Г. Велико-Тырново, Болгария (см. Список трудов №60)
жүктеу/скачать 86.92 Kb.
|
| г. Велико-Тырново, Болгария (см. Список трудов № 60)
N.G.Shaimerdinova Н.Г.Шаймердинова (Республика Казахстан) КОГНИТИВНЫЕ МОДЕЛИ В ПЕРЕВОДАХ НА РУССКИЙ ЯЗЫК ДРЕВНЕТЮРКСКИХ ПАМЯТНИКОВ Древнетюркские памятники YII – YIII веков н.э., открытые более чем сто лет тому назад в бассейне рек Орхон, Селенга, Тула, являются достоянием всей мировой цивилизации. На протяжении длительного времени учёные Запада и Востока: Дании, Германии, Франции, Финляндии, Польши, России, Японии, Китая, Монголии, Казахстана проводили археологические, исторические, этнографические, лингвистические исследования этих памятников (В.Томсен, В.Радлов, А.Гейкель, П.Мелиоранский, В.Бартольд, Ф.Хирт, Г.Рамстедт, В.Котвич, С.Малов, И.В.Кормушин, А.М.Щербак, А.Аманжолов и др.). Несмотря на то, что в Орхонских памятниках до настоящего времени сохранились предметы материальной культуры (каменные балбалы, скульптуры людей и животных, остатки храмовых сооружений, предметы домашней утвари, каменные черепахи со стелами на спинах), особую ценность для нас представляют древнетюркские надписи, оставленные на каменных стелах. Известно, что первую дешифровку текста Кюль-тегина в 1893 году сделал В.Томсен, а первый перевод с древнетюркского языка был осуществлён в 1894 году В.В.Радловым, с тех пор Орхонские тексты переведены на многие языки. На русском языке существует несколько вариантов перевода, выполненных в разное историческое время В.В.Радловым и П.М.Мелиоранским, С.Е.Маловым, И.В.Стеблевой и другими. Сложности переводческой деятельности лингвиста всегда были обусловлены множеством фактором, вот далеко неполный перечень их - необходимость идентификации переводного текста с подлинником, понимание внутренней ментально-психической интенции текста оригинала и его адекватное изложение на язык перевода, знание национально-культурного фонда языка подлинника и языка перевода, проблемы межкультурной коммуникации и многое, многое другое. Все эти сложности и проблемы, безусловно, возникали при переводе древнетюркских текстов. Более того некоторые трудности носили экологический и социальный характер, ибо на протяжении сотен лет памятники находились под открытым небом, подвергаясь естественной природной эрозии, в результате чего многие знаки, целые строки, тексты оказались стёрты, что впоследствии повлияло на качество эстампажа надписей и их прочтения. В качестве иллюстрации следует отметить тексты памятников Онгина и Кули-чора, по мнению многих исследователей, полное содержание этих текстов из-за природной эрозии невозможно было восстановить. Или приведём пример социального характера: в годы тоталитарной советской системы древнетюркские памятники использовались военными в качестве мишени, «следы» военных учений остались на памятнике Кюль-тегина, копия которого стоит в первом атриуме Евразийского национального университета имени Л.Гумилёва. Со многими из этих трудностей столкнулся В.В.Радлов. Известно, что первый перевод В.В.Радлова подвергся критике со стороны В.Томсена, но «В.Томсен расходясь во многом с В.В.Радловым, иногда даже принципиально, тем не менее признавал, что первый перевод В.В.Радлова помог ему понять различные трудные и сомнительные места текста надписей» [П.М.Мелиоранский 1899,с.13]. В.В.Радлов продолжал работать над текстами, поэтому в течение 1894-1896 годов осуществил четыре варианта перевода Кюль-тегина, изменяя свои взгляды на толкование отдельных слов и выражений, учитывая замечания В.Томсена. Для первых исследователей в рунических текстах многое подвергалось сомнению, например, слово балбал, запечатлённое в тексте подлинника, вызвало дискуссию среди тюркологов и, как пишет П.М.Мелиоранский «наделало в начале столько хлопот всем, бравшимся за истолкование орхонских надписей» (В.В.Радлов, П.М.Мелиоранский 1897,с.4), поэтому В.В.Радлов продолжает работать над совершенством переводов и в итоге в 1897 году совместно с П.М.Мелиоранским издаёт новый вариант переводов текстов Кюль-тегина, Бильге-кагана. В 1899 году П.М.Мелиоранский, учитывая недостатки совместного предыдущего перевода, опубликовал свою собственную интерпретацию древнетюркских надписей, ставшим, на наш взгляд, исходным для всех последующих переводов ХХвека С.Е.Малова, И.В.Стеблевой, И.В.Кормушина. Первые переводы Орхонских надписей В.В.Радлова, В.Томсена, П.М.