Dreamer cat неопубликованный роман Стивена Кожаного
жүктеу/скачать 0.68 Mb.
|
| DREAMER CAT
Неопубликованный роман Стивена Кожаного Сейчас два часа ночи, и менее трех недель до крайнего срока. Я сижу в баре Манилы где-то в районе красных фонарей со стаканом скотча в руке и ужасной головной болью. Волнуюсь ли я? Черт возьми, я волнуюсь! Когда Вы работаете на Корпорацию, Вы не должны пропускать крайние сроки. Однако я в форме. У меня есть главный герой, и у меня есть хорошая идея относительно места действия - Манила, Нью-Йорк, Лондон и подводный мир Сейшельских островов. Часть сцен я могу воспроизвести в моей голове, но все еще есть несколько пробелов. Слишком много для внутреннего комфорта, и меньше трех недель, чтобы разобраться в этом. Да, хорошо, я признаю это. Я волнуюсь. С моего барного стула я вижу в зеркале сзади меня танцующую почти раздетую девочку, и это заставляет меня вздрогнуть. Я плохо выгляжу. Я совсем плохо выгляжу. Мне всего 48 лет, но волосы на моей голове седы, и вокруг моих глаз и рта морщины, даже когда я не улыбаюсь. Я выгляжу старым. И усталым. И взволнованным. "Вы выглядите старым и усталым. И взволнованным." - говорит Рат. Она сидит на стульчике рядом со мной. Симпатяжка. "Как долго Вы были там?" – спрашиваю я. "Не долго," - говорит она. - "Это помойка." Я игнорирую ее и осушаю свой стакан. Барная девочка, видавшая лучшие дни, подходит и спрашивает, хочу ли я еще. "Он достаточно выпил," - говорит Рат, но девочка не обращает на неё внимания и продолжает смотреть на меня. Я киваю. Моя основная вредная привычка. Она приносит мне наполненную рюмку. "Вы в отпуске?" - спрашивает она у меня голосом столь же ломким, как тонкое стекло. "Затишье перед бурей, можно сказать." - говорю я. "Манила - хорошее место для отпуска," - говорит она, очевидно не слушая. Рат наклоняется к щеке девочки. "Уйди, ты, вонючая ведьма," - шипит Рат. Я стараюсь не смеяться. "Что смешного?" - спрашивает Рат. "Ничего," - говорю я. "Вы прежде посещали Манилу?" "Нет," - отвечаю я. Это правда. "И никогда снова," - говорит Рат. "И никогда снова," - соглашаюсь я. "Откуда Вы?" – спрашивает она. "Я родился в Лондоне. Теперь я живу в Чикаго. И Париже." "И иногда на маленьком острове приблизительно в трехстах милях от Шри-Ланки, который даже не обозначен на карте," - говорит Рат. Это правда. Молодой парень, самое большее тридцати лет, в хлопчатобумажных джинсах и неряшливой белой футболке, появляется из-за моего плечо и приближается к стулу Раты. "Друг, можно сесть здесь?" – спрашивает он, растягивая слова, как на Среднем Западе. Я киваю и немедленно сожалею об этом. Это вредит ситуации. Это сильно вредит. "Скажите ему сесть где-нибудь в другом месте," - шипит Рат. Я усмехаюсь ей. "Ты скажи ему," говорю я. "Скажите куда?" - спрашивает парень. "Садитесь здесь," - говорю я. - "Вы можете помочь мне развлекать эту очаровательную молодую особу." Рат спрыгивает с табурета перед тем, как он садится на него, и встает за моей спиной. Я игнорирую ее. Вокруг люди. Они бы не поняли. "Спасибо, друг," - говорит парень. "Лейф," - говорю я. - "Меня зовут Леиф." "Лейф мой outta" - рычит Рат. Она плохо говорит по-английски. "Джек," - говорит он. - "Джек Розенберг. Из Хьюстона." Он заказывает пиво для себя и виски со льдом для меня. Я говорю девочке записать их в мой счет. Она спрашивает, куплю ли я ей выпивку, но я мотаю головой. Она спрашивает у Джека то же самое, и он соглашается, но я говорю ей записать это в его счет. Если Джек, парень из Хьюстона, хочет быть одурачен, он может сделать это за свой счет. Девочка спрашивает Джека, чем он занимается в жизни, и он отвечает ей, что он -агент недвижимости крупной компании на Филиппинах. "А чем Вы занимаетесь, Лейф?" – спрашивает она у меня. Я думаю об ответе. Я потерял счет виски, которые я выпил, и они всё равно не поверят мне. "Я?" – говорю я. - "Я - Фантазёр." "Они не поверят Вам," - говорит Рат монотонным голосом. Девочка наивно смотрит на меня и Джека. Парень