ДЖ. Эдвард гриффин
Глава 22. АРСЕНАЛ ПОДАВЛЕНИЯ
жүктеу/скачать 0.83 Mb.
|
Глава 22. АРСЕНАЛ ПОДАВЛЕНИЯПреследование правительством питательной и витаминной терапии; роль, играемая СМИ в дискредитации Лаэтрила в общественном мнении; и сравнение стоимости Лаэтрил-терапии с ортодоксальными методиками терапии рака. Глава 23. ДВОЙНОЙ СТАНДАРТ Анализ двойного стандарта FDA, в котором безопасные нехимические препараты, такие как витамины и пищевые добавки, обременены ограничениями сверх тех препаратов, которые являются токсичными ядами и опасными наркотиками. Глава 24. ИДЯ ПО НАТЯНУТОМУ КАНАТУ Запугивание докторов, работающих с Laetrile; почему фармацевтическая промышленность ищет патентоспособную замену для Laetrile; и храбрый вызов против FDA и АМА докторов, прописывающих Laetrile. Глава 25. ВОПРОС МОТИВАЦИИ Что мотивирует оппозицией Лаэтрил-терапии; теория "ограниченного" заговора против "полного" заговора; и столкновения на местах как единственная движущая сила. Глава 26. Мир Без Рака Необходимость дальнейших исследований Витамина В17; чем противоречивость Лаэтрила отличается от медицинских противоречий прошлого; аналогия между биологическим и политическим раком; и сценарий, в котором оба они побеждены. Библиография... Индекс... П Р Е Д И С Л О В И Е Великая драма разыгралась в области раковой терапии. И хотя много первоначальных персонажей сошло со сцены, сюжет остается все тот же. Вот контуры этой драмы. Каждый год тысячи американцев ездят в Мехико, чтобы пройти курс лаэтрил-терапии. Они делают это, потому что этот вид терапии был подавлен в США. Большинству этих пациентов было сказано, что их рак неизлечим и им осталось жить несколько месяцев. И все же, огромный процент людей среди них выздоровел и вернулся к нормальной жизни. Однако, Администрация по Конролю за Качеством Пищевых Продуктов и Медикаментов (FDA), Американская Медицинская Ассоциация (AMA) и Американское Раковое Общество (ACS), как и другие центры по исследованию рака, продолжают объявлять Лаэтрил шарлатанством. У выздоровевших пациентов, говорят они, возникла “спонтанная ремиссия” или же вообще у них никогда не было рака. Если же кто-то из этих пациентов умирал, обращаясь к лаэтрил-терапии, спикеры ортодоксальной медицины немедленно подхватывали этот факт и объявляли во всеуслышание, “Видите сами? Лаэтрил не лечит!” Между тем, сотни тысяч пациентов каждый год умирают, обращаясь к хирургическому вмешательству, радиации или химиотерапии, но все же, эти методы лечения продолжают считаться “безопасными и эффективными”. Обычный раковый пациент, обращающийся к лаэтрил-терапии, тратит от 5 000 $ до 25 000 $ на свое лечение. Это большие деньги, но это ничто в сравнении с астрономическими счетами государственной медицины. В то же время они не устают жаловаться, что лаэтриловые доктора - жадные лгуны и шарлатаны, наживающиеся на бедных запуганных страдальцах. Это классический ход: оппонент поворачивает против тебя твои же обвинения. Сегодня уже стало обычным фактом, когда пожилая чета отдает все свои сбережения медицинскому центру и батальону ответственных врачей и служащих, в тщетной надежде спасти мужа или жену от рака. Чтобы оплатить счета, может быть продан даже их дом. И страшная правда состоит в том, что в большинстве случаев доктора знают, что ничем не могут помочь своим пациентам. Но об этом им не говорится. В следующий раз, когда Вы услышите как представитель ортодоксальной медицины осуждает жадность и стяжательство лаэтрил-докторов, пронаблюдайте как он идет к месту стоянки своего автомобиля. Даю слово, он отъедет на новом Ягуаре. Единственное реальное отличие между противоречиями сегодня и противоречиями 1970-х, когда они начались, состоит только в том, что СМИ потеряли к ним интерес. Обрывочная картина масс-медиа создала ложное впечатление, что Laetrile впал в немилость, но ничто не может быть дальше от правды. Число пациентов, использующих Laetrile сегодня, продолжает расти, и это тысячи и тысячи. Предположительно, средства массовой информации решили игнорировать Laetrile, потому что, когда он действительно получил национальную огласку, он стал популярным. Люди решили попробовать это лечение несмотря на отрицательную прессу. Если им уже сказали, что скоро они умрут, так почему бы и нет? И клиники в Мексике процветали. Другой причиной может быть то, что, хотя противоречие остается в силе, у них нет никакого вещества, которое является действительно новым. Все их новые лекарства - просто развитие прежних идей и ложных аргументов. Например, в 1977, родители Чада Грина похитили своего собственного сына и отправили его в Мексику, чтобы сбежать от чиновников Штата Массачусетс, которые требовали, чтобы он прошел химиотерапию для лечения его лейкемии. Вместо этого они предпочли пищевую терапию. Вот чем мы платим за то, что позволили нашему правительству решать за нас то, что является полезным для нас и наших семей. История Чада Грина наделала больших заголовков, но, к сожалению, те же самые истории, случившиеся с другими детьми, с тех пор достаточно многочисленные, почти никак не отразились в прессе. Например, в 1999, Джеймсу и Донне Наварро было сказано, что их четырехлетний сын, Томас, имеет злокачественную опухоль головного мозга. После операции у ребенка отнялась речь, он ослеп и стал неспособен передвигаться. Когда доктора сказали супругам Наварро, что Томас также должен будет подвергнуться радиации и химиотерапии, они исследовали медицинскую литературу и узнали, что эти лечения, вероятно, еще больше повредят функциям мозга мальчика и, так или иначе, крайне маловероятно, что он будет жить. Таким образом, они решили попробовать альтернативную терапию, названную antineoplastons и предлагаемую в Научно-Исследовательском Институте Станислава Барзинского в Хьюстоне. На этом этапе вмешалась FDA и запретила Доктору Барзинскому принимать мальчика в качестве пациента, если он сначала не подвергнется химиотерапии и радиации. Г. Наварро объясняет: "Что они не понимают - так это того, что не будет никаких шансов его спасти, если мы заставим его пройти сначала эту ужасную терапию." Когда он не согласился с требованиями докторов, ему начали постоянно звонить из больницы. Один онколог