Функционально-семантическое описание вокативов в разноструктурных языках

Специальность 10.02.20 – Сравнительно-историческое, типологическое

и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Чебоксары – 2011

Работа выполнена на кафедре иностранных языков для экономических специальностей ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова»

Научный руководитель: профессор кафедры иностранных языков для экономических специальностей Чувашского государственного университета имени

Официальные оппоненты: заведующий кафедрой сравнительно- исторического и общего языкознания Чувашского государственного университета имени И.Н. Ульянова, академик Национальной академии наук и искусств Чувашской Республики, доктор филологических наук профессор

заведующая кафедрой немецкого языка Чувашского государственного педагогического университета имени И.Я. Яковлева, кандидат филологических наук доцент

Защита состоится 25 марта 2011 г. в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.301.03 при ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова» по адресу: 428034, г. Чебоксары, ул. Университетская, д. 38/1, ауд. 434.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова», с авторефератом – на официальном сайте Чувашского государственного университета имени И.Н. Ульянова www.chuvsu.ru.

Автореферат разослан «___» февраля 2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного cовета

кандидат филологических наук

доцент А.М. Иванова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Оценивая степень разработанности проблемы, следует отметить, что вокатив не раз становился объектом исследования представителей отечественного и зарубежного языкознания. При этом одни лингвисты изучали феномен вокатива, понимая его как слово или словосочетание, называющее адресата речи

Несмотря на многоаспектность изучения данных речевых единиц, целый ряд вопросов до сих пор остается спорным и недостаточно изученным, что обусловлено сложной природой самого объекта исследования.

Теоретическое осмысление коммуникативно-прагматического аспекта изучения вокативов, занимающего в последнее время одно из ведущих мест в лингвистике, с достаточной степенью эффективности может быть осуществлено при сопоставительном описании различных языков.

На необходимость сопоставительного изучения языков независимо от их родства обращали внимание многие известные лингвисты (И.А. Бодуэн де Куртенэ, 1963; В.Н. Ярцева, 1967; В.Д. Аракин, 1979; М.Я. Блох, 1987 и др.).

Цель исследования достигается решением следующих задач:

1) определить статус речевых единиц вокативного типа в диалогическом дискурсе;

2) рассмотреть семантическую структуру вокативных единиц, а также способы их выражения в русском, чувашском, немецком и английском языках;

3) выявить специфику функционирования вокативов в рассматриваемых языках;

4) описать регулятивную функцию вокативов в дискурсе представителей русской, чувашской, немецкой и английской лингвокультур.

Основным методом исследования является сравнительно-сопоставительный метод. В работе используются также методы контекстуального и функционального анализа, метод семантической и прагматической интерпретации, социально-контекстуальные методы: изучение коммуникативных ролей в общении и характера социальных и межличностных отношений между партнерами диалогического взаимодействия, метод лингвистического описания различных групп вокативов, элементы количественного анализа, позволившие охарактеризовать статистические отношения языковых форм выражения вокативных единиц.

Отдельные положения и рекомендации нашли практическое применение в учебном процессе в высших учебных заведениях, в частности в Чувашском государственном университете имени И.Н. Ульянова и в Чебоксарском политехническом институте (филиал) ГОУ ВПО «Московский государственный открытый университет».

1. Вокатив представляет собой своеобразный речевой акт, функционирующий как самостоятельно, так и в составе полииллокутивного высказывания.

2. Речевые единицы вокативного типа в русском, чувашском, немецком и английском языках характеризуются широким многообразием форм, выбор которых определяется прагматическими параметрами ситуации речевого общения.

3. В диалогическом дискурсе носителей сопоставляемых языков вокативы отражают как универсальные черты, так и национально-культурные особенности функционирования.

4. Вокативные речевые единицы участвуют в процессе регуляции диалогического дискурса, выполняя фатическую, идентифицирующую и оценочную функции.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, содержит 187 страниц машинописного текста, 7 приложений. Библиографический список включает 178 источников использованной литературы и 120 источников цитируемых художественных произведений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, определяются предмет и объект исследования, ставится цель и формулируются задачи диссертационного исследования, обозначаются использованные в работе методы исследования, указывается теоретическая и практическая значимость, выделяются положения, выносимые на защиту, описывается структурное построение работы.

Первая глава «Вокатив как объект лингвистических исследований» посвящена вопросу определения понятия «вокатив», а также рассмотрению существующих подходов к изучению данных речевых единиц.

В современном отечественном и зарубежном языкознании нет единого, общепризнанного понимания термина «вокатив». Первоначально вокатив рассматривался как стилистическое явление, как фигура поэтического синтаксиса. Известно, что в грамматике русского языка до второй половины XIX века данный объект исследования связывался с падежными формами и имел название «звательный падеж», который в современном русском языке не сохранился.

В лингвистической литературе существует мнение о так называемом «новом звательном падеже», представленном усеченными формами терминов родства и личных имен, например: мам, пап, дядь, Ань, Саш и т.д.