фыркает в его бокал с пивом. "Ерунда," - говорит он с пеной на кончике его носа. "Гребаное дерьмо." "Говорила Вам, что они не поверят". Это Рат. "Я думал, что все Фантазёры - молодёжь. Подростки," – говорит барная девочка. "Мы - фантазёры," - говорю я. - "Мы только быстро взрослеем." "Вы слишком стары, чтобы быть Фантазёром," - говорит она. "И ты слишком стара, чтобы работать в баре," - отвечаю я. Я люблю остроумные ответы. "И слишком уродлива," - добавляет Рат. Она садится позади моего табурета и чешет свое ухо. "Друг, каждый знает, что в мире нет фантазеров старше 25 лет." - говорит Джек. -"Если Вы - Фантазер тогда, я - премьер-министр России." Он осушает его стакан, и девочка придвигается, чтобы снова наполнить его. Он поворачивается ко мне и осматривает меня сверху до низу. "Вы никакой не Фантазёр," - говорит он. "Независимо от того, что Вы говорите," - отвечаю я, избегая его взгляда. Возможно это не было хорошей идеей, говорить ему. "Ловкий мальчик," - говорит Рат. Она прекратила потирать ухо и сидит гордо выпрямившись, рассматривая американца с усмешкой на лице. "Он умеет подбирать слова." Это неприятная черта у Рат, она узнает то, что я думаю, прежде чем я сам успеваю подумать об этом, её же мысли закрыты для меня. Сука. "Язык," - говорит она. "Ведите себя," -говорю я. "В ваших мечтах," - она шипит. "Что Вы подразумеваете, ведете себя?" говорит американец. "Вы ищете неприятностей?" Так, что я могу сказать? Я не говорю с Вами, Джек, я говорю с кошкой. Несомненно, от этого возникнет куча проблем. Лучше не говорить ничего. "Нет," – говорю я, опускаю взгляд на мой стакан и наблюдаю, как тают кубики льда. "Невелико горе," - вздыхает Рат. Джек решает, что я не хочу разговаривать, и пересаживается на другой табурет. Барная девочка несет его напиток и садится напротив него. Она говорит ему что-то, и он смеется вслух, оба они смотрят на меня и смеются снова. "Мещанин," - говорит Рат. Она напрягает ее бедра и вспрыгивает назад на табурет. Поэзия в движении. Никакой неловкости, никакого напряжения, никакого усилия. Она прекрасна. "Спасибо," - говорит она, принимая невысказанный комплимент. "Пожалуйста," - мягко говорю я. Не поймите меня неправильно. Я обычно не говорю с Рат. По крайней мере не публично. Окружающим не понять. Все, что они бы увидели – меня, разговаривающего самого с собой, и они поймут меня не прежде, чем они уведут меня и примерят мне белую рубашку с очень длинными рукавами. Рат должна остаться тайной. Люди не поймут. Но после нескольких рюмок легко забыть, что она не реальна, и остальная часть мира не может увидеть серо-коричневую кошку с рыжими ушами, белыми зубами, коричневыми глазами и острым языком. "Карие,"- прерывает Рат мои мысли. "Мои глаза карие." Я поднимаю мой стакан. "За кошку с карими глазами," говорю я. Джек и чувак снова смеются, но я игнорирую их. Это одно из положительных явлений того, чтобы быть фантазером. Я могу игнорировать что угодно. Кроме Рат. Три недели до крайнего срока. За три паршивых недели я должен сделать или замолчать. "Вы сделаете это," - говорит Рат. "Вы всегда делаете." Я киваю делаю еще глоток. Это - японский солодовый напиток, хороший. Дорого, но, черт возьми, я могу себе это позволить. Это не делает мое пульсирующие ощущения лучше, но с другой стороны, ничего не делает. Головная боль сопутствует Фантазерам. Головная боль и падение в безумие. Издержки работы. "Не забудьте про деньги," говорит Рат. Да, деньги. Доступ к большим деньгам, чем Джек или чувак могут себе представить, большим деньгам, чем любой человек сможет потратить за целую жизнь. Пока Вы имеете контракт, Вы имеете доступ к колосальным ресурсам Корпорации, Вы можете иметь всё, что Вы захотите. Всё что угодно. Но если Вы полностью управляете контрактом, Вам следует сохранять каждый цент. Это поддерживает нас на ногах, это идея, так или иначе. "И сколько Фантазеров фактически выполняет их контракты?" спрашивает Рат. "Ответьте мне." Да, в этом загвоздка. Трое