Dreamer cat неопубликованный роман Стивена Кожаного
жүктеу/скачать 0.68 Mb.
|
| Он одет в его обычную одежду – белых халат техника с нагрудным карманом и медной пятиконечной звезда с выгравированным словом «Шериф», у него есть чувство юмора.
"Конечно," – говорю я. Почему бы я еще оказался здесь за три недели до крайнего срока, думаю я, но не произношу это вслух, потому что Макс - хороший парень, и один из немногих людей в Корпорации моего возраста. Рат фыркает, открывает глаза и поднимает ее голову, как будто она хочет сказать что-то, но передумывает и осаживается назад с глубоким, жалобным вздохом. "И Вы знаете, что мы потеряли еще двух других Фантазеров. И они оба умерли точно так же." "Как именно?" – спрашиваю я. "Полное прекращение деятельности коры головного мозга," - говорит Макс. Он так наклоняется вперед, что его очки соскальзывают с его носа, и он поправляет их средним пальцем правой руки. "Что-то произошло с их нейронными сетями. Никакой активности в их телах. Мы пробовали искусственное дыхание, всё, но ничего не получилось. Как будто их жизни выключились. " "Вы проверяли оборудование?" "Это произошло в трех разных студиях. И мы проверяли систему каждый раз," - терпеливо объясняет он. Он, кажется, старается заставить меня думать, что он уже знает, что случилось, но не хочет рассказывать мне. Я решаю прекратить задавать вопросы и только слушать. Есть нечто иное, я хочу узнать, почему Корпорация внезапно настолько заинтересовалась безопасностью. Мы некоторое время сидим в тишине, единственное, что я слышу - нежное мурчание Рат. Макс складывает руки на груди и снова поправляет очки. Все молчат. Эрби нервно кашляет. Глаза Рат закрыты, и я думаю, что она спит. "Макс," - говорю я в конце концов, "есть что-то, что Вы не сказали мне." Макс встает на ноги и подходит к его массивному столу. К счастью, он не потревожил Рат. Он присаживается на край стола, а затем решает, что так не достаточно удобно, и садится глубже, медленно болтая ногами. "Мы думаем, что ключ к тому, что случилось с этими тремя Фантазерами, в тех пси-дисках, которые они записывали. Все трое, когда они умерли, записывали диски приблизительно в шесть часов" "В одно и то же время?" "Не совсем, но разница в пределах получаса." "Вы воспроизводили их диски?" Макс выглядит смущенным, а Эрби начинает изучать взглядом его ботинки. "Мы в первую очередь сделали это, но мы потеряли двух техников," говорит Макс. "Потеряли?" "Они умерли, Лейф. Точно так же, как умерли Фантазеры." "Точно так же?" – спрашиваю я. "Да," говорит Макс, "Они установили пси-диски, а затем их нервы отключились. Мозг, сердце, мускулы, всё. " "Почему двое?" – говорю я. "Почему Вы сделали это дважды, если Вы знали, что случится?" Макс снова встает, обходит стол, и садится в его большое черное кресло. "В первый раз мы не знали, что произошло. Мы проигрывали диск, потом остановили его, и техник умер. Мы поместили диск в проигрыватель и остановили запись приблизительно на пять секунд раньше, чем в прошлый раз. Второй техник тоже умер. Мы не знаем, умер ли он из-за того, что находится на пси-диске, или из-за внезапной остановки. Мы склоняемся к последнему варианту..... " "Но Вы не уверены," говорю я, и он кивает, соглашаясь. "И они хотят, чтобы Вы удостоверились," - говорит Рат спокойно, и ей эта идея не нравится. "И Вы хотите, чтобы я удостоверился," говорю я, и я тоже недоволен этой идеей. "Если коротко," - говорит Макс, и по выражению его лица можно видеть, что ему это тоже не нравится, по крайней мере мы в этом солидарны. "Мы хотим, чтобы Вы включили эти три пси-диска, поработали с ними, и узнали, что, черт возьми, происходит," говорит Макс. Рат сидит и изучает Макса. С моего места кажется, что она нацеливается на его горло, прикидывая расстояние для прыжка. Она рычит, словно двигатель мотоцикла. "Почему я, Макс?" Он протягивает его руки ко мне, призывая к пониманию. "Я очень не хочу просить Вас делать это, но Вы следующий на очереди..." Он словно выносит приговор, но я понимаю смысл. Я следующий