Следует отметить, что в чувашском языке, как и в русском, вокатив принято рассматривать с падежными формами. Современный чувашский язык утратил звательный падеж, однако в нем представлены имена существительные, обозначающие родственные отношения, сохранившие особую звательную форму, выражаемую формантом -й, например: аттей (отец), аппай (сестра), кукамай (бабушка) и т.д.

Вопрос о существовании вокатива в общегерманском языке решается лингвистами неоднозначно, поскольку единичные его формы были обнаружены лишь в готском языке.

В данной главе представлены различные аспекты изучения вокативных речевых единиц. Анализируемый объект определяется учеными весьма противоречиво. Традиционно-грамматический подход к изучению вокативов характеризуется тем, что лингвисты видят в нем либо часть высказывания, не входящую в предложение, либо член предложения, либо самостоятельную синтаксическую единицу.

Исследование вокативов в свете лингвопрагматики позволило трактовать его как речевой акт, обладающий иллокутивной силой и перлокутивным эффектом и способный функционировать как самостоятельно, так и в составе сложного высказывания.

Рассмотрев существующие позиции лингвистов, мы считаем целесообразным исследовать вокативы с точки зрения функционально-прагматического подхода, предполагающего изучение данного объекта как речевой единицы, направленной на регуляцию диалогического общения между коммуникантами-представителями различных лингвокультур.

Анализ вокативных высказываний на материале русского, чувашского, немецкого и английского языков позволил выявить наиболее распространенные средства их выражения: 1) антропонимы, 2) статусные вокативы, 3) наименования по гендерно-возрастному признаку, 4) термины родства, 5) мелиоративы и пейоративы, 6) зоонимы, 7) личные местоимения.

Антропонимические системы рассматриваемых языков обнаруживают исторически сложившиеся, традиционные черты, обусловленные различиями социального развития и особенностями правил грамматики данных языков. Так, в русском и чувашском языках установилась трехименная антропонимическая система, включающая имя, отчество, фамилию, например: рус. Что ж это вы молчите, Варвара Трохимовна Петренкова? – продолжал лавочник, глядя на Варю своими маленькими маслеными глазками (М. Хвылевой); чув. Верук. Мĕнле пурăнма хушатăр мана малашне, Пимен Александрович Пахомов? (Н. Терентьев); «Верочка. Как прикажете жить мне дальше, Пимен Александрович Пахомов?»

В немецком и английском языках антропонимы состоят из двух частей: личного имени (нем. Rufname, Vorname; англ. personal name, first name) и фамилии (нем. Familienname; англ. surname, family name, last name), например:
нем. Gretchen Reinwald, komm her und tausche mit ihr den Platz (A. Sapper);
англ. Della (roused). Now, Judd Wrexall, don’t you dare go blaming me for Anne Caroline (M. Brand).

Следует подчеркнуть, что в немецком и английском языках часто встречается трехчленная антропонимическая модель: два личных имени (или индивидуальное имя + среднее имя) + фамилия.

Как правило, употребление полного именования как в русском и чувашском, так и в немецком и английском языках характерно для официальной обстановки. Однако в речи коммуникантов данных лингвокультур чаще используются различные одноименные или двухименные формы, отличающиеся от официальной. Для повседневного общения характерны наименования: 1) по личному имени, 2) по имени-отчеству и отчеству, 3) по фамилии, 4) по прозвищу.

Личное имя является самой распространенной антропонимической формой вокатива. Анализ диалогических текстов показывает, что в русском и чувашском языках в большинстве случаев личное имя состоит из одного слова, например: рус. Наташа (взволнованно). Прости, Оля, прости… Я не хотела тебя огорчать (А. Чехов); чув Каçар мана, Салампи! Эпĕ сан умăнта питĕ айăплă… (А. Артемьев); «Прости, меня, Саламби! Я очень виноват перед тобой…»

В немецком и английском языках имя может состоять из нескольких слов – имен, например: нем. Verstehst du das, Karl-Heinz? (H. Kant); англ. Anne Caroline! You are the most beautiful girl! (M. Brand).

Приведенные примеры подтверждают своеобразие обычаев и традиций данных этносов, отражают их историю, так как использование нескольких имен было продиктовано стремлением к тому, чтобы у ребенка было несколько святых заступников.

Характерной особенностью личных имен является способность образовывать дериваты. Сокращенные имена и имена с уменьшительно-ласкательными суффиксами, в отличие от более официальных полных имен собственных, используются в неофициальных ситуациях общения, усиливая эмоционально-экспрессивную выразительность отношений, например: рус. Ничего, иди, иди, Пашенька … а я к горю привычная… (А. Рутько); чув. Ирина Васильевна (кухньăран). Литюк, ăшă кукăль кĕрсе çи-ха (Н. Терентьев); «Ирина Васильевна (из кухни). Лидочка, иди поешь-ка горячего пирога»; нем. So, Robby, nun hol mal die Flaschen. Wir wollen das „Fest des blühenden Baumes“ feiern (E.M. Remarque); англ. Cokane (gently). Come, Harry, come! Pull yourself together (B. Show).

