Энциклопедический

Для Ш. характерно острое ощущение кризиса европ. культуры, источник к-рого он видел в торжестве бурж. духа с его культом выгоды и расчёта. Отвергая социа­лизм, к-рый он рассматривал как «конденсированную форму» того же утилитаризма бурж. духа, III. в своей этич. системе возлагал надежды на «третий путь» — пробуждение чувства нравств. ценности в сознании ин­дивида. Ставя задачей преодолеть с помощью феномено-логич. метода абстрактность и формализм кантонской этики, Ш. попытался построить иерархию объективных ценностей («формализм в этике и материальная этика ценностей» — «Der Formalismus in der Ethik und die materielle Wertethik», T I 1—2, 1913—16) и ввёл разли­чие между абс. ценностями и «эмпирическими перемен­ными»: относительны, по Ш., не ценности как таковые, а историч. формы их существования. Опираясь на Ав­густина и Паскаля, Ш. противопоставил логике интел­лекта логику чувства, к-рое истолковывалось им как пнтенциональный (см. Интенция) акт, с помощью к-рого осуществляется познание ценности. Любовь, согласно Ш., это акт восхождения, сопровождающийся мгновенным прозрением высшей ценности объекта; специфика любви в том, что она может быть направлена лишь на личность как носителя ценности, но не на ценность как таковую («Сущность и формы симпатии» — («Wesen und Formen der Sympathie», 1923). Подлин­ная симпатия есть встреча и соучастие в жизни другого (ср. коммуникацию, напр., у Ясперса), не нарушающая его истинной экзистенции, что отличает её от неподлинных форм симпатии, таких как вчув-ствование, эмоцион. заражение, идентификация с др. объектом. Феноменологич. редукция у Ш. означает не путь к чистому трансцендентальному сознанию Гуссерля, но скорее акт сопричастности бытию, к-рый ближе к импульсу или жизненному порыву. Феномено­логич. подход Ш. рассматривает не как способ прев­ращения философии в «строгую науку», но как экзис­тенциальную возможность «прорыва к реальности» (что делает его предшественником «фундаментальной онтологии» Хайдеггера). В работах по социологии познания («Формы знания и общество» — «Wissens-formen und die Gesellschaft», 1926) Ш. рассматривал многообразие историч. условий, препятствующих или способствующих осуществлению различных «жизнен­ных», «духовных» и религ. ценностей. Характерный для Ш. дуализм мира ценностей как идеальных заданий и наличного реального бытия достигает особой остроты в его незавершённой работе по филос. антропологии («Место человека в космосе» — «Die Stellung des Men­schen im Kosmos», 1928), где могущественный, но сле-

пой жизненный «порыв» и всепостигающий, но бессиль­ный дух выступают как осн. принципы человеч. бытия. Ш. оказал большое влияние на последующее развитие идеалистич. философии, став связующим звеном между философией жизни и экзистенциализмом.

Ш Gesammelte Werke, Bd 1—13, Bern, 1966⁵; Gesammelte Werke, Bd l — Frühe Schriften, hrsg. v. M. Scheler und M. S. Frjn.gs, Bern — Münch., 1971.

• Чужяна Д. Α., Феноменология, аксиология М. Ш., в сб.: Проблема дойности в философии. [Сб. ст.З, М.— Л., 1966; D u p u у M., La Philosophie de M. Scheler, v. 1—2, P., 1959; M. Scheler. Bibliographie, hrsg. v. W. Hartmann, Stuttg.— Bad Cannstatt, J963; Frings M. S., M. Scheler, Pittsburgh,

ШЕЛЛИНГ (Schelling) Фридрих Вильгельм Йозеф (27.1.1775, Леонберг,—20.8.1854, Рагац, Швейцария), нем. философ, представитель нем. классич. идеализма. С 1790 учился в Тюбингенском теологич, ин-те вместе с Гёльдерлином и Гегелем. Проф. в Йене (1798—1803), где сблизился с кружком романтиков (А. В. и Ф. Шле-гели и др.). С 1806 в Мюнхене; проф. Эрлангенского (1820—26), Мюнхенского (с 1827), Берлинского (с 1841) ун-тов.