из Фантазеров, который должен записывать пси-диск – через три недели. И все мы знаем, что если я стану записывать диск, то со мной может случиться то же самое. Итак, почему бы не быть хорошим мальчиком и не сделать то, что они хотят - узнать, что убило первых троих, точнее пятерых, давайте не забывать технических сотрудников - и помочь им удостовериться, что этого снова не случится, чтобы я мог выполнить мой контракт. Рат подходит ко мне и кладет голову на мои колени, ее губы приоткрыты, так что я могу чувствовать ее теплое дыхание. Она, кажется, единственная в комнате, кому я интересен. Я двигаю рукой и мягко щекочу ее в том месте, в котором ей нравится, в середине лба, но извне это выглядит, как будто я протираю мою собственную ногу. Она мурлыкает от удовольствия, прищуривая глаза. Она качает хвостом как собака. "Я слышала это," - рычит она, но она шутит. "Итак, Вы сделаете это?" - спрашивает Макс. Эрби волнуется, и ему явно жаль, что он не находится в каком-либо другом месте. "А что еще я могу поделать, Макс? Я думаю, что Корпорация держит меня за горло с помощью моего контракта?" Макс кивает, но по крайней мере он достаточно благопристоен, чтобы стыдливо выглядеть. "Когда?" – спрашиваю я, и не удивляюсь, когда он говорит, что как можно скорее. Завтра. Я провожу ночь в моей квартире. Эрби купил её мне вскоре после того, как я подписал мой контракт с Корпорацией, или скорее он заплатил за нее с его карточки. Ничего из того, что покупает Фантазер, фактически не является его собственностью, все это может быть отобрано, если он выбывает из Корпорации, проработав менее пяти лет, или создав менее десяти пси-дисков. Точка зрения Корпорации - Фантазеры должны иметь доступ ко всему, что они хотят, чтобы они могли включить это в их пси-диски, но всё купленное по карточке остается собственностью Корпорации. Я думаю, в этом есть смысл. Иначе Вы могли бы купить реактивный самолет, или океанский лайнер, или даже чертов космический корабль, а затем продать и положить деньги себе в карман. Нет, последняя вещь, которую хочет Корпорация - Фантазеры с кучей наличных денег, мы им требуемся скудные и голодные, сооблазняемые горшком золота в конце, иначе мы бы записали только один пси-диск, а затем взяли бы деньги и убежали. Именно поэтому они связывают нас контрактом на пять лет и на создание десяти дисков, чтобы мы продолжали играть с безумием. В общем, в течение пяти лет мы оплачиваем свои запросы с черной карточки Корпорации и накапливаем зарплату с семью нулями, но реальную плату мы должны ждать до окончания контракта. И мы говорим о серьезных деньгах, настолько серьезных, что Вы будете обеспечены на всю жизнь. На сто жизней. Именно поэтому я стану записывать пси-диск в течение следующих трех недель. Эрби декорировал мою квартиру, я положился на его вкус. Большой зал весь в блестящей черная коже, толстый серый ковер, последняя модель вьетнамского видео и высококачественного оборудования, включая обязательный проигрыватель пси-дисков и собрание дисков Корпорации - и размером с кабинет Макса. Есть четыре спальни, но я был только в одной, хозяйской спальне, в которой три ванных комнаты. Где-то есть кухня, но я не люблю готовить, так что я никогда не искал её. Спальня словно вышла из аравийских ночей - завешенные шелком стены и похожий на палатку шатер над кроватью, вся мебель позолочена, и огромное зеркало на стене напротив кровати. Я думаю, что Эрби сделал это в шутку. Так или иначе, я спал там всего лишь дюжину раз. Сегодня вечером я не могу спать. Я лежу на моей спине, обнаженный, под черной шелковой простыней, рассматривая серебристый навес над моей головой. Я стараюсь выбросить шум из моей головы, но у меня не получатся. Гудящий звук, словно муха, пойманная в ловушку в моем черепе, и звук волн, обрушивающихся на каменистый берег. Один или два раза я смог успокоить мой мозг, но я все еще не могу уснуть, я пойман в ловушку неопределенности - слишком утомлен, чтобы встать или почитать, и слишком возбужден, чтобы нырнуть в черную пустоту