Другим великим итальянским писателем раннего Возрождения был Джованни

Другим великим итальянским писателем раннего Возрождения был Джованни

Боккаччо (1313-1375), друг Петрарки, автор знаменитого "Декамерона". Он

родился во Флоренции (или в Чертальдо близ Флореции). Отец его был

предприимчивым, энергичным купцом. Поддерживая деловые связи с Неаполем, он

решил отправить подраставшего Джованни в этот город, принадлежавший в то

время к числу наиболее культурных и процветающих городов Италии. Здесь

Джованни предстояло заниматься коммерческими делами, а также изучать

юриспруденцию. Но ни к тому, ни к другому молодой Боккаччо склонности не

имел. Зато, попав к королевскому двору, он быстро осваивается в этой новой

для него среде. Он увлечен литературой. Его пленяет нарядная суета

придворной жизни. Подобно молодому Петрарке, он пишет любовные стихи,

героиней которых становится красивая знатная дама Мария д'Аквино, воспетая

Боккаччо под именем Фьяметта, что означает "огонек". Молва делала ее

побочной дочерью неаполитанского короля Роберта. Согласно исторической

"исповеди" Боккаччо, Фьяметта сперва отвечала на чувства поэта, а затем

увлеклась другим. Только следует иметь в виду, что в лирике Боккаччо много

"общих мест" и поэтических схем. При всех ее литературных достоинствах, она

не стала таким значительным явлением в истории литературы, как гениальная

лирика Петрарки.

Впрочем, для писателей раннего Возрождения достаточно характерна близость к

литературным традициям средних веков. Но какие это традиции? Это не жития

святых, не проповедь аскетизма, не суровые витязи героических саг. Это -

любовная лирика трубадуров и куртуазный рыцарский роман, начавший в XII в.

свое победоносное шествие по странам Западной Европы. Любовь, земная любовь

и в нем чаще всего занимала главное место. К этому следует еще добавить

веселые, нередко озорные фаблио. Шванки и новеллы, захлестнувшие

европейскую литературу высокого и позднего средневековья, а также поэзию и

прозу вагантов.

Но ведь это именно те литературные явления средних веков, в которых

вызревали семена Возрождения. Петрарка продолжил и развил традицию любовной

лирики трубадуров. С той же традицией в своей интимной поэзии связан и

Боккаччо. Только Боккаччо по складу своего дарования был в гораздо большей

мере эпиком, чем лириком. Его стихия - это повесть, роман, новелла. Он

прирожденный рассказчик, увлеченный красочным многообразием мира. Потому в

литературе средних веков его прежде всего привлекали куртуазный роман и

новелла. В Неаполе он несомненно слушал также народных сказителей -

кантасториев, подсказавших ему распространенную у них строфическую форму

октавы. Усердно читал молодой Боккаччо и античных авторов. Со временем в

классической эрудиции он не только не уступал Петрарке, но даже в чем-то

превзошел его.

Средневековый куртуазный роман был дорог Боккаччо прежде всего как своего

рода заповедник земной человеческой любви. При этом следует отметить, что

собственно "рыцарский" роман, полнее всего проявившийся в романах цикла

короля Артура и рыцарей Круглого стола, не столь привлекал молодого поэта,

как средневековые романы "античного" или "византийского" циклов, в чем-то

связанные с классической древностью. Так, к ранним созданиям Боккаччо

относится написанный в октавах роман "Филострато", восходящий к "Роману о

Трое" французского театра Бенуа де Сент Мора (XII в.). Только в отличие от

французского автора, большое внимание, уделявшего батальным сценам и

судьбам народов и государств, Боккаччо сильно сужает эпические горизонты

сюжета. Это история любви Приамова сына Троила и Бризеиды (у Боккаччо -

Гризеиды) - дочери троянского жреца Калханта, перешедшего на сторону

греков. Покинув по требованию отца Трою, Гризеида изменяет Троилу,

влюбившись в греческого витязя Диомеда.