грозил предъявить ему обвинения. Когда г. Наварро продолжал упорствовать в своем отказе, доктор обралися за услугами в агентство по защите прав детей и подал против родителей обвинения по поводу жестокого обращения с детьми. В 1980 киноактер Стив Маккуин произвел сенсацию в медиа, поехав в Мексику за лаэтрил- и другими неортодоксальными терапиями. Когда он умер после операции четыре месяца спустя, пресса получила еще один шанс с ликованием рассказать американцам о вреде лаэтрила. О чем они не сообщили, так это о том, что рак Маккуина был, действительно, вылечен Laetrile, и только незлокачественная опухоль оставалась у него в животе. (Большинство опухолей - это смесь злокачественных и незлокачественных тканей). Маккуин чувствовал себя хорошо и решил удались опухоль в косметических целях. Смерть была вызвана осложнением этой операции, а отнюдь не раком. Но вы не найдете в прессе ни слова о его выздоровлении, сказанные им самим. Следовательно, миллионы американцев, прочитавшие эту историю, с осуждением отвернулись от лаэтрила, убедив себя, что все это обман. Что есть просто следствие общей пропаганды СМИ. Это продолжается и сегодня. Самым известным примером продолжающейся травли лаэтрила были так называемые научные тесты, проводимые наиболее влиятельными национальными исследовательскими центрами рака. В этих тестах заметную роль играли Клиника Мейо и Мемориальный Центр Рака Слоун-Кеттеринг. Свидетельства нечестной игры, ворошащей мусор старых данных, уже снесенных на свалку истории, настолько шокирующи и отвратительны, что я посвятил этому инциденту целую новую главу этой редакции книги. Если Вы не прочтете эту книгу целиком, обязательно прочтите эту главу. Это изменит ваш взгляд на принципы медицинского исследования в Америке, по меньшей мере. Но даже все это стало простым продолжением общей псевдо-науки, задолго до начала 70-х завербованной на службу экономических интересов большого капитала. Много событий случилось после первого издания этой книги, но основная история все еще остается без изменения. К сожалению, за все эти годы книга практически не потребовала пересмотра в расчете на современность. В области свободы выбора в области раковой терапии новости все еще плохие. Я вспоминаю, что слово ЛАЭТРИЛ я впервые услышал в начале лета 1971. Покойный доктор Джон Ричардсон и я проводили короткие каникулы в Штате Орегон, пытаясь наслаждаться природными красотами этого штата. Я говорю пытаясь, потому что добрый доктор, который был чрезвычайно интенсивным человеком, привез с собой свой портфель. К сожалению, он был полон не рыболовных снастей. Фактически, в нем содержалась почти бесконечная корреспонденция, много исследовательских бумаг и книг касательно маловероятного предмета "L-mandelonitrile-beta-glucuroniside в Лечении Человеческого Рака." Поначалу я интересовался этой темой не больше, чем формулами внутренних напряжений в строительстве мостов. Несомненно, все это крайне занимательно для врача или инженера, профессии которых связаны с загадочными мелочами теорий и формул. Для меня пышный зеленый лес и журчащий поток ручья были объектами, бесконечно более достойными моего внимания, и я уверен, что мое нетерпение во время слушания начало выдавать себя. Но мой решительный компаньон продолжал свой рассказ, вцепившись в меня хваткой бульдога. И он настаивал, чтобы я прочитал первый проект рукописи, которую он подготовил для публикации в журнале. В ходе чтения этой рукописи я впервые узнал, что, при подавляющих свидетельствах эффективности витаминной терапии рака, очевидно, находились сверхмощные силы, чья работа заключалась в том, чтобы препятствовать продвижению этого факта. Реагируя так же как любой нормальный человек, который услышал это утверждение, я не забывал скептически его переспрашивать, "Кто это такие, Джон? Кто на земле хочет остановить лечение рака?" Когда я задал этот вопрос, мой интерес внезапно пробудился и, хотя во многое я в то время даже не мог поверить, я был уже поставлен на ту дорогу, которая должна была привести меня к раскрытию одной из самых удивительных историй двадцатого столетия. Честолюбивая цель этой книги состоит в том, чтобы представить, по крайней мере, основные моменты этой истории и ответить на вопрос, "Кто - они, Джон?" Дж. Эдвард Гриффин Глава 1 СИНДРОМ УОТЕРГЕЙТА В этом (2002-м ) году 550 000 американцев умрут от рака. Один из трех из нас заболевает раком в течении жизни. Это - восемьдесят восемь миллионов человек в одних Соединенных Штатах. Цель этого исследования состоит в том, чтобы показать, что эта большая человеческая трагедия может быть остановлена целиком и полностью на основе существующего научного знания. Мы будем исследовать теорию, что рак, как цинга или пеллагра, является авитаминозом, ухудшенным нехваткой существенных пищевых компонентов в диете современного человека, и что его окончательное решение должно быть найдено просто в восстановлении этого вещества в нашем ежедневном рационе. То, что вы прочтете, не одобрено государственной медициной. Администрация По Контролю За Качеством Пищевых Продуктов и Медикаментов (FDA), Американское Общество Рака, и Американская Медицинская Ассоциация (АМА) обозвали это мошенничеством и шарлатанством. Фактически, FDA и другие агентства правительства использовали каждое средство в своем распоряжении, чтобы препятствовать этой истории быть рассказанной. Они арестовывали граждан за то, что они встречались в общественных местах, чтобы рассказать друг другу правду на эту тему. Они конфисковывали фильмы и книги. Они даже преследовали по суду докторов, которые применяли эти теории, чтобы спасти жизни своих пациентов. Вот отношение Большого Брата, прямо выраженное в 1971 году Грантом Ликом, Руководителем Отдела Пищи и Лекарств Штата Калифорния: "Мы собираемся защитить их, даже если некоторые из них не хотят быть защищенными." В начале 1974, Калифорнийское Медицинское Управление выдвинуло обвинения против Стюарта М. Джонса, Доктора Медицины, в том, что он использует Laetrile в лечении раковых больных. Позднее выяснилось, однако, что доктор Джалиус Левин, один из членов того управления, непосредственно использовал Laetrile в лечении своего собственного