самое большее. Четверо, если я смогу выполнить работу в срок. Со времен бума пси-дисков, начавшегося 10 лет назад, только три Фантазера продержались до конца. "И где они теперь?" спрашивает она. Настойчиво. Никто не знает. Но если я запишу мой десятый пси-диск, и я выйду в отставку, то Вы не сможете увидеть меня. Что случилось с Лейфом Аблеманом? Когда он записал его последний пси-диск? Он нашел его горшок с золотом? Или он в потрепанной комнате в неком изолированном убежище, опустил вниз его подбородок и болтает с воображаемой кошкой? Один шанс из десяти. "Вы сделаете это," - говорит Рат. Моя самая большая поклоница. Дверь в бар открывается, скрипя, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть высокого, тонкого, седеющего человека, моргающего глазами, пока они не привыкают к нехватке света. Герберт Частэль де Беавиль. Мой куратор, помощник, иногда сводник и банкир. Если посмотреть достаточно далеко в прошлое, то его семья вероятно имела обширные состояния во Франции, и кто знает, может его отдаленные родственники потеряли их головы в Революцию, но теперь нет ни следа французского языка в его акценте, его голос – носовой Бруклинский акцент с недостающими согласными и гласными. Он всегда говорит так, как будто у него насморк. Как обычно, он одет в черный костюм, который немного мешковатым возле коленей и слишком короток в рукавах, и плечах испещрены перхотью. "Леиф," говорит он, поправляя рукой его волосы почти таким же жестом, которым Рат очищает ее усы. Он двигается, чтобы сесть на табурет рядом с мой, и Рат скатывается на пол с мягким рычанием. "Эрби," - говорю я, выдавая ему подлинную улыбку. "Позвольте мне купить Вам немного тонизирующего." Нет никакой нужды спрашивать его, как он узнаёт, где я нахожусь. Он может отследить меня по всему миру по электронной карте компании, и я сказал ему, что я работаю в Маниле последнее время, я буду звонить ему в Чикагский офис. Но крайний срок все еще через три недели. "Нет времени," говорит он. Он зажимает пальцами верх его крючковатого носа и протирает уголки глаз. Он выглядит утомленным. "Что случилось?" спрашиваю я, помещая мою пустую рюмку в бар. "Один из вас умер," - говорит он спокойно. "Джимми Кратзер. Вы знали его?" Я встряхиваю головой. "Уверен, что слышал о нем. Но никогда не встречался с ним. Он не одна из восходящих звезд? Да, теперь я вспомнил. Это он записал 'Паника на бирже'" "Да, и кое что еще. Компания полагала, что следующий его шаг будет платиной." Платина означает миллиард продаж через год. Две моих записи были платиновыми. Два из моих ранних пси-дисков. Последний диск за пять месяцев продали не менее 400 миллионов экземпляров, таким образом был шанс, что он тоже станет платиновым. Не то чтобы компания волновалась о годовых продажах. Были бы повторные выпуски, и считалось, что такой качественный материал, как мой, продолжался бы продаваться спустя много лет. В этом прелесть пси-дисков, они никогда не надоедают клиенту. Каждый просмотр походит на первый, Вы проживаете их, а не смотрите. Так или иначе, это коммерция. "Что произошло?" "То же самое, что и прежде. Он стал записывать диск и умер. Полное прекращение деятельности коры головного мозга, нет нейро-импульсов, ничего." Кратзер - третий Фантазер, который умер за всё время. Не то, чтобы Фантазеры бессмертны, вовсе нет. Их показатель смертности выше, чем у солдат в бою, но обычно они разбиваются в их автомобилях о стену, или выпрыгивают из окон отеля, или сходят с ума, или уходят в кому, разочаровываясь в жизни. Здесь же происходило по другому. Кто - то убивал Фантазеров, когда они записывали их пси-диски. И я был всего в трех неделях от моего крайнего срока. Эрби умолк, но продолжал тереть переносицу. Он принес плохие новости и не знал, как сообщить их мне, так что я решаю облегчить ему задачу. "Что случилось?" – спрашиваю я. Он смотрит на меня с благодарностью. "Они хотят, что бы Вы приехали в Чикаго. Как можно скорее." "Почему?" "Это