Событий в романе не так уж много. Внимание автора обращено преимущественно

на чувства и размышления влюбленных. Для поэтической атмосферы романа

характерен гимн любви, который поет Троил, беседуя со своим другом о

Гризеиде. В духе платоников он называет любовь вечным и небесным светом, во

власти которого пребывают боги, люди, земля и преисподняя. Она источник

мира, дружбы и знания, она облагораживает Троила, делает его более

мужественным и человечным.

Есть в романе еще один мотив, настойчиво звучащий в литературе эпохи

Возрождения. Когда сестра Троила прорицательница Кассандра высказывает

мысль, что дочь жреца Гризеида недостойна царевича Троила, последний

решительно заявляет, что не венец и скипетр, но личные достоинства

поднимают человека на подлинную высоту.

Аналогичный мотив отчетливо звучит и в другом раннем произведении Боккаччо

- в пространном, на этот раз написанным прозой романе "Филоколо", который

он начал писать в Неаполе и завершил во Флоренции, куда по настоянию отца

ему пришлось переехать в 1340 г. В основе произведения лежит популярная в

средние века любовная история, неоднократно привлекавшая к себе внимание

поэтов разных стран. Наиболее известен французский роман "Флуар и

Бланшефлер" (XII в.). Итальянские народные певцы - кантастории, хорошо

знавшие эту увлекательную историю, восходившую к традициям

древнегреческого, а затем византийского романа, на итальянский лад назвали

героев истории - Цветок и Белый Цветок - Флорио и Бьянкофьоре. В греко-

византийском романе всегда варьировалась одна сюжетная схема: молодые

влюбленные подвергаются различным испытаниям, их разделяют всевозможные

неблагоприятные обстоятельства (похищения, бури, нападения разбойников и

т.п.), пока наконец судьба не соединяет их прочными узами брака. Эту

сюжетную схему находим мы и в "Филоколо".

Героиня "Филоколо" очаровательная Бьянкофьоре вырастает при дворе арабского

короля Феличе, властителя Гесперии. Ее отец, знатный римлянин (потомок

завоевателя Карфагена), погиб на поле брани, мать (происходившая от Юлия

Цезаря) умирает после родов. Королевская чета сердечно относится к

новорожденной, хотя и считает ее худородной. Положение меняется, когда юный

сын короля Флорио влюбляется в девушку. Не желая допустить неравного брака,

король делает все, чтобы разлучить влюбленных. С этого момента роман,

подобно греческим романам, приобретает авантюрный характер. В действие

включаются волшебные перстни, а также меч бога Марса, выкованный Вулканом.

Бьянкофьоре по приказу короля тайно продают заморским купцам, распространяя

при этом весть, что она умерла, и на месте ее мнимого погребения сооружают

памятник. Когда же впавшему в отчаяние Флорио мать открывает тайну

исчезновения его возлюбленной, он отправляется на поиски ее. Под именем

Филоколо (греч. - перенесший много испытаний из-за любви) Флорио минует ряд

городов и стран, в том числе древний Неаполь, переживает сильную бурю на

море, его посещают аллегорические видения. Наконец, он находит Бьянкофьоре

в Александрии, во владениях вавилонского эмира. Смелость и хитроумие

помогают им обрести друг друга, а помощь Венеры и Марса спасает от смерти,

на которую их обрек ревнивый эмир. Роман благополучно завершается венчанием

на царство молодых супругов.

Как уже отмечалось выше, в "Филоколо", так же как и в "Филострато",

затронут вопрос о знатности происхождения и достоинстве человека. Флорио не

раз выступает на защиту своей возлюбленной, утверждая, что истинное

благородство заключено в добродетели, а Бьянкофьоре, которую считают

худородной, сверх всякой меры наделена этим достоинством. Правда, как мы

уже знаем, героиня романа вовсе не была низкого происхождения. Это не

снимает вопроса об истинном благородстве, решаемом в духе ренессансного

гуманизма. И любопытно отметить, что если уж героине романа, в соответствии

с поэтическим сказанием, надлежит быть знатной, то под пером Боккаччо ее

предками становятся славные деятели римской истории Сципион Африканский и

Юлий Цезарь.

