I. Боги и герои
жүктеу/скачать 450.5 Kb.
|
| тины, упоминаемые в цикле.
№55 - размышления у картины Рембрандта ‘‘Возвращение блудного сына”. № 56 - впечатление от картин Ван-Гога ‘‘Виноградники в Арле’‘ и др. № 57 - первая часть посвящена картине Гойи ‘‘Сатурн’‘, вторая представляет собой монолог дома Гойи, который назван ‘‘Домом Глухого” и ‘‘Домом Безумца’‘. № 58 - поэтическая ‘‘фотография’‘ Нью- Йорка. № 59 - по картине Дали ‘‘Христос св.Иоанна’‘. № 60 – по картинам Пикассо ‘‘Скрипка’‘,’‘Странствующие гимнасты’‘,’‘Герника’‘ и др. VII. ФРАГМЕНТЫ И МЫСЛИ. ------------------------------------------------------ ------------------------------------------------------ 61. 3ИГФРИД И ЕГО ЖЕНА Был славный рыцарь Зигфрид неуязвим вполне, Лишь место меж лопаток на витязя спине Осталось уязвимым - туда листок упал, Когда в крови дракона он всё тело омывал. Он рассказал Кримхильде, жене своей, о том. О, как он пожалеет о сказанном потом! Был брат Кримхильды Гюнтер бургундским королём. Немало славных песен все мы слышали о нём. И славный рыцарь Зигфрид был верен дружбе с ним. Женат был на Брюнхильде бургундский властелин. Вассал фон Тронье Хаген у Гюнтера служил, Желанья царственной четы своим законом мнил. Поссорилась Брюнхильда с Кримхильдою - и вот К себе, замыслив злое, фон Хагена зовёт. И Хаген обещал ей Кримхильде отомстить: Лишить защиты мужниной и Зигфрида убить. Узнал он у Кримхильды, где Зигфрид язвим, Коварно обещая, что в битвах будет с ним, И слово дал Кримхильде, что Зигфрида спасёт: Летящее в него копьё щитом он отобьёт. Но не на битву Зигфрид - охотиться пошёл, К ручью коварный Хаген один его привел. Вонзил между лопаток он в Зигфрида копьё. Сдержал фон Тронье Хаген обещание своё. Запорожье, 11 июля 1981. 62. РОМАНС О СИДЕ. ( романс) Дон Родриго известен под именем Сида. Он в сраженье могуч, словно лев на охоте. От меча его мавров немало погибло, Сид Руй Диас давно уж запутался в счёте. Громыхает, как гром, слава этого дона От Валенсии и до Севильи великой, Но король дон Альфонсо, сердитый на Сида, Вдруг отвёл от него свет монаршего лика. Коль не любит король- Ни к чему сокрушаться. Кто лишит меня права За отчизну сражаться? Сид Руй Диас - изгнанник, гонимый повсюду. Из Кастильи он изгнан, монарху не нужен, Скачет свита его, как и он, без обеда, Принимает в седле скудный завтрак и ужин. Но собрал он народ и повёл на арабов, И умножил свою и кастильскую славу, И король позабыл всю обиду на Сида,- Пышно принял его и с почётом по праву. Если - любит король - Ни к чему восхищаться. Что прекраснее права За отчизну сражаться? Дон Родриго в почёте. Король дон Альфонсо Дочерей его выдал за славных инфантов. Кроме гордости древней они не имели Ничего - ни военных, ни прочих талантов. Получили приданое, едут обратно. Дочерей дон Родриго к мужьям отпускает. Но инфанты их бросили и ускакали. Оскорбленный отец их на суд вызывает. Коль не любит король - Ни к чему сокрушаться. Кто лишит меня права За отчизну сражаться? Сид Руй Диас не знатен, как эти инфанты, Но он воин лихой и к тому ж благородный. И подумал король: не обидеть бы Сида. И решил это дело, как Сиду угодно. Честь свою сохранив, Сид во славу сеньора Много сотен врагов положил к его трону, Совершил он свой подвиг на благо отчизны, Хоть и думал король, что на благо короны. Если любит король - Ни к чему восхищаться. Что прекраснее права За отчизну сражаться?!! Запорожье, 12 июля 1981. 