Духовно-исторические истоки национального самосознания в русской поэзии первой трети ХIХ века

Специальность 10.01.01 – русская литература

диссертации на соискание учёной степени

доктора филологических наук

Москва – 2008

Работа выполнена на кафедре русской классической литературы и славистики в ГОУ ВПО «Литературный институт им. А.М. Горького».
Научный руководитель: доктор филологических наук

Ужанков Александр Николаевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

Радомская Татьяна Игоревна

доктор филологических наук, профессор

доктор филологических наук, профессор

Защита состоится « 24 » декабря 2008 г. в 15 часов на заседании диссертационного совета по филологическим наукам Д 212. 109. 01 при ГОУ ВПО «Литературный институт имени А.М. Горького» по адресу: 123104, Москва, Тверской бульвар, 25

Автореферат разослан «___» _________ 2008 г.

Учёный секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук Стояновский М.Ю.

Общая характеристика работы

Русская поэзия первой трети ХIХ века, как и вся отечественная литература, не была никогда лишь сферой художественной, получив своё предназначение в качестве фактора национального самосознания эпохи. Решение творческих проблем, стоящих перед поэзией, побуждало авторов обращаться к историческим темам, религиозно-православным традициям русской культуры, фольклору, мифологии – факторам, определяющим концептуальные основы национальной самобытности. Поэты разных дарований, идейных позиций, литературных направлений сходились в одном – истоки национального самосознания базируются на двух исходных положениях: духовных убеждениях, связанных с православием, и исторических принципах, опирающихся на государственные идеи. Оба свойства, находясь в духовой сопричастности, раскрывают главенствующее для поэтов качество русского взгляда на мир – православное сознание, сквозь призму которого пафос государственной деятельности и государственного служения в произведениях многократно усложняется, становится многоплановым, приобретает содержательную ёмкость.

Несмотря на то, что каждому поэту свойственна индивидуальная творческая манера, в произведениях разных авторов, обращённых к отечественной истории, угадывается некая общность художественного мира, концентрированно содержащая признаки русского бытия. При осмыслении его обнаруживается особая черта историзма, свойственная русской литературе, заключающаяся в стремлении к вневременной метафизичности. Основные черты диалектики объективной реальности и человеческой природы в их органической связи с конкретным историческим периодом получают в поэзии особое художественное преломление через национальные духовно-нравственные опоры, не изменяемые во времени.

Подобная позиция носит принципиальный характер, являясь главным аргументом в изображении модели русского мира, давая ключ к восприятию национальной символики разных столетий поэтами первой трети ХIХ века. Идеалы, появившиеся в определённый период русской истории, не отменяли и не отрицали ранее сложившихся символов, напротив, впитывая их суть, обнаруживали в себе предзнаменование будущих знаковых национально-государственных доктрин. Встроенные в поэтический контекст эпохи, отождествлённые с народным сознанием, символы приобретают силу высшей достоверности в художественно-философской концепции национального мировоззрения.

В настоящее время большое внимание уделяется формированию национальной идеи, та же ситуация была характерна и для эпохи 1800–1830-х годов. В этом процессе своё веское слово сказала русская литература, в которой преимущественное значение имела поэзия. В творчестве поэтов оформляется программное единство общего направления литературы в ценностных смыслах национального бытия, русского менталитета, исторического контекста отечественной культуры, помогающих проникнуть в глубины национального самосознания. Решение научного круга задач, связанных с исследованием русской поэзии первой трети ХIХ века, ориентирует на постижение русского мироощущения и миропонимания той поры, давая выход в современность.

Данная цель предполагает решение следующих задач:

– уяснить поэтическое преломление феномена национального самосознания в русле православно-государственных идей как базовых категорий русского мировоззрения;

– выявить оригинальность русской поэзии в культурно-историческом контексте, в сопряжении с фольклорно-мифологической традицией, литературой Древней Руси и русской литературой ХVIII века;

– определить пути преемственности, связывающие русскую поэзию с фольклором и мифологией, позволяющие углубить понимание востребованности народно-поэтического и народно-мировоззренческого опыта в поэзии, рассмотреть художественное единообразие в воссоздании мира средствами фольклора и мифологии;

– рассмотреть модель национальной государственности и образ правителя сквозь призму сакральности, диалектики земного и небесного;

– выстроить картину мира через типологию героев, проясняющую творческую эволюцию в изображении государственного мировоззрения русского человека;

– охарактеризовать картину художественных притяжений формулы С.С. Уварова «Православие, Самодержавие, Народность» с поэзией через национальные символы прошедших столетий.

