуда… Осторожно подходят к телефону. Пушкин. Забавно. Смольников. Это должно быть телефон, кто-то подает сигнал, вызванный желанием переговорить с хозяином квартиры, помните, я вам рассказывал? Пушкин (Замечает телевизор). Смотрите, профессор, ящик! Смольников. Точно он! Пушкин. Как смешно его прозвали потомки! Давайте-ка посмотрим! Смольников Довольно удивительная конструкция…где-то напротив должен быть проектор… Пушкин. Я в том мало разумею, но смотрите профессор, здесь кнопка, не нажать ли ее? Смольников. Стойте! Нет, нет! Не делайте этого! (Изучает.) А впрочем, похоже, вы правы, здесь написано: «Вкл», «Выкл»… Пушкин. Включить и выключить! Включайте же! Смольников включает телевизор. На экране мультипликационный фильм по мотивам сказки «О мертвой царевне и семи богатырях»: «Месяц, месяц, мой дружок, Позолоченный рожок! Ты встаешь во тьме глубокой, Круглолицый, светлоокий, И, обычай твой любя, Звезды смотрят на тебя. Аль откажешь мне в ответе? Не видал ли где на свете Ты царевны молодой? Я жених ей». Пушкин. Бог ты мой! Это же моя сказка! Смольников. Поразительно! Пушкин. Живые картинки, они словно настоящие.…Вот так чудеса! Смольников. Видите Александр Сергеевич, вас помнят! Пушкин. Моя сказка в ящике! Моя сказка! (хлопает себя по лбу). И все-таки, в ней кое-что было! Смольников. Александр Сергеевич, книги! Выключают телевизор. Устремляются к шкафу. Пушкин. Здесь их много меньше, чем у вас. Смольников. Все тоньше связь времен… Пушкин. Смотрите, Толстой! Гоголь! Смольников. Тургенев! Достоевский! Пушкин. Блок, Маяковский, Есенин…вы знаете их? Смольников. Нет, судя по всему, они были позже. Пушкин (листает Есенина). Послушайте профессор: «Не жалею, не зову, не плачу, Все пройдет, как с белых яблонь дым. Увяданья золотом охваченный, Я не буду больше молодым. Ты теперь не так уж будешь биться Сердце, тронутое холодком, И страна березового ситца Не заманит шляться босиком…» Чудесно! Или вот: «Дорогая, сядем рядом, Поглядим в глаза друг другу. Я хочу под кротким взглядом Слушать чувственную вьюгу…» Смольников. Прекрасные стихи! Пушкин. Словно песня живая! Изумительная по красоте своей песня! Каким замечательным талантом своим прославят век потомки! Смольников. Что же потом с ними произошло? Пушкин. Кабы знать.…Да, профессор, кто царь ваш? Смольников. Николай Александрович, правнук Николая Павловича. Да, я же совсем забыл вам сказать – у нас отменили крепостное право! Пушкин. Давно ли?! Смольников. Еще в шестьдесят первом, Александром Николаевичем. Крестьяне подались в город, на фабрики и заводы, которые стали расти как грибы после дождя… Пушкин. Какими ж еще событиями ознаменовался век? Смольников. Три войны было – в Крыму, и на Кавказе - с горцами, да турками… да, вот недавно с японцами, в Тихом океане. Пушкин. Неужели с японцами? Смольников. С ними… Пушкин. Народ славит царя своего? Смольников. Не то слово, одного уже взорвали. Пушкин. Кого? Смольников. Александра Николаевича, Освободителя Пушкин. Как же это? Смольников. Элементарно – бросили бомбу, и нет царя! Сказать по совести.…Смотрите, а вот и вы! Пушкин. И то право! (вынимает первый том, открывает). «Пушкин А.С. Детиздат УССР. Харьков — Одесса, 1935». Смольников. Я был прав это, конец тридцатых или же начало сороковых! Впрочем, мне необходимо установить точное время! Пушкин. «К столетию со дня гибели…» Смольников (отбирает том). Смотрите, здесь еще… Пушкин. От чего я погибну? Входит юная девушка с удивительно большими глазами, роскошными волосами до плеч и в ситцевом приталенном платье до колен. Пушкин. Mon dieu! Comme elle est belle* Смольников. Добрый день… Яна. Вы кто? И как вы сюда…(Пушкину). Вы…вы… Пушкин. Позвольте представиться: Пушкин Александр Сергеевич. Приближается к ней, с намерением поцеловать ее руку, та падает в обморок. Смольников. Она узнала вас! Бросаются к ней. Хлопают по