63. ТРИСТАН И И3ОЛЬДА. ( рондо ) Соединил Изольду и Тристана, Чтоб поднялась над бытием любовь, Куст алой розы - алой, словно кровь Героев юных этого романа. Возрос своим чудесным стройным станом Над целым миром куст, который вновь Соединил Изольду и Тристана, Чтоб поднялась над бытием любовь. И розы расцветают неустанно, И каждую весну алеет вновь Между могилами изогнутая бровь - Печальный куст, что вместо капеллана Соединил Изольду и Тристана. Запорожье, 15 июля 1981. 64. РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА. ( баллада ) Как сквозь толщу унылых столетий Эта боль докатилась до нас - О Ромео и юной Джульетте Этот древний и вечный рассказ? Но и ныне, искрясь и блистая, Слезы тихо струятся из глаз, Коль глаза эту книгу читают: ‘‘Вот уж Цинтии факел погас… За любовников юных в ответе, Соловей расставания час Им вещает опять на рассвете, И Ромео опять пропадает... Но судьбою расставлены сети - Попадется чета молодая! Нет рассказа печальней на свете. Кровь горячая вновь пролилась. В склепе тёмном влюбленной Джульетте Показалось, что мир весь угас, И, горячую кровь проливая, Улыбнулась она ещё раз, Встречу с милым в раю предвкушая...’‘ Есть ли рай в небесах - я не знаю. У влюблённых бывает подчас: Если рядом они - будет раем То, что адом бы стало для нас. Мы пред ними главу преклоняем… Запорожье, 18 июля 1981. 65. ФАУСТ И МАРГАPИТА. ( стансы ) Словно Фауст к Маргарите - Проникали мы не раз, Ведь раскаяньем у нас Преступленья покрывают. Вы себя не погубите! Ради этих нежных глаз Не пугайтесь, что - отказ, Собственной судьбы не зная. Фауст, милую спасая, Думал- ей пришёл конец. Тяжек сладостный венец, О котором он не знает. Но услышала она: ‘‘Не погибла - спасена” Запорожье, 24 июля 1981.
66. ВРЕМЕНА ГОДА. По Вивальди. (канцона) Зима внезапно наступает, И от нее спасенья нет. И саваном весь мир одет, И манит мёртвая природа. Что в ней такое - я не знаю: То ли в снегу мой первый след, То ли печаль грядущих лет, То ль радость умершего года. Кружатся вместе миг ухода И миг прихода... Вот тот миг, Чтоб наконец-то я постиг, Что я - не климат, а погода И обретаю то, опять, Что должен вскоре потерять. Весны почуяв приближенье, Мы воскресаем к жизни вновь. Как прежде, веселится кровь И сердце тешится надеждой. И пробуждаются стремленья, Весны услышав первый зов, И расцветает в нас любовь, Даже обманутая прежде. Весны зелёные одежды Старуху – землю молодят, И молодеет её взгляд, Трепещут сомкнутые вежды. Весна всегда несёт с собой
И на границе с сентябрём. Нас август радует дождём, Июнь же - светлыми ночами. Но лето нравится едва ли В зените солнечном своём, Когда нельзя побыть вдвоём - Жара повсюду между нами. Конец её торопим сами, Приходят, наконец, дожди, И вот опять уж грезим мы Безоблачными небесами. Июль же скуку нам несёт,
Так это осень в октябре: О, ранний холод на заре! Сквозной узор из листьев праздных! О дождь тоскливый и напрасный, Прилипший листик на коре! Различья меж однообразным: Она не наступает сразу Зиме подобно и весне, Но исподволь приходят с ней Отжившие цветы и фразы. И той поры прекрасней нет
Запорожье, 27 июля 1981. 68. ОРГАН. По Шуберту ( стансы) Лучи от Христа, витражей Спектральный анализ, алтарь, Тяжёлые двери резные.