Особую значимость в границах указанного исследования приобретают внелитературные источники, дающие дополнительные возможности раскрытия художественно-мировоззренческого, философского и иных представлений, переданных в поэтическом опыте эпохи. Сюжеты и образы Ветхого Завета, Псалтири, Евангелия, святоотеческой агиографии являлись непосредственным импульсом для поэтов в раскрытии православного взгляда на мир русского человека, для которого вне христианских идеалов всё теряет смысл, становясь алогичным нагромождением исторических явлений. Жизнетворческие установки связывают поэзию с фольклором и мифологией; при минимуме конкретных деталей и фактов мировоззренческий и устно-поэтический опыт предков даёт чёткое представление о духовно-историческом своеобразии русской нации, истоках национального самосознания. Особенности художественного воплощения мирообразующей идеи в произведениях помогают передать историософские концепции, исторические и мемуарные источники.

Методологическую базу диссертации составили филологические труды Э.Л.Афанасьева, М.М.Бахтина, В.В.Бычкова, В.И.Гусева, А.С.Дёмина, М.М.Дунаева, И.А.Есаулова, В.М.Живова, В.Н.Захарова, А.А.Илюшина, Ф.З.Кануновой, В.В.Кожинова, В.А.Котельникова, Т.А.Кошемчук, А.Ф.Лосева, Ю.М.Лотмана, И.Г.Минераловой, Ю.И.Минералова, А.В.Моторина, В.С.Непомнящего, Д.П.Николаева, Т.И.Радомской, Н.Н.Старыгиной, Б.Н.Тарасова, В.Н.Топорова, А.Н.Ужанкова, Б.А.Успенского, А.П.Черникова и др.

Наряду с известными востребованы произведения, исследуемые впервые, «открываются» имена забытых поэтов; собран и введён в научный оборот обширный материал литературно-критического, исторического, философского содержания, разработана система образной типологии, с помощью которой называются пять типов героев. Выявляя мирообразующие принципы поэтической системы, в работе раскрываются особенности художественного воплощение христианского концепта в обстоятельствах, идущих от Священной Истории и в образах святых, фольклорных традиций через генезис и модификацию устно-поэтических жанровых форм, ситуаций, героев, исследуется функционирование античной мифологии, выявляется наличие пяти уровней рецепции славянской мифологии в поэзии – через литературное клише, художественный хронотоп, опознавательные свойства мифологии, антитезу православие – язычество, литературную мифологию.

*Русская поэзия первой трети ХIХ века есть фактор национального самосознания эпохи.

*Поэзия, осмысливая себя наследницей духовных идеалов отечественной литературы, в которой проявилась художественная концепция национальной жизни с подчинённостью жизни телесной жизни духовной, частной судьбы – судьбе народа, государства, обращена к устойчивым, константным характеристикам русского миропонимания через православно-государственные темы, идеи, мотивы, сюжеты.

*В поэзии со всей очевидностью выразилась православная основа русской литературы, сквозь призму которой «высвечиваются» лейтмотивы, позволяющие понять формирование и смысл государственного мировоззрения русского народа.

*Поэзия, основанная на христианских этических традициях и одновременно впитавшая в себя высокие цели русской литературы, связанной с мировоззренческими проблемами, сформировала духовно-нравственный идеал героя, важнейшей чертой которого является служение Отечеству как православной державности.

*Знаковые для художественного сознания имена Вадима Новгородского (Вадима Храброго) и Бояна наделены своего рода сигналами, помогающими передать идеи, соответствующие духовной атмосфере эпохи.

*Рассматриваемые поэтами в качестве духовного императива православные ценности дают твёрдые нравственные и философские ориентиры для изображения устойчивых, не претерпеваемых коренных изменений во времени свойств русского самосознания.