щекам. Пушкин. Дай те же воды! Смольников. Где ж ее взять? Пушкин. Там, в вазе! На столе! Смольников вынимает из вазы цветы, протягивает ее Пушкину. Тон набирает в рот воды и выплескивает на лицо девушки. Она открывает глаза. Пушкин. Ну, вот и славно! Смольников. Вам лучше? Яна. Что со мной? Пушкин. Вы слегка переволновались, верно, я напугал вас. Яна (отстраняясь от него; в ужасе). Что же это… Пушкин. Поверьте, в мыслях наших нет ничего худого, а затем убедительно прошу вас, выслушайте меня! Яна (Кричит). Женя! Женя! Пушкин. Ради Христа, не стоит никого звать! Это более чем, усугубит и без того, нелегкое положение наше! Яна. Что вам нужно в моей комнате? Пушкин. Извольте, я все объясню. Однако желаю упредить вас в том, что слова мои могут показаться вам излишне нелепыми, не возражайте тому, прошу вас, но видит Бог, я на месте вашем, счел бы их за бред сумасшедшего, не меньше.… Итак, вы готовы выслушать меня? Яна. Да… Пушкин. Прежде всего, сделайте милость, примите искренние извинения наши, в том, что мы самым дерзким способом, осмелились обеспокоить вас. Но то произошло, не по воле нашей, а как следствие неразумения, виной которым вот этот аппарат, именуемый, грех сказать… Смольников. Трансхрон. Пушкин. Именно. Так вот, эта машина наделена невиданной силой изменять время, оставляя неизменным пространство наше. Профессору, создателю этой машины, изрядно захотелось позабавиться, и он, без всякого на то, согласия моего, вытащил меня из постели, где я почивал в доме приятеля Нащокина и перенес в свое время. Смольников. Александр Сергеевич… Пушкин. Говоря коротко, я оказался в гостях у профессора, далее случилась катастрофа… * Мой бог! Как же она прекрасна! (франц.). Смольников. Я уронил его. Пушкин. И по сему случаю, машина та, возымела погрешность и отправила нас, бог ведает куда, а затем мы оказались здесь… Смольников. Скажите, сударыня, какой сейчас год? Яна (подавлено). Шестьдесят четвертый. Смольников. Двадцатого столетия? Яна. Да. Смольников. Какой день? Яна. Третье мая. Смольников. Благодарю вас. (тот час же возвращается к трансхрону.) Пушкин. Ваше право не верить нам, доказательств у нас нет, но клянусь честью, все, что вы сейчас услышали – есть чистая правда. Яна. Что же, выходит, вы изобрели машину времени? Пушкин. Как вы это находите профессор – «Машина времени?!» (Яне.) Выходит что так. Яна. Вы…вы, в самом деле, Пушкин? Пушкин. Ну конечно! Как я счастлив, что помнят меня благодарные потомки наши! А ваше имя, позвольте узнать? Яна. Яна…Яна Ковальская, студентка Московского университета. Пушкин (целует ей руку). Чрезвычайно рад нашему знакомству, мадемуазель. Позвольте вам представить – коллегу странствий - великого ученного Смольникова Николая Алексеевича. Изобрести такое – это вам не блоху подковать! Смольников (смущенно склонил голову). Профессор Императорского университета. Яна. Императорского? Так вы из прошлого? Пушкин. Ваша правда, из 1906 года от Рождества Христова, хотя у вас, по-видимому, так уже не говорят. Яна. Из 1906! Так это же еще до революции! Как же вы смогли изобрести?! Смольников Позвольте, какой революции? Яна. Как какой?! Великой Октябрьской!... Так вы же ничего не знаете! Пушкин. Вот что здесь произошло! Смольников. В каком же году была ваша революция? Яна. В семнадцатом. Пушкин. И что случилось после? Смольников. Что с царем? Яна. Царя свергли, монархия пала. Теперь у нас советская, социалистическая республика! Советский Союз, объединивший Грузию, Армению, Украину, Белоруссию и еще много республик! У нас мир и согласие! У нас одна семья! Смольников. «Когда народы, распри позабыв, в великую семью объединятся…» Это же вы сказали Александр Сергеевич! Яна. Да, это про нас! Мы свергли власть буржуазии и помещиков, рабочие и крестьяне взяли ее в свои руки! жүктеу/скачать 431.27 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|