Нет бога превыше Любви, Сама Красота - её мать, А всё остальное - стихия. Ты имя её назови, Учись восхищённо шептать Нетленное АВЕ, МАРИА! Здесь всё заполняет орган, Нет меры любви и мечте, И звуки несутся родные. И в них очищаюсь я сам, И в них очищаются те, Кто шепчет здесь: АВЕ, МАРИА! Под сенью мелодии той Навек защищён я теперь, Хоть в пламени адском гори я. Теперь из ловушки любой Как ключик, откроет мне дверь Священноё АВЕ, МАРИА! Цесис, 9 августа I98I. 69. REQUIEM – INTROITUS По Моцарту. Requiem aeternam… Дай же, о боже, им вечный покой - ТЕМ, кто ушёл без возврата. Мало пожили они под луной, Невосполнима утрата. Пусть же все муки, что выдумал ты, Будут лишь нам достояньем: Истины призрак и ложь красоты, Счастье любви и страданье. Kyrie eleison… Господи, смилуйся и осени Дланью своею жестокой Тех, кто посмел называться людьми И возгордился до срока. Мы никогда не боялись тебя, Ныне бесстрашны тем паче. Нет ничего, что могли б потерять, Жить не умеем иначе. Так подари же ушедшим покой, Зной нам оставь или стужу. Дай им покой своей тяжкой рукой - Нам он, как видно, не нужен. Рига, 12 августа 1981. 70. ЭПИ3ОД ИЗ ЖИЗНИ АРТИСТА. По Берлиозу.
Смеётся смерть седая? - Я вижу лишь видений рой, Я брежу, засыпая... Видение Первое. Мечтания, страсти. - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - Я помню ту бурю, смятенье страстей, Печаль, беспричинную радость - Испытаны мной перед встречею с Ней И сладость, и горечь, и гадость. Томленье душевное, счастье - и вновь Тревога, и ревность, и скука: Я встретился с Ней - и познал я любовь И нежность, и новые муки. Видение Второе. Бал. - - - - - - - - - - - - - - - - В вихре блестящего вальса впервые Встретились наши сердца молодые, Встретились наши глаза. Как я был счастлив в тот памятный вечер - Вечер волшебной и радостной встречи - Я не могу рассказать. Как передать это бала сиянье, Как передать это вальса звучанье? - Слово бессильно для них. Вальс нас кружил по волшебному кругу, Бросил тот вальс нас в объятья друг к другу, И окрылил нас двоих. Видение Третье. В полях. - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
И тихонько шумит золотистая рожь. Вот свирель зазвучала... Играет пастух. А другая свирель откликается чисто… Шелест ласковый ветром колеблемых листьев… В сердце - дивный покой, отступает недуг… Но я снова Ее вспоминаю - и сон Муки ревности тяжкой опять обрывают. И когда пастушок вновь игру начинает - Нет ответа ему. Вдалеке слышен гром!.. Видение Четвёртое. Шествие на казнь. - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - И снится мне, что я ЕЁ убил, И осужден на смерть за это сам. И вот на казнь иду, лишённый сил, И очи поднимаю к небесам. И марш звучит. Меня на казнь ведут, И скоро буду в землю я зарыт. Но там, на небе - самый высший суд, И, может быть, он нас соединит. Закончится мучение мое, Рассеются печали, словно дым, И, может быть, увижу я Её - Она простит и назовет своим... Видение Пятое. Сон в ночь шабаша. - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - Вижу шабаш, слышу стоны, Смех и крик, и отдалённый Dies irae похоронный. Понял я: меня хоронят, Медный колокол трезвонит, И ко мне Её приводят... Dies irae, dies illa Solvet saeclum in favilla Teste David cum Sibylla
С нами тоже! Dies illa… Нам на ложе быть не гоже! Solvet saeclum in favilla… Что со мною, боже, боже!!! Запорожье, 13 августа 1982. ПРИМЕЧАНИЯ. Цикл “Фрагменты и мысли” порожден ассоциациями, связанными с произведениями европейской литературы и музыки. В частности: № 61 – стилизованный под оригинал фрагмент немецкого эпоса о Нибелунгах. № 62 – фрагмент испанского эпоса “Песнь о моем Сиде”, изложенный в форме литературного испанского романса. № 63 – фрагмент старофранцузского романа о Тристане, изложенный в форме традиционного рондо. № 64 – фрагмент трагедии Шекспира “Ромео и Джульетта”, изложенный в форме традиционной баллады. № 65 – фрагмент из гетевского “Фауста”, изложенный в форме стансов. № 66 – ассоциации, вызванные последней частью скрипичного концерта Паганини, больше известной под названием “Колокольчик”. Форма классического триолета. №67 – ассоциации, вызванные концертом Вивальди “Времена года”. Форма классической итальянской канцоны. № 68 – ассоциации, вызванные католическим обрядом и исполнением в костеле “Аве, Мария” Шуберта. Форма стансов. №69 – ассоциации , вызванные исполнением в Рижском Домском соборе “Реквиема” Моцарта. ( При участии оркестра Мравинского). № 70 – ассоциации, вызванные “Фантастической симфонией” Берлиоза. VIII. ГЕНИИ И ИЗГОИ. --------------------------------------- ---------------------------------------