В философии Ш. выделяют неск. периодов: натурфи-лософия (с сер. 1790-х гг.), трансцендентальный, или эстетич., идеализм (1800—01), «философия тождества» (до 1804), философия свободы (до 1813), «положитель­ная философия», или «философия откровения» (до конца жизни). Сильное влияние на Ш. оказал Фихте. Однако вскоре наметилось расхождение между III. и Фихте в по­нимании природы, к-рая перестаёт быть у Ш. только средством для реализации нравств. цели, материалом, на к-ром практич. разум пробует свои силы, и становится самостоят. реальностью — «интеллигенцией» в процес­се становления. Ш. ставит перед собой задачу последо­вательно раскрыть все этапы развития природы в на­правлении к высшей цели, т. е. рассмотреть природу кан целесообразное целое, как форму бессознат. жизни разума, назначение к-рой — порождение сознания. Проблема соотношения сознания и бессознательного стоит в центре внимания Ш. на всех этапах его разви­тия. Диалектич. метод, применённый Фихте при ана­лизе деятельности «Я», распространяется у Ш. и на ана­лиз природных процессов; всякое природное тело .по­нимается как продукт деятельности динамич. начала (силы), взаимодействия. противоположно направлен­ных сил положит. и отрицат. заряд электричества, положит. и отрицат. полюсы магнита и т. д.). Толчком для этих размышлений Ш. были открытия А. Гальвани, А. Вольта, А. Лавуазье в физике и химии, работы А. Галлера и А. Брауна в биологии. Натурфилософия Ш. носила антимеханич. характер. Принцип целесооб­разности, лежащий в основе живого организма, стал у Ш. общим принципом объяснения природы в целом; неорганич. природа предстала у него в качестве недо­развитого организма. Натурфилософия Ш. оказала значит. влияние на мн. естествоиспытателей (X. Стеф-фенс, К. Г. Карус, Л. Окен и др.), а также на поэтов-романтиков (Л. Тик, Новалис и др.). Уже в этот период Ш. оказывается ближе к традициям неоплатонизма («О мировой душе» — «Von der Weltseele», 1798), чем к этич. идеализму Фихте.

Ш. рассматривал натурфилософию как органич. часть трансцендентального идеализма, показывающую, как. развитие природы увенчивается появлением сознат. «Я». Онa дополняется др. частью, исследующей уже развитие самого «Я» («Система трансцендентального идеализма», 1800, рус. пер. 1936). Деятельность «Я» распадается, по Ш., на теоретич. и практич. сферы. Первая начинается с ощущения, затем переходит к со­зерцанию, представлению, суждению и, наконец, на высшем уровне — разума — достигает пункта, где теоретич. «Я» сознаёт себя самостоятельным и самодея-

ШЕЛЛИНГ 779

тельным, т. е. становится практич. «Я», волей. Воля, в свою очередь, проходит ряд ступеней развития, выс­шей из к-рых является нравств. действие, имеющее целью самоё себя. Если в теоретич. сфере сознание определяется бессознат. деятельностью «Я», то в прак­тич. сфере, напротив, бессознательное зависит от созна­ния и им определяется. У Фихте эти два разнонаправ-ленных процесса совпадают только в бесконечности, куда и оказывается отнесённым осуществление позна-ват. и нравств. идеала. По-новому интерпретируя кан-товскую «Критику способности суждения» и опираясь на эстетич. учение Шиллера и романтиков, Ш. видит в иск-ве ту сферу, где преодолевается противополож­ность теоретического и нравственно-практического; эстетич. начало предстаёт как «равновесие», полная гармония сознат. и бессознат. деятельности, совпаде­ние природы и свободы, тождество чувств. и нравств. начал. В художеств. деятельности и в произв. иск-ва достигается «бесконечность» — идеал, недостижимый ни в теоретич. познании, ни в нравств. деянии. Худож­ник, по Ш., это гений, т. е. «интеллигенция», действую­щая как природа; в нём разрешается противоречие, непреодолимое никаким др. путём. Соответственно фи­лософия иск-ва является у Ш, «органоном» (т. е. ору­дием) философии и её завершением. Эти идеи Ш. раз­вил далее в «Философии иск-ва» (1802—03, изд. 1907, рус. пер. 1966), выразив миросозерцание йенских ро­мантиков.