Мелиоранского и других были и остаются базовыми источниками в изучении древнетюркских памятников, занимают особое место в развитии тюркологических исследовании в целом, раскрывают возможности научных изысканий того времени и имеют ряд отличительных признаков диохронического представления системы русского языка. Эти различия манифестируются в виде: 1) архаических слов типа витязи (воины), челядинцы (родственники), тугю (тюрки), устрояль (устраивал), стенали (стонали); 2) многообразия семантического изоморфизма вследствие криводушия ханам, отдавали душу и силу [В.В.Радлов, П.М.Мелиоранский 1897,с.18], эти же смыслы С.Е.Малов переводит как вседствие непрямоты, неверности каганам, отдавали труды и силу [С.Е.Малов 1951,с.36]; 3) устаревших синтагмо-стилистических оборотов они не изломали (т.е. не исказили) моей речи, пребывал в величественном месте, опечаленные подобно (находящимся) в смертельной опасности поспешили ко мне; 4)фонетических особенностей – Утекенская чернь, турки, Куль-тегин (ср. в переводах ХХ Отюкенская чернь, тюрки, Кюль-тегин ) и многое другое. Уникальными для исследований Орхонских текстов оказались переводы С.Е.Малова, на которых выросло целое поколение исследователей, написано множество научных изысканий, монографий, книг и которые, объективно описывая древнетюркскую эпоху, воплощают систему современного русского языка. В 2005году в научном центре Евразия, функционирующем при Евразийском национальном университете им. Л.Гумилёва, мы осуществили свой перевод на русский язык древнетюркских текстов. Будучи профессиональными билингвами, носителями тюркских языков, учитывая новые тенденции в изучении древнетюркских памятников, мы попытались устранить лакуны и неясные смыслы текстов, допущенные в предыдущих переводах. Нами предпринята попытка достоверно передать древнетюркскую картину мира - мысли, чувства, психологию, т.е. процессы категоризации и концептуализации мира, репрезентированные в языке перевода. Эти ментально-психические процессы восприятия мира средневекового человека представляются как различные структуры знания в виде концептов и более сложных структур - «сцен, сценариев, фрейм, прототипов, пропозиций и других форматов знания, взаимосвязь которых с языковыми единицами исследуется в когнитивной лингвистике» [Н.Н.Болдырев 2004,с.23]. Другими словами, как пишет Е.С.Кубрякова, в рамках когнитивного подхода к языку определяется, «как связаны языковые формы (и любые проявления языка вообще) со структурами человеческих знаний и опыта, как те и другие представлены (репрезентированы) в голове человека» [Е.С.Кубрякова 2004, с.478]. В процессах концептуализации и категоризации представляются все сферы познавательной деятельности средневекового человека – универсальные общечеловеческие понятия, каковыми являются понятия времени, пространства, количества, причины и т.д.; сфера политической и социальной деятельности, а также этноориентированные понятия. В качестве иллюстрации рассмотрим концепт государства, запечатлённый в слове эль (ел). У В.В.Радлова, П.М.Мелиоранского, С.М.Малова конфедерация, или объединение тюркских племён переводится как и племенной союз, на наш же взгляд, это объединение необходимо понимать как государственную структуру и переводить эль (ел) на русский язык как государство, в русле когнитивистики понимать как концепт государства, состоящий из множества понятий. Не случайно древние тюрки мечтали создать «вечный эль», т.е. вечное государство. Наша позиция аргументируется историческими материалами (В.Бартольд, Г.Рамстедт, В.Котвич, Л.Н.Гумилёв, С.Г.Кляшторный), в т.ч. и новейшими, доказывающими, что древнетюркская империя, именуемая в истории как эпохи раннего и позднего тюркских каганатов (545-630; 682-744гг.), представляло собой сильное государство, которое способно было противостоять Китайской империи, с которым считались многие средневековые государства такие, как Византия, Арабский халифат, Согдийское государство. По мнению М.Жолдасбекова и К. Сарткожаулы, в древнетюркском государстве верховная власть принадлежала кагану, существовала система государственного устройства из центра (орды), правого крыла (тардуш), левого крыла (толес), функционировало правительство (тор), развита была иерархия социально-политических отношений: каган (хан), ябгу, шады, апа-тарханы, военачальники (буйруки), герои-воины (ер), рабы-пленники [М.Жолдасбеков, К.Сарткожаулы 2005, с.34]. Концепт государства структурирован и другими понятиями, в частности, связан с деятельностью каганов и вождей, значимых для древнетюркского мира. Одним из таких каганов был Кутлук-каган. В текстах больших памятников (Кюль-тегин, Бильге-каган, Тоньюкук) описывается восстание тюркского народа за освобождение от пятидесятилетней китайской неволи, повествуется о том, как шад Кутлук, прячась в горах с семнадцатью воинами, создал боевой отряд из семидесяти, затем из семьсот воинов. Как отмечено в переводе С.Е.