сна. Толчок в конце кровати королевского размера, и я чувствую, что Рат идет по простыне, тщательно помещая каждую лапку, чтобы не наступить на меня. Кровать раскачивается с каждым её шагом, пока наконец ее голова не прикасается к моей. Она медленно закрывает ее глаза и облизывает кончик моего носа. "Не можешь уснуть? Гм…" - говорит она. Она улыбается мне, выгибает ее спину и потягивается от носа до кончика хвоста, а потом кладет голову мне на грудь, и я ощущаю своим телом ее тепло. Я обнимаю ее, и она прижимается ко мне, мурлыкая. "Вы волнуетесь?" - спрашивает она. "О завтрашнем дне?" "Сегодняшнем," - поправляю я. "Сейчас два часа ночи. Да, я волнуюсь." "Вы будете в порядке," - говорит она. "Они остановят диск перед опасным битом, и Вы знаете, что Вы сделаете. Вы не какой-то низкосортный техник, Вы -Фантазер." "Трое Фантазеров не сделали этого." "Они не знали, что они искали." "И что я ищу?" Рат вздыхает и тычется носом под мой подбородок, ее толстая шерсть мягкая и теплая,, и я чувствую, что ее усы мягко покалывают мою кожу. Она некоторое время ничего не говорит, и я чувствую, что начинаю засыпать, когда она внезапно напрягается. "Что случилось?" – спрашиваю я. "Я только что подумала," - говорит она. "Что случится со мной, если что-то случится с Вами?" "Я не знаю, Рат," - говорю я спокойно. "Я действительно не знаю. Что, ты думаешь, случится?" Она вздыхает, как будто пожимает плечами. "Я предполагаю, что я должна буду найти другого владельца," - шепчет она, настолько тихо, что я едва могу расслышать ее. Я просыпаюсь в одиночестве. Телефон стоит возле кровати, я спрашиваю по нему время, мне отвечают, что восемь часов, и я прошу соединить меня с Эрби. Секунду спустя он на линии. Я держу мои глаза закрытыми, пока разговариваю с ним, потому что моя голова все еще побаливает. "Вы в порядке , Лейф?" – спрашивает он, и я отвечаю, что у меня разыгралась мигрень. Он понимает, и знает, что ничего не может сделать, чтобы помочь мне. Гнёт проявляется у Фантазеров по-разному, у некоторых появляется сыпь, некоторые начинают запинаться или становятся возбужденными, дергаными. У меня же начинаются головные боли. Сперва я пытался что-то с ними сделать, но полдюжины медиков исследовали меня, сделала рентгены и ультразвуки и Бог знает что еще, а затем они только покачали головами и пробормотали, что они еще сделают тесты, то я понял, что я буду должен жить с головными болями. "Вы собираетесь находиться со мной в студии записи?" – спрашиваю я. "Вы хотите, что бы я был там?" говорит он, и я ощущаю его нежелание, он считает, что студия - последнее место, в котором он бы захотел находится, но я говорю да, я хочу, что бы он был рядом, и он отвечает, что он будет там. Макс хотел, что бы я пришел к девяти, таким образом у меня много времени. Я бреюсь и принимаю душ, но голосовой термостат, кажется, барахлит, и я трачу много времени, говоря "теплее" или "холоднее", но он никак не может установить температуру правильно. Телефон зазвонил, когда я мылил волосы, и я должен был кричать, чтобы меня услышали за шумом воды. "Вы встали?" - спрашивает Макс, очевидно он волновался, что я собираюсь пойти на попятный. "Я буду там, Макс," говорю я. "Что за шум?" "Я в душе," отвечаю я. "Действительно?" – говорит он, а затем во весь голос вопит "Холоднее! Холоднее! Холоднее!" Он повесил трубку. Поскольку температура воды в ответ на его команды понизилась на двадцать градусов, и я проклинаю его и говорю моему душу не быть таким глупым. Макс время от времени может становиться большим ребенком. Рат появляется, когда я стою в сушилке, медленно поворачиваясь и наслаждаясь теплым воздухом, играющим на моей коже. "Это забавно выглядит," - говорит она и садится, чтобы понаблюдать за мной. "Невежливо подсматривать," - говорю я ей. "И ты знаешь, что любопытство сделало с котом." "У Вас нет ничего, что я уже не видела," - парирует она. Я выхожу из кабины и иду мимо Рат к платяному шкафу в спальне. "Есть какая-нибудь мысль, что мне надеть?" спрашиваю я у нее. "Вы всегда