*Православно-государственная символика, идущая от литературной традиции Древней Руси и формирующаяся в Новое время, представляет в поэзии не только семиотический знак исходного архетипа, но и его непосредственное воплощение в художественном самосознании эпохи.

*Утверждающийся в поэзии принцип национального самовыражения реализовал свои родовые возможности в фольклоре и мифологии, открыв простор новым художественным средствам для воссоздания русского мира как источника самобытных тем и образов. Характер обращения к устной народной культуре явился отражением направленности литературы, проникнутой эсхатологическими ожиданиями и мессианскими проблемами. Ценностные ориентиры поэзии в указанном подходе, не только помогают авторам реализовать индивидуальные творческие интересы в рамках литературной системы, но и открывают её возможности в раскрытии онтологических свойств национального самосознания.

*Формула С.С. Уварова «Православие, Самодержавие, Народность», обладая «объективным» литературным значением устойчивых опознавательных знаков, пропущенных через смысл впечатлений от прежде сложившихся идеалов( «Святая Русь», «Москва – третий Рим», «симфония Священства и Царства», «Великая Россия») служит импульсом к поэтическому осмыслению национального бытия.

Во Введении даётся краткий анализ основных исторических этапов формирования русского художественного самосознания, его генезиса, эволюции и типичных черт в литературном процессе первой трети ХIХ века, общественно-критической ситуации времени, внутри которых поэзия обретала национальное лицо.

В заключительной части Введения обосновывается актуальность работы, определяются цель, задачи и методы исследования, отмечается научная новизна, теоретическая и практическая значимость полученных результатов, объясняются принципы отбора поэтического материала.

В главе I. «Художественное самосознание эпохи в контексте сокровенного смысла православия» рассматриваются в качестве духовного императива православные ценности, которые, преломляясь в художественном сознании эпохи, наделяются определёнными чертами архетипов, дающих твердые нравственные и философские ориентиры для поэтов в изображении устойчивых, не претерпеваемых коренных изменений во времени свойств русского самосознания.

Параграф 1. Восприятие национальной государственности через мистический опыт Священной Истории направляло авторов к опорным лейтмотивам, сюжетным схемам, архетипам, обусловливавшим государственный менталитет русского народа через фундаментальные основы православного мировидения и мироощущения. Задаваясь целью осознать Отечество в целостности, вечных свойствах и драмах, они обращались к библейскому материалу. Переосмысливая его и облекая в характерную художественную образность, поэты оставляют глубинный смысл, помогающий постигнуть метафизическую сущность русского самосознания через религиозную парадигму в её государственном виде. Система причинно-следственных связей православно-государственного мировоззрения, в основе которого лежат эсхатологические ожидания, чувства и переживания, раскрывается поэзией в следующих факторах:

во-первых, с помощью пасхального архетипа, актуализирующего мотивы спасения и преображения России через сакральность Слова;

во-вторых, через притчевые традиции – евангельские реминисценции, вневременную метафоричность, образы, расширяющие хронотоп произведений, выступая в качестве меры ценностей поступков героев и событий;

в-третьих, в русле национальной историософской идеи о великом историческом призвании России, выраженной в том числе и через образы врагов Отечества – в их поступках видели богоборческое деяние, в связи с чем борьба с ними воспринималась реализацией Божьего промысла на уровне заключительной победы Добра над Злом. Именно такой концептуальный ориентир получает художественное воплощение в образах Наполеона через апокалиптические мотивы, связанные с темой антихриста, и Святополка Окаянного, символически соединенного с ветхозаветным первоубийцей Каином и преисподней. Прецедентные имена связывают героев с инфернальными силами, делают художественный мир произведений полярным, в котором разделяется чётко добро и зло, чему способствует использование авторами поэтики игры, маски как бесовских проявлений, речевой самохарактеристики персонажей и «тематических ключей» (Р. Пиккио).