И море, и суровый Чатырдаг. То, что прекрасным показалось летом - В воспоминаниях прекрасней во сто крат. Чужого языка чужие звуки Застыли на бумаге, словно МОЙ Чудесный сон, в котором нет разлуки С тем, что я видел на земле родной: С роскошными восточными садами, С вершинами и с небом голубым, С зелёным морем, с синими мечтами - С тем, что навеки стало вдруг МОИМ. Мицкевича читаю, и меж строчек, Которые как будто сам писал, Встают опять алуштинские ночи И бьётся в Адалары пенный вал. Цветёт миндаль и тонет в море парус, Объемлет горы саван облаков... Читаю - и стучится в сердце радость, Как будто это мой сонет готов. Нет времени! Над временем поэты. Ничто не в силах пред сонетом устоять: Как век назад - зимой бушует лето, Волна приходит и стремится вспять. Запорожье, 25 октября 1980. 72. РЫЦАРЬ. В какой главе ‘‘Комедии’‘ грядущей Мы встретим флорентийца Алигьери? Куда он отбыл, мир оставив сущий? Где созерцает он финал мистерий: Он освещает ад печальным светом Иль омрачает рай тоской потери? Он был из тех, чьим тягостным секретом Уменье было дать, не получая. Таким же тяжело на свете этом, Как, впрочем, и в аду и в кущах рая. Он родину воспел, но был отвергнут, От ностальгии в старости страдая. Он рыцарем влюблённым был и верным. Но, посвящая Беатриче свою лиру, Стал всем несчастным рыцарям примером. Во все века иное нужно миру: Блажен в нём тот, кто взял, не отдавая, Кто получил палаццо иль квартиру,
Кто родиной обласкан и прославлен, Лишь то, что нужно, вовремя слагая.
Владеет Беатриче безраздельно, От мук любовных славою избавлен. Блаженствуя, живёт он не бесцельно: Он целей достигает неизменно И не желает выси запредельной. Но не такие истинно блаженны. Под стать Творцу лишь гении, таланты,- Они определяют жизнь Вселенной, Вот жизни смысл: в ней был когда-то Данте! Запорожье, 2 сентября 1981 73. ЧATTEРTОH. У него не было жизни, У него была лишь поэзия. Он с рождения и до тризны Рифмовал свои дни болезненно. Что он видел? Мало ли, много? Но слагались сутки в куплет. Разве это была дорога - Два неполных десятка лет?! Почему же теперь потомки Умиляются - милые, резвые - Юной жизни седые обломки Разбирая на строчки трезво? Дети, внуки и правнуки тех же Благоупитанных джентльменов, Что когда-то его зарезали,- Восхищаются им неизменно. Но писал он для вас, человеки! Коротка его жизнь, как сонет. Он, во тьму отошедший навеки, Излучает чудесный свет. Запорожье, 3 сентября 1981 74. ЛОPД. Вам, гордый лорд, - смиренные октавы. Теперь, когда уж Вы на небесах, Где прах Ваш? - Он в Вестминстере ль по праву, Иль в Ньюстеде, иль в Греции Ваш прах? Почтила ль Вас великая держава, Превозмогла ли перед Вами страх? Иль, как при жизни, чопорно и строго Таит в своем презрении тревогу? Не место Вам в Испании печальной, И в песенной Италии, и там, Где Манфред слышал некий шум астральный, Где Дон-Жуан резвился среди дам, Где в мыслях были Вы, гордец опальный, И где Вы поверяли боль стихам. Среди всех этих мест нет места Музе, Которая везде была обузой. Изгнаннику-поэту, лицемеры, “Осанна’‘ не кричите - он не здесь. Пристало ли среди поэтов пэру Внимать, когда холопью слышит лесть? И Вам воздастся: мерою за меру. Но место для поэта всё же есть: Покоится он в тех, чей сон нарушен, И дух его их возвышает души. Запорожье, 30 сентября 1981. 75. ПРИЕМНЫЙ СЫН. Вой осенних ветров безучастен. Был доставлен какой-то отпетый В некий госпиталь, полураздетым: Он в осеннем разгуле ненастья Найден был без сознания где-то И скончался в три дня без причастья. Говорят, будто был он поэтом. От поэтов всегда жди несчастья. Балтимора не любит поэтов! Жил богач, уважаемый светом. Был и сын - не родной, а приёмный. Из завещанной суммы огромной Он и цента не дал для поэта, Не достались тому миллионы. Показалась история эта Интересной газетчикам скромным: Для великого Нового Света Стал поэт только сыном приёмным.