Отличительной чертой русского языка является наличие разнообразных имен одного и того же лица, например: Алексей, Лексей, Алеша, Алешка, Алешенька, Лешенька, Лешечка, Лексеюшка, Лешка, Алеха, Леха и т.д. Для русского языка характерно наличие большого количества экспрессивных суффиксов.

В чувашском языке личные имена наряду с чувашскими аффиксами -ук

Что касается немецкого языка, то наиболее распространенными суффиксами уменьшительных имен являются -i, -le, -lein, -chen, например: Petroi, Peterle, Peterlein, Peterchen.

Отметим, что в английском языке у каждого имени есть один или два деривата, и чаще всего они образованы при помощи суффиксов -y/ie, например: Billy, Tommy, Sudie, Eddie.

Одной из специфичных форм вокативов в русском языке является обращение к собеседнику по имени-отчеству, например: рус. Третьяков. Лидия Васильевна, разве я мог уехать, не повидавшись с вами?! (А. Вампилов); Астафьева. Садитесь, Владимир Александрович, послушаем… (А. Вампилов).

Данная форма обращения была заимствована в чувашский язык из русского и в настоящее время стала нормой этикета, например: чув. Минепи Ивановна, Мичман мĕнле сывлать унта? (В. Эльби); «Минепи Ивановна, как там здоровье у Мичмана?»; Андрей Семенович, тархасшăн, ларăр! (Н. Мранька); «Андрей Семенович, пожалуйста, садитесь».

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что отчество, которое отсутствует в немецком и английском языках как специальный тип наименования, играет большую роль в антропонимической системе адресации русского и чувашского языков, являясь маркером официального общения и демонстрируя уважительное отношение к адресату. Этой форме в немецком и английском языках соответствуют обращения Herr / Frau и Mr. / Mrs. в сочетании с фамилиями, например: нем. Sehen Sie, Herr Kerzengrad, – sagte Frau Reinwald, – das ist der Junge, dem Sie den Anzug machen sollen. – Sehr wohl, Frau Reinwald, es scheint allerdings, dass ein neuer Anzug hier gut angebracht wäre (A. Sapper);

Особого внимания заслуживает характерная для русского и чувашского языков форма обращения к собеседнику только по отчеству, которая нередко встречается в неофициальных ситуациях общения, например: рус. Садись, Минеич, разговор есть (Г. Марков); Андреевна! – позвал он (А. Вампилов);

Данные примеры показывают, что обращение по отчеству является просторечным и употребляется, как правило, в общении с близкими и родными для сокращения личностной дистанции.

В процессе диалогического общения коммуниканты часто называют друг друга по фамилии, что придает общению оттенок фамильярности, например: рус. Ты, Строгов, – она всегда его звала по фамилии, – болен? Вид у тебя ужасный (Г. Марков); чув. Тăхта, Михайлова! Эсĕ мĕн каласшăнне пĕлетĕп (А. Артемьев); «Подожди, Михайлова! Знаю, что ты хочешь сказать»;
нем. Leben Sie wohl, Köster (E.M. Remarque); англ. Look, Scott – I said. – You’re perfectly O.K. (E. Hemingway).

Такой способ обращения не столько служит именованию собеседника, сколько устанавливает определенное «распределение ролей» между участниками речевого общения, характеризует не только адресата, но и адресанта, его социальную роль по отношению к нему.

Как известно, имена собственные и фамилии могут указывать на пол, социальное положение, происхождение. Так, отличительной особенностью немецкого языка является наличие при имени предлога von, указывающего на сословную или географическую принадлежность, например: нем. Hat sich die Reise gelohnt, Herr von Carbitz? (W. Bredel).

Следует отметить, что данная конструкция не имеет аналогов в русском, чувашском и английском языках.

Прозвища, как одно из средств выражения вокативов, являются нестандартными формами обращения, придуманными в семье или в кругу друзей, односельчан, коллег, например: рус. Когда гости, сытые и довольные, толпились в передней, разбирая свои пальто и трости, около них суетился лакей Павлуша, или, как его звали здесь, Пава, мальчик лет четырнадцати, стриженый, с полными щеками. – А ну-ка, Пава, изобрази! – сказал ему Иван Петрович (А. Чехов); чув. Мĕн пулчĕ, Пĕчĕк Нина, качча каякан ват хĕр пекех савăнатăн? – ыйтрĕ вăл (А. Артемьев); «Что случилось, Малышка Нина, радуешься как выходящая замуж старая дева? – спросила она»; нем. Schischyphusch! Schischyphusch! Hörst du? Auf Wiedersehen, alter Schischyphusch! (W. Borchert);
англ. The Burglar. All right, Sweetie? – The Nurse. All right, Popsy (B. Show).

Приведенные примеры показывают, что прозвища образуют своеобразный экспрессивный пласт, существенно отличающийся от личных имен и фамилий, основное назначение которых состоит в экспрессивном индивидуализирующем наименовании собеседника.