Классическая древность все время вторгается в творения итальянского

гуманиста. По верному замечанию А.Н. Веселовского, "сравнительно с

средневековою, классическая древность дала Боккаччо наибольшие средства

развития, тогда как в прежних обработках романа указания на нее не выходят

за общий средневековый уровень, вроде "Книги Овидия", по которой Флорио и

Бьянкофьоре учатся любить".

По примеру древних эпопей в ход событий вмешиваются античные боги. Венера и

Марс покровительствуют влюбленным, Диана, которой молодые люди как-то

забыли воздать подобающие ей почести, некоторое время преследует их, а

затем сменяет гнев на милость. При этом боги непосредственно появляются на

страницах романа: так, Венера, к которой взывает Бьянкофьоре, предстает ей

в ослепительном сиянии, в пурпурном покрывале, увенчанная лаврами. Не

обходится дело и без Амура, перед статуей которого происходит

бракосочетание влюбленных.

Между тем действие "Филоколо" относится уже к христианской эре. Только

увлеченный классической древностью автор даже Иисуса Христа называет сыном

Юпитера, дьявола - Плутоном, а католическую церковь наделяет обликом Юноны.

Много в романе отзвуков античных авторов, особенно Овидия. Примечательна в

этом отношении всецело принадлежащая Боккаччо история несчастной любви

Филено, превращающегося в источник.

Традиции классического эпоса в сочетании с вольной поэтической манерой

кантасториев отчетливо проявились также в поэме (или романе) "Тезеида",

написанной во Флореции. Среди источников этой поэмы следует прежде всего

указать на "Фиваиду" древнеримского поэта Стация, а также на произведения

Овидия и Вергилия. Хотя Боккаччо и ставит себе в заслугу то, что он впервые

написал на итальянском языке поэму о деяниях бога войны Марса, собственно

батальные эпизоды не составляли сюжетную основу произведения. Правда, поэма

начиналась с похода афинского "герцога" Тезея в Скифию против таинственных

амазонок, предводительствуемых царицей Ипполитой. Но поход не привел к

большому кровопролитию. Он завершился благополучным миром. Царица амазонок

стала супругой Тезея, а ее сподвижницы избрали себе мужей среди греческих

воинов, забыв о былой ненависти к мужчинам. Марсу пришлось сложить оружие

перед Амуром. Новая война, которую Тезей повел против Фив, приносит ему

победу над фиванским царем Креонтом, и Марсу вновь приходится покинуть поле

брани. Боккаччо этому рад, он дает обещание петь отныне об Амуре. С этого,

собственно, и начинается основная часть пространной поэмы, написанной

октавами.

Перед нами обстоятельная новелла о двух друзьях - фиванцах, Арчите и

Палемоне, внуках Кадма, попавших в плен к Тезею и влюбившихся в сестру его

жены Ипполиты прекрасную Эмилию. Понятно, что история Арчиты и Палемона не

идет по гладкому пути. Фортуна бросает их в темницу и в довершение всего

заставляет вступить в единоборство. Марс и Венера вмешиваются в их судьбу.

Великолепно описание грандиозного турнира, происходящего в присутствии

Ликурга, Агамемнона, Кастора, Поллукса и других прославленных персонажей

античного героического мифа. В конце концов успех склоняется на сторону

Венеры. Супругом Эмилии становится Палемон, перед сражением принесший

жертву в храме Венеры.

Но не эффектные картины турнира, битв и поединков, тешащих сердце

воинственного Марса, являются душой поэмы. Ею является драматическая

история двух друзей, одновременно пораженных стрелой Амура. Здесь смог

Боккаччо проявить себя как искусный аналитик человеческих чувств и как не

менее искусный рассказчик, тяготеющий к новеллистической форме.