Русская поэзия прошла эволюционный путь в изображении христианских святых. В первое десятилетие девятнадцатого столетия значение данных героев, представленных в основном в произведениях классицизма, сводилось к резонёрской функции, за счёт чего авторская идея приобретала дополнительную остроту. Во время Отечественной войны 1812 года поэты акцентировали внимание не только на конфессиональной, но и на национальной принадлежности святых. С середины 1810-х годов всё чаще изображаются святые не только во время их земного христианского подвига, но и в качестве литературных персонажей, входящих в структуру произведений, посвящённым разным этапам отечественной истории, что способствует усложнению художественной реальности. Православная святость, представленная в поэзии, даёт направление христианского подвига во имя Отечества через мотив «Русского Креста», выражавший идею крестного пути русского народа в истории.

Наиболее цельно и открыто через мотив псковской и новгородской вольницы антиправительственные выпады звучат в стихотворении В.Ф. Раевского «Певец в темнице», созданном им во время заточения в Тираспольской крепости, что, безусловно, усилило оппозиционные настроения «первого декабриста». Однако, как свидетельствуют дошедшие до нас произведения Раевского, этот пример оказался единственным, не имевшим продолжения в его творческом наследии. В период сибирской ссылки в стихах Раевского ещё звучат отголоски былых декабристских лозунгов, но уже без опоры на русскую историю.

Позже других к теме новгородской вольницы обратился А.И. Одоевский. Произведения, созданные в царствование Николая I, в 1829–1830 гг., испытывают влияние нового времени – родство со славянофильскими идеями, что отмечали сами славянофилы, с интересом относившиеся к его поэзии. Душевный кризис, всё более овладевавший Одоевским, выразился и в творческом смятении поэта, пытающегося в глубинах национальной истории найти ответы на мучившие его вопросы. Одновременно со стихотворениями «Старица-пророчица», «Зосима», «Неведомая странница», прославляющими выступления новгородцев против централизованной власти, поэт работает над поэмой «Василько», где авторские симпатии на стороне тех, кто ратует за национальное единение, порицает насильственные методы решения государственных проблем.

Не заинтересовала тема народных волнений IХ и ХV веков В.К. Кюхельбекера, увлечённого миром Древней Руси, ставшим неиссякаемым источником его вдохновения. При широте охвата жизненного материала и многообразии героев можно проследить одну закономерность, зримо или подспудно выступающую в качестве оценочной категории действующих лиц в произведениях поэта. Особым преимуществом положительного героя является его охранительная позиция по отношению к авторитету государственной власти в любой её форме, и, напротив, отрицательный персонаж несёт в душе комплекс разрушителя государственных устоев: князь Ярослав Мудрый – гарант государственной целостности, её разрушитель – князь Святополк Окаянный («Святополк»), Рогдай – защитник национальных границ, татарин – враг Отечества («Рогдаевы псы»), Истома – «государственный человек», в связи со службой и по чувству нравственного долга являющийся блюстителем общественного порядка, его нарушитель – разбойник Кудеяр («Кудеяр»), Юрий, отвергший путь личной мести князю, разрушившему его счастье («Юрий и Ксения»).

В то самое время, когда в голове декабриста А.А. Бестужева созревали кровавые планы силовых методов борьбы с самодержавием, под пером поэта Бестужева в 1824 году появляется произведение «Михаил Тверской», в котором возвышенные патриотические чувства соединяются с мотивом Божьего возмездия как единственного суда, способного разрешить социальные и национальные проблемы. Тем самым автор, возможно, не осознавая, отвергает декабристский волюнтаризм, который сам же проповедует на собраниях Северного общества.

Складывается ощущение некоторой двойственности мировоззрения декабристов, выразившейся в том, что приобщение к европейской культуре привело их к идеализации институтов власти, ей принадлежащих, но национальное сознание декабристов, возможно, неожиданно даже для них самих стало заслоном для обоснования своих идей средствами поэзии, обращённой к национальной государственности. Русские по крови, они не могли воспринимать историю Отечества в отрыве от живой жизни своей эпохи, что нашло подтверждение в поэзии декабристов. В их творчестве соединились государственно-охранительные и государственно-разрушительные идеи, выразившиеся в нерасчленённости идеалов свободы в декабристском понимании с понятиями национальной независимости как необходимого фактора в развитии государства, ставшие во многом причиной антиисторизма героев их произведений. Таким образом, можно утверждать, что несмотря на идеологические установки программ тайных обществ творчество декабристов не было противопоставлено общей направленности русской поэзии того времени.