рака. Когда случай Джонса представился на рассмотрение, политическое давление на Левина было таким большим, что заставило доктора уйти со своего поста, а не выступить открыто в поддержку доктора Джонса и его пациентов. Такое случается в стране, которая хвастается своей свободой, той стране, чей символ - Статуя Свободы. Впервые в нашей истории люди вынуждены бежать из Америки в поисках свободы выбора в лечении своего собственного тела и становиться медицинскими эмигрантами. Laetrile доступен в Австралии, Бразилии, Бельгии, Коста-Рике, Англии, Германии, Греции, Индии, Израиле, Италии, Японии, Ливане, Мексике, Перу, на Филиппинах, в Испании, Швейцарии, Венесуэле, и Вьетнаме - но только не здесь, на “земле свободы”. Но несмотря на все это, многие доктора бросили вызов бюрократии и доказали в собственных клиниках, что авитаминозная концепция рака работает. Учитывая миллиарды долларов, каждый год выбрасываемые на исследования, и другие миллиарды, выручаемые на продаже раковых препаратов, и учитывая политиков, собирающих свои голоса на обещаниях повысить бюджет государственных раковых программ, мы обнаруживаем, что сегодня больше людей зарабатывают себе на жизнь на раке, чем умирает от него. Если эта загадка будет решена простым витамином, вся эта гигантская коммерческая и политическая промышленность может рухнуть в одночасье. И результат таков, что наука раковой терапии куда более проста, чем политика, замешанная в терапии рака. Если и было что-то хорошее, что досталось нам в наследство от скандала Уотергейт в 70-х, так это то, что публика внезапно прозрела и увидела, что правительственные чиновники иногда не говорят правду. И уличенные во лжи, они всегда утверждают одно: они лгали только затем, чтобы защитить национальную безопасность, здравоохранение, или преследуя другую одинаково благородную цель. Это синдром Уотергейта не является чем-то новым. Несколько лет назад агент FDA, стоя на суде перед иском бизнесмена из Канзас-сити, признал под перекрестным допросом, что лгал под присягой двадцать восемь раз. Когда его спросили, сожалеет ли он об этом, он ответил: "Нет. Я не приношу никаких извинений. Я не смущался говорить ложь, если это помогало американскому потребителю. "1 FDA не брезгует ничем в свой тактике, чтобы "помочь американскому потребителю." Когда бизнесмен попадает в немилость у бюрократии, для нее нет ничего запретного, и закон она теперь использует не как причину для нападения, но как оружие нападения. Другими словами, FDA принимает меры вовсе не потому, что того требует буква закона. Оно это делает потому, что ей так хочется, и затем приводит букву закона для самооправдания. В знаменитом случае “США против Dextra Fortified Sugar”, например, FDA постановило, что это является “нарушением брэнда" - укреплять сахар витаминами и полезными минералами и все еще называть его сахаром. Но суд вынес другое решение, указав: “Основной недостаток обвинений правительства состоит в том, что под маской обвинения в “нарушении брэнда” оно хочет запретить продажу пищи на рынке просто потому, что это не согласуется с его симпатиями.”2 Но в большинстве этих случаев замешано нечто другое, чем просто фанатизм со стороны некоторых упертых бюрократов. Притворяться в том, что ты защищаешь народ - их любимое прикрытие для их тайных мотивов. Законодательство, призванное защищать потребителя, обычно пишется представителями самых разных отраслей промышленности, от которых, возможно, и должен быть защищен потребитель. Политические деятели, которые благодарны за финансовую поддержку от этих отраслей промышленности, стремятся помещать их имена в законодательство и проводить его осуществление. Как только это входит в закон, закон начинает служить тому, чтобы защитить от конкуренции развиваемые отрасли промышленности. Потребитель - жертва, отнюдь не тот, кому это выгодно. Это так же верно в области медицины, как и в любой другой области. В медицине, однако, существует еще одна острая необходимость - притворяться, что все это делается с научной точки зрения. Поэтому, кроме политических деятелей, завербованы должны быть также и ученые - а это может быть легко достигнуто распределением соответствующих фондов для исследований. Эта реальность была раскрыта в свое время бывшим Спецуполномоченным FDA Джеймсом Л. Годдардом в его речи 1966 года перед Ассоциацией Фармацевтических Производителей. Выражая свое беспокойство по поводу нечестности в тестировании новых препаратов, он сказал: 1. "Дебаты По Laetrile," Time, 12 апреля 1971, стр. 20 2. "Laetrile Tiff, State Medic Out”, San Jose Mercury (Calif.) 10 апреля, 1974. 1. Omar Garisson, The Dictocrats (Chicago-London-Melbourne: Books for Today, Ltd, 1970), стр. 130. “Я был потрясен поступившими ко мне материалами. В дополнение к проблеме качества, существует проблема непорядочности в исследовании использования новых препаратов. Я признаю, что есть белые пятна в области IND [Исследование Нового Препарата], но сознательное сокрытие неблагоприятных клинических данных в опытах над животными - не белое пятно. Преднамеренный выбор клинических исследователей, известных своей заинтересованностью и дружбой с промышленностью и вряд ли заинтересованных в предоставлении непредвзятых научных данных - отнюдь не белое пятно”.1 Преемником Годдарда в FDA стал доктор Герберт Лей. В 1969 он свидетельствовал перед комитетом Сената и описал несколько случаев вопиющей непорядочности в проверке препаратов. Один случай включал в себя одного доцента медицины, который проверил 24 препарата для 9 различных компаний. Доктор Лей сказал: “О пациентах, которые умерли во время клинических испытаний, спонсору не было сообщено... Уже умершие люди были записаны как субъекты испытаний. Люди, о которых было сообщено как о субъектах тестов, не находились в больнице во время тестов. Формы на разрешение от пациентов содержат даты, указывающие на то, что они были подписаны после того, как субъекты умерли”. 