хорошо выглядите в сером," говорит она, и я беру серый костюм и светло-голубую рубашку с застегивающимся на пуговицы воротником. "Галстук?" – говорю я, и она качает головой. "Первый попавшийся," - говорит она. Она наблюдает за мной, когда я одеваюсь. "Я могу получить немного молока?" – спрашивает она. Я сажусь на корточки перед ней и протягиваю мою сложенную в чашу ладонь. Я воображаю, что она наполовину полна белого, сливочное молока, и подношу к ней. Она мурлыкает, и нагибает ее голову к моей руке, бодая её, пока пьет молоко. Когда она заканчивает, она громко мяукает. Молоко на ее светло-коричневом носу, но моя рука суха. Воображаемое молоко для воображаемой кошки. "Да, но это настолько вкусно" - говорит она. Макс полирует его очки, когда Рат и я заходим в его кабинет. Эрби тоже там, пьет чай из чашки, палец изящно изогнут. Они оба кажутся возбужденными и пробуют развеселить меня разговором о погоде, фондовой бирже, чем-нибудь, чтобы избежать выслушивания моего мнения, чем это собственно является. Мы вместе поднимаемся на лифте до студии записи, и даже искуственный голос лифта, кажется, находиться на краю пропасти. Рат сидит в моих ногах и когда лифт останавливается, первой выскакивает наружу,. Трое техников, ожидающий нас в студии, все в белых плащах. Один из них носит медную звезду как у Макса, но с рельефной надписью "Помощник шерифа". Я смотрю на Рат, и она говорит "Трое. Все настоящие. Не волнуйтесь." Я должен проверить, удостовериться, что мои чувства не играют со мной, что я вижу реальные вещи. Когда я утром проснулся, навес над моей кроватью был розовым, но я уверен, что вчера вечером он был серебристым. И запах яблок в лифте. Возможно, не в порядке ароматизатор, но я не хотел спрашивать Макса или Эрби. Техники стоят перед группой компьютеров и мониторов, это оборудование перехватывает импульсы от мозга Мечтателя и переводит их в двоичный код, который записывается на пси-диск. Сегодня же мы собираемся сделать наоборот, импульсы кода будут передаваться в мой мозг. "Прекратите волноваться," - успокаивает Рат, "Вы дышите, как паровоз." В дальнем углу студии - звуконепроницаемая стеклянная кабинка, где Фантазеры записывают их диски. Кабинка может быть затемнена или освещена, чтобы удовлетворить каждого Фантазера. Некоторые предпочитают работать в полной темноте, некоторые хотят как можно больше света. Я же люблю полумрак, словно в осенний вечер. В кабине - кожаная кушетка, вдвое шире, чем обычная для одного человека, немного приподнятая с обоих концов для головы и ног, и на ней два пристежных ремня, потому что иногда Фантазеры мечутся, когда записывают диск. Со стороны головы - сборщик импульсов, похож на коммерческую ленту для головы, которую Вы используете, когда просматриваете пси-диски, но чертовски более дорогой. Ширма слева от двери, я захожу за нее, снимаю мою одежду и вешаю её на крючки. Я надеваю белую одежду, похожую на больничную. " Вы действительно готовы, Лейф?" - спрашивает «помощник шерифа», я киваю и иду с ним в угол комнаты, где стоит большое специальное кресло. "Сзади и с висков покороче," - шучу я, когда сажусь. Он смеется, но с небольшой теплотой. Я думаю, он слышал эту шутку от каждого Фантазера. Он бреет мою голову гудящей бритвой, похожей на рой сердитых пчел. Волосы копнами падают на пол. Это не волнует меня, я не беспокоюсь о моей внешности, мне 48 лет. Когда он заканчивает брить мою голову, он берет каплю сальной жидкости из стеклянной бутылки и втирает её в кожу. "ОК, Лейф," - говорит он по окончании. "Зачем стрижка?" - спрашивает Рат. "Я думала, что Вы будете только смотреть." Она права, конечно. Бритье необходимо, когда Вы записываете пси-диск, это улучшает связь, не очень сильно, но достаточно, чтобы это стоило неприятностей от стрижки. Волосы не мешают воспроизведению, но Макс считает, что, поскольку я использую то же самое оборудование, что и первый погибший Фантазер, мы должны удостовериться, что условия те же самые. Также мы будем воспроизводить диск на медленной скорости, с той