Одним из центральных становится у Ш. понятие ин­теллектуальной интуиции, родственной эстетич. интуи­ции. В философии тождества Ш. рассматривает интел­лектуальную интуицию уже не как самосозерцание «Я», как это он делал ранее вслед за Фихте, но в качестве формы самосозерцания абсолюта, предстающего теперь как тождество субъекта и объекта. Это идеалистич. учение Ш. наиболее отчётливо развил в диалоге «Бру­но, или О божественном и естественном начале вещей» (1802, рус. пер. 1908): будучи тождеством субъективного и объективного, абсолют, по Ш., не есть ни дух, ни природа, а безразличие обоих (подобно точке безраз­личия полюсов в центре магнита), ничто, содержащее в себе возможность всех вообще определений. Полная развёрнутость, осуществлённость этих потенций — это, по Ш., Вселенная; она есть тождество абс. организма и абс. произведения иск-ва. Абсолют в такой же мере рождает Вселенную, в какой и творит её как художник: эманация и творение сливаются здесь в безразличие противоположностей. В этой системе эстетич. пантеиз­ма, восходящей в конечном счёте к неоплатонизму, Ш. сближается с пантеизмом нем. мистики (Экхарт).

В 1804 в соч. «Философия и религия» Ш. ставит воп­рос, выводящий его за пределы философии тождества: как и в силу чего происходит рождение мира из абсо­люта, почему нарушается то равновесие идеального и реального, к-рое существует в точке безразличия, и в результате возникает мир? В «Филос. исследованиях о сущности человеч. свободы...» (1809, рус. пер. 1908) Ш. утверждает, что происхождение мира из абсолюта не может быть объяснено рационально: это — иррацио­нальный первичный факт, коренящийся не в разуме, а в воле с её свободой. Вслед за Бёме и Баадером Ш. различает в боге самого бога и его неопределимую ос­нову, к-рую он называет «бездной», или «безосновно-стью» (Ungrund), и к-рая есть нечто неразумное и тём­ное — бессознат. воля. В силу наличия этой тёмной стихии происходит раздвоение абсолюта, акт самоут­верждения свободной воли, отделения от универсаль­ного, божеств. начала — иррациональное грехопаде­ние, к-рое невозможно понять из законов разума к природы. Акт грехопадения — это надвременный акт; бессознат. воля действует до всякого самосознания, и на метафизич, уровне человек оказывается винов-

ным уже в момент своего рождения. Искупление этой первородной вины и воссоединение с абсолютом, а тем самым и воссоединение самого абсолюта — такова, по Ш., цель истории.

Поскольку воля как изначальное иррациональное хотение есть непостижимый первичный факт, она не может быть предметом философии, понятой как рацио­нальное выведение всего сущего из исходного принципа. Называя эту рационалистич. философию (в т. ч. и свою философию тождества, и философию Гегеля) негатив­ной, отрицательной, Ш. считает необходимым допол­нить её «позитивной философией», рассматривающей первичный факт — иррациональную волю. Последняя постигается эмпирически, в «опыте», отождествляемом Ш. с мифологией и религией, в к-рых сознанию было дано в истории откровение бога. В этой «философии откровения» Ш. по существу оставляет почву собст­венно философии и сближается с теософией и мистикой. Лекции Ш. о положит. философии, или философии от­кровения, к-рые он начал читать в 1841 в Берлине, успеха у слушателей не имели; с рядом памфлетов против Ш. выступил молодой Ф. Энгельс.