2 Другой случай имеет в виду коммерческую фирму проверяющую новые препараты, которая испытывала 82 препарата для 28 компаний. Доктор Лей продолжает: “Пациенты, которые умерли, оставили больницу, или выпали из исследования, были для прохождения тестов заменены другими пациентами без уведомления в отчетах. Сорок один пациент, о которых сообщают исследования, умерли или не находились в больнице во время исследований.... Ведение протоколов, общее наблюдение и наблюдение над пациентами вообще было чрезвычайно неадекватным”.3 Между 1977 и 1980 годами было обнаружено, что 62 доктора представили клинические данные FDA, которые были подтасованы или полностью фальсифицированы. 4 В одном исследовании, проводимом самой FDA непосредственно, было обнаружено, что один из каждых пяти докторов, проводивших исследования эффективности новых препаратов, просто изобрели свои данные, прикарманив гонорары. 5 1. См. Подкомиссию по Здоровью Комитета по Трудовому и Общественному Благосостоянию, Доклинические и Клинические Испытания Фармацевтической Промышленности, 1976, Американский Сенат, Вашингтон, округ Колумбия, 1976. II, стр. 157. 2. Американский Сенат, Проблемы Конкурентоспособности в Фармацевтической Промышленности, 1969, 6, 7 и 10; цитата из John Braithwate, “Корпоративное Преступление в Фармацевтической Промышленности” (Лондон: Routledge and Kegan Paul, 1984), стр. 52 3. Там же. 4. Braithwaite, стр. 53. 5. Science, 1973, издание 180, стр. 1038. Это весьма обычные и не единичные случаи. Джон Брэйтвэйт, криминолог из Института Криминологии Австралии (а также бывший Специальный Уполномоченный Торговых Практик Австралии) заявляет: "проблема состоит в том, что большая часть мошенничества в клинических испытаниях вряд ли будет даже обнаружена. Большинство случаев, которые действительно привлекают общественное внимание, привлекают его по самым экстраординарным причинам, только когда задействован настоящий врач-преступник." Согласно доктору Джудит Джонс, бывшему Директору Отдела Опытов над Препаратами в FDA, если исследования по препарату не демонстрируют его безопасность или эффективность, для компании является обычной практикой просто похоронить отчеты и продолжить проверять препарат в другом месте, пока не найдется средство, которое даст им нужные результаты. Неблагоприятные отчеты редко публикуются, и на клиницистов оказывают давление в том, чтобы по поводу них они хранили молчание. Стимул для клинических исследователей, чтобы фабриковать данные, огромен. Американские фармацевтические компании платят целых 1 000 $ только пациентам, а некоторые доктора собирают более чем 1 миллион $ ежегодно от исследования препарата - и это тем легче, если ценность препарата воображаемая. Даже если тесты и не сфабрикованы полностью, всегда существует эффект подсознательного уклонения от поиска правды. Эти доктора знают, что, если их результаты не устроят компании заказчиков, для них самих ставится под сомнение вероятность их работы в будущем. Не трудно себе представить как работает вся эта коммерческая структура. Часто предполагается, что университетские лаборатории все же отличаются своей честностью, что они являются свободными от прибылей, которые текут от преступной науки. Правда, однако, заключается в том, что деньги так же громко заявляют о себе в университетских кампусах, как и в любом другом месте. Касательно обзорных исследований, проводимых FDA, рассказывает доктор Брэйтвэйт: “Как можно предположить из предшествующих обсуждений, контрактные лаборатории на службе у спонсоров снимают с себя ответственность за качественные исследования, и имеют худший показатель GLP [Правильных Лабораторных Методов], чем даже спонсорские лаборатории. Худший показатель из них, однако, демонстрируют университетские лаборатории. Нужно быть чрезвычайно осторожным в этом обнаружении, поскольку лишь пять университетских лабораторий задействовано в этих исследованиях. Тем не менее, мы должны отклонить любое автоматическое предположение, что те университетские исследователи, предположительно, не имеющие корыстных мотивов, могут тем или иным образом повлиять на исследовательские стандарты”.1 1. Braithwaite, стp. 54. 2. Арабелла Мелвилль и Колин Джонсон, Вылеченный до смерти; Эффекты Отпускаемых по рецепту лекарств (Нью-Йорк: Stein and Day, 1982), стр. 119. Следы коррупции приводят нас в само FDA. Исследование, проведенное USA TODAY, вскрывает тот факт, что половина экспертов, нанятых для того, чтобы убедить государство в безопасности и эффективности медикаментов, имели финансовые связи с фармацевтическими компаниями, что прямо влияло на их заключения. В сообщение утверждалось: “Эти эксперты нанимаются для того, чтобы посоветовать Администрации Еды и Лекарств какие медикаменты должны быть опробованы для дальнейшей продажи, что должны предоставить заинтересованные фирмы и какие исследования препаратов должны быть произведены. Предполагается, что эти эксперты должны быть независимыми, однако USA TODAY обнаружила, что в 54% случаев эти эксперты имели прямой финансовый интерес в одобрении того или иного препарата или в рассмотрении того или иного вопроса. Эти конфликтные случаи включают в себя помощь фармацевтическим компаниям в разработке препарата, а вовсе не помощь комитетам FDA, призванным произвести свой суд над препаратом. Как правило, конфликтные случаи связаны с получением грантов, гонораров за консультации, а также интересы собственности.”2 Давайте теперь сфокусируем все это на проблеме рака. Наука может быть использована не только для того, чтобы продвигать на рынок сомнительные препараты, но и для того, чтобы останавливать продвижение лекарств, которые приносят пользу - поскольку эти лекарства могут составить потенциальную конкуренцию фармацевтической индустрии, контролирующей процесс одобрения тех или иных лекарств. Противоречия, окружавшие анти-раковый препарат Д-ра Эндрю Айви под названием Кребиозен, - хороший пример для исследования этого феномена. Прежде чем скрестить шпаги с FDA в начале 60-х, Д-р Айви был широко признанным по всей стране специалистом в области медицины. Находясь на посту главы Отдела Клинической Науки Университета Штата Иллинойс, он подготовил 350 кандидатов для прохождения ступеней Доктора Философии и Кандидата Наук. Он был американским представителем на Нюрнбергском Процессе в Германии после Второй Мировой Войны. Американская Ассоциация Медиков наградила его бронзовой, серебряной и золотой медалями в знак