Не отвергая полностью средневековых традиций, Боккаччо нарушал их на каждом

шагу. "Уже в первых пробах пера Боккаччо, - утверждает итальянский

исследователь Витторе Бранка, - проявился его могучий и оригинальный

талант, талант, утвердивший его как яркого новатора, творца новых

литературных форм не только в Италии, но и во всей Европе. Ему удалось

привить к старому стволу классической средневековой традиции, несомненно

самой схоластической и устойчивой, свежие побеги внелитературного жанра. Он

наложил абстрактное, символическое и аллегорическое видение мира сетку

новых представлений - плотских и жизнерадостных, реалистических, грубовато-

анекдотических" .

С традициями дидактического "зерцала" связана пастораль "Амето" (1341-

1342). Ее подзаголовок "Комедия флорентийских нимф" содержит несомненный

намек на великую поэму Данте, торжественно завершившую европейское

средневековье. Подобно Данте, Боккаччо под словом "комедия" разумел не

веселую пьесу, разыгрываемую на театральных подмостках, но поучительную

панораму человеческой жизни, устремленной к добру и свету. От Данте к

Боккаччо перешли терцины, которыми написана стихотворная часть пасторали (в

ней прозаическое повествование перемежается стихами). С Данте, которого

Боккаччо необычайно высоко ценил, его роднит тяготение к аллегорическим

фигурам: пастораль повествует о встрече италийского пастуха Амето с

двенадцатью нимфами, олицетворяющими двенадцать христианских добродетелей.

В одну из них, в прекрасную нимфу Лию (Вера) Амето влюбляется и благодаря

ей их "грубого и неотесанного" становится "способен к совершенствованию" .

Ему открываются истины христианской религии, но это вовсе не означает, что

Боккаччо возвращается к заветам догматического средневековья. По замыслу

Боккаччо, через общение с нимфами, достойными любви и восхищения, Амето

превращается в нового человека. Ведь средь нимф он встречает служительницу

Паллады Мопсу, олицетворение мудрости, Эмилию - справедливость, Акримонию -

мужество, Агапею - почитательницу Венеры и т.д.

Нимфа Ибрида (умеренность), служительница Помоны - богини плодовых

деревьев, развертывает перед Амето обстоятельное описание цветущих и

благоухающих садов. Рассказ нимфы - это выразительный панегирик во славу

производительного труда, столь необходимого людям. Зато разнузданность и

безделье здесь решительно осуждаются. Следует заметить, что панегирик этот

не случайно возник у Боккаччо в произведении, написанном после переезда его

в пополанскую Флоренцию, где царил социальный климат, весьма отличный от

того, который преобладал при куртуазном дворе феодального Неаполя. Впрочем,

и алчность, порождаемая буржуазными порядками, казалась Боккаччо

отвратительной и унижающей человека.

Литературным новшеством явился жанр пасторали, к которому Боккаччо

обратился в "Амето". Если героем средневекового романа был обычно знатный

рыцарь или даже сын короля, то героем "Амето" стал худородный пастух, дитя

природы, который не в силу знатного происхождения или богатства поднимается

на высокую ступень нравственного совершенства, но в силу приобретенных им

добродетелей.

Что касается самого жанра пасторали, то он был дорог Боккаччо уже тем, что

восходил к литературе классической древности. Античность встречается в

"Амето" буквально на каждом шагу. Здесь и античная топография, и античная

мифология, и намеки на произведения античных писателей, особенно на

"Метаморфозы" Овидия. Читатели узнают, что древние боги сходили на землю,

как некогда жителям древней Флоренции "предстал Марс во всеоружии среди

ярких лучей с огромным багряным щитом в левой руке, и Сатурнова дщерь

Юнона, величавая осанкой и убором, и сдержанная Минерва в блеске доспехов,

и хитроумный Меркурий с жезлом и в крылатой шапочке, а за ними

прекраснейшая Венера с открытой взору красотой и, наконец, Вертумн, который

сбросил личину и принял свой истинный облик" .