очевидно, " -глумится Рат из-за моей спины. "Они хотят, чтобы Вы узнали, что случилось." "Они не сказали,"- говорит Эрби. "Он врёт," -говорит Рат, расхаживая взад и вперед, ее мышцы шевелятся под серо-коричневым мехом. Возможно он, возможно не он, но нет смысла посылать ко мне моего куратора лично, вместо того чтобы передать телекс или позвонить. На мгновение становится интересно, что случится, если я скажу Эрби, что я увижусь с ним в Чикаго через три недели, но я знаю, что я не сделаю этого. Рано или поздно я окажусь перед необходимостью начать работу над моим пси-диском, и только Бог знает, что тогда случится со мной. "Пойдем," - говорю я Эрби. Я машу барной девочке, и она приносит мне счет. Я вручаю ей мою карточку, черную карточку Корпорации. Она изумленно смотрит на меня, и я понимаю её. Существуют сотни тысяч карточек Корпорации, но большинство из них зеленые или золотые. Еще есть несколько сотен платиновых, которые принадлежат директорам Корпорации, но существует всего лишь несколько дюжин черных карт, и они только для Фантазеров и их кураторов. Она держит её почти почтительно, а затем прогоняет через кассовую машинку. Она смотрит на неё снова и снова, как будто стараясь запечатлеть её в памяти прежде чем вернет мне карту, так, чтобы она смогла позже сказать ее семье и друзьям: В нашем баре был Фантазер. Настоящий живой Фантазер. Я следую за Эрби на улицу, оставляя девочку разговаривать с Джеком. На этот раз ни один из них не смеётся. Мы садимся в реактивный самолет Корпорацииии и летим в Штаты. Совсем не такая скорость, как у Мицубиси 797s, который используется на коммерческих маршрутах, но зато не нужно тратить время на ожидание рейса, регистрацию и таможни. Эрби и я просто показали наши карточки, и полетели сразу после того, как они были считаны компьютером. Реактивный самолет совершенно гладкий. Никаких окон. Скорость в четыре раза выше скорости звука, кому нужны окна? Внутри самолет отделан под старину, обшивка стен из дерева, ковер и старинная мебель. Несколько лет назад Эрби спросил меня, как я хочу оборудовать выделенный мне самолет, и я сказал ему, что я не озабочиваюсь этим, и оставляю на его усмотрения. Он хорошо устроил обстановку. Сиденья - бордовые кожаные кресла с ремнями для взлета и приземления, и таким образом мы проводим час в почти невесомости. Полный диапазон развлечений в полете, включая примерно 50 пси-дисков. Конечно, имеются все мои диски, но я их их никогда не включаю. Я иногда просматриваю последние выпуски новостей, но только чтобы узнать результаты спортивных соревнований. Да, я знаю что каждый коммерческий полет в мире, даже в скотском классе авиалиний Третьего мира, имеет пси-диски, чтобы пассажиры были довольны. Но когда я лечу, я читаю книги или разговариваю. Я просматриваю стойку с дисками, в то время как Эрби смотрит на меня. "Я должен беспокоится о чем-либо?" спрашиваю я у него. "Там есть новый диск Алекса Ли. 'Убийцы из Кореи'. Он получает хорошие оценки." "Вы видели его?" "Естественно." Эрби смотрит их все, как фанат. Как и 95 процентов населения, он увлечен этим. "Хороший?" "Да, он хороший. История с кровью и кунг-фу, Вы собираетесь принять участие в двух поединках. Есть один эпизод, где Вы против двух головорезов с топорами, и Вы избиваете их обоих в одно и то же время. И есть другой эпизод, где Вы уворачиваетесь от топора, брошенного главой корейских убийц, а затем ловите его за ручку. Хорошие эффекты." "Хорошо, хорошо, незачем говорить об этом так восторженно," - говорю я, немного задетый. Алекс Ли один из новых Фантазеров из Китая. Отличные эмоции и цвета, но недостает тонкости и глубины. Так я чувствую. И последняя вещь, которую бы я захотел - мой куратор, говорящий мне, как хорош пси-диск Алекса. "Он не конкурент Вам, Лейф, и Вы знаете это," - говорит Эрби, и я чувствую себя немного лучше. Я - третий Фантазер, которого курировал Эрби. Я не знаю, что случилось с предыдущими двумя, не вежливо спрашивать. "Да, я знаю Эрби. Я всегда