Философия Ш. оказала большое влияние на европ. мысль 19—20 вв., причём на различных этапах её раз­вития воспринимались разные аспекты учения Ш. Зна­чительным оказалось воздействие Ш. на рус. филосо­фию — через натурфилософов Д. М. Велланского, М. Г. Павлова, М. А. Максимовича и др., моск, кружок любо­мудров (В. Ф. Одоевский, Д. В. Веневитинов, А. И. Га­лич), славянофилов, П. Я. Чаадаева (лично знакомого и переписывавшегося с Ш.) и др. В 20 в. иррациона-листич. идеи Ш. получили развитие в философии экзи­стенциализма. Основоположники марксизма ценили у Ш. прежде всего диалектику его натурфилософии и его учение о развитии, т. е. те моменты, которые оказа­ли наибольшее влияние на формирование философии Гегеля.

• Sämtliche Werke, Abt. l (Bd l—10)—2 (Bd 1—4), Stuttg.— Augsburg, 1856—61; Werke, neue Aufl., Bd 1—6, Münch., 1956—60; в рус. пер.— Филос. письма о догматизме и критицизме, в кн.: Новые идеи в философии, сб. 12, СПБ, 1914; Об отношении изобразит. иск-в к природе, в кн.: Лит. теория нем. романтизма, [Л., 1934].

• Фишер К., История новой философии, т. 7, СПБ, 1905; Лазарев В. В., Ш., М., 1976; Schneeber­ger G., F. W. J. v. Schelling. Eine Bibliographie, Bern, 1954; Jaspers K., Schelling. Größe und Verhängnis, Münch., 1955; Schulz W., Die Vollendung des deutschen Idealismus in der Spätphilosophie Schellings, Stuttg., 1955; Schelling-Studien, hrsg. v. A. M. Koktanek, Münch.—W., 1965; Jahnlg D., Schelling, Bd 1—2, Pfullingen, 1966—69. П. П. Гайденко.

В России значит. распространение Ш. было связано с деятельностью нем. профессоров, преподававших в моск. и харьковском ун-тах (И. Г. Буле, И. Б. Шад и др.), слушанием лекций Шеллинга (Д. М. Веллан-ский), изучением его соч. (В. Ф. Одоевский, И. И. На-деждин и др.).

• Сакулин П. Н., Из истории рус. идеализма. Князь В.Ф.Одоевский, т. 1, М., 1913; Каменский 3. А., Ф. Шеллинг в рус. философии нач. 19 в., «Вестник истории мировой культуры», 1960, № 6; Манн Ю. В., Рус. филос. эстетика (1820—1830 гг.), М., 1969; Рус. эстетич. трактаты пер­вой трети 19 в., вступ. ст. и примеч. 3. А. Каменского, т. 1—2, М., 1974; Knittermeyer H., ScheUing und die roman­tische Schule, Münch., 1929.

ШЕСТОВ Лев (псевд.; наст. имя и фам.— Лев Исаако­вич Шварцман) [31.1(12.2).1866, Киев,— 20.11.1938, Париж], рус. философ-экзистенциалист и литератор. В 1895—1914 жил преим. в Швейцарии, с 1914 — в Москве, с 1918 — в Киеве, с 1920 — в Париже.