Особенно велика в "Амето" роль Венеры и ее крылатого сына Амура. Боккаччо

прямо заявляет, что, "с должным почтением служа Амуру, и никому более", он

собирается воспеть "не триумфы Марса, и не разнузданность Вакха", а деяния

своего повелителя, ведь "Амур - наставник и учитель жизни, он изгоняет из

сердец легкомыслие, низость, жестокость и алчность и бдительно заботится о

том, чтобы его подданные были деятельны, великодушны, щедры и украшены

любезностью" . В соответствии с этой высокой концепцией земной любви,

Боккаччо и строит свою пастораль, состоящую преимущественно из рассказов

прекрасных нимф, собравшихся вместе на праздник Венеры. А в заключение сама

Венера предстает перед Амето, и тот постигает, что она является воплощением

света и высокой радости. Одаренный нимфами, он несказанно радуется тому,

что "из дикого зверя" обратился наконец в человека , что душа его

наполнилась красотою и он тем самым стал достойным собратом прекрасных

богинь.

Спустя несколько лет Боккаччо написал еще одну пастораль: "Фьезоланские

творений флорентийского периода. Вновь перед нами нимфы и пастухи, вновь

отзвуки Овидия, вновь Амур, направляющий перо поэта. В то же время

"Фьезоланские нимфы" уже во многом отличны от первой пасторали Боккаччо. В

"Амето" еще напоминали о себе средние века с их благочестивой риторикой,

хитроумным аллегоризмом, торжественными терминами и всеохватывающим

дидактизмом. Во "Фьезоланских нимфах" всего этого уже нет. Написанная

звучными и гибкими октавами, поэма Боккаччо привлекает своей задушевностью,

сердечностью и ясностью. Это повесть о трагической судьбе двух молодых

влюбленных, павших жертвой неумолимой богини Дианы.

В Этрурии неподалеку от Фьезоланских холмов жил молодой пастух Африко,

искусный охотник, быстрый и ловкий. В тех же местах обитали прелестные

нимфы, своей повелительницей почитавшие Диану. Суровая богиня заботилась о

том, чтобы ее подопечные сторонились мужчин. Провинившихся ждали жестокие

кары, даже смерть. В одну из нимф, по имени Мензола, влюбился пылкий

Африко. Верная заветам Дианы, юная нимфа решительно противилась

домогательствам влюбленного пастуха.

Прибегнув к хитрости, Африко насильно овладевает ею. Негодование,

охватившее Мензолу, сменилось пылкой любовью. Однако, выросшая под эгидой

Дианы, она избегает встреч с Африко, и тот, полагая, что нимфа навсегда

отвергла его, расстается с жизнью, бросившись на копье. Кровь его

окрашивает воды речки, протекавших среди холмов Фьезоле. С тех пор она и

получила свое название: Африко.

Не много пережила своего возлюбленного и Мензола. У нее родился мальчик, и

она, как могла, сторонилась проницательной Дианы. Но однажды богиня

услышала плач младенца и, исполнившись негодования, превратила Мензолу в

речку. Так появилась речка Мензола, впадающая в Арно.

Как видим, история, рассказанная Боккаччо, очень напоминает древние легенды

о превращениях, собранные в "Метаморфозах" Овидия. Но поэма Боккаччо на

этом не заканчивается. Автор повествует о судьбе сына Африко и Мензолы

Прунео ("Найденный в кусте терновника"). В те далекие времена в Тоскане

появился мудрый Атлант. Он обратил внимание на подраставшего Прунео. Оценив

его способности, Атлант сделал его правителем обширного края. И Прунео

вполне оправдал оказанное ему доверие. От дикости он привел страну к

порядку. Росло население. Распался орден Дианы. Нимфы повыходили замуж за

местных жителей. Появились города - Фьезоле, а позднее - Флоренция.