76. НИЩИЙ. Кому он служил? – Ведь его не читали! На родине жалкой, в растерзанной Польше, Стихи его были в почете едва ли. Во Франции их понимали не больше. В парижском приюте для нищих поляков Он умер непризнанным и позабытым, Оставив стихи зашифрованным знаком, Который неведом довольным и сытым. О да, эта смерть, как и жизнь, - незавидна. О сердце изломанной Польши больное! Но был он счастливей всех нас, очевидно, К поэтам взывая: “Идите за мною!” Запорожье, 6 сентября 1981. 77. ВОКАЛИ3. Тот, кто песней без слов покоряет Париж, Кто мелодии ветра в ночи постигает, Кто в соавторстве с дождиком песни слагает, Чей оркестр - за пюпитрами стареньких крыш,- Тот, кто песней без слов покоряет Париж. Кто мелодии ветра в ночи постигает - Визави со стаканом абсента сидит. Скрипка томной печали его не молчит. И на скрипке осенней ноктюрны играет, Кто мелодии ветра в ночи постигает. Кто у соавторстве с дождиком песни слагает - Тот свой череп Сократа склоняет пред ним. И мечты, и мечты убивающий сплин Из дождя в свой стакан и в сонет наливает, Кто в соавторстве с дождиком песни слагает. Чей оркестр за пюпитрами стареньких крыш Вокализ исполняет, а автор нетрезвый Дирижирует, словно шагает меж лезвий, Оркеструет капель, транспланирует тишь, Чей оркестр за пюпитрами стареньких крыш. Тот, кто песней без слов покоряет Париж, Словно Пан обнищавший, от горя рыдает; Песни пел он без слов - и без слов умирает… Весь оркестр налицо, и отсутствует лишь Тот, кто песней без слов покорил весь Париж. Запорожье, 8 сентября 1981. 78. БАЛЛАДА ОБ УЗНИКЕ. О да, тюремный двор широк. Он шире, чем салон. Здесь мудрости апофеоз, И здесь царит Закон, Который был не свыше дан, А был изобретен. Томится узник- острослов, Упрятанный сюда, Когда он свету досадил, Опасен стал когда. Оригинальность, острый ум – Опасны иногда. А узник слишком точно знал, Чем грешен высший свет. И там, где свет твердил лишь ‘‘да” - Он говорил лишь ‘‘нет’‘. И в том, что он попал сюда, Повинен сей ответ. И на свободе - взаперти, И взаперти - в тюрьме. Не так уж тяжек на тюрьму Предложенный обмен.- В салоне в полдень света нет, И камера - во тьме. ‘‘Любимых убивают все’‘... Потом о них поют. И имена убитых мы Читаем там и тут. Кто будет завтра вознесён - Сегодня тех убьют. Запорожье, 12 апреля 1981 79. РАССТРЕЛЯННЫЙ РАССВЕТ. Ах, Гранада, Гранада, Притворяться не надо, Будто ты не слыхала этот выстрел в рассвет. И рассвет был расстрелян, И поэт был потерян, - Есть Гранада и вечер, а поэта уж нет. В дымке перед рассветом Плохо видно поэта - И убийца дождался, пока солнце взошло. О, стрелял он нередко: Выстрел был очень меткий,
Что случилось - не знаю, Только больше рассветы уж тебе не встречать. Ты сама виновата: Подсчитай же утраты -
Твои крики немые, И твой шёпот кричащий, и журчание вод. И бессонные ночи, И цыганские очи,
Но поэта чудесней Андалусии слёзной не найти, не взрастить. Твоих слёз изначальных - Перламутров печальных -
80. СОРЕВНУЯСЬ С СУДЬБОЙ. жүктеу/скачать 450.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|