же, с которой Фантазер записывал его. Единственное различие в том, что диск остановится за несколько секунд до конца. Я надеюсь, что это так и будет. "Прекратите волноваться," - говорит Рат, пока Макс провожает меня к стеклянной кабине и помогает устроится поудобнее. Рат сидит около кушетки и наблюдает, как Макс пристраивает наушники и проверяет связь. Когда обычный пользователь включает пси-диск, он испытывает острые ощущения - живет другой жизнью, познает чью-то мечту на собственном опыте. Он никогда не думает о Фантазере, о его поте и боли. Пси-диск может содержать запись от нескольких минут до нескольких часов, но большинство записей от двух до трех часов. Рекорд поставил Энди Хедджес в его пятичасовом 'Рождественском гимне', но он впоследствии повредился рассудком, и был вынужден глотать горстями снотворное. Я предполагаю, снотворное было для того, так, чтобы он не умер, фантазируя. Загвоздка в том, что для одного час проигрывания пси-диска требует приблизительно три часов записи, таким образом три часа занимают девять часов записи. Причем запись должна быть сделано за один раз, потому что Вы не можете редактировать, как в состоянии сделать с кино- или видеолентой. Есть очень много переменных - звук, видео, структура, запах, ощущение - все пять основных чувств - и любая остановка и старт производят такие сбои, что любой, проигрывающий пси-диск, немедленно возвращается назад к действительности, и это очень неприятно, словно Вас спящего окатили ведром холодной воды. Так вот, записывающий диск Фантазер должен потратить до девяти часов, твердо управляя его мыслями, полностью держа в голове вымышленную действительность, вымышленный мир, который должный казаться совершенно настоящим с реальными характерами и реальными ситуациями. Мир походит на фантазию, но Фантазер должен сохранять полный контроль. Вы знаете, на что похоже ваша собственная любительская фантазия. Вы переключаетесь с места на место без причины, Вы можете начать с беседы в ресторане, а затем поговорить с тем же самым человеком, одетым как ковбой, и потом, когда Вы отводите взгляд, Вы находитесь на острове, а затем, когда Вы оглядываетесь назад, это Ваш отец, с который Вы разговариваете, и он говорит Вам, что ваша собака умерла, а в следующий миг Вас преследует в джунглях племя охотников за головами. Беспорядочный шум, никакого плана и непрерывности. Это хорошо для ваших собственных мечтаний и кошмаров, но кто в мире станет платить хорошие деньги за этот мусор? Возможно, несколько модников, но случайные изображения не имеют коммерческой ценности. Таким образом Фантазер тратит месяцы, составляя план на характеры и местоположение, исследуя и испытывая любую из разработок, которые он хочет объединить в пси-диске. Потом, когда он готов, он хранит все это у себя в голове и записывает диск. Любое волнение, любая вспышка в самосозданной действительности, и приходится возвращаться и начинать всё сначала. Слишком много попыток, и считается, что Вы нарушили условия контракта. Действительно ли это трудно? Да, но это не невозможно. "Как Вы себя чувствуете?" - спрашивает Макс, и я говорю, что чувствую себя прекрасно. Он обходит кушетку, чтобы я мог видеть его. "Хорошо," - говорит он. "Теперь запомните, Лейф, мы проигрываем на медленной скорости, но Вы не должны этого заметить, потому что наше оборудование намного лучше, чем коммерческие проигрыватели. Если в какой-то момент Вы подумаете, что что-то не так, немедленно выходите оттуда, не рискуйте. Хорошо? " Я показываю ему большой палец. Выход не будет проблемой, я знаю это. Даже ребенок знает, как выйти из пси-реальности во время воспроизведения, просто представить, что закрываете глаза - и Вы немедленно возвращаетесь в реальный мир. "Да, но почему не ушли другие Фантазеры?" - спрашивает Рат, задавая вопрос в то же самое время, как я подумал об этом, но я знаю, что не имеет смысла задавать этот вопрос Максу. Если бы он знал, что ответить мне… Макс выходит из кабины, и Рат следует за ним. Через несколько секунд кабина темнеет, как будто я лежу в густом тумане. Голос Макса, немного справа и позади меня, медленно считает в обратном порядке от десяти. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Это - ....... Ночь. Но не темно, я сижу рядом с потрескивающим костром, огонь, греющий мое лицо и запах дыма в моих ноздрях. Я одет в синие джинсы и толстые кожаные ботинки, красную рубашку и коричневый кожаный жилет. Толстый пояс вокруг моей талии и что-то тяжелое справа. Это - револьвер, оружие ковбоя. Со мной вокруг походного костра четверо мужчин, двое молодых, одна среднего возраста и один седой старик с беспорядочно торчащий серой бородой, которая достигает до середины его грудь. Мы едим бекон и бобы из металлических тарелок. Вкусно. Мужчины шутят и смеются, и они называют друг друга по имени так, чтобы я мог их идентифицировать. Молодой в черной шапочкой и с тонкими усами - Реб, молодой парень рядом с ним - его брат Дейв. Человек среднего возраста - наш лидер, Джейк. Он выглядит сильным. Самый старый член команды - Док, повар и посудомойка. Док пролил сок на бороду, и старается вытереть его ладонью. Док смотрит на меня и говорит, "подбрось поленьев в костер", и я делаю это. Я могу видеть, но я только наблюдатель. Даже если я скажу не то слово, история будет продолжаться, и если я попробую добавить мои собственные идеи, меня просто проигнорируют. Навык Фантазера должен позволять зрителю ощущать, что он принимает участие, в то же самое время не вводя слишком много переменных. Пока парни едят, я оглядываюсь и нюхаю воздух. Это хорошо, очень хорошо. Воздух наполнен мычанием коров, и я могу чувствовать их запах через дым. Полная луна висит в вечернем небе, и иногда пролетают птицы. Я ищу ошибки, я быстро поворачиваю мою голову, но эффект удерживается, даже на периферии моего зрения. Я выкапываю горстку земли, на которой мы сидим, и нюхаю. Ничего. У Фантазера хороший визуальный глаз, но он слаб с запахами. Я облизываю почву. Никакого вкуса. Да, он хороший, но не первоклассный. Я не могу найти ошибки в изображении или звуке. Я предполагаю, что он был неопытным, одним из новичков. Требуется время, чтобы развить глубину, заполнить все детали, а не только поверхностностные. Мы заканчиваем ужин, и Док собирает тарелки. Дейв и я дежурим первыми, мы садимся на наших лошадей, пока остальные мужчины раскатывают их одеяла, и медленно едем вокруг стада. Где-то вдалеке волк воет на луну. Коровы кажется беспокоятся, постоянно двигаются, стуча копытами. Мы слышим шум и ржание лошадей с дальней стороны стада, и мчимся туда. Дейв первым увидел их, и кричит "индейцы!", выхватывает револьвер, дважды стреляет в воздух, чтобы привлечь внимание спящих мужчин, а затем преследует индейцев. Я скачу, держа напряженные узды и пригнув голову, грязь летит из под копыт моей лошади, трясется каждая кость в моем теле. Моя лошадь тяжело дышит, и я тоже. Мой револьвер в моей руке, и я вижу трех индейцев на белых лошадях без седел. Их тела блестят в лунном свете, пот сверкает на их плечах. У них винтовки, и измазанные краской лица, и у одного из них длинные волосы, связанные сзади полоской из красной ткани. Дейв стреляет по ним, длинноволосый вздергивает лошадь на дыбы, прицеливается, стреляет, и я вижу, что Дейв падает с лошади, его рубашка в крови. Реб спрыгивает с лошади и становится на колени перед телом его брата, крича и проклиная, в то время как Джейк кричит мне скакать за ним, и мы скачем за индейцами. Их лошади меньше наших, но более выносливы, они постепенно увеличивают разрыв, и вскоре мы теряем их в валунах возле высокого утеса. Мы едем назад в тишине. Дейв мертв. Реб хочет взять тело с нами, но Джейк говорит, что нам ещё три дня пути от железнодорожной станции, куда мы должны привести стадо, и что мы не можем нести тело в течение трех дней по жаре, поэтому мы хороним его. Реб говорит несколько слов над могилой брата, и мы накладываем камни на вершине могилы, чтобы до тела не добрались волки. жүктеу/скачать 0.68 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|