Малова «Когда их стало семьсот мужей, то он привёл в порядок и обучил народ, утративший свой эль (т.е.своё независимое государственное устройство) и своего кагана…» [С.Е.Малов 1951,с.37]. Цифра 700 есть во всех указанных переводах, древнетюркский язык отражает партитивные отношения действительности как соотношение части и целого, которое не представлено эксплицитно, а воспринимается лишь мысленно. Семьсот – это лишь часть целого, часть множества: семьсот воинов олицетворяют весь тюркский народ, который под предводителем мужественного Кутлука поднялся на борьбу за независимость и победил. Чтобы передать огромную деятельность кагана, во всех переводах используется лексема «столько» («Мой отец-каган столько…»). Лексема «столько» с точками обозначает большое множество, поэтому большое количество походов и сражений воплощены в конкретные цифры: «Сорок семь раз ходил с войском в поход, дал двадцать сражений. С благословления Тенгри лишил их государства,оставил каганат без каган, врагов принудил к миру Имевших колени он заставил преклонить колени, имевших головы он заставил склонить головы. Мой отец-каган, так создав государство, власть умер» [М.Жолдасбеков, К.Сарткожаулы 2005, c.187]. Кутлук-каган положил начало могуществу древнетюркского государства и считается основателем позднего тюркского каганата, поэтому ему был присвоен титул ел- терис (торис). Употребление ел как составной части титула не случайно, ибо древнетюркский язык репрезентирует реалии действительности: с одной стороны, ел обозначает государство, с другой – присваивается в качестве титула к кагану, деятельность которого для государства была особо значима. В древнетюркском мире титул ел присваивался за большие заслуги, только тем каганам, при правлении которых древнетюркское государство было могущественным и сильным, а именно Бумын-кагану как основателю раннего тюркского каганата, Кутлук-кагану как создателю позднего тюркского каганата, Турайын-кагану как основателю объединённого тюркского каганата. Другие каганы такие, как Истеми-каган, Мухан-каган и др. таким титулом не обладали [М.Жолдасбеков, К.Сарткожаулы 2005, с.110]. Таким образом, манифестация неязыковых и языковых знаний позволяет утверждать, что ел является носителем концептуальных понятий государства и через титул обозначает человека, служащего этому государства, при этом понятия находятся друг с другом в метонимических отношениях. Тюркские языки сохранили эти концептуальные смыслы, в современном казахском языке ел обозначает народ, т.е. то, что находится внутри социума, государства, концептуальные понятия тем самым реализуют пространственные отношения. Более того в современном казахском языке есть немало слов, в которых ел сохранило значение государственности: елбасы «глава государства», елтанба – герб, государственная символика и другие. Использование когнитивных моделей при переводе Орхонских текстов, выявление неязыковых и языковых знаний дают возможность адекватно передать мысли, чувства, психологию, картину древнетюркского мира, иначе говоря, познать весь спектр духовных ценностей – менталитет, верование, мировоззрение, историю, традиции и ритуалы древних тюрков и отличают наш перевод от других. Например, у П.М.Мелиоранского, С.Е.Малова, И.В.Стеблевой переводится: небоподобный, неборождённый тюркский каган, мы переводим как рождённый по милости Тенгри, родом от Тенгри; или в указанных переводах тор переводилось как закон, буйрук - приказчик, уюгу - уйгурский и т.д. В нашей концептуальной интерпретации тор означает правительство, буйрук - военачальник, уюгу – объединённый. Для примера сопоставим фрагменты переводов Кюль-тегина. С.Е.Малов: «Хороших и мудрых людей, благородных героев народ табгач и их сторонники не (могли) сдвинуть (с истинного пути). Но если (отдельные лица) из тюрков (и соблазнялись), то целые роды (даже) до свойственников (до брачного родства) не отклонялись» [С.Е.Малов 1951, с.34]. Наш перевод: «Истинно мудрые люди, истинно мужественные люди не поддавались (обману). Если один человек ошибался, то тогда всё поколение его подчинённого народа до самых потомков страдало» [КТ III. 6]. Значительно облегчало нашу переводческую деятельность и единство генеалогического древа тюркских языков. Так, в словарном фонде современного казахского языка до сих пор функционируют древнетюркские слова различных лексико-семантических групп (ага, апа, бобек, iнi, катын, жер, су, табун, тай, барс, жаз, кыс и т.д.). Литература
Радлов В.В., Мелиоранский П.М. Древнетюркские памятники Кошо-Цайдам. // Сборник Трудов Орхонской экспедиции. Т.IY. СПб., 18 жүктеу/скачать 86.92 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|