признания его заслуг в области медицины. Он написал около тысячи статей, опубликованных в медицинских и научных журналах. Фактически, само FDA вызывало его на суды в качестве эксперта для медицинских заключений. Но стоило ему начать развивать неортодоксальный подход в области раковой терапии, в одночасье он был объявлен “шарлатаном”. Во время слушания судебного дела Доктора Айви, перед судом было зачитано письмо, написанное доктором из Индианаполиса. В этом письме доктор утверждал, что он лечил пациента с различными опухолями, и биохимический анализ тканей показал, что опухоли были злокачественные. Доктор заявил, что он получил Кребиозен из лабораторий Д-ра Айви и прописал его, но он не дал ничего хорошего. Будучи вызван для дачи свидетельских показаний, однако, доктор отвечал вяло и неопределенно. Под перекрестным допросом он в конце концов сломался и подтвердил, что никогда не лечил такого пациента, не проводил никакого биохимического анализа и не прописывал Кребиозен. Вся история была фальшивкой. Почему же он давал ложные показания? Он ответил, что один из агентов FDA написал это письмо и попросил его поставить подпись. Он сделал это, поскольку хотел помочь агентству положить конец мошенничеству.3 В сентябре 1963 FDA выпустило отчет, где утверждалось, что у Кребиозена те же свойства, что и у креатина, простого вещества, содержащегося в каждом гамбургере. Чтобы доказать это, они сделали фотографическое наложение спектограмм Кребиозена и креатина, практически полностью перекрывающих друг друга. Все это было напечатано в журнале Life и других массовых изданиях в качестве “несомненного доказательства”, что Кребиозин бесполезен. Когда Сенатор Пол Дуглас посмотрел на эти спектограммы, он что-то заподозрил. Поэтому он попросил Д-ра Скотта Андерсона, одного из главных авторитетов страны по спектограммам, проделать свое собственное исследование. Используя стандартные техники анализа, Д-р Андерсон нашел 29 различий между двумя веществами. Там было 16 химических и цветовых отличий. Версия, которую FDA предложила прессе, намеренно сдвинула при наложении две спектограммы для большего эффекта похожести, но когда они были поставлены в правильное положение, обе они расходились как день и ночь.4
Тактика, используемая против Лаэтрила, впечатляет своей непорядочностью еще больше, чем в случае с Кребиозеном. Наибольший разрушительный эффект нанес псевдонаучный отчет, выпущенный в 1953 Комиссией по Раку Калифорнийской Медицинской Ассоциации. Опубликованный в апрельском номере журнала California Medicine, отчет представлял из себя впечатляющее собрание таблиц и диаграмм со всевозможными техническими показателями, свидетельствовавший о том, какой изнурительный труд был проделан, чтобы рассмотреть каждый аспект Лаэтрила. Была проанализирована его молекулярная формула, изучена его химическая реакция, его эффект на крысах, имеющих опухоли, и сделан вывод о его эффективности применительно к человеческому раку. Строгое заключение всего этого предположительно объективного исследования гласило: "Нет никакого удовлетворительного свидетельства, что Лаэтрил производит цитотоксический эффект на раковую клетку." Это заключение Калифорнийской Комиссии стало достаточным для большинства врачей и исследователей. Из десяти тысяч вряд ли хоть один когда-либо видел, что такое Laetrile, не говоря уже об его использовании. Они уже узнали, что Laetrile не работает, потому что так сказал калифорнийский отдел Комиссии Рака АМА, и они не имели никакой причины подвергать сомнению порядочность тех, кто проделал эту работу. Репортер Том Валентайн брал интервью у многих ведущих специалистов в области рака, чтобы узнать то, что они думают о Laetrile. Здесь он описывает типичную реакцию: “Доктор Эдвин Миранд из Больницы Розуэлла в Буффало, штат Нью-Йорк, сказал так: "Мы изучили его и нашли, что он не имеет никакой ценности." Когда его спросили, проверяла ли это вещество какая-нибудь известная небольшая больница, которая имеет дело только с раком, доктор Миранд ответил, "нет, мы не думаем, что это было бы необходимо после того, как другие исследователи с хорошей репутацией проверили его и нашли, что он не обладает никакой эффективностью в лечении рака." Он аппелировал, как власть предержащий, к Калифорнийскому Сообщению.”1 Другие столкнулись с той же самой каменной стеной. Профессиональный исследователь, Дэвид Мартин, сообщал об этих опытах: “Раковый эксперт, достаточно сомнительный, как я и предполагал, сказал мне, что Laetrile был "сахарными пилюлями." Если бы он сказал мне, что использовал Laetrile экспериментально на многих пациентах и нашел его полностью неэффективным, я, возможно, был бы впечатлен. Но когда я спросил его, использовал ли он когда-либо сам его непосредственно, он сказал, что нет. Когда я спросил его, путешествовал ли он когда-либо за границу, чтобы изучить опыт Лаэтриловой терапии в Германии, Италии, Мексике, на Филиппинах, или в других странах, он ответил, что нет. И когда я спросил его, проводил ли он сам когда-либо непосредственное исследование за или против препарата, он снова признал, что не делал. Он просто повторял то, что ему сказали другие, которые, в свою очередь, вероятно, повторяли то, что сказали им, полностью доверяя устарелому отчету 1953 года Калифорнийской Раковой Комиссии”.2 1. "Правительство Подавляет Лечение Рака," The National Tattler, 11 марта 1973, стр. 2. 2. Журнал Новостей Рака, январь/апрель 1971, стр. 22. Поэтому так важно знать кое-что о природе Калифорнийского Сообщения и научной порядочности тех, кто его выдвинул. Хотя сообщение, как оно было издано в California Medicine, было без подписи, оно было написано доктором Яном Макдоналдом, Председателем Комиссии, и доктором Генри Гарландом, Секретарем. Доктор Макдоналд был видным раковым хирургом, и доктор Гарланд был всемирно известным радиологом. Оба они упомянуты в “Кто Есть Кто”. В Комиссии было еще семь других видных врачей - включая четырех хирургов, еще одного радиолога и патологоанатома - но они не играли важной роли в подготовке сообщения. Ни один из этих людей - ни Макдоналд, ни Гарланд! - никогда не использовал Laetrile непосредственно в собственных экспериментах. Все, что они сделали - это подытожили и резюмировали письменные отчеты других. Перед исследованием тех оценок и резюме, позвольте нам сначала напомнить, что Макдоналд и Гарланд были двумя врачами, которые вышли на первые полосы газет, утверждая, что нет никакой связи между раком легких и курением сигарет. В своей речи перед Отделом Здравоохранения Клуба Содружества Сан-Франциско 9 июля 1964 доктор Гарланд заявил: “Ныне широко распространяется гипотеза, что курение сигарет связано с обширным числом различных болезней, в пределах от рака до коронарного артериосклероза. После изучения вопроса в течение нескольких лет, особенно в отношении к первичному бронхиальному раку, я пришел к продуманному мнению, что эта гипотеза не доказана... Сигареты стали расцениваться многими как один из лучших транквилизаторов.... Вероятно, что тучность представляет большую опасность применительно к здоровью американца, чем сигареты.” Доктор Макдоналд был еще более решителен. В своей статье в U.S. News and World Report, он был сфотографирован с сигаретой в его руке. Там цитировалось его сообщение, что курение - "безопасное времяпрепровождение, если курить до двадцати четырех сигарет в день." И затем он добавлял: "нам можно даже изменить старый наш лозунг и заявить: ПАЧКА В ДЕНЬ - И РАКА ЛЕГКИХ КАК НИ БЫВАЛО." Любопытный факт, что как раз в это самое время сигаретные производители начали испытывать резкий спад в продажах из-за общественного беспокойства по поводу рака легких. Фактически, табачная промышленность уже предоставила АМА первые десять миллионов долларов 1. "Вот Другое Мнение: Табак Может быть Безопасен / ' U.S. News and World Report, авг. 2,1957, стр 85-86. из общей суммы в 18 миллионов для "исследований" по вопросам курения и здоровья. Эффект этих денежных поступлений из источника прямо заинтересованного в результатах исследований был невероятным и не говорил хорошо за АМА. Результатом стало преобразование относительно простого проекта в чудовищную бессмыслицу, не говоря уже о смущении общественного мнения. В сообщении Комитета АМА по Исследованиям Табака и Здоровья было сказано: «До настоящего времени было предоставлено приблизительно 14 миллионов $ [от табачной промышленности ] для 203 индивидуальных научно-исследовательских проектов в 90 университетах и учреждениях. Как прямой результат этих грантов, 450 отчетов были опубликованы в научных журналах и периодических изданиях” 1 Сообщение перечисляло научно-исследовательские работы и описывало их цели. Вот только немногие из них: Никотиновые Рецепторы в Клетках Мозга Улитки. Эффекты Никотина на Поведении Мышей. Стенокардия и Бронхит по отношению к Курению - Исследования на американских и шведских Петухах-Близнецах. Синдром Зрелости в Беременной Крысе После Принятия Никотина Во Время Беременности. Взаимодействия Никотина, Кофеина и Алкоголя на примере Обезьян. Мочеиспускание, Распределение Ткани и Эффект Никотина на примере Собак и Обезьян. Культуризм и Смертность на примере 105 000 Ветеранов Армии Второй мировой войны. Проглядывая все эти сообщения Комитета АМА по Исследованию Табака и Здоровья, мы в состоянии вычленить лишь пять научно-исследовательских работ, которые прежде всего имели дело с раком. Одна из них касалась только лабораторных процедур, а другая была экспериментом относительно того, может ли табачный дым использоваться, чтобы вылечить рак кожи! Таким образом, только три из этих проектов действительно имели дело с областью главного общественного беспокойства. Три из двухсот трех - приблизительно полтора процента - это говорит нам кое-что о научной честности АМА, призванной изучать связь курения и рака. 1. Третья Конференция Исследования, Комитет по Исследованию Табака и Здоровья, Фонд Образования и Исследования АМА, май 7-9,1972, стр. 4. Вложение восемнадцати миллионов долларов - цифра небольшая сравнительно с общим рекламным бюджетом табачной промышленности за тот же самый период - сделало возможным перенаправить медицинские исследования АМА и увести их далеко от жизненно важных проблем рака и превратить их в сто легкомысленных вопросов, которые послужили только тому, чтобы запутать и придержать окончательную правду. Ослепленная ливнем тысячи долларовых счетов, АМА, в декабре 1959 в журнале Американской Ассоциации Медиков издает передовую статью, заявляющую категорически, что было недостаточно свидетельств тому, "чтобы гарантировать предположение", что курение сигарет есть основной фактор в развитии рака легких. Более того, учитывая всю эту гигантскую программу исследований, АМА делает все возможное, чтобы это очевидное свидетельство стало все более и более недоступным. Была ли какая-нибудь связь между восемнадцатью миллионными долларами, данными АМА табачной промышленностью и общественными заявлениями Макдоналда и Гарланда, двоих из ее самых видных членов в Калифорнии? Возможно нет, хотя было известно по слухам, что эти научные господа фактически получили 50 000 $ для своих "свидетельств". 1 Действительно ли это так, теперь не важно. Важным является тот факт, что их медицинское мнение вело к страданиям и смерти дополнительных миллионов людей. Также важен тот факт, что они стали теми самыми "экспертами", научно-медицинское мнение которых широко цитировалось, когда дело касалось вопроса Laetrile. Интересная сноска на этот предмет - доктор Макдоналд сгорел в своей кровати несколько лет спустя. Огонь был начат его сигаретой. Доктор Гарланд, который хвастался своим непрерывным курением начиная с раннего детства и утверждал, что он живое доказательство того, что сигареты безопасны, несколько лет спустя умер от рака легких. В 1963, спустя десять лет после публикации первого Калифорнийского Сообщения, Калифорнийский Государственный Департамент Здоровья официально установил декретом, что полученные данные этого устаревшего исследования были "верны" и принял их как свои собственные. Когда он так сделал, однако, это сослужило свою службу для публики, потому что им пришлось впервые издать все эти оригинальные эксперименты и исследования, на которых базировалось то сообщение, и теперь нам доступны документальные свидетельства того, что
Макдональд и Гарланд фальсифицировали резюме своих экспериментов. В своем сообщении 1953 года авторы издали заключение Джона В. Мехла, Доктора Медицины, гласившее, что цианид не мог быть отпущен от Лаэтрила. Как мы разъясним в другой главе, выпуск молекулы цианида на раковую клетку - одна из причин того почему Лаэтрил работает. Поэтому то допущение, что цианид не может быть произведен, было серьезным ударом по лаэтриловой теории. Цитата от Доктора Мехла: "Эти результаты являются неокончательными, и они будут расширены, но они не будут поддерживать требования теории Лаэтрила." Десять лет спустя с публикацией оригинальных экспериментов вскрылась, однако, другая история. Похороненная в лабиринте статистик и диаграмм нашлась бумага, помеченная как "Приложение 4 к Сообщению о Лаэтриле." Это лабораторное сообщение, подписанное Г. Schroetenboer и W. Wolman. Оно гласит: “После расплавления в течение трех часов стал обнаруживаться запах водородного цианида.... Водородный цианид был дистиллирован в гидроокись натрия и определен техникой Prussian Blue”. 1 Это сообщение было датировано 14-м января 1953, за два месяца до того, как доктор Мехл утверждал, что цианид не мог быть отпущен от Laetrile. Это существенно, потому что Maкдональд и Гарланд полностью игнорировали положительное сообщение, давая ход только сообщению отрицательному. С этого времени, выпуск цианида от Laetrile был подтвержден химической лабораторией АМА, Отделом Химии Национального Института Рака, и даже Калифорнийским Отделом Здравоохранения. Это был тот же самый Калифорнийский Отдел Здравоохранения, который тогда официально объявил, что первое сообщение было "верным" и принял его как свое собственное. Другое заявление, сделанное докторами Макдоналдом и Гарландом, гласило, что микроскопические экспертизы опухолей пациентов, обработанные Лаэтрилом, не показали абсолютно никакого признака благоприятного химического эффекта. Однако, десять лет спустя оказалось, что и это явная ложь. Приложение Три содержит полученные данные двух патологоанатомов, которые заявили без обиняков, что они действительно наблюдали эффекты уменьшения опухоли, которые, действительно, возможно, были вызваны Лаэтрилом. В заявлении, сделанном 15 декабря 1952, например, Джон В. Бадд, Доктор Медицины, сообщил: "Случай 1M.... Геморрагический necrosis опухоли обширен.... Возможно интерпретировать как химиотерапевтический эффект." Также сообщение о вскрытии Д-ра J.L. Zundell, датированное 10 сентября 1952, обсуждает два явных случая наблюдаемого эффекта уменьшения опухоли. Он заявляет: “M-l.... Возможно это представляет собой химический эффект, так как затронутые клетки показали коагуляцию necrosis и pyknosis.... M-3... Возникла дегенерация клеток опухоли в лимфоузле. Я рассмотрел бы это как возможный результат действия химического агента... Два случая ... показывают умеренные изменения ... которые можно было бы рассмотреть как химиотерапевтические токсичные клеточные изменения” 1 Что может быть яснее, чем это. Однако, Макдональд и Гарланд заявили категорически в Калифорнийском Сообщении: "Никакого свидетельства цитостатических изменений не было наблюдаемо ни одним из консультантов." Это утверждение, конечно, было ложью, разросшейся в гигантские пропорции. Даже если бы полученные данные этих исследователей не были бы фальсифицировано подытожены Макдональдом и Гарландом, все равно Калифорнийское Сообщение 1953 года полностью бесполезно как научный приговор против Лаэтрила, потому что дозы, используемые на больных раком, были слишком слабы, чтобы что-нибудь доказать. Фактически, они были равны приблизительно одной пятидесятой того, что вообще используется, чтобы получить оптимальные результаты. В более ранних исследованиях Лаэтрила клиницисты осторожно прописывали от ста до пятидесяти миллиграммов за один раз. С опытом приходит доверие, и эти уровни постепенно поднимались, и к 1974 году Лаэтрил уже использовался внутривенно в количестве шести-девяти тысяч миллиграммов ежедневно. Вообще, требуется накопить около пятидесяти-семидесяти тысяч миллиграммов в течение приблизительно недели или десяти дней до того, как пациент может сообщить о признаках улучшения. Но в экспериментах, используемых для Калифорнийского Сообщения, типичная доза равнялась приблизительно пятидесяти миллиграммам за одну инъекцию. Единственная максимальная доза была меньше, чем двести миллиграммов, и максимальная накапливаемая доза равнялась только двум тысячам миллиграммов, более чем за двенадцать инъекций. Пять пациентов получили только две инъекции, и пять получил только один. 1. Сообщение Консультативного Совета по Лечению Рака с Beta-Cyanogenic Glucosides ("Laetriles"), Калифорнийский Отдел Здравоохранения, 1963, Приложения 4, стр 1-2. 1-Там же., Приложение 3, стр 1-2. 2. Сообщение Консультативного Совета, стр. 324. Неудивительно поэтому, что Калифорнийские эксперименты были не в состоянии сделать вывод, что Лаэтрил эффективен против рака. Как Доктор Кребс заметил в то время, "Ничто не устраивается так легко как научный провал." Несмотря на все невероятные искажения фактов и извращения научной правды, доктора Макдоналд и Гарланд были вынуждены заявить на третьей странице Калифорнийского Сообщения: “Все врачи, пациенты которых были рассмотрены, говорили об улучшении самочувствия, повышении аппетита, набирании веса и уменьшении боли”.... Затем, пытаясь умалять эти важные результаты, они добавили: “... как если бы эти наблюдения могут составить свидетельство определенного терапевтического эффекта.” Одно это утверждение может полностью дисквалифицировать Калифорнийское Сообщение, поскольку эти наблюдения, действительно, находятся среди самых важных вещей, которые указывают врачу, действительно ли его терапия эффективна. Большинство докторов было бы счастливо до самозабвения, если они могли бы заставить своих больных раком пациентов испытывать улучшение самочувствия, улучшение аппетита, набирание веса и, особенно, уменьшение боли. В 1970-х было время, когда казалось, что Лаэтрилу дадут шанс и он будет протестирован не его противниками. Но каждый раз, когда его сторонники пытались получить это разрешение, их встречал категорический отказ. 6 апреля 1970, например, Фонд Mакногтона, субсидируемый Эндрю Макногтоном, подал заявление FDA для разрешения участвовать в том, что называют первой фазой IND (Исследование Нового Препарата) Разрешение предоставили 27 апреля. Тогда, по словам одного репортера, "Все черти посрывались с цепи. "2 В FDA очевидно поступил звонок по телефону от сердитой и политически влиятельной фигуры, которая обратилась к ним: “Остановите тесты!" На следующий день, 28 апреля, FDA послало письмо Фонду, сообщив, что, после рассмотрения отчетов, определенные "недоработки" были найдены в заявлении на IND, и потребовало новых дополнительных данных в течение десяти дней. Любопытно, что только 6 мая письмо было доставлено в Фонд, спустя девять дней после того, как оно скорее всего было написано. 1. Текущий Диагноз и Лечение, (Пало-Альто: Медиана Lange. Публикации, 1972), стр. 902. 2. Наде К. Мачан, "Почему Они не хотят тестировать Лаэтрил?" Предотвращение, январь 1971, стр 149-50. Подозревается, что письмо, возможно, фактически было написано намного позже, но проведено задним числом, чтобы лишить Фонд какой-либо возможности выполнить задание в и без того смешной десятидневный срок. 12 мая, спустя шесть дней после "письма о недоработках," Mакногтон получил телеграмму от FDA с уведомлением, что одобрение для Исследования Нового Препарата отменено. Однако, надеясь, что FDA одобрила бы препарат для IND по получении дополнительных данных, Mакногтон подготовил документы к 15 мая, как раз спустя девять дней после запроса FDA, и отослал Вашингтону все, что от него требовали. Но FDA оказался стоек. Лаэтрилу отказано в проверке. Бывший крупный чиновник FDA сказал доктору Дину Берку из Национального Института Рака, что за более чем тридцать лет своей службы он не помнит ни одного случая, когда в такой короткий срок затребован документ на пятьдесят страниц. К тому же, на 10 октября 1970, в текущих установлениях FDA нет такого пункта, по которому препарату может быть отказано в проверке на основании невыполнения десятидневных сроков в поставке необходимых сопроводительных материалов. Ясно, что все эти действия было наскоро изобретены в ответ на политическое давление, приказывающее остановить испытание Лаэтрила. Одна из причин, приведенных для того, чтобы отменить одобрение испытаний была такова, что Лаэтрил может быть ядовит. FDA заявило торжественно: “Несмотря на частые заявления IND, что амигдалин (лаэтрил) нетоксичен, данные, чтобы продемонстрировать этот факт, отсутствуют... Предполагается опасным предписывать стартовую дозу для хронических (6 недель и более) исследований на человеке на основе единственного исследования малой дозы препарата на мышах. Также предполагается опасным начинать исследования препарата на людях, в то время как природа токсичности препарата еще не объяснена на различных разновидностях животных.”2 Это невероятное утверждение. Прежде всего, как это будет проиллюстрировано в другой главе, нетоксичность амигдалина (Laetrile) была общеизвестным фактом, однозначно принятым, и неоспариваемым в течение ста лет. Во вторых, случаи, выдвинутые как часть заявления IND, служили дальнейшему доказательству безопасности Лаетрила. И, в-третьих, сама проблема токсичности Лаэтрила абсурдна, поскольку все препараты, одобренные FDA и в настоящее время используемые в ортодоксальной медицине 1. Письмо доктора Дина Берка Эллиоту Ричардсону, Секретарь HEW, октябрь 19,1971; Д. Эдвард Гриффин, ред., Частные Бумаги, Касающиеся Laetrile, (Westlake Village, Калифорния: American Media, 1997). 2. The Ad Hoc Committee of Oncology Consultants For Review and Evaluation of Amygdalin (Laetrile), FDA, авг. 12,1961, стр 3-4. для раковой терапии, чрезвычайно ядовиты. Прекращать испытания Laetrile на том основании, что он токсичен - верх софистики. Другая причина, приведенная FDA для того, чтобы отказаться от испытаний Лаэтрила была такова, что доктора, которые использовали его, не вели подробные истории болезней. Это также было уязвимой уловкой, поскольку Первая Фаза испытаний вообще не требует историй болезни. В своем справедливом негодовании храбрый доктор Берк из Национального Института Рака написал Эллиоту Ричардсону, тогдашнему Секретарю HEW (который управлял FDA) и заявил: “Предоставление разрешения FDA на Первую Фазу IND вообще не должно касаться никаких требований для любых клинических исследований, и тем не менее, у спонсора были затребованы все мыслимые пункты, с чем Фонд Mакногтона справился в максимально короткий срок. Доктор Контрерас [Мексика] и Доктор Нипера [Германия] были в первую очередь задействованы в лечении раковых пациентов Лаэтрилом и методами сопутствующих терапий, а не в проведении клинической оценки Laetrile для точного и исчерпывающего списка протоколов FDA. Для Вас указывать на то, что отчеты неадекватны для такой цели, является сознательным отвлечением внимания, поскольку Первая Фаза испытаний вообще не требует подобных запросов, и подобных требований никогда еще не поступало.”1 Но "требования" были установлены. Laetrile не был одобрен для испытания, что бы ни говорили факты. 1 сентября 1971 FDA объявило, что Временный Комитет Консультантов для Обзора и Оценки Laetrile не нашел "никаких приемлемых свидетельств терапевтического эффекта, что оправдывало бы дальнейшие клинические испытания."2 И затем оно объявило, что, на основе полученных данных, Laetrile не может продвигаться, продаваться, или даже проверяться в Соединенных Штатах. Калифорнийское Сообщение было выставлено как самый авторитетный источник, оно цитировалось раковыми “экспертами” и юридически послужило основанием для прекращения испытаний Laetrile. Раковая промышленность также отказала защитникам Laetrile и не предоставила им шанс провести их собственные клинические испытания на основе таких безосновательных суждений, что они были бы смехотворными, если бы последствия не были настолько серьезны. Все это были следствия уклонизма, не объективности. Сообщения и заявления были составлены так, чтобы обмануть, не объяснять. Это декреты, а не наука. Но что же случилось? Наша история продолжается. 1. Письмо доктора Дина Берка Эллиоту Ричардсону, октябрь 19,1971. 2. Пресс-релиз, HFW/FDA, сентябрь 1,1971. жүктеу/скачать 0.83 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|