Сочетая и по-своему акцентируя мотивы Ницше и Достоевского, Ш. предвосхитил осн. идеи позднейше­го экзистенциализма. Уже на рубеже веков, как бы в предчувствии будущих мировых катастроф, Ш. заявляет о трагич. абсурдности человеч. существова­ния и выдвигает образ обречённого, но взыскующего своих суверенных прав «героя», бросающего вызов всей Вселенной. Ш. предпринимает пересмотр традиц. фи­лософии, требуя переместить т. зр. с мироздания на субъект. Провозглашая «философию трагедии», он по­лемически противопоставляет её академич. стилю мыш­ления как «философии обыденности» («Достоевский и Ницше. Философия трагедии», 1903). Он восстаёт про­тив диктата разума над сферой жизненных пережива­ний и против гнёта безлично-всеобщего над личностно-единичным. Однако утверждение независимости инди­вида от любых детерминаций, включая общезначимые истины и общеобязат. нравств. нормы, приводит Ш. к гносеологич. релятивизму и имморализму. Хотя в нач. 1910-х гг. безрелиг. «Апофеоз беспочвенности» (1905) сменяется религ. пафосом «sola fide» (лютеров-ское оправдание «только верою»), миросозерцание Ш. не избавляется ни от абсурда, ни от произвола. Вера Ш. не имеет содержат. определений, и бог, не связанный с идеей логоса, выступает как идеал всемогущего свое­волия «по ту сторону добра и зла». Правда, атмосфера безнадёжности вытесняется теперь духом доверия к ос­новам жизни, имеющим, согласно ветхозаветному ре-лиг. самочувствию, божеств. источник; филос. умо­зрению Ш. противополагает откровение («Афины и Ие­русалим», 1951; «Умозрение и откровение», 1964). Борьба Ш. с разумом приобретает гиперболич. харак­тер: познават. устремлённость отождествляется с гре­хопадением человеч. рода, подпавшего под власть «бездушных и необходимых истин». Публицистич. тем­перамент Ш.— мастера филос. парадокса и афоризма, его едкая критика академич. мышления создали ему известность на Западе (отклики у Г. Марселя, А. Ка­мю, Д. Г. Лоренса и др.).

• Собр. соч., т. 1—6, СПБ, 1911²; Sola fide, P., 1957. * Асмус В. Ф., Л. Ш. и Кьеркегор, «ФН», 1972, № 4; Ерофеев В., «Остается одно: произвол», «Вопр. лит-ры», 1975, № 10; Wernham J. С., Two Russian thinkers, To­ronto, 1968; Л. Ш. Библиография, сост. Н. Баранова-Шестова, Paris, 1975; Библиография лит-ры о Л. Ш., сост. Н. Баранова-Шестова, Paris, 1978.

ШЕФТСБЕРИ (Shaftesbury) Антони Эшли Купер (Coo­per) (26.2.1671, Лондон,—15.2.1713, Неаполь), англ. философ-моралист, эстетик, представитель деизма; граф. Ученик Локка, Ш. выразил осн. идеи, присущие раннему Просвещению. Сторонник свободы мысли, выступавший против церк. религиозности и фанатизма, III. усматривал в разуме единств. критерий истины. Используя неоплатонич. образы (заимствуемые, в част­ности, у кембриджских платоников), Ш. рисовал величественную картину вечно творимого и творяще­гося космоса с единым первоисточником истинного, благого и прекрасного. Образ космоса у Ш.— выраже­ние стремления человека к идеалу гармоничной естест­венности как разумной упорядоченности человеч. бы­тия. Нравственность, по Ш., коренится во врождённом человеку «нравств. чувстве»; сущность её — в гармонич­ном сочетании индивидуальных и обществ. склонно­стей. Присущая Ш. эстетизация мира связана с утверж­дением эстетич. характера нравств. совершенства, не­разрывного единства красоты и нравственности. Ш. анализировал принципы классицистич. реализма, раз­рабатывал важнейшую для искусства Просвещения проблему характера, развивал учение о «внутренней форме». Эстетич. идеи Ш. были систематизированы англ. философией 18 в. (Хатчесон, Юм) и развиты в англ. поэзии и моралистич. прозе (начиная с А. Попа,

Дж. Аддисона и Р. Стала). Ш. оказал значит. влияние на эстетич. мысль Франции (Дидро) и особенно Герма­нии (К. М. Виланд, И. Гаман, И. Г. Гердер, И. В. Гёте, Ф. Шиллер, йенский романтизм).

• Characteristicks of men, manners, opinions, times, v. l—3 L., 1711; Second characters or The language of forms, Camb ' 1914; в рус. пер.— Эстетич. опыты, Μ., 1975.