Рассказам о судьбах Флоренции и заканчивается поэма.

Основная часть поэмы представляет собой лирическую повесть. Здесь Боккаччо

достиг самых больших поэтических высот. Распростившись с рыцарской

бутафорией, отложив в сторону торжественные аллегорические одежды, он

обратился к простой человеческой жизни, подкупающей естественностью молодых

чувств, то робких, наивных, смутных, то пылких, не знающих удержу. В

поэтических зарисовках Боккаччо уверенный, четкий рисунок сочетается с

богатством оттенков. Мифологическая рама ничуть не мешает правдивости

изображения. Писатель умеет быть точным и наглядным. Точны его тосканские

пейзажи, точны бытовые характеристики. Африко не просто буколистический

пастушок, действующий в условном пространстве. Мы видим его скромную

хижину, его любящих родителей, озабоченных переживаниями единственного

сына. Классически четок портрет юной Мензолы, сперва ведущей беззаботную

жизнь среди резвых подруг, не знающих, что такое любовь, а затем внезапно

пораженной стрелой Амура. Запоминается даже эпизодическая фигура старой

доброй нимфы, которая без лишних слов поспешила на помощь Мензоле,

почувствовавшей приближение родов.

Почему же суровая Диана заняла заметное место в поэме Боккаччо? Ведь

симпатии поэта-гуманиста с самого начала на стороне богини любви и ее

крылатого сына. И поэму он начинает словами: "Амур мне петь велит. Пора

настала" (октава I) - и развивает далее этот образ на протяжении двух

октав. А Диана? Ее царство - это царство жестокого аскетизма, отрицающего

право на земную радость и подрывающего самые основы земной жизни. Обращаясь

к языческой старине, Боккаччо наносит темпераментный удар по одному из

кардинальных устоев средневековой идеологии. Да и богиня Диана,

изображенная в поэме, мало чем напоминает античную богиню. Она скорее

походит на рачительную настоятельницу женского монастыря, озабоченную тем,

чтобы ее воспитанницы неукоснительно соблюдали правила монастырского

общежития. Знаменательно, что появление Атланта, закладывающего в мире

основы цивилизации, приводит к исчезновению порядков, установленных Дианой.

Таким образом, у печальной истории Мензолы и Африко появляется

благополучный конец, озаренный светом радости и надежды.

Примерно в те же годы Боккаччо написал еще одно превосходное произведение:

"Элегия мадонны Фьяметты" или, как ее обычно называют, "Фьяметта" (1343-

1344), которую не без основания считают первой в новой европейской

литературе психологической повестью (или романом), отмеченной чертами

реализма. Написана она прозой. В прологе, обращенном к чувствительным

читательницам, Фьяметта (от ее лица ведется повествование) заявляет: "Вы

здесь не найдете греческих басен, украшенных выдумкой, ни битв троянских,

запятнанных кровью, но любовную повесть, полную нежной страсти" (пер. М.

Кузьмина) . Это означает, что Боккаччо отходит не только от традиций

героического эпоса, прославленного в древности Гомером и Вергилием, но и от

старинного романа, тяготевшего к сказочному вымыслу, к разнообразным и

удивительным приключениям. Поясняя сказанное, Фьяметта добавляет: "Через

нее (т.е. книгу - Б.П.) увидите вы жалкие слезы, порывистые вздохи,

жалобные стоны и бурные мысли, которые, муча меня непрестанно, отняли прочь

пищу, сон, веселые заботы и любезную красоту" .

Из слов Фьяметты ясно, почему Боккаччо назвал свою книгу "элегией". Было

это для любовных повестей уходящего средневековья не совсем обычно. Тем

более необычно, что рассказ ведет не поэт, стоящий за пределами событий, но