слушаю, что Вы говорите," - говорю я ему, показывая, что я ценю его. Его и Рат, я не могу обойтись ни без одного из них. Так, а где эта кошка с карими глазами? Наверняка не здесь. Она очень не хотела лететь. Я знаю, это нелогично, что воображаемая кошка может отказаться лететь, но это мое решение. Она снова появится, как только мы приземлимся. Она сейчас в такой стадии, что она приходит туда, куда ей нравится. Если я действительно захочу, что бы она была рядом, я могу надавить на нее, чтобы она пришла, но это не легко. Она идет ее собственным путем. Например, возьмите ее имя. Рат. Это не мой выбор. Я думаю, что это имя напоминает старушку с седыми волосами и креслом - качалкой. Я хотел назвать ее Бобби. Bobcat (рыжая рысь), Бобби, подойдет? Но однажды она мне недвусмысленно намекнула, что она не будет отвечать на такое ребяческое имя. "Вы можете называть меня Рат," - холодно сказала она мне. "Почему Рат?" – спросил я, и она объяснила мне. Felis Rufas. Рыжая Рысь по латыни. От Rufas до Рат. Это имя с некоторым стилем, как она сказала, и она кошка со стилем. Прекрасно. Пусть будет Рат. По крайней мере Эрби не изменяет её имя. Эрби – ОК! Он хорош как куратор. Любой, кто хочет зарабатывать на жизнь, заботясь о Фантазере, должен быть дипломатом первого класса, неустанным организатором и ломовой лошадью. Эрби должен мне предоставить все, что я захочу. Любую пищу, любой предмет, любую девочку. Хороший куратор похож на джина, я протираю его бутылку, и он исполняет моё желание. Что еще нужно куратору, это полное отсутствие ревности. Вообразите – Фантазер имеет доступ к фактически неограниченному капиталу и может делать всё, что он хочет. Куратор должен устроить это. Несомненно, им за это хорошо платят, но по сравнению с тем, что получаем мы, их суммы отходят на второй план. Несомненно мы выполним наши контракты. Три недели, говорит тихий голос в моей голове, но Рат не должна говорить мне, что я сделаю это. Голос Эрби прерывает мои мысли. "Смотрите, что Вам понравится?" Я качаю головой и бездельничаю в моем кресле, наполовину плавая в невесомости, поскольку мы на большой высоте. "Вы знаете меня, Эрби. Я - Фантазер, а не вуайерист. Может Вы посмотрите диск?" Он отказывается, даже при том, что я знаю, что он тоже очень не хотел лететь, он предпочел бы провести время с включенным пси-диском. "Что Вы об этом думаете, Эрби?" – спрашиваю я, и он кажется удивленным. Его глаза сужаются и он изучает мое лицо, как будто оно покрылось пятнами. "Вы имеете в виду, с Фантазерами?" – спрашивает он, и я киваю в ответ. Он протирает его брюки вверх и вниз, как будто чистит их. Возможно, его руки вспотели. Может быть, он волнуется. А может, он просто боится полета. "Это могло быть просто совпадением," - говорит он, но мы оба знаем, что это не так. До этого ни один Фантазер не умирал в студии. Некоторые лишились рассудка, записывая диски, но никто прежде не умирал. А за последние месяцы умерли трое. "Это могло случиться из-за отказа техники?" – спрашиваю я. "Смерть от электрического тока или что-то в этом роде. Сильный разряд?" "Если бы это было так, то я уверен, что техники уже разобрались бы в этом," - говорит он с большой уверенностью. "Хорошо, если это не совпадение и не несчастный случай, тогда это может означать только то, что это случилось преднамеренно," – говорю я. "У корпорации есть какие-нибудь идеи?" Эрби качает головой, и мне не нравится, как он это делает. Я хочу прочитать его мысли, но даже Фантазеры не могут этого. "Вы должны спросить у них," - говорит Эрби. "Они ничего не говорят мне, Вы знаете это. Мне только сказали вернуть Вас. Живым и здоровым. " "Да, целым и невредимым." Я скучаю по Рат. Жаль, что её здесь нет. "Я рядом," - говорит голос в моей голове, это мог быть ее голос. Или я, возможно, вообразил это. Возобновилась пульсирующая боль в моем мозгу. Более сильная, чем прежде. Рат ждет меня возле Башни Си-Би-Эс, бродя взад и вперед по тротуару, пока лимузин Корпорации останавливается у обочины. Это Тойота, лучший автомобиль, со всеми принадлежностями, включая проигрыватель пси-дисков и перечень новых одиночных игр Корпорации для пассажиров - максимальное время игры 30 минут. Эрби взял один, но не включил его, вместо этого он завел светскую беседу и старался поднять мое настроение. "Долго не виделись," - говорит Рат, протираясь ее плечом сзади моих ног и мурлыкая. "Скучала по мне?" Сумасшедшая кошка. "Кто бы говорил," - отвечает она, и следует за Эрби и мной через стеклянные двери в холл. Эта башня самая высокая в Чикаго, 180 этажей, и все этажи занимают служащие Си-Би-Эс. По дороге к лифтам мы проходим через специальную стойку с датчиками и нас обыскивают двое вооруженных охранников. "Давно приняты такие меры безопасности?" – спрашиваю я у Эрби. Он пожимает плечами и говорит, что не знает. "С тех пор как Фантазеры начали умирать," - говорит Рат и садится перед дверьми скоростного лифта в студию записи. Эрби почти наступает на ее хвост, и она отпрыгивает в сторону, фырча и плюясь. "Смотри куда идешь, собачье дыхание," – говорит она и царапает его ноги. Дверь шипит, открываясь, и мы заходим по очереди, сперва Рат, потом Эрби, и затем я. На пути до 89-го этажа динамик лифта сообщает нам главные индикаторы фондовой биржи, курс доллара, иены и юаня, и перечисляет десятку лучших пси-дисков. Семь из них созданы Си-Би-Эс. Один из них мой. Динамик лифта говорит женским голосом, его обладательница представляется мне приблизительно 35-летней, со светлыми волосами и зелеными глазами, мягкой глянцевой кожей и родинкой на правой щеке, округлыми грудями и красивыми ножками. "А мне напоминает дымчатого леопарда," - говорит Рат. "С гладкими боками, серыми глазами и длинным хвостом. " Каждому представляется его собственное, думаю я. Интересно, как Эрби ощущает голос лифта, но это все лишь наши фантазии, голос автоматически сгенерирован и меняется каждую неделю или около того. Двери лифта открываются в серый холл с множеством высоких пальм в кадках и большой абстрактной картины. Я знаю дорогу, поскольку я был здесь девять раз, таким образом я веду Эрби и Рат по белому коридору, освещенному флуоресцентными лампами, к офису Макса Блайта. Доктор Макс Блайт - написано на табличке на его двери, но Макс не претенциозен, он пользуется своей должностью, только когда заказывает столик в ресторане. Возле двери его секретарь, высокая черная девушка с короткой афро-стрижкой и длинным вырезом на платье. "Хороший стиль," - мурлыкает Рат. Секретарша звонит Максу, и он не заставляет нас ждать. Макс – вице-президент, и его офис соответствует его статусу, он достаточно большой, что бы играть в футбол. А после игры у команд было бы достаточно места, чтобы отдохнуть на трех длинных кожаных диванах. Макс уже встал с кресла и идет к нам, протягивая руку, и он крепко жмет, когда мы обмениваемся рукопожатием. Он кивает Эрби и игнорирует Рат. "Лейф, спасибо что прибыл," – говорит он и машет в сторону дивана. Я сажусь в середину одного, Эрби плюхается в другой, а Макс садится на край третьего. Рат ложится посредине и сворачивается в клубок, один глаз закрыт, а другой наблюдает за мной. Ее хвост медленно скользит из стороны в сторону по шикарному фиолетовому ковру. "Вы слышали, что случилось с Джимми Кратзером?" говорит Макс. Он наклоняется ко мне, как стервятник, рассматривающий тело, чтобы увидеть, осталась ли еще в нем жизнь. Макс того же возраста, что и Эрби, но Эрби поседел от напряжения работы с Фантазерами, а Макс практически лысый. Эти мужчины не тщеславны, Эрби стойко отказывается покрасить его седые волосы, Макс не пересаживает волосы даже несмотря на то, что расходы будут покрыты медицинской страховкой. Также он носит очки, хотя остальные люди с проблемами зрения или делают лазерную хирургию, или вставляют контактные линзы. Как будто Макс хочет, чтобы каждый видел, что его тело постепенно изнашивается. жүктеу/скачать 0.68 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|