• Михайлов А л. В., Эстетич. мир Ш., в кн.: Шефт­сбери А. Э. К., Эстетич. опыты, М., 1975, с. 7—76; Wal­ze! О., Das Prometheussymbol von Shaftesbury zu Goethe Münch., 1932²; Wo Iff E., Shaftesbury und seine Bedeutung Tub., 1960; U eh lein F. Α., Kosmos und Subjektivität Lord Shaftesburys philosophical regimen, Freiburg — Munch., 1976.

В осн. филос. соч. Ш. стремится к преодолению проти­воположностей. Не противоречие между моралью и склонностью является сущностью человеч. природы, как, напр., у Канта, а их согласие в достигшей гармо­нии «прекрасной душе» («О грации и достоинстве», 1793), что должно быть достигнуто эстетич. воспита­нием («Письма об эстетич. воспитании», 1795). Прида­вая динамич. характер кантовскому противопоставле­нию материи и формы, Ш. говорит о влечении к материи (чувств. влечении) и влечении к форме. Итогом этих противоположно направленных устремлений является влечение к игре, к-рое, соединяя оба др. влечения, фи­зически и морально освобождает человека. Если пред­метом чувств. влечения является жизнь, в самом ши­роком смысле, а предметом влечения к форме — образ, форма (Gestalt), то предмет влечения к игре есть живой образ, т. е. красота. Игра — одно из центр. понятий Ш.: это свободное самодеят. раскрытие всех сил чело­века, его сущности. Человек в игре творит реальность высшего порядка («эстетич. реальность») и творит само­го себя как всестороннюю гармонич. личность, а об­щество как общество «эстетическое». В прекрасном, игре Ш. надеется восстановить внутр. целостность лич­ности, расколотой в результате калечащего действия разделения труда, преодолеть историч. противоречие между реальным и должным в человеч. жизни, совр. обществе.

В философии культуры, развитой в ст. «О наивной и сентиментальной поэзии» (1795—96), характерно пе­реплетение историч. и типологич. планов анализа раз­личных типов культуры. В историч. плане «наивное» — синоним нерефлектированного единства человека с при­родой, в типологич. плане «наивное» и «сентимен­тальное» — возможные типы художеств. творчества вообще. «Наивный» поэт есть сама природа, «сентимен­тальный» — стремится к природе, и его поэзия идеаль­на. Различие между наивным и сентиментальным иск-вом есть различие между индивидуальностью и

ШИЛЛЕР

781

идеальностью, между иск-вом ограничения и иск-врм бесконечного стремления к идеалу. Здесь Ш. выступает как непосредств. предшественник типология, построе­ний в эстетике романтизма (антитеза «классического» и «романтического» — у Ф. и А. Шлегелей, Щеллинга, а также у Гегеля). В целом филос.-эстетич. соч. Ш. представляют собой значит. шаг в развитии историзма в эстетике.

* Schillers Werke. Nationalausgabe, Bd 20, 21, Tl 1—2 — * Philosophische Schriften, hrsg. v. B. Wiese, Weimar, 1962—63; в рус. пер.— Собр. соч., т. 6, M., 1957.

• Асмус В. Ф., Нем. эстетика 18 в., М., 1962, гл. 5; Spranger E.,' Schillers Geistesart gespiegelt in seinen philo­sophischen Schriften und Gedichten, B., 1941; Buchwald R., Schiller, neue Ausg., Bd 1—2, (Wiesbaden], 1956; Wiese B. V., F.Schiller, Stuttg., [1959]; Dilthey W., Schiller, Gott., [1959]; Müller R., Studien zum heutigen Schillerbild, Gott., [1961]; Staiger E., P. Schiller, 1Z.], 1967; Koop-mann H., Fr. Schiller, Tl 1—2, Stuttg., 1977² (лит.).

• Логика, диалектика и теория познания Гегеля, Ц., 1964; Теория познания, логика н диалектика И. Канта, К., 1974; Единство